***
Виктория по юности была слишком заносчива. И всегда очень спешила с выводами. Хлоя Элизабет Прайс казалась ей той, кто не достоин даже одного её взгляда. Она сторонилась её за ненадобностью видеться специально, но и всячески насмехалась, если та всё же попадала в поле её зрения. Однако Прайс была не из робкого десятка — она была самым настоящим крепким орешком, ставя Викторию на место. Всё это жутко бесило Чейз. От самодовольной улыбки Хлои до её свободы в действиях. Она к тому же была ещё и очень умна — девушка получала полную стипендию за свои выдающиеся достижения в области естественных наук. Это бесило Викторию вдвойне. Но что-то сокрытое внутри этой девчонки очень интересовало Викторию Чейз, так что она продолжала и продолжала безуспешно выводить ту из себя. Хлоя по юности была безбашенной. Но с выводами не спешила. Виктория Мэрибет Чейз казалась ей «снобкой», которая тоже имеет какие-то проблемы. Она тоже сторонилась её за ненадобностью сталкиваться с ней намеренно, а если та и попадалась ей на пути, то её очень веселило подтрунивать над юной представительницей элиты. Ей нравилось затыкать пустую болтовню Чейз и наблюдать за смешанными эмоциями на её лице, после чего она, чуть ли не плача, слала Хлою на все четыре стороны. Прайс она не бесила — лишь забавляла. Ей было смешно смотреть на то, как она может смеяться, а в следующую секунду расплакаться; как она безэмоционально что-то делает, а после резко закипает; как она о чëм-то мечтательно думает, вслед за чем резко становится серьёзной. Хлое нравилось бесить её самой. И что-то, что та так отчаянно пыталась скрыть, очень интересовало Хлою Прайс, поэтому она позволяла ей разыгрывать эти смешные, по её мнению, сцены.***
Но через год — в тот день, когда Хлоя выкрасила свои волосы в голубой цвет — Викторию словно переклинило. Она не могла контролировать себя и постоянно бросала на голубоволосую бестию взгляды, а где-то внутри живота появлялось какое-то странное чувство, которое она отказывалась принимать. И отказываясь принимать эти ощущения, стала лишь чаще сводить их случайные встречи к самому возможному максимуму. А потом и вовсе стала поджидать её везде, где только это было можно, пытаясь понять, что изменилось. Ещё через полгода она сделала то, чего сама от себя не ожидала. На вечеринке, устроенной Циклоном, она отрывалась по полной, напиваясь и накуриваясь как не в себя. И плывущим взглядом в движущейся толпе краем глаза зацепилась за голубую макушку, заметив её обладательницу, столь развязно двигающуюся среди молодëжи. Потом Чейз потеряла её на какое-то время, но вновь выловила её силуэт, уже направляющийся к выходу. И поддавшись какому-то наваждению, резко выплыла из толпы, последовав за ней. Когда она наконец оказалась на улице, то увидела курящую Хлою, что стояла в лунном свете словно мраморная статуя, и тогда у Виктории остановилось дыхание. Ведомая каким-то нереальным чувством, она подошла к Прайс со словами «Что же ты со мной делаешь?» и резко поцеловала её, как никогда радуясь тому, что она высокая... Потому что Хлоя была такого же роста. И голубоволосая ответила ей, вовлекая в ещё куда более страстный поцелуй. Каким-то неведомым для Виктории Чейз образом они оказались в её комнате в общежитии. Потом оказались раздетыми; ледяные губы Прайс исследовали горячее тело Виктории, и та словно бы чувствовала бабочек в своём животе. А потом всё как-то перетекло в то, что они разговаривали на слишком откровенные темы. Чейз рассказала ей о том, как она загоняет себя в рамки из-за родителей, пока они лежали на её кровати в обнимку. А на её вопрос «Почему вдруг голубой?», пропуская пряди той сквозь пальцы, голубоволосая поведала ей о смерти отца и переезде подруги. А потом, повторив всё то, что было «до», они под утро уснули. Что произошло после — Хлоя не знает — но проснувшись, Виктория, произнеся «Забудь обо всём... Прости», старательно её избегала следующие полгода. Хлоя Прайс не знала, что она сделала не так и сделала ли вообще. Но, отчаянно пытаясь смириться с тем, что Виктория стала для неё чем-то большим, старалась принять её решение... И продолжала тайком наблюдать за ней. Она наблюдала за каждым изменением Чейз: как та закрылась в себе, а после и вовсе закрылась ото всех; как стала усерднее учиться, получив долгожданную полную стипендию; как стала лучшей в группе фотографии, выиграв конкурс; и как она совсем изменилась после той поездки. К концу учёбы в Блэквелле у Виктории волосы уже отрасли по плечи, сделав её ещё более привлекательной, заставляя сердце Хлои пропускать удары каждый раз, стоило им пересечься глазами. Вот только если Прайс продолжала задерживать на той взгляд, блондинка же отводила глаза моментально. Но голубоволосая её не винила — она понимала, что, видимо, что-то случилось в её семье, раз она так изменилась. Так что она принимала эту дистанцию. Но когда после выпускного Хлоя застала её горько плачущей, сидящей в гордом одиночестве на скамейке, пока все остальные радовались выпуску вместе со своими родителями, она отбросила все сомнения и предрассудки и просто заключила её в свои объятия. И тогда Виктория гордо подняла голову, а Хлоя поцеловала её на этот раз сама, вложив в это действие все свои чувства от обиды и тоски до утешения и поддержки. Быстро отстранившись, она шепнула ей на ухо «Давай просто сбежим». И блондинка, ни секунды не раздумывая, вновь притянула голубоволосую к своим губам, вкладывая в этот поцелуй уже свои собственные чувства, плюнув на все предубеждения. И после этого долгого и эмоционального поцелуя Виктория Мэрибет Чейз шепнула Хлое Элизабет Прайс в ответ «Давай...»***
Через полгода и одна, работая в тату-салоне, и вторая, отказавшись от опеки родителей и подрабатывая фотографом в крупном Нью-Йоркском издании, накопили достаточно на приличную квартирку на окраине Манхэттена. И обе были счастливы тому, что больше им не придëтся выражать свои чувства втихаря, боясь за ментальное состояние соседей в мотелях. В выходные они смело ходили рука за руку по магазинам, пока одна ела приторно-сладкий клубничный лëд, а другая мятное мороженое. Виктория водила свою девушку по самым модным магазинам, обучая ту стильно одеваться, но и Прайс не отставала: так, благодаря Хлое, в гардеробе Чейз появились дерзкие футболки и рваные джинсы. А после тяжёлого рабочего дня они периодически баловали себя заказной едой, которую блондинка раньше никогда бы в жизни не стала есть. Но свыкаясь с вкусами любимой, всё же пристрастилась и сама. И после ужина они всегда принимали совместный душ, выходя оттуда окрылëнные любовью и приятной усталостью. И когда они ложились спать, Виктория целовала Хлою в макушку, вдыхая аромат мятно-цитрусового шампуня, и голубоволосая отвечала поцелуем в ключицы, опьянëнная запахом геля с манго и клубникой. А после маленьких бытовых ссор по типу «Я ни за что в жизни не куплю эти отвратительные обои с корабликами» или «Если твой босс ещё раз привезëт тебя домой на своей машине — он лишится своих колокольчиков», для двух девушек наступали самые жаркие ночи. Прайс чуть ли не рвала зубами домашнюю майку возлюбленной, пока Чейз своими ловкими пальчиками расстëгивала и отметала бюстгальтер той. И словно бы массажируя спину блондинки, голубоволосая пылко целовала нежные с клубничным бальзамом губы той, отдавая ей своë мятное дыхание от жвачки, и ледяными ладонями спускалась к её ягодицам, сминая их в руках и вырывая сладкие стоны из Виктории, внутри которой уже плескались потоки лавы и которая уже умоляла Хлою о большем. Водя руками по её внутренней стороне бедра и пропуская свои холодные пальчики один за другим в её лоно, Хлоя Прайс шептала ей «Я люблю тебя, Вики». Лаская грудь любимой, отдавая всю себя в жарком поцелуе, Виктория Чейз шептала ей в ответ «Как и я тебя, Хло». А потом они сидели на их уютном балкончике, сплетая пальцы, и глядели на огни большого города, который в один прекрасный день покорят. И влюблëнные до безумия друг в друга девушки курили одна клубничные, а другая ментоловые сигареты, после чего сливались в чувственном поцелуе, смешивая вкусы и страсть, превращая эмоции в тëплый тропический шторм — ледяной коктейль-лимонад из мяты и клубники, и просто растворялись друг в друге, встречая после рассвет.***
На год их отношений Вики решила перекраситься в клубничный блонд, чтобы подражать возлюбленной. На полтора — решилась сделать татуировку, переборов страхи в знак своей любви. На два к ним приехали мистер и миссис Мэдсен, радуясь за девушек от всей души и сообщив радостную новость о том, что голубоволосая станет старшей сестрой. На три... На три года с начала их отношений Хло сделала ей предложение. И по ощущениям бывшей блондинки — это был самый счастливый день в её жизни, не считая того, когда она предложила им обеим уехать после выпускного. И закрепляя их союз поцелуем, обе знали, что то, что было «тогда» — было раз и навсегда.