В поисках истины.

— Я буду у себя. — Еле слышно произнёс Поттер и вышел в коридор.       Итак, сложим всю картину воедино и приправим капелькой теорий. В январе 80-го года было озвучено некое пророчество, подслушанное и доставленное Тёмному Лорду. В это время свадьбу уже сыграли Лили Эванс и Джеймс Поттер. Разумеется, когда у них появился ребёнок, они стали подходить под критерии — трижды бросавшие вызов Воландеморту, давшие дитя на исходе седьмого месяца. Не проводя никаких проверок, — сомнений быть не могло, иначе он должен был родиться сквибом! — Великий Тёмный заявился на порог их дома и убил родителей. Защищённый — каким-то образом, — Магией Рода годовалый малыш спасся от Убивающего Заклятия. Созданный Магией щит отбил Аваду, и та либо срикошетила в него, либо прошла мимо. Скорее первое.       Все сочли, что его Воландеморт сам отметил как равного, так как он подходил под критерии. Однако. Ребёнок оказался ни капли не Поттером, и потому не мог быть Избранным. Выходила безумная случайность, — основанная на вере в непогрешимости Лили, что заставляло Гарри неприятно морщиться, — по которой погибли двое взрослых магов, а дитя отправили к магглам, надеясь на Кровную Защиту. Теперь было ясно, каким образом она должна была сработать — Петуния была сквибом. Выходила ужасная несостыковка. По линии Лили, мэнор её древних предков волшебников, — Виндзоры, если он правильно помнил, — был разрушен в течении трёх веков, когда погиб в бою последний маг-Наследник. В таком случае Кровная Защита не могла сработать в принципе, даже если бы Петуния оказалась волшебницей. Да, Магия Рода сохранилась и отметила Лили, но на этом иссякла. Нужно было искать родственников Поттера, Родовая Защита которого и спасла младенцу жизнь.       Никто не удосужился поднять документы? Найти хоть кого-то? Почему его, мага, отправили на лишённую какой-либо магии территорию? Он, Наследник — по какой-то неведомой причине, — Рода Поттеров, мог просто-напросто не то, что из-за недостатка магии стать сквибом, так и умереть в таких условиях! Выходило, что на его судьбу всем было плевать, а значит — все либо верили в невозвращение Того-Кого-Всё-Ещё-Не-Стоит-Называть, либо знали о том, что он никакой не Избранный и произошедшее в Годриковой Впадине — закономерная случайность.       Назревал вопрос. А какого, собственно, Мордреда, ему пудрили мозги? Это так, добрались до первого года обучения в Хогвратсе, тактично обойдя возгласы вроде — «ты вылитый отец!». Да был бы вылитым отцом, никто бы Поттером и не признал. Но ладно, проехали. Первый год. Шрам нещадно болел, стоило ему встретиться взглядом с Квирреллом. Как не крути, Воландеморта он чувствовал. К дневнику его тянуло. И вот тут появлялась очень бестолковая, но вполне объясняющая последующее происшествие в Министерстве. Каким-то образом он, Гарри, стал крестражем. Живым. Мыслящим. Возможно, именно это и не дало ему лишиться магии — имея под боком источник пусть Тёмного, но волшебства. Странно, что за все десять лет он окончательно не ссохся. Тем не менее, он оставался не только источником, но и корректно работающей связью, чем он убедился в притяжении к дневнику и ощущением Лорда.       Третий год — год откровений. Сириус, оказывается, не виновен, а всех сдала крыса. Каким местом нужно было думать, чтобы назначить Хранителем волшебника, чья анимагическая форма — буквально олицетворение характера! — крыса, это ещё предстоит подумать. Как и то, почему личность вроде Петтигрю попала на Гриффиндор, хотя отпетыми подлецами считаются Слизеринцы. Однако, снова отошли от темы. Никто не пожелал поделиться воспоминаниями или проверить видевших живого Питера под Сывороткой Правды — найдётся Петтигрю, и оправдают Блэка. Свидетелей в лице двух взрослых мужчин, — раз не считаются с детьми, — им, видите ли не достаточно. Один, мол, оборотень, а второе «бывший» Пожиратель. Вот тебе на, оказывается, это причина не верить Сыворотке Правды! Проще говоря, нашлась причина, чем сбежавший из Азкабана Сириус так не угодил. Не вписывался добренький крёстный в планы Великих Светлых. А если бы был нужен — вытащили, как того же Снейпа.       Четвёртый год и Кубок Огня. Как имя оказалось в Кубке? Тут появлялась та же теория, что и со шляпой, кстати. Почуяв душу Лорда, Кубок, как и она, считали совсем не то, что было основным. Впрочем, не важно. Воландеморт воскрес, чудом Гарри спасся, вновь подтверждая свой статус Избранного. И вот в чём очередная загвоздка… Палочки ведь сёстры, да и в душе осколок души Великого Тёмного, вот Магия и взбунтовалась, мол, «чего с собой дерёшься, дурень?». Возможно, кстати, именно из-за того, что ранее он питался лишь магией того самого осколка, палочка и признала в нём хозяина. Вот, кстати, очередной элемент мерзкой мозаики. Всё магическое, из-за магии Тёмного Лорда, признавало в нём лишь его отголосок. И палочка, и шляпа, и кубок, и ещё чёрт знает что!       Доходим до пятого курса, снова обходя щепетильную тему смерти Седрика и гонения со стороны прессы. Мальчик-Который-Сошёл-С-Ума — это уже классика. Не важно. А вот важно другое. Уроки окклюменции, к примеру, когда связь с Лордом стала прочнее, из-за его «прихода в себя» — очень грубо говорить такое о психе, но случай особый. Насколько он прочитал недавно, это в принципе должно было выглядеть кардинально иначе. И, тем более, проводиться сначала с доверенным лицом, а потом — тренировки. Выходило, его просто сразу бросили на дуэль, не научив базовым пасам палочкой — ничего не напоминает, нет? И вот он, изнеможённый после каждого «урока», — не было сил винить Снейпа, пусть, придурок, творит что хочет, или что приказали, плевать, — уже не имел ни сил не желания спасаться и закрываться. Там его и настиг Воландеморт, почуявший их связь. И в этом, пожалуй, была самая ересь ситуации. Возможно, конечно, тот почувствовал это, потому и вздумал наконец-таки выкрасть пророчество. Никакой юный маг не мог противостоять ему. Тем более, являющийся его крестражем. Знал ли он об этом? Учитывая разговор в Министерстве — мог только догадываться. После встречи «за гранью», а потом и раскаянии, что собрало все осколки души воедино, он точно должен был понять. К тому же это объясняло истощённость самого Гарри. Источник, столько лет служивший юному волшебнику спасительным плотом — пропал. Магия сразу не могла понять, как так, а уж потом осознала пробел и стала латать себя. Удивительно, как не повредилось ядро. Впрочем, Хогвартс-алтарь питается магией, используемой на его территории — эдакий алтарь-вампир, плевавший на согласие жертв, — и вполне мог чуток поделиться с «умирающим». А до того и в Мунго постарались, так всё и наладилось.       Из открытых вопросов оставался только выпад со стороны Миссис Уизли, которая доселе враждебности не проявляла, да и при встрече была обрадована не меньше, чем если бы увидела сына, — хотя Рон её особо не обрадовал, — а в игру этой дамы верилось слабо. Слишком уж натурально. Возможно, кто подменил посылки? Или подсыпал что позже? Непонятно, но ладно.       Итак, суммируем — лживое пророчество, ошибка в определении цели, случайный крестраж, бессмысленное отправление к магглам, навязывание статуса избранного, абсолютная незаинтересованность в его благополучии и безопасности, и, наконец, принятие осколка души за его собственную личину. Не особо утешительные результаты.       И, кстати, о результатах. Кошмаривший его пять лет подряд бывший Пожиратель, причастный к смерти его матери и отца — пусть и приёмного, — оказался его самым близким кровным родственником. Из того всего исходило, используй они хоть какой-то способ поиска родственников, не являющихся магглами, он бы все эти года рос с — пусть и до крайней степени отвратительным, но хуже чем с Дурслями бы не было, наверное, — отцом.       Поттер — если его корректно так называть, — стоял посреди роскошной спальни, и в его мутных глазах не отражалось абсолютно ничего. Пелена застелила взгляд, и он полностью оказался погружён в себя. Внутри было неспокойно и темно. Вот голубая искра — грусть, подавляемая всё это время, — разрастается и взмывает куда-то вверх, оставляя после себя полу-прозрачный шлейф. Вот жёлтая — радость, что он не один-одинёшенек, — переплетается со шлейфом грусти и внезапно отделяется, улетая куда-то в другую сторону. Вот зелёный сполох, — отвращение ко лжи, — пронёсшись вокруг он рассеивается, словно облако пыли. А вот лиловый — страх перед будущим, — распускается, словно цветок и опадает наземь. И, наконец, алая ярость — она, словно подгоняемая, проносится повсюду, не находя места, оставляя после себя след магии, кружится, вьётся, разрастается и врезается в грудь. Где-то там внутри она мечется, разрывая внутренности, заставляя их загореться ярким пламенем, освещающим темноту вокруг, сметающих всё на пути — грусть, радость, отвращение и страх…       Резко красная вспышка сменилась чёрным ничем. Стало холодно и одиноко. Как через вату слышался грохот, подобный битому стеклу и треску. Потом тишина, которую вскоре нарушил яростный, но будто бы замедленный стук. И снова пауза. А потом крики. Далёкие-далёкие. Еле слышно. Только и читается в них — страх и отчаяние. Слабость… Она настигает внезапно. Хочется свернуться в клубочек, лечь и долго-долго плакать. Будто бы весь мир внезапно раскололся, и он упал в образовавшуюся расщелину. Там, наверху, остались его друзья, и…       Внезапный порыв тёплого ветра, по чувствам, растрепал волосы. Исчез также внезапно, как и появился. Снова холод и одиночество. Хочется кричать, выть от безнадёги, рыдать до сорванного голоса, и так бьётся внутри желание вернуть это тепло. К сожалению, ничего не помогает — ничего не происходит. Холод постепенно сковывает душу, будто бы вокруг сердца постепенно нарастает лёд — слой за слоем он отделяет от этого тепла. Не как щит, не панцирь, а как сущая пытка. Долгая, садистская, растянутая непозволительно сильно. Только и хочется что молить о смерти, чтобы это прекратилось. Исчезло.       Эта пытка продолжалась и продолжалась, пока наконец не пробилась сквозь плотную преграду надрывной голос: «Вернись, давай же…» — фраза повторялась сотню, а то и больше, раз, словно эхо. Не прекращая слышать голос, Гарри пытался ему следовать, тянуться к нему. Следствием стало чувство удушья, будто бы приходилось выныривать из-под толщи воды, при чём реки с бурным течением, выносящим его вдаль от берега.       Наконец, эмоции стали отступать, оставляя после себя ни с чем несравнимую пустоту. В неё, словно в сосуд, стали вливаться ощущения. Ломота в теле, слабость, мягкость кровати, шёлковые простыни, и рука, сжимающая его руку. Резкий скрип отодвинувшегося кресла, ошеломлённый вздох и хлопок аппарации. Сразу через несколько мгновений — шум поднимающихся ног, скрип отворившейся двери и Гермиона, первой ворвавшаяся в комнату. За ней, чуть меньше спеша, шёл Драко, он стал чуть правее девушки, с таким же выражением. — Гарри, ты как?       В голосе было столько всего… Страх, волнение, надежда… Такой идеальный коктейль, и так хочется отринуть все сомнения девчонки, но язык не поворачивается. Да что там, сил нет даже глаза открыть. Пара секунд тянется, словно вечность. — Жить буду. — Без особой уверенности, наконец выдавливает из себя парень.       Ещё пара тяжёлых вздохов, и находятся силы наконец осмотреться. Первое, что замечает Гарри — он вполне неплохо видит. Даже более чем. Хотя не должен. Без очков у него всегда перед глазами всё плыло, а тут — чёткие контуры. — А… Что случилось?       Подозревая самое неприятное, парень оглядел всех присутствующих, с уж слишком сильным испугом и пристальным вниманием смотрящих на него. Хоть Розье с Гринграссами спровадили. Видимо. Во всяком случае, для полноты картины только их и не хватало. Люциус стоял, держа руку на талии жены. Нарцисса смотрела с таким ужасом, будто бы в постели лежал её собственный ребёнок. В обычное время она была по-Блэковски холодна, но стоило чуть чему приключиться — просыпались материнские инстинкты. Вот как и сейчас. На лице старшего Малфоя пусть и не было привычной маски беспристрастия, но имел он вид куда более сдержанный, пусть и видимо обеспокоенный. В дверях, даже не заходя внутрь комнаты, стоял Снейп с привычным нечитаемым взглядом. — Ты всю комнату разнёс… — Откровенно начал Драко, но его тут же перебил Люциус. — У тебя случился стихийный выброс. Волна магии не только разрушила всё, находящееся в этой и соседних комнатах, но и дошла до нас. Первым делом… — Старший Малфой кинул взгляд на Северуса, после чего тем же ровным тоном продолжил. — Мы отправились проверить, что случилось. Оказалось, что комната запечатана изнутри. Не заклинанием, иначе бы мы вошли раньше. Выносить дверь было бессмысленно, так как Магия, защищая, создала специфичный купол, повредив который мы могли навредить тебе. Всё что нам оставалось — ждать. — И как только твоя магия успокоилась, — Иссякла. — Поправил наследника Люциус. –…мы ворвались, а тут полный разгром. Едва привели всё в порядок.       Во время затянувшейся паузы, Гарри не сводил со Снейпа взгляда. Тот смотрел вниз в течении всего объяснения Люциуса и не отреагировал на вставки Драко. Казалось, он был вообще «не здесь». Только заметив руку Гермионы, на своей, парень машинально сжал её. Едва-едва. — Я в норме. Умирать ближайшие часы не собираюсь. — Шатен попытался улыбнуться и чуть приподнялся, устраиваясь в сидячее положение, старательно игнорируя боль во всём теле.       Что ж, самим собой напрашивался вывод, касательно Малфоев. Во всяком случае Люциуса. Только недавно «Избранный» лежал в Мунго с магическим истощением, после схватки с Пожирателями, как на тебе тоже самое снова. Полезли бы самые неприятные слухи, очередной раз подпортив репутацию. Так что его беспокойство было очевидным.       Первым с места сорвался Северус, за ним пошёл старший Малфой, напоследок утешающе обняв Нарциссу, проводившую его взглядом. Сразу после этого она серьёзно посмотрела на Драко с Гермионой и те, опустив головы, тоже вышли из комнаты. — Нам нужно очень серьёзно поговорить.       Голос Нарциссы был очень мягким и бархатным, от чего Гарри невольно поёжился. Не нравился ему такой тон. Обычно ничего, сказанного таким образом, не было чем-то хорошим. Чаще всего так говорил Дамблдор, и, обычно, это были самые неприятные новости. За такими ассоциациями парень даже не заметил, как Миссис Малфой села на край второй половины кровати, внимательно глядя на него. Он машинально кивнул, и она продолжила. — Произошедшее сегодня это, определённо, из ряда вон выходящее… И я говорю не о твоём всплеске магии. К счастью, он не повлёк за собой ничего неотвратимого. Хотя, признаться честно, ты заставил нас всех испугаться. — Женщина поджала губы и отвела взгляд, когда тот встретился с ярко-зелёными глазами. — Думаю ты понимаешь, что речь пойдёт о Зелье Родства.       Беззвучный «бух» где-то в районе груди. Что-то тяжёлое, как остановившееся сердце. Холодное. Тянущее вниз. До тошноты мерзкое чувство. И снова этот холод… А он уже было думал, что раз проснулся, то всё прошло. Вот оно как. Непросто всё. — Дело в том, что пусть оно и показало вашу кровную связь, — Гарри заметно напрягся, буквально впившись взглядом в говорящую, — но магическая связь крайне слабая.       Очень странное чувство заиграло новыми красками. Оно стало куда тише и нейтральнее. Это было не спокойствие. Безразличие. «Серый.» — подумал Гарри. В углу комнаты взорвалась ваза, разметав осколки по всему полу. — Простите. — Едва слышным шёпотом проговорил парень. — Ничего, всё порядке. Я понимаю, ты на эмоциях.       Нарцисса отвернулась, взглядом нашла самый большой осколок, направила на него палочку и тихо произнесла — «Репаро». — Итак, касательно магической связи.       Гарри с силой сжал в кулаках простынь, но на лице оставалось безразличие. К чему этот разговор? Магическая связь была с Драко, и ему он куда роднее. В чём смысл? — Вполне справедливо утверждать, что Магически ты остаёшься наследником Поттеров… — Как? — Гарри тут же прикусил язык, ругая себя за несдержанность. Ему нужны были ответы. — Предполагаю… — Миссис Малфой заметно замялась. — Что твоя мать проходила церемонию уже будучи в положении. Входя в Род Поттеров, она ввела в него и тебя.       Гарри отстранёно кивнул. Было немного тоскливо, но приятно осознавать, что он всё же Поттер. И хоть год, но его родители по магии были с ним рядом. К тому же это было ответом на вопрос, почему, собственно, на него среагировала Защита Рода. В то же время это означало, что по магическим меркам он, вроде как, с натяжкой, но подходил под пророчество. — Тем не менее, кровно… — Простите, что перебиваю, Миссис Малфой, но мне всё равно, чей я кровно сын. И тем более мне нет дела до человека, ненавидящего меня до скрипа зубов.       Нарцисса сокрушённо покачала головой, понуро опустив голову. — И всё же, ты должен понимать картину целиком. — Она подняла настолько серьёзный взгляд, что Гарри подавил желание возразить. — Северус, по магическим правилам, носит фамилию Принц, так как они были древним магическим родом, при чём, чистокровным…       Парень еле сдержался, чтобы не хмыкнуть. Что ж, он догадывался, хотя и откидывал эти мысли. Мол, не один Снейп хорош в зельеварении. Да и исписанные учебники как-то не сочетались с его педантичностью. Новые грани личности, что уж тут. — Его мать, так уж сложились обстоятельства, не могла восстановить Родовой Алтарь. — Удостоверившись, что парень действительно понимает, о чём речь, она продолжила. — Её родители тоже долгое время его не питали. По очень неприятным причинам. Сам Северус не был признан Магией, как Наследник. — Она снова поджала губы, с какой-то горечью глядя на сидящего перед ней Гарри.       Тем временем в его голове отчаянно крутились шестерёнки. Он пытался понять, к чему ведёт рассказчица. И варианты ему совсем не нравились. Мешали мысли, касательно причин, по которым Снейп не был признан Наследником. Если он правильно понимал, то Магия его мать признала, и та явно должна была привить основные правила и мировоззрение, что сделало бы его личностью, подходящую под статус Лорда Принца. И тут назревал зудящий над ухом вопрос — что, собственно, пошло не так? Неужели последняя из Рода не удосужилась заняться воспитанием Наследника — она должна была знать, что и как, не могла не знать! — и просто плюнула на родного сына? Неправильно как-то. — Алтарь до сих пор спит. Ты и родился, унаследовав только магию матери. Из-за этого не возникло проблем с Обрядом Введения и ты стал полноправным Наследником Поттеров. — Однако, я должен был родиться сквибом, не так ли? — Выпалил парень, ответив серым глазам не менее серьёзным взглядом. — Если бы алтарь Принцев или рода твоей матери не спал, то да. — Коротко ответила женщина. — То, что случилось с тобой — частный случай. Протекторат Рода Поттеров дал тебе возможность получения Благословения. — Миссис Малфой… Можно вопрос?       Женщина смотрела на него с такой надеждой, что Гарри даже стало неловко. Вопрос был, мягко говоря, не о том, о чём бы ей хотелось говорить. В принципе эту тему, касательно Родов, она вела довольно сухо и без эмоций, как-бы нехотя. Просто посвящая в детали. — Маглорождённых всё больше. Если верить тому, что я прочитал, не восстановив алтарь, они должны терять магию.       Сокрушённо вздохнув, Нарцисса медленно подбирала слова, чтобы объяснить как можно проще довольно запутанную систему. — Раньше было так, действительно. Если Избранный Магией Наследник не восстанавливал Родовой Алтарь, он получал проклятие, лишавшее его магии. Это касательно сквибов. А вот союзы с магглами, — Она едва заметно поморщилась, — дают очень разные результаты, и даже при отсечение ветви могут стать Свободными. Как ты заметил, сейчас существуют сотни безродных... То есть, потерявших истоки волшебников, так как все они, в какой-то степени, относятся к одной из имеющих Алтарь фамилий. Маглорождённые же, не восстановив Алтарь или не вступив в Род, действительно теряют магию. Не всегда, стоит отметить. Из-за того, насколько разошлись ветви основных Родов, Магия также перестала центрироваться у Алтаря. Теперь она в свободном полёте, и даже не вступившие в статус Лорда волшебники могут спокойно колдовать хоть до старости. — Проще говоря, с момента написания книг, всё окончательно рухнуло? — Заметив непонимающий взгляд, Гарри попытался пояснить. — Законы Магии. Ранее всё было куда проще. Не делай то, сё, это, и не лишишься магии. А сейчас на всё воля случая? — Это всё из-за полукровок и союзов с магглами в принципе. Очень сложно отследить, как работает с ними Магия. К тому же, если у волшебника в роду был не один и не два маггла, он может потерять связь с Родом в принципе. Опять же, как ты выразился, воля случая. В таком случае создаётся новый Род, но редко когда те самые волшебники создают Алтарь. В таких случаях они становятся буквально вампирами, высасывающими Магию со всех её источников, в том числе и самих волшебников.       Гарри устало откинулся на подушку. Вот тебе и новости. Как знал, что сказанное ему не понравится. Теперь было ясно, почему каждый Род так тщательно записывал всё, происходящее с его членами. Видимо, в этом плане Магия индивидуальна и напрямую зависит от Рода. Звучало вполне логично. Более того, это даже объясняло разницу в некоторых рецептах одних и тех же зелий. Как было написано, кроме ингредиентов, Зелье потребляет магию готовящего. — Ясно. Спасибо за информацию, Миссис Малфой, а теперь, если не возражаете… — Возражаю. — В голосе зазвенели стальные нотки, и Гарри с досадой осознал провал. — Мы так и не закончили. Я с тобой не о мелочах беседовать пришла. Знаю, ты очень хороший и понимающий человек, Гарри. И я уверена, ты сам себя не простишь, если отринешь единственного родного тебе человека.       Парень скривился. Родного — это громко сказано. По Роду он как-раз таки Поттер. А кровь… Это мелочи. Как-то не особо играет роль, когда Магия его не признала. Они ведь волшебники, Мордред побери! Это вам не маггловские правила. — Что бы ты не утверждал, и какая бы вражда между вами тебе не мерещилась, ты должен знать, что ты для него важен… — Знаете, хуже иметь и потерять, нежели не иметь вовсе. У меня все эти шес… Пятнадцать лет не было родителей, как и у него не было сына. Переживу. И он переживёт.       Чего Гарри не ожидал, так это рукоприкладства. Привыкший к слабым подзатыльникам Гермионы, он едва не согнулся напополам, когда громкий удар пришёлся по макушке. — Ты совершенно не знаешь Северуса. И совершенно не ценишь то, что тебе даёт судьба. На счёт себя ты можешь быть уверен, что пожалеешь лишь на смертном одре. А Северус… Ему и так тяжело по жизни пришлось. Не все, как ты, Герой, могут принимать поражения за поражением с гордо поднятой головой. И твоё бессердечие…       Не закончив, Нарцисса бросила на парня полный отвращения взгляд и вышла, однако, замерев на выходе. — Ты просто не стоишь того, чтобы кто-то о тебе заботился.       Злобно прошипела женщина и скрылась за дверью, оставив обуреваемого яростью Поттера. Он, сжимая в кулаках ткань, не отрывал взгляда от двери, пока не услышал грохот. Стоящие на полке книги, чернильница, вазы — всё тряслось, пока он этого не заметил. С ним определённо происходило что-то… Странное. После обретения палочки магические всплески прекратились, и ему говорили, что они свойственны лишь детям. А тут, он, шестнадцати-летний парень, едва держит себя в руках, распираемый эмоциями… И магией. Очень непривычной магией.       Быстро перебирая в голове типы, о которых не только читал, но и слышал на уроках, Поттер пришёл в выводу, что это либо Интуитивная либо Стихийная, и ближе ко второму. Во всяком случае, когда это зависит от эмоций. До того, когда произошёл всплеск, он хотел спрятаться, и тогда создалась защитная сфера. Именно это и есть Интуитивной магией.       Разобравшись, о чём именно следует почитать, Гарри спрыгнул с кровати и, осмотрев комнату на наличие повреждений, вышел. Слабость уже прошла. По большей части. Физическая. — Очень надеюсь, что это учебник по этике. Манер тебе не хватает.       Гермиона завалилась в соседнее кресло, но парень и взглядом не повёл. Конечно, он заметил волшебницу, но всё ещё считал себя правым. Ему уже не два года. Тем более, он с шести лет в состоянии о себе позаботиться. Не нужна ему нянька. И в принципе — он сам в праве распоряжаться собственной жизнью. — Гарри, я понимаю, ты потрясён, — Понимаешь, серьёзно?       Отложив книгу, Поттер сверлил «жертву» жёстким взглядом, с трудом сдерживая эмоции. Ощутив уже знакомое напряжение в районе солнечного сплетения, он сквозь зубы выдохнул. Было страшно. Как бы он не злился, но он не хотел никому навредить, будь те трижды неправы. Пусть видят мир через призму собственного мировосприятия, он не поддастся. У него свой взгляд, свои мысли, своя жизнь. — Хорошо, я не могу прочувствовать это так же, как и ты. Но то, как ты поступаешь — это неправильно. — Ну-ну. Тоже будешь защищать его? — Его? Я здесь о твоих интересах пекусь, между прочим. — Девчонка надулась, обиженно глядя на друга, — А вот Драко да, он как услышал, какого ты о его крёстном мнения, так и выразил своё… Нежелание тебя более видеть. — и тут же сникла. — Они, знаешь ли, настоящая семья. Один другого в обиду не даст. И твой выпад… Он стал буквально плевком в сторону всей семьи, а не Снейпа отдельно.       Гарри нахмурился, старательно пытаясь расслабиться. Ничего не получалось. Он со страхом отмечал, что теряет над собой контроль. Ему хотелось спрятаться. Ни с кем не говорить. Просто скрыться наконец, чтобы никто не указывал, как ему жить. Магия тут же заклубилась вокруг него, образовав полупрозрачный кокон. Во всяком случае, так это видел он.       Шатенка удивлённо вскинула брови, смотря на место, где только что сидел Поттер. На сиденье всё ещё красовалась вмятина, однако, самого парня видно не было. — Ого. — Ошарашенно произнесла девушка, отклоняясь в сторону. Обошла вокруг и, наконец, выдала: — Да тебе и палочка не нужна, я погляжу.       Враз магия спала и она встретилась взглядом с изумрудными глазами, в которых читалось непонимание. Более того — страх. Новоприобретённые возможности его не просто не радовали, а откровенно пугали. Как это контролировать, имея столь вспыльчивый характер? Он таким образом сперва мэнор разнесёт, а потом и весь Хогвартс. В Азкабан как-то не хочется. — Что здесь снова происходило?       Влетевший в библиотеку Люциус с опаской осматривал помещение. На удивление, всё стояло на своих местах, хотя так называемый «магический фон» сообщал о недавнем всплеске магии, при чём явно Интуитивной. Отметив про себя эту особенность, он вернул взгляд ко сжимающему в руках книгу Поттеру и стоящей напротив него Грейнджер. — Гарри только что стал невидимым. А потом обратно… — Я не уверен, что могу это контролировать. — Сдавленно прошептал Гарри, затравленно глядя на вошедшего. — Раньше… Раньше такого не происходило?       Гарри отрицательно помотал головой. Ели не считать случай с отросшими волосами и внезапной аппарацией на крышу… — Только когда мне было четыре… И шесть. После ничего подобного не проявлялось.       Чему-то кивнув, Малфой бодрым шагом вышел из библиотеки, чем заслужил брошенный в след непонимающий взгляд пары подростков. — Информативно… — Не всем всё известно. К тому же, могу предположить, у Малфоев немного иная особенность Рода. Никак не Интуитивная и не Стихийная магия. Хотя, думаю, ты уже это понял. У них всего парочка книг на эту тематику. А я всю библиотку уже просмотрела…       Гарри даже не удивился последнему факту. Он и сам больше половины названий прочёл. А Гермиона, видимо, и каждую просмотреть успела. Не прочесть, разумеется, тут и жизни не хватит. И двух. В особенности, учитывая некоторые тома, на которых бы ушло не меньше года.       Малфой вернулся, на удивление, довольно быстро. В руках у него был уже знакомый стилет и чистая, с виду, колба. — Не понял. — Контрольная проверка.       Мужчина протянул нож парню, тот нахмурился но, пожав плечами снова сделал надрез. Только капли упали в колбу, Люциус сделал пас палочкой и рана на руке затянулась. — Видишь ли, ранее ты жил в среди магглов, впрочем, тебе Нарцисса уже всё рассказала. — Отмахнулся Малфой и нахмурился, глядя на «кровавую битву». — Не знаю, что произошло этим летом, и почему твоя магия изначально не признавала Северуса, однако… — Он победно взболтнул флакончик, в алой жидкости которого плавали заметные золотые проблески, от которых Гарри не особо становилось легче. –…сейчас у вас есть возможность исправить это.       Поттер в самый последний миг прикусил язык, но волна негодования пронеслась от него порывом ветра, так что не укрылась от присутствующих. Хотелось сказать, что он сейчас же уедет хоть к Дурслям, но что толку то? В Хогвартсе долго бегать не сможет. На уроках, во всяком случае. Так, к счастью, он в гриффиндорской башне, что далеко от подземелий. — Простите, Мистер Малфой, мне просто нужно время, чтобы принять это. — Разумеется, никто вас не торопит. Напротив, я просто желаю убедиться, что мои гости не сбегут, словно их здесь намерены пытать.       Поставив флакон на подлокотник одного из кресел, хозяин мэнора покинул двух подростков. Гарри тяжело вздохнул, в очередной раз проклиная себя и свою удачу.