След

Шинобу уже на подходе к дому представлял, как будет оправдываться за то, что снова задержался на работе. Мияги почему-то каждый раз был недоволен, когда Шинобу приходил позже. Как будто этот старик сам не понимал, что надо завершить всю работу, прибраться и только потом идти. Шинобу удивлялся тому, как настороженно Мияги, сам готовый ночевать у себя на кафедре, относился к этому. Иногда ему казалось, что Мияги ему попросту не доверял и отчего-то считал, что Шинобу после работы бежит на свидания к девчонкам, а не торопится домой. В их общий, на минуточку, дом. Мияги словно бы до сих пор принимал его за глупого мальчишку, что не могло не раздражать Шинобу. — Я дома! Прости, Мияги, я сегодня долго заканчивал работу, — со вздохом сразу с порога, снимая обувь, стал объясняться Шинобу. — Да все нормально, — необычайно спокойным голосом отозвался тот из комнаты, даже не выйдя его встретить. Он немного удивился: вкупе с показным равнодушием Мияги это все выглядело подозрительно. — Все в порядке, старик? — настороженно поинтересовался Шинобу, заходя в комнату. И сразу понял, что мог бы даже и не спрашивать, потому что сразу заметил причину странного поведения Мияги. Он со спокойным видом сидел и читал газету, а на его покрасневшей щеке был виден след от удара. — Что случилось? — встревожено спросил Шинобу. Он подскочил к Мияги и, скинув газету, схватил его за плечи. Внимательно всмотрелся в след, как будто его автор оставил микроскопический автограф, и Шинобу силился прочитать его, чтобы узнать негодяя. — Ничего. Успокойся, Шинобу, — поморщился Мияги, отпихивая того от себя. — На тебя шпана напала? — разъярился Шинобу, как будто прямо сейчас был готов ринуться мстить злодеям, посмевшим тронуть его Мияги. — Нет. Все нормально, — упорно твердил тот. — Почему ты не вызвал полицию? Или уж убежал бы. Ты должен быть осторожен в твоем-то возрасте, тебя же даже школьник побьет, — нравоучительно сказал Шинобу, как будто не его самого несколько лет назад Мияги спас от хулиганов. Мияги, кажется, в этот момент подумал о том же, потому что возмущенно засопел. — Кто бы говорил, малец. — Я говорю тебе! Звони в полицию. Ты их запомнил? — настойчиво спросил все еще жаждущий мести Шинобу. — Да не шпана на улице это была, — вздохнул Мияги и закрыл лицо руками. — А кто тогда? Кому еще ты сдался? — Ну, спасибо, — хмыкнул Мияги, явно не оценив столь приятный комплимент. — Ты от меня что-то скрываешь? — сузив глаза, холодно спросил Шинобу. Теперь он начинал еще больше злиться, только на этот раз на самого Мияги. Какого черта он от него что-то утаивает? Мияги на полном серьезе не мог признаться в том, от кого и за что так отхватил? Раз он скрывает такое, тогда может он чувствует и за собой вину из-за случившегося, и продолжает молчать неспроста? Шинобу чувствовал, что тут что-то нечисто, и ему это определенно не нравилось. Шинобу всегда терпеть не мог, когда от него что-то прятали. Даже о разводе сестры он совершенно случайно узнал от родителей — они проболтались только спустя месяц. Ему казалось, что все вокруг держат его за ребенка, в особенности — Мияги. Как бы Шинобу ни доказывал и что бы ни делал, Мияги продолжал видеть в нем всего лишь навязывающегося школьника. — Прекрасно! Молчи и продолжай скрывать все от меня! — не выдержав молчания Мияги, воскликнул Шинобу, а затем вскочил на ноги и, схватив куртку, выбежал из квартиры, прежде чем Мияги успел опомниться. Больше всего его расстраивало то, что, так как они жили с Мияги вместе, ему, по сути, сейчас некуда было идти. И понял он это только когда уже был на улице. Наверное, решение съезжаться всё-таки было для Мияги поспешным: в понимании Шинобу нельзя было ничего скрывать от того, с кем живешь и кого любишь. Шинобу, признаться, тоже был виновен в подобном, но он всегда оправдывал такое тем, что если и делал это, то только во благо. Он не хотел лишний раз расстраивать Мияги или доставлять ему неудобства. А часть вещей он считал и вовсе недостойным внимания вечно занятого профессора. Шинобу ни в коем случае не мог позволить себе быть для него всего лишь обузой. Может Мияги сейчас руководствуется той же логикой? Шинобу хотел, чтобы это было так, но он не смел даже мечтать о том, что Мияги, который всегда отвергает его чувства, таким образом о нем заботится. Шинобу чувствовал, что, освежившись на открытом воздухе, понемногу успокаивается. Хотя все-таки, когда Мияги позвонил, злобно сбросил звонок, чтобы показать силу своей обиды. Правда сила эта оказалась невелика, поэтому уже на третий по счету звонок Шинобу все-таки ответил. — Чего тебе? — притворившись, равнодушно спросил Шинобу, как будто ему это звонила очередная навязчивая девчонка из универа, а не обожаемый им мужчина. — Ты успокоился? Возвращайся домой. Я беспокоюсь, — все тем же спокойным голосом сказал Мияги, но что-то в нем было еще: неужели действительно волнение? Шинобу молча сбросил звонок и пошел обратно в дом. Все равно всерьез он не собирался никуда уходить. На этот раз Мияги его встретил в коридоре и даже помог снять куртку. — Не убегай в следующий раз так поздно вечером. Сейчас ведь уже холодно, — сказал Мияги и коснулся руки Шинобу, отчего тот сразу же покраснел. — Ты замерз. Идем пить чай. — Сразу после того, как ты скажешь, кто тебя так, — безапелляционно заявил Шинобу, скрестив руки на груди. Мияги вздохнул, и Шинобу отлично знал, что этот вздох означает "ну что ж с тобой поделать". Он сразу же понял, что Мияги сдался и прямо сейчас обо всем расскажет. — Ты ведь помнишь моего ассистента Камеджо? — осторожно начал Мияги, начиная говорить своим, странным для Шинобу, притворно веселым тоном, к которому Мияги часто прибегал, когда волновался, но хотел это скрыть. — Ну ты еще ревновал к нему. Он издал странный смешок, который и без того раздраженного Шинобу стал бесить сейчас еще больше. — Допустим, — ледяным тоном ответил Шинобу. — И я просто сегодня шутил опять, честно слово! Ты знаешь, как я шучу! — сразу же начал оправдываться Мияги, начиная говорить все быстрее. — Камеджо на меня никогда не обижается, правда он шутил как-то раз, что подаст на меня за домогательства, но это же просто шутка, мы оба знаем, как далеко в этом можно зайти, так что все было нормально. — Что дальше? Не тяни резину, старик, — сквозь зубы сказал Шинобу, отчаянно желая узнать уже развязку этой истории. Ему было неприятно слушать о том, как Мияги клеился к кому-то, пусть и в шутку, и он уже едва сдерживал себя от того, чтобы не сделать боевую раскраску Мияги симметричной. — Обычно его друг редко заходит в университет, но сегодня ему что-то понадобилось передать Камеджо, и он зашел как раз когда я шутя начал его обнимать... — Какой ты скотина, — перебил его Шинобу, догадавшись об очевидном продолжении истории. — Мне сложно тебе сейчас сочувствовать, потому что я полностью на стороне того парня. — Он сказал, что если я еще хоть раз пальцем трону Хиро-сана... — вздохнул Мияги, игнорируя пренебрежение Шинобу. — Потом он, конечно, успокоился и извинился за все, уж не знаю, что Камеджо ему сказал. — Хоть кто-то поставил тебя на место, — резюмировал Шинобу. — Не мне одному это все не нравилось. Несмотря на резкие слова, произнес он их беззлобным тоном, понемногу начав успокаиваться от того, что все-таки добился своего, и Мияги все рассказал. Кроме того, Шинобу после этого рассказа начало казаться, что причина молчания Мияги была вовсе не в отсутствии доверия. — У меня просто такой юмор, вы не понимаете, — горестно воскликнул Мияги, запрокидывая голову. — Не строй из себя жертву обстоятельств, — холодно ответил Шинобу, не оценив его стенаний. — И ты мне чай обещал. Мияги покорно пошел наливать им обоим чай, видимо, уже запамятовав, что Шинобу замерз. Старик, что с него взять. — Почему ты не хотел мне рассказывать? Только честно, — максимально угрожающе спросил Шинобу, чтобы Мияги точно не подумал соврать. — Подумал, что ты будешь злиться, когда все узнаешь. Да я того и ожидал, что ты посчитаешь меня виноватым, — хмыкнул он, со стуком поставив перед Шинобу чашку в надежде на то, что тот отвлечется на чай. — А кого еще? Мне самому это никогда не нравилось, но я всегда сдерживался, чтобы не позорить тебя при подчиненных, — гордо сказал парень. Судя по смешку Мияги, он усомнился в сдержанности юного благоверного. — Вот этого и ждал от тебя. Тебе самому это всегда неприятно, тогда зачем мне было рассказывать тебе об этом? — В том и проблема! Нужно было не "всего лишь умалчивать", а в принципе не делать того, что мне было бы неприятно! — возмущенно воскликнул Шинобу, в пылу эмоций взмахнув руками и чуть не разлив свой чай. Шинобу вновь удивился тому, с каким чурбаном связался. — Это же элементарно: позаботиться о чувствах другого. И утаивание ничем тут не поможет! Мияги помолчал, отставив свою чашку в сторону. — Ты прав, — наконец сказал он. — Я не слишком привык думать о чувствах других, понимаешь. Вернее, я просто не привык к тому, что мои действия могут кого-то ранить, потому что я никому не был важен. — Мне ты важен! — напомнил Шинобу. — Ох, я же к тому и веду, Шинобу, — с улыбкой вздохнул Мияги. — Мне нужно привыкнуть к тому, что стоит думать и о тебе тоже. Как и ты всегда думаешь обо мне. — Определенно стоит! — уверенно, чтобы скрыть свое смущение, ответил парень и затем заявил, раскинув руки: — Иди ко мне, Мияги! Когда Шинобу чувствовал, что начинает таять от слов Мияги, то скрывался за прямолинейностью и чрезмерной настойчивостью. — Дурак, чай допей сначала, — вновь хмыкнул Мияги, еле сдерживая улыбку от вида Шинобу. — Ты же меня согреешь, — нахмурившись и покраснев, буркнул Шинобу, недолго продержав напористый настрой. — Какой уверенный молодой человек, — не сдержавшись, засмеялся Мияги. — Куда ж я денусь.