двойное самоубийство

серые, бетонные стены, не выражают ничего, что могло радовать, но улыбка тянется до ушей, всматриваясь в белый, ослепительный свет, закрываешь глаза, слезы катятся ручьем, но тебе не больно, ты не всхлипываешь, не вырываешься, просто сидишь, под презрительными взглядами людей. искривляясь в улыбке, слышишь разные шёпоты, громко отдающие от стен, но сути разговора не понимаешь, не находишь в себе силы услышать голоса, что звонко бьют в уши, не хочешь слышать ничего, звеня цепями на руках, кусаешь их, разрывая кожу до крови, сосуды лопаются, а вкус крови уже не такой бесячий, его нет вообще, как и боли, что должна была хоть как-то привести в чувство, пока не слышишь знакомое имя. слёзы прекращаются, а ты открываешь рот, глотая скопившиеся слюни, смешавшиеся в какую-то кроваво-красную жижу, у неё нет вкуса, нет запаха, ты ничего не ощущаешь. – ...минхо, так его имя? - сидящий человек напротив, открывает папку, листая файлы. – да, соседи, что были свидетелями, сказали, что он убил его. – а кто он ему приходился? – сожитель. – минхо? как он? я надеюсь, у него всё хорошо, надеюсь, он попал в рай, как и хотел, интересно как скоро я пойду туда же, суицидники же отправляются в ад, так? вы убьёте меня? давайте поскорее, он ждёт меня, я обещал ему, что мы встретимся там. – заговорил? ты согласен рассказать нам всё, что произошло в вашей квартире? - детектив достал диктофон, положив его на середину стола, - рассказывай. – а вам с самого начала или как? - парень глупо улыбнулся, испытывая терпение окружающих его людей. – как посчитаешь нужным. – меня зовут хан джисон, я жил с ли минхо под одной крышей. с самого детства мы были вместе, знаете, он был добрый, отзывчивый, но у него была только мама, умерла она год назад, тогда всё и началось. спокойный, ничего не предвещающий вечер, я, обнимаю любящего меня человека, мы смотрим наш любимый фильм, попутно жуя мой любимый попкорн, как вдруг раздаётся противный звон телефона, а на нём, будто выгравирован незнакомый номер, голова начинает болеть, а я свожу брови к переносице, ожидая, пока хоша закончит молчать в трубку, слушая какой-то назойливый монолог. но вот он бросает телефон в сторону, с криками, прямиком ко мне в объятия, не понимая, что происходит, пытался привести того в чувства. горячие слёзы насквозь мочили футболку, пока я гладил чужие волосы. – м-моя мама...она упала в обморок, - дрожащим голосом, всё же решился хоть что-то сказать лино. – минхо...давай поедем к ней в больницу, - обнимая, съёжившееся тело, говорил хан. – я..я боюсь. – я буду с тобой, - джи поднимает мокрую, от пота и волнений чёлку, целуя в уголок изящных глаз, попутно вытирая соленые слёзы. горячие поцелуи обжигали, оставляя приятное покалывание в местах соприкосновения двух тел, сердце забилось сильнее, а руки прижавшие ближе к себе, успокаивали. «прости меня, минхо» люди в белых халатах, настораживали, ощущая холод, проходящий по коридорам, чувствуешь одиночество, в котором погрязли оба с головой. накрывая дрожащую ладонь, родное тепло разливается по телу, пока чужая рука крепко сжимает мою, сплетая пальцы, создающие незаметную от других глаз нить, что связывает две души воедино. – прошу, она спит, будьте тише, - грубый, мужской голос послышался из-за открывающийся двери. – спасибо, - голос ли звучал немного подавленным, тихим и охрипшим от долгих криков. проходя в палату, в нос бьёт резкий запах медикаментов, вперемешку со спиртом, от чего хочется блевать, голова идёт кругом, а в чужих глазах, отчётливо читается страх и боль, пока собственное сердце сжимается, наблюдая эту картину. лежащая, на койке мисс ли, выглядела бледной и обессиленной, пока пиканье, что отдавалось болью в ушах не прекратилось. почти бесшумный, мерзкий писк, раздался в комнате. стук двери. крики, вырывающиеся у человека напротив и холодные руки, в последствии, которые стали еле живыми. пару раз за 3-4 месяца, тогда я уже потерял счёт времени, минхо пытался совершить суицид, разрезая кожу на запястье в клочья, пока по руке стекали бордовые ручейки. я очень боялся его потерять, самое родное, дорогое, что у меня было. жизнь без него была бы, хотя, чего это я, жизнь без него отвратительна, я не чувствую ничего, ни тепла, ни холода, ни сладости, ни горечи. я не чувствую абсолютно ничего, жизнь потеряла все краски, он забрал их у меня. заходя в холодную, тихую квартиру, грудь сдавливает непонятное чувство страха, кидая куда-то в сторону куртку, с треском выбиваешь дверь, а в углу сидит съежившийся минхо. сердце ноет, а глаза невольно наливаются слезами, наблюдая как родное тепло уходит, а лучик, что светил тебе всю жизнь, скрывается за тучами, оставляя совсем одного. – джисон, - всхлипывая тянет лино, - я больше так не могу, я не хочу больше мучиться, - подходя ближе, он берёт мои руки в свои, перебирая наши пальцы, сплетая их воедино, - убей меня, - он опустил голову. – ты что говоришь? я всегда здесь, с тобой, я никуда не уйду, я вылечу тебя, твою боль, ты не будешь больше один. – нет! ты обязательно уйдёшь, если ты покинешь меня, я сломаюсь ясно?! я сломаюсь как старая, никому не нужная игрушка, пожалуйста, молю тебя, убей меня, - ли уже не шепчет, он кричит, бесшумно колотя меня в грудь. – я его убил, выстрелив ему в голову, потому что он боялся сам, - улыбнулся сон, остановив закованными в наручники руками, запись диктофона. ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ такие же скучные стены, покрытые какой-то белой тканью, столько же странных и беспорядочных эмоций на моём лице, такие же непонятные ощущения испытывает моё сердце, я не хотел, чтобы они знали. воображение разыгралось, а на белых стенах начали проектироваться картинки, заменяющиеся друг другом, в такт к мыслям. ⠀ ⠀ ⠀ ⠀ «– нет! ты обязательно уйдёшь, если ты покинешь меня, я сломаюсь ясно?! я сломаюсь как старая, никому не нужная игрушка, пожалуйста, молю тебя, убей меня!! – я не могу убить тебя, я тоже сломаюсь без тебя, ты единственное счастье, что дала мне жизнь, я люблю тебя всем сердцем, минхо!! я не смогу жить без тебя. – двойное убийство, если мы умрём вместе, мы встретимся в следующей жизни, да? – что? я вылечу тебя, правда! – джисон, антидепрессанты никак не помогают, я не могу заснуть без твоих крепких объятий, каждый день, меня душат во сне, даже если ты со мной, я не могу так жить, кошмары преследуют меня повсюду, я боюсь, я боюсь так жить! я хочу умереть, прошу!! - обнимая исхудавшее тело, хан не знает что сказать, - я буду несчастен, если продолжу так жить. холодный пол коридора, разные мысли посещают больную голову в этот момент, пока два парня держат пистолеты напротив друг друга, клянясь о любви и встрече в другой жизни. – я люблю тебя, джисон. – и я тебя. раз. сердце заболело, живот скрутило, тошнота застряла в горле, ощущаясь комом внутри, руки запотели, а мысли лишь о нём, о том, как любишь его, как страшно сейчас и больно будет потом. два. по телу прошлась дрожь, отдающая до кончиков пальцев, от напряжения голова начала гудеть, конечности свело, в лицо искривилось в натянутой улыбке, пока сердце бешено стучало в ритм чужого. три. послышался один выстрел. по лицу минхо пошла слеза, последнее, слово «прости» произнесённое с чужих уст, звенело в ушах, отдавая болью в голову. он не выстрелил, не смог. джисон застыл в ужасе, лужа крови растекалась по линолеуму, бесшумное «бух» и тело упало без движений. тяжёлые, скупые ручьи слёз, катились по бледному от страха лицу, живот скрутило сильнее, а воздух в лёгких будто кончился, кислород сдавливал гланды так, что младший импульсивно кашлял и бился в конвульсиях, пытаясь поднять чужое тело, пока раздражающие люди за дверью, колотили её в такт с сердцем хана. стук. бегающие глаза по белому лицу, размытые от слёз черты. стук. после осознания приходит боль в голову, тело съёживается пополам, обнимая бездыханное другое, от него больше не веет теплом, оно холодное, как пол на котором мы сидим, резкое покалывание во всём теле, сдавливает под рёбрами. последний стук в дверь. пронзительный крик, вырвавшийся только сейчас, разрывает гланды, в лёгких кончается воздух, крик переходит в кашель, потихоньку стихая, пока парня пытаются оттащить от места проишествия, все мысли спутываются, создавая шар в голове.» диагноз минхо был биполярное расстройство, это сводит с ума. теперь я понимаю твою боль, давай встретимся в следующей жизни, пожалуйста.