And we were bold over the world Мы были смелы, пролетая We were flying through the satellites Мимо спутников через весь мир.
— Как ты думаешь, там на Земле, мы будем видеть спутники? — спрашивала девушка с золотыми волосами, заботливо поглаживая мягкие черные иглы с карминовыми полосами. Ежик, лежащий на ее руках мягко улыбался, наблюдая за потрясающе яркими звездами, которые казались такими близкими, что их можно было коснуться руками. — Профессор сказал, что они видны, как крошечные точки, движущиеся по небосводу. — ответил бархатный голос, отчего девушка добродушно улыбнулась. Ее тонкие пальцы осторожно пробирались через плотные иглы, но они не причиняли ей боль, несмотря на то, что были остры, как клинок катаны, если их хозяин внезапно решил бы использовать их как оружие. — Наверное, как и звезды… Будешь скучать по ним? Наполненные надеждой рубиновые глаза пристально посмотрели в небесно-голубые. — Нет… Я буду счастлив лишь от осознания того, что наша мечта, наконец, осуществится. Ты найдешь себе друзей, будешь бегать по лугам и вдыхать запах цветов, которые будут расти повсюду… А я буду смотреть на тебя и благодарить за твою улыбку… — темный палец нежно провел по линии скулы, заставляя бледное личико немного покраснеть от смущения. — Это все, что мне нужно. Мария хихикнула и обняла угольного ежика. — Не знала, что ты такой романтик! Ежик улыбнулся. — Это все твои книги. — отмахнулся он, вставая и протягивая Марии руку. Теплая ладонь обхватила его собственную, а затем одним плавным рывком он поднял сестру с пола.And I was trying just to get you Я пытался заполучить тебя, And now I'm dying to forget you Но теперь я готов умереть, чтобы тебя забыть,
Черное тело внезапно резко поднялось в сидячее положение, ошарашенно глядя в пустоту перед собой и пытаясь восстановить сбитое дыхание. Холодный пот промочил вставший дыбом мех, в то время, как Шэдоу хрипло дышал, жадно ловя ртом воздух, словно несколько секунд назад его пытались задушить… Ужасные воспоминания, которые он ненавидел всем сердцем, но от которых он не мог избавиться, как бы ни пытался, снова и снова находили его, сковывая страхом и отвратительным чувством безысходности. Он был бы рад закопать их в самые глубокие уголки своего сознания, но они вырывались из этой клетки, спрятанной за несколькими печатями и пожирали его изнутри, заставляя кровь стынуть в жилах и покрываться льдом, когда до боли знакомая улыбка, разрывающая его сердце на куски, опять всплывала в его памяти… Ох, кто-то утверждал, что можно контролировать сны… КАК??? Как это сделать?! Как избавиться от этих воспоминаний??? От мыслей, которые неизменно возникают, когда ты снова и снова начинаешь думать о том, что мог бы изменить. Мог бы исправить… Но вместо всего этого приходит лишь горькое чувство беспомощности и разочарования. Разочарования от осознания, что все это в прошлом и у тебя никогда не будет шанса вернуть те счастливые минуты, о которых ты грезишь в каждом гребаном сне… В каждом… Почему это так больно???Cause I knew I couldn't catch you Ведь я знал, что не сумею тебя поймать. So I left the sky and I fell behind И я покинул небо, оставаясь позади.
Один и тот же сон, что снился почти каждую ночь, начинал сводить с ума, изредка сменяясь не лучшей альтернативой. Хотя, если быть честным, она была не настолько болезненной, потому, что всего лишь напоминала о решении, в правильности которого Шэдоу никогда не сомневался после своего чудесного пробуждения. Он сомневался лишь в том, для чего он выжил… С какой целью Господь смилостивился над ним и оставил в живых несмотря на все ошибки прошлого? Он был недостоин жизни на этой прекрасной планете, которую он пытался уничтожить из-за своей слепой ярости, погубившей последние крупицы той любви, что вложила в него единственная ради которой он готов был на самые безумные поступки. Но она осталась лишь огромным шрамом на душе, от которого невозможно было избавиться… Просто мотылек, сияющий в темноте его мрака…We were one in the same Мы были единым целым, Running like moths to the flame Слетаясь, как мотыльки на свет.
Легкий ветерок шевелил расслабленные черно-карминовые шипы, словно играя с ними, отчего на палевых губах возникла крошечная улыбка, когда Шэдоу казалось, что ветер это не просто движение воздуха… А та, которая обещала всегда быть с ним… На секунду, рубиновые глаза широко раскрылись, когда ежик почувствовал слишком знакомое тепло тонких пальцев на своих щеках, как тогда… В те самые моменты, когда он начинал грустить, задумываясь о том, что, возможно, все, что происходит вокруг не имеет смысла, потому, что… -Ты должен верить, Шэдоу… Должен верить… Я здесь… С тобой… Заботливое прикосновение к белому меху на груди, заставило его вздрогнуть, когда он увидел улыбающееся лицо, которое снилось ему каждую ночь. — Мария… Лазурные глаза наполнились безграничной любовью. — Я всегда в твоем сердце… А затем, она снова исчезла… Исчезла, как всегда… Руки в красную полоску сжались в кулаки, а зубы стиснулись в агрессивном оскале, когда совершенная форма жизни отрешенно смотрела вдаль, не веря в то, что странное видение очередной раз предстало перед ним, нагоняя еще больше мыслей, все сильнее затуманивающих разум. Зачем??? Зачем она приходила мучить его снова и снова???We were falling away Мы постепенно отдалялись, You left me with a bittersweet taste Ты оставила мне лишь горько-сладкое послевкусие,
— Пожалуйста… Не приходи больше… — шептал бархатный голос в ночную тишину, нарушаемую лишь редким ветром, шевелящим листья. Они отрывались от веток и медленно опускались на землю, присоединяясь к таким же опавшим собратьям, невольно напоминающим Шэдоу о нем самом. — Я больше не хочу видеть тебя… Ты сводишь меня с ума… Оставь меня одного… Прошу тебя… Я не выдержу… В уголках его глаз скапливались жгучие соленые капли, которые он ненавидел всем сердцем. Он никогда никому не показывал свою слабость… Даже листьям и ветру, который ласково обнимал разгоряченные щеки своими ледяными ладонями, словно пытался показать, что ему нечего стыдится.If I was whole I'd turn right now Если бы я был цел, я бы развернулся прямо сейчас, I'd forget it and just walk away Забыл бы обо всем и просто ушел,
Он пытался быть таким, каким она хотела бы его видеть… Пытался открыть свое сердце всему миру, пытался полюбить его таким, какой он есть, но его снова и снова швыряли в грязь лицом, унижали и оскорбляли, словно он никогда не был достоин даже капельки сочувствия. Никогда. Созданный тем, кого ненавидел весь мир, он не мог отделаться от мысли, что ему никогда не достичь уровня той невинности, к которой он стремился. Никогда не научиться быть настолько чистым и наполненным добротой. Просто потому, что жизнь с детства учила его другим вещам. Она была жестока с ним, заставляя испытывать то, чего он не пожелал бы даже врагу. Как можно игнорировать это? Как можно забыть эти издевательства, ожесточившие его сердце? Но он все равно верил в то, что это возможно. Нет ничего возможного… Правда?Cause I've been told that I'm dragging it out Ведь мне говорили, что я слишком увлечен, But I've been dying just to see your face Но я готов был умереть за то, чтобы увидеть твое лицо.
— Куда ты? Стой! — кричал Соник, хватая запястье с золотым ингибитором, оттаскивая ежа от горящих обломков бывшей военной лаборатории. Но ежик яростно рыча, вырвался из крепкой хватки и бросился вперед, пытаясь проникнуть в единственное уцелевшее помещение, где, по записям, найденных в старом хранилище, еще оставались некоторые вещи давно погибших на исследовательской колонии ученых. Среди этих записей были и упоминания о том, что в одной из коробок хранились личные вещи Марии Роботник. — Прекрати, тебя засыпет там! Здание сейчас рухнет! — кашляя, кричал кобальтовый еж, преследуя своего сумасшедшего напарника, который сломя голову ломился в разгорающуюся комнату. Горячий дым обжигал глаза, заставляя их слезиться, но ежик упрямо полз вперед, выискивая глазами собрата, который убегал вглубь огромной картотеки. — ШЭДОУ! ЕЕ УЖЕ НЕ ВЕРНУТЬ!!! — кашель раздирал легкие, но изумрудные глаза, наконец, уловили в самом дальнем конце выставленных в ряд стеллажей, подрагивающие черно-карминовые иглы, сгорбившегося над маленькой коробкой, ежа. По его щекам непрерывно текли слезы, а руки прижимали к груди небольшую рамку. Персиковая рука грубо обхватила черное предплечье, а затем, яркий свет вспыхнул в задымленной комнате, после чего потолок рухнул, разрушая последние, оставшиеся стоять, хрупкие стены…And all I wanted was to say goodbye Все, чего я хотел — попрощаться Into the fortress and you're stuck behind С тобой, прячущейся в крепости,
Лаймово-пихтовые глаза сочувственно смотрели в пустоту, пока сильные руки обнимали дрожащие в беззвучном плаче черные плечи. Бежевая мордочка покорно уткнулась в синее плечо, словно тепло этого мягкого меха могло заглушить невероятную боль от разрываемого в который раз, несчастного сердца. — Это была ловушка… Ты не должен был идти туда… — успокаивающе шептал звонкий голос, в то время, как светлая ладонь заботливо поглаживала темные иглы. — Я знаю… Но мне было все равно… Тишина некоторое время висела в воздухе, пока Соник стискивал зубы, физически ощущая боль своего самого близкого друга, страдающего от того, что он даже не смог попрощаться с той, которая была для него всем. Дурацкая рамка, которую он трепетно прижимал к груди была всем, что осталось в напоминание о его сестре. Он не мог винить его за безрассудность, потому, что в глубине души понимал, что ему нужно было снова пройти через это, чтобы сделать то, что он пытался сделать долгие годы… Отпустить ее…And in the silence now I realize Но теперь в тишине я осознал, That after all I built the wall Что после всего это я построил стену.
- Просто сделай это… — тихо шепнул Соник и ушел, оставляя угольного ежа наедине со своими мыслями. Гром гремел где-то вдалеке, словно глухие удары разбитого сердца, которое отбивало похоронный ритм. Вечерний полумрак на мгновение слишком ярко освещался мелькнувшими молниями, а ледяные капли по одной начали падать на густую шерстку цвета черного дерева, невольно заставляя совершенную форму жизни вздрагивать от неожиданного прикосновения. Деревянная рамка, давно потрескавшаяся от влаги и растерявшая свою былую яркость, покоилась в изящных черно-алых пальцах, которые любовно поглаживали ее шершавые грани. С фотографии, вставленной в рамку, смотрела молодая девушка с золотыми локонами. Ее потрясающие глаза словно светились счастьем, а на ее руках, широко расставив ручки, лежал маленький ежонок, пытающийся схватить складки голубого платья. Крупные капли разбивались о плотную поверхность бумаги, оставляя на ней темные пятна. Черные уши прижались к голове. — Ну вот и всё… Рубиновые глаза с горечью пробежались по до, боли знакомым чертам лица, после чего, Шэдоу нахмурился, стискивая зубы. Что-то внутри него кричало, чтобы он не смел делать это, но он понимал, что если он снова пойдет по прежнему пути, он никогда не сможет избавиться от гнетущего чувства, пожирающего его самообладание с каждым новым днем. Соник стоял неподалеку, печально наблюдая, как нерешительно черные пальцы вытащили пожелтевший снимок. Ветер нещадно трепал бумагу, как будто пытался убедить том, что это решение правильное, но ежик внимательно вглядывался в изображение. Он просто хотел попрощаться. А затем, темный напарник выпрямился, гордо подняв голову и разжал пальцы, позволяя мощному порыву унести последнее напоминание о прошлой жизни как можно дальше. Чтобы он больше никогда не посмел попытаться вернуть его. Чтобы оно больше никогда не могло оставлять кровавые раны…All these broken souls Все эти разбитые души They never make me whole Никогда не восполнят меня, They don't know my heart Они не знают, что в моем сердце.
— Ты никогда не сможешь жить свободно, не освободившись от этой боли… Отпусти ее… Позволь ей покинуть тебя. Перестань упиваться ей, Шэдоу. Просто перестань…All these broken souls Все эти разбитые души, Each one more beautiful Каждая прекраснее другой, They don't know my heart Они не знают, что в моем сердце.
— Ты не понимаешь, что это такое, Соник. Эта боль — всё, что у меня осталось. Если я отпущу ее… Она просто станет пустотой. Ежик тоскливо ухмыльнулся. — А если ты не сделаешь этого, она сожрет тебя. — многогранные изумрудные глаза, наполненные горем пристально вглядывались в алые. — И не сомневайся… — он встал, грустно отводя взгляд и закрывая глаза. — Я понимаю… Возможно даже лучше, чем кто-либо.I'll send out my soul Я отдам свою душу To worlds more beautiful Лучшим мирам, But they won't know my heart Но они не узнают, что сердце — It's the darkest part Моя самая мрачная часть.
Шэдоу мрачно хмыкнул, наблюдая за тем, как кобальтовые иглы покачиваются на ветру, пока Соник уверенно шел вперед, навстречу новому рассвету. Он остановился в нескольких метрах от вершины холма и замер, безмолвно предлагая напарнику выбор следовать за ярким солнцем или дальше гибнуть во мраке, который с каждым днем затягивал все сильнее. — Проще сказать, чем сделать… — произнес Шэдоу, вставая с травы и подходя к герою, который мягко улыбнулся, ободряюще взглянув в рубиновые глаза. — Станет легче со временем… Я знаю.