- Мы такие идиоты, Денки...

Денки вздрагивает, резко просыпаясь. Снова в холодном поту. Снова содрогаясь до кончиков пальцев, так, что волосы встают дыбом. Нервно потирает глаза, пытаясь нащупать выключатель. — Дерьмо, — протягивает он, нажимая кнопку. Яркий свет режет глаза. Живот ужасно крутит, а горло дико раздирает изнутри. Потом сильно мутит. Денки кажется, что сейчас он упадёт в обморок. Но вместо этого он уже бежит в туалет, потому что тянет блевать. Блевать кровью и лавандовыми лепестками. Каминари задыхается, судорожно вытирая кровь с губ, мысленно матеря весь белый свет. — Какого чёрта?! Шинсо нежно приобнимает юношу за плечи, отчего блондин вдруг краснеет, стараясь в деталях запомнить горячие прикосновения. «Просто друг, да?» На душе резко легчает и противные лавандовые лепестки, щемящие горло, отступают. Но вот к ночи приступы становятся сильнее Шинсо в очередной раз закидывается какими-то непонятными таблетками. Говорят, на ранних стадиях помогает. Но тогда почему он снова отхаркивает жёлтые цветы, вымазанные кровью? Каминари старается уничтожить пылающие внутри чувства. Мальчик ещё не понял, что убив любовь он убьёт и себя самого. Поэтому снова и снова руки дёргаются в бешенном треморе, а ноги подкашиваются. Всё тело сгибается от боли, раздирающей глотку. Денки хочет кричать, но не может выдавить из себя и звука. Шинсо кажется, что он стал жалок, потому что раньше никто не мог растопить ледяную корку, закрывающую душу и сердце. Однако, солнечной улыбки блондина, кажется, хватает. Хватает настолько, что бабочки вырываются из тесных коконов и разлетаются по желудку, рассекая острыми крыльями воздух, отчего становится невозможно дышать. А затем устремляются к цветам, вместе с очередным рвотным позывом. Денки натянуто улыбается вот уже неделю. В нём не видно прежней радости и любви к жизни. И надо признать, Хитоши до жути истосковался по взгляду медовых глаз, невзначай брошенному в его сторону. Он снова и снова прокручивает в голове сцену, когда на одном из заданий, Каминари, перепачканный кровью и грязью, после боя с врагом, кинулся к нему. На лице блондина отчётливо виден страх. А ещё большая кровоточащая рана. Но это мелочи, потому что тот с крайне обеспокоенным видом, невзирая на собственные травмы, подхватывает юношу, волоча за собой. Тяжело, но он идёт, не отпуская ни на секунду. Очень тяжело. Доходит до безопасного места и отправляет сигнал о помощи. Пока за ними не прибыл Айзава-сенсей, крепко сжимает руку Шинсо, следя, чтобы тот оставался в сознании. Вместе с Шотой, без лишних вопросов, несёт до Исцеляющей Девочки. А потом прибегает каждый день, принося с собой апельсины. Шинсо помнит всё, что связано с Каминари. А потом, согнувшись пополам от острого приступа удушья, теряет сознание. Как и в своих воспоминаниях, он просыпается на больничной койке. Его руку нежно придерживает тёплая рука Денки, который, видимо, провёл здесь действительно много времени. Он что-то мурлычет во сне. Шинсо осторожно дотрагивается второй рукой до золотых волос. Невероятно мягкие. Чувствует очередной приступ тошноты. Просто от касания? Судьба, да ты издеваешься? Надо бы выйти в туалет, но, чёрт, как же не хочется выпускать руку. На столике рядом уже лежат апельсины. Хитоши ухмыляется, снова смотря на Денки. Твою ж мать, как тебя не любить, Пикачу? Шинсо уверен, что Джиро думает так же. Шинсо уверен, что Джиро и Денки встречаются. Шинсо уверен, что это сведёт его в могилу. Денки просыпается, когда Хитоши уже вернулся. Он смотрит на него самым что ни на есть влюблённым взглядом. — Ханахаки, да? Около апельсинов лежат те самые таблетки. — Да. — Что ж, я был уверен, что ты асексуален. И аромантичен, — издаёт нервный смешок юноша. — В любом случае, девушке, в которую ты влюблён чертовски пове… — Это ты. — резко прерывает Шинсо. Денки моментально ощущает, как блядские цветы отступают и не веря, просит повторить. — Я знаю, что ты любишь Джиро, но просто… Эй, в любом случае, если я сдохну, даже не смей винить себя в моей смерти. Иначе я приду с того света, чтобы врезать тебе. Потому что в том, что я без ума от тебя виноват только я, — выпаливает Шинсо. Минуту стоит немая тишина. Денки тяжело дышит, падает на колени, выплёвывая последний лавандовый лепесток. Без крови. Боль не чувствуется. Он вдруг заливается смехом, а затем тянется к Шинсо за смазанным поцелуем в щёку, нежно шепча на ухо что-то в роде: «Придурок, я ведь тебя люблю». Сердце пропускает удар, когда Хитоши осознаёт всю ситуацию. И чувствует, как боль отступает. — Мы такие идиоты, Денки… Каминари вздрагивает, потому что Шинсо не часто зовёт его по имени. А затем, краснея, отвечает. — Зато теперь мы знаем правду. Я так тебя люблю, Хитоши…