Парень из комбини

Гриммджоу ненавидел пятницы. Казалось бы, последний день рабочей недели, можно, наконец-то, расслабиться. Что может пойти не так? Однако этой ненависти к пятнице была весьма обоснованная причина: Джагерджак никогда не мог отказать Старку, Заэлю и Ннойторе, когда те собирались пойти выпить в какой-то из очередных встречных баров. И всё бы ничего, посидели бы старой компанией, всем же приятно вспомнить прошлое и поговорить о настоящем. Вот только эти трое, несмотря на то, что они терпеть друг друга не могут, напиваются в самые щи каждый раз, когда собираются вместе. И Гримма, естественно, тянут за собой: "в одном городе же живём!". Да и ладно бы, собрались бы старым коллективом, выпили бы вместе. Так нет. Бывшие члены "Эспада" не была бы "Эспадой", если бы не чудили. Даже её часть. Старк обычно засыпал ещё в баре, оглушая храпом соседние столики, а Ннойтора и Заэль спорили о жизни, пока первый очень эксцентрично теребил ложку, найденную на стойке или у официанта. Нервная привычка из его туманного прошлого. Вопрос о том, как ему каждый раз удаётся найти столовый прибор, всыплывал в голове Гриммджоу каждый раз, когда он замечал эти шаловливые движения пальцев. Но ладно споры и храп, даже с этим Джагерджак был готов смириться. У всех свои тараканы, а с учётом того, сколько времени они в универе вместе играли, можно было привыкнуть. Но относить Старка домой под крики Ннойторы и Гранца (в основном о философии жизни и её лишения) было совсем уж херово. Особенно когда это все действо происходило в состоянии похмелья Гримма, у которого слегка шестидневка на работе, пусть в субботу и в вечернюю. Сегодняшняя пятница не была исключением. Гриммджоу привычно нёс Койота на спине, пока Заэльаппоро что-то доказывал Ннойторе про теорию перемещения частиц в пространстве. Единственное, что отвлекало от этого заумного мракобесия, это похрапывания Старка на плече. А ещё ощущения того, что товарищ уже точно не такой молодой и лёгкий. Аж жаль Лилинетт, которая эту тушу принимает каждый раз. Поход Крестоносцев местного разлива к дому Койота и его возлюбленной Джинджербак был завершён успешно. Гриммджоу, конечно, сдался у самого победного конца, спихнув тушу друга на плечи вопящего Гранца, чтобы он, наконец, заткнулся. Хотя бы на пару секунд замешкался. План, к сожалению, оказался провальным, ибо Заэль продолжил вещать ровно с такой же громкостью. Одно лишь скрасило ситуацию: его подкашивающиеся ноги под весом Старка и довольная лыба Джилги, который под мухой подшофе решил помочь вещателю и взял часть, так сказать, погрузочного материала на себя. Махнув парням рукой на прощание, Джагерджак спускается по улице. Спина и плечи ужасно ноют, да и голова болит чертовски сильно. В следующий раз он точно откажется. Да, однозначно. Неприятную картину ужасного состояния дополняет адский сушняк, испепеляющий горло. Словно он жил в пустыне лет тридцать и столько же времени не пил воду, чудом выжив в таких условиях. Яркий свет откуда-то сбоку заставляет парня остановиться. Слепит нереально после ночного клуба и тихих тёмных улиц спального района. Проморгавшись и посмотрев на здание ещё разок, голубоглазый видит не что иное, как круглосуточный магазин очень известной по стране сети. Внутри сразу рождается радость. Да такая сильная, что готова тягаться с радостью от премии и повышения на работе. Хотя, здесь, кажется, перегнул. Неоновой вывеской в голове горит лишь одно слово: «вода!». Наличие кошелька проверяется как-то на автомате, Гриммджоу даже не успевает осознать, что стоит перед медленно открывающейся автоматической дверью, как приходится снова закрывать глаза рукой, чтобы не ослепнуть от LED-лампочек. — Доброй ночи, подруга. Можешь организовать водички, а то башка раскалывается, что пиздец. В ответ стойкая тишина. Не привыкнув к свету окончательно, Джагерджак пытается убрать руку от лица, о чём мгновенно жалеет. Зажмурившись вновь и протерев глаза пальцами, парень с ухмылкой выдает: — Да не бойся, я только воду куплю и уйду. Я добропорядочный гражданин. — Да я и не боюсь. Просто думаю, с какой стороны тебе врезать, чтобы в мозгу прояснилось. Гриммджоу замирает, всё так же продолжая стоять на входе. Не может у подруги быть такой мягкий, но мужской голос. Протерев глаза ещё разок, чтобы наверняка, Джагерджак поворачивает голову влево и видит практически перед собой парня. Ненамного ниже, худощавого телосложения, но вот яркие рыжие волосы вместе со взглядом, полным отвращения и негодования... Да ещё и черты лица слишком мужские. Точно не девушка, как не посмотри. Стоп. В смысле полный отвращения взгляд? Нет-нет-нет, так не бывает. В смысле на него смотрят с отвращением? Он же неповторимый Гриммджоу Джагерджак! Неотразимый и сексуальный, черт побери. Оглядев парня вновь, чтобы удостовериться, что он не спутал восхищение с отвращением, Гримм скрещивает руки на груди. Прочитав имя на бейджике, Джагерджак усмехается фирменно, что татуировка на правой щеке слегка искореживается, превращаясь из рисунка кости в нечто странное. — Ну и че вылупился? — Да так, пытаюсь понять, меня наебали или же я всё-таки не ошибся с подругой, Клубничка. — Меня зовут Ичиго, — о, по больному проехался, по взгляду злющему видно. Хмыкнув тихо, Гримм идёт в сторону холодильников с водой, надеясь добраться до спасительной жидкости быстрее скорости звука. — А я что сказал, Клубничка? Скрип зубов Ичиго слышно буквально в другом конце магазина. Ага, значит точно по живому месту бьём. Миленько. Потянув дверь холодильника на себя, Гриммджоу сразу же останавливается. Не понял юмора. Парню требуется целая минута, чтобы прийти к решению оглянуться. А сзади Куросаки стоит с маленьким пультом в руках и улыбается так довольно, что аж противно. — Открой, Клубничка. По-хорошему. — А что, если не открою? — в голосе столько насмешки, что бедный Джагерджак со смертельным похмельем начинает злиться. — Тогда будем действовать по-плохому. — А я полицию вызову, — видно, аргумент, которым всегда бьют наповал всех тупых пьяниц. Вот только в этот раз промах. — А зачем меня вызывать? Я и так здесь, — Гриммджоу достает из внутреннего кармана джинсовки удостоверение, которое всегда носит собой на случай внештатных ситуаций, — Гриммджоу Джагерджак. Капитан центрального управления полиции города Каракура. Куросаки в лёгком шоке изучает удостоверение цепким взглядом. Потом его добивают простым и четким: — Думаю, перспектива вечера в компании меня, как твоего надзирателя в обезьяннике, тебе совсем не улыбается, потому, малыш, будь зайкой и открой этот хуев холодильник. Я ужасно хочу пить. Ичиго вздрагивает под тяжёлым взглядом и ловит ассоциацию не со злостью, а с совершенно противоположным чувством. Щеки парня чуть краснеют, глаза немного расширяются, а кадык дёргается от нервного сглатывания. От взгляда профессионала такие мелочи точно не скроются. За свои почти тридцать лет Джагерджак уже многое повидал, потому отличить юношеское возбуждение от страха сможет даже при почти полной темноте в состоянии алкогольного опьянения. Проверено на практике. «Это начинает быть интересным», — Гриммджоу берет из холодильника первую попавшуюся бутылку воды и подходит к кассе. Ичиго стоит неподвижно, прожигая стойку взглядом. Ага. Очень интересно. Протянув парню бутылку, чтобы тот пробил её, Гримм еле ухмылку сдерживает. Куросаки же берёт бутылку в руку, но вытянуть её из ладони покупателя не может ни с первой, ни со второй попытки. Подняв голову, карие глаза встречаются с потемневшими голубыми. Голос Джагерджака звучит глубже и немного тише. Ощущение, что ещё немного, и этот капитан набросится на него. — Кстати, Клубничка... — после небольшой драматической паузы, из-за которой у этой самой Клубнички сердце на мгновение замирает, Гриммджоу спрашивает совершенно обыденный вопрос: — А сколько тебе лет? — Двадцать два, — спокойнее, чем можно предположить. Гримм хмыкает тихо и облокачивается на стойку локтями, пытаясь заглянуть во вновь опущенные глаза продавца. Ичиго взгляд отводит очень старательно. Кажется, ещё немного, и как сова голову на сто восемьдесят вывернет. — А почему в глаза не смотришь? — уже не ухмылка, а хищный оскал появляется на губах полицейского. Ответом на вопрос становится копошение Куросаки. Слух быстро режет пик кассового аппарата, а то, что полуторолитровую бутылку ставят прямо перед носом, заставляет вернуться в исходную вертикальную позицию. — С тебя семьдесят иен. Отдав кассиру деньги за воду без всяких шуток, Джагерджак опустошает бутылку почти на половину, измученно прикрывая глаза. Головная боль все ещё на месте, эту опцию пока никто не отменял. — Ради всего святого, наконец-то... — поправив волосы назад, Гриммджоу делает ещё пару глотков и закручивает крышку, снова прожигая взглядом Ичиго. Кажется, начинается глупая игра в молчанку, потому что продавец даже не пытается поднять свой взгляд. А великий Гриммджоу Джагерджак не привык отступать от начатого. Цель затащить малыша хотя бы на какое-то подобие свидания (всем понятно чем заканчивающееся) горела в голове достаточно ярко. Прямо как рыжие волосы мальчишки на фоне остальных людей. — Ты ещё долго будешь здесь стоять? — Куросаки решается нарушить тишину, при этом пытаясь сделать возмущённую позу, облокотившись рукой на стойку. — А что, мешаю, Ягодка? — Джагерджак позу копирует, только двумя руками облокачивается, оказываясь почти нос к носу с Ичиго. — Клиентов распугиваешь. — Три ночи. Думаю, до семи утра я твой единственный клиент, малыш. Надеюсь, твой магазинчик предоставляет большой спектр услуг. Глаза Куросаки округляются в открытом шоке. До парня доходит сразу, к чему клонит неожиданный посетитель с чертовски соблазнительной ухмылкой. А этот взгляд свыше и прямо в глаза, который так и кричит о том, что эти «Клубничка» и «Ягодка» сказаны совсем не просто так, буквально прожигает изнутри, обдавая тело жаром. Кажется, заинтересованность постепенно становится обоюдной. — А что, перепихон разве помогает от похмелья? Ичиго тоже умеет язвить и ухмыляться. Особенно последнее. Клиент же, завидев эту улыбку, лишь губу нижнюю закусывает в лёгком азарте, наблюдая за глазами продавца, которые провожают каждое изменение на его лице. — Ну, если это будет такой же милый мальчик-продавец, как ты, я готов закрыть глаза на похмелье, — Гримм позволяет себе распустить руки, потому осторожно берет двумя пальцами подбородок Ичиго, немного приподнимая его лицо. Куросаки хмыкает, демонстрируя игривые искорки в глазах, и садится на стоящий позади стул, скрещивая руки на груди. Наверное, он совсем не жалеет, что вышел в ночную смену вместо Кейго. — Какие жертвы, хах, — Ичиго смотрит в пол с пару секунд, после чего говорит достаточно решительно: — Смена заканчивается в шесть утра. До вечера воскресенья планов нет. Гриммджоу не может сдержать победной ухмылки. Достав из кошелька визитку, парень кладет ее на стойку. — Теперь есть. Позвони, как отоспишься. Одарив Куросаки очередной ухмылкой в стиле а-ля «Гриммджоу Джагерджак», полицейский выходит из магазина, почти допивая воду, пока в голове продавца проносится их сумбурное знакомство. И так забавно становится, ведь у обоих в головах одна победная фраза: «у кого-то будет секс».