***
— И что, как вам здесь, у нас? — спрашивает девушка, подсаживаясь чуть ближе к Чонгуку. Он вновь скованно улыбается. Сейчас они сидят в конференц-зале, дожидаясь остальных. Девушка, что постоянно пытается с ним заговорить — Кларисса, и она потрясающая. Умная, успешная, милая, но, жаль, что совершенно непонимающая намеков. Чонгуку всегда неловко отказывать в предложениях познакомиться поближе, а здесь на него будто настоящая охота. Он красив — и он это знает. Но вот одна загвоздка — он в отношениях, а значит, его априори не интересуют какие-либо другие люди. И вряд ли Кларисса рассчитывает на дружбу, вряд ли уж. — Хорошо. У вас здорово, — Чонгук, честно, очень воспитанный, но именно сейчас хочется проявить все свои гадкие качества и просто повернуться к девушке спиной. — Планируете вернуться в Корею или остаться у нас? — он что, на дополнительном собеседовании, о котором его никто не предупредил? — Пока не решил точно, но думаю, что могу и остаться, — Чонгук замечает, как она в предвкушении елозит и ее глаза игриво сверкают. Ну Господи!.. — Тогда отлично! Может, обменяемся номерами? — улыбается Кларисса, и Чон всё-таки позволяет себе вежливую ухмылку, прежде чем безапелляционно заявить: — Прошу прощения, у меня есть парень. И-и... Ну наконец! Чонгук, вот это ты молодец! Никаких «Фу» и брезгливых взглядов от девушки. Она лишь неловко смеется, прикрывая красные щеки и извиняется. — Боже мой! Да что же вы сразу не сказали, я же как дура! — Чонгук улыбается, сдерживая смех и поражаясь Клариссе. — Ну, мне кажется, не принято распространяться о личной жизни прямо в начале знакомства с коллегами. — Да ла-адно! А я-то думаю, чего у меня не получается вас расположить к себе. А вы просто-напросто гей! Я уже тысячу причин в себе успела найти, извините, — Чонгук всё-таки смеется, а девушка подхватывает. Она действительно удивительная и совсем другая, когда не пытается подкатить. — Нет-нет, с вами все хорошо! — Может, давай на «ты»? А то как старики... Брюнет запрокидывает голову от смеха. Да, видимо он только что нашел себе нового друга среди коллег. Такие личности всегда привлекают, как ни крути. — Без проблем! — соглашается он, пока Кларисса отбивает дружеский кулачок. — Вот и порешали! Да, Чонгуку определенно стоит научиться вовремя отказывать. Ну, он уже в процессе обучения, как можно заметить. Результаты обучения радуют. Остаток рабочего дня он проводит в офисном крыле клиники вместе с коллегами. Кларисса познакомила его с Джереми, Йеном, Тайси, и многими другими работниками клиники, некоторые из них, по совместительству, еще и такие же стажеры, как Чонгук. С ними легко и весело: он много смеется, улыбается, но всё также скучает по Тэхену, как и вообще с того момента, как покинул дом. Блондин, наверное, сейчас уже навестил Софию, как и планировал, прибрался в доме, сходил в супермаркет и точно-точно приготовил одно из блюд, которое хотел научиться готовить. А Чонгук очень хочет домой к Тэхену. Хочет обнять его крепко-крепко, уткнуться в плечо, сжать талию. Хочет поцеловать его до безумия. Просто хочет к Тэхену, потому что Тэхен — его дом. Сегодня он возвращается позже обычного — только в семь вечера, когда совсем стемнело и начался дождь. Уставший, грустный, но наконец предвкушенный тем, что добрался до дома, Чонгук закрывает дверь и сразу натыкается взглядом на недовольного Тэхена. Блондин смотрит прямо на него, сложив руки на груди и сидя с ногами на диване. Прям сверлит презрительным взглядом. Влажные пряди спадают на лицо, делая его похожим на маленькую злобную собачку (пардон, Чон другого сравнения не может подобрать). Видимо, только из душа вышел. — Где ты был так долго? — вопрос сразу в лоб. Чонгук хмурится. Интересное начало. Где же он был? — На работе, где же мне ещё быть? — он подходит к дивану, становясь прямо напротив блондина. Тот сразу вскакивает, притягивает к себе за ворот. Чонгук ожидает поцелуя, но вместо этого Тэхен припадает к его груди, вынюхивая что-то... — Ты был с женщиной, — утверждает парень, отстраняясь и недоверчиво смотря в глаза. Чонгук всё еще в полном непонимании. Чего, простите?.. — Я... Был с коллегами... И среди них были женщины, да, — объясняет он. Видимо, сильная и сладкая туалетная вода Клариссы решила пристать к нему и остаться надолго. А Тэхен-то чем недоволен? — Не пизди, — вот тут Чонгук выгибает бровь, потому что мат от него — редкость. — В чем ты меня обвиняешь, ласточка? — он замечает, как в глазах Тэхена на секунду пробегает искра, и еле заметно улыбается этому. — Тебе меня мало? — с какой-то злобой цедит он, а до Чонгука наконец-то окончательно доходит. Его ревнует Тэхен! Неужели это действительно происходит? Да чтоб Тэхен проявлял какие-то чувства помимо отрицания... Ему сегодня очень везет. Чонгука откровенно ведет с этого, пока он не понимает, что ревность — не круто. Льстит, конечно, но с чего Тэхен вообще сомневается в нем? Из-за позднего возвращения и запаха женских духов? — Тэхен, — с грустной улыбкой. — Если ты думаешь, что я на полном серьезе ухожу куда-то, чтобы изменить тебе, то ты самый настоящий дурачок. Младший хмурится еще сильнее, откидывает мокрые волосы назад, распрямляя спину. Чонгуку очень хочется назвать его сучкой, но, кажется, он рискует получить по яйцам. Тэхена сейчас лучше не злить. — Знаешь что, Чон Чонгук? Шляйся дальше, раз так хочется, — разворачивается он и уходит, оставляя старшего в непонятной растерянности. Ну уж нет... Он хватает его за талию, разворачивая лицом к себе, отчего блондин неожиданно охает и испуганно открывает рот. Ну и где та сучка, что была секунду назад? Показала свой характер и исчезла? Чонгук ухмыляется и глубоко целует. Так, как он хотел целый день. Вылизывает губы, кусает, оттягивает, а Тэхен от внезапности чуть стонет, и у старшего крышу срывает. — Я так скучал, ласточка, — говорит он, отрываясь с громким чмоком. Щеки Тэхена красные, губы опухшие, взгляд потерянный и возбужденный — сплошное наслаждение. Чонгук облизывается, наблюдая за ним. — Чонгук... — жалобно, не отталкивая, а значит — позволяя поцеловать еще раз. — Скажи, ты же тоже скучал? — жаркий шепот в самое ухо, пробирающий Тэхен до дрожи в спине. — Возможно... — тихо, почти неслышимо, но Чонгук все понимает. Смеется, скользя рукой по пояснице и заставляя выгибаться. — Возможно — это да или нет? — Тэхен сам дышит в чужие губы, намереваясь поцеловать. — Дурак, — беззлобно. — Знаешь же, что да, — на выходе, касаясь губ сначала невинно и осторожно, но вскоре запуская язык внутрь, вылизывая десна и кромку зубов. Чонгука опять ведет от этой инициативы. В голове откровенный туман и напряжение в паху, а Тэхен отрывается, невинно глядя в глаза и убегая наверх в спальню.***
Холодный душ помогает прийти в себя лишь частично — на самом деле, Чонгук всё так же хочет прижать к себе Тэхена и долго-долго целовать. Стыдно? Не-а. Они в отношениях (странных, но всё же!), а значит Чон имеет полное право хотеть своего парня во всех смыслах. Парня! Парня!.. Чонгук запахивает белый халат, смотрясь в слегка запотевшее зеркало. Он сходил в душ специально, чтобы Тэхен не ворчал на него из-за непонятно какого запаха. Хотя, верится ему, что ворчит он просто из-за не найденной причины докопаться. Чудесный парень. Чонгук зачесывает пальцами мокрые темные пряди и выходит из ванной. Причем, пребывая где-то в своих мыслях, врезается в почему-то бегающего по коридору Тэхена... — Ой... — блондин упирается ладонями в грудь Чона. — Чего бегаешь? — улыбаясь, спрашивает он и стискивает щеки Тэхена руками. — Захотелось. Энергия так и прёт, — беззастенчиво отрезает парень, даже не стараясь убрать рук от своего лица. Нравится ему, когда Чон трогает везде... — Я думал, ты за день устал, — и коротко чмокает в губы один раз. А после еще, еще и еще. Тэхен хихикает. Не злится! — Не особо. Без тебя скучно, — и закатывает от удовольствия глаза, когда Чонгук осмеливается перейти короткими поцелуями на нежную шею, пахнущую одним гелем для душа, что и у него самого. — Приятно слышать, — целуя под челюстью и опускаясь ниже. — Ты пользуешься моим гелем для душа, это так по-бойфрендски. — Я обожаю твой запах, — краснеет, но признается и сам тянет носом, вдыхая родной аромат Чонгука. Тот, который пробуждает что-то странное внутри. — А я твой обожаю. Но если тебе уж так нравится, то я не против, — Тэхен обнимает за шею, отрывая брюнета от себя, и смотрит так открыто, смущаясь, но не отводя глаз в сторону, что Чонгуку самому становится неловко. Тэхен щекочет Чону щеки блондинистыми волосами, когда оставляет на кончике носа звонкий поцелуй, заставляя старшего всё-таки покраснеть. Тэхен (сам!) вновь прижимается к губам, улыбаясь в поцелуй и нежно целуя. — Ты вкусный, — тихо шепчет Чонгук, из-за чего блондин не сдерживает предательского стона и утыкается носом в шею, вдыхая запах и оставляя легкие поцелуи-бабочки на коже. — Ты решил меня соблазнить, да? Весь такой игривый сегодня, чего ты добиваешься, ласточка? Тэхен вздрагивает, ощущая, как пальцы Чонгука вплетаются во влажные светлые волосы и слегка оттягивают. Приятно до одури. — Я... Просто очень сильно ждал твоего прихода, — прерывисто из-за сбитого дыхания и учащенного сердцебиения. Брюнет опускает руки на ягодицы, сжимая и вырывая еще один несдержанный стон от Тэхена прямо себе на ухо. — Прямо настолько сильно? Хочешь, чтобы я тебя наградил? — без насмешки, но заигрывающе, спрашивает Чонгук, чувствуя, как кожу на шее всасывают и кусают. И совсем не стыдится, когда стонет от действий удивительно смелого Тэхена. Тот на секунду останавливается, стопроцентно краснеет, но продолжает оставлять засосы, все сильнее прикусывая несчастную кожу. Будто мстит. Мстит, метит, указывает, что Чонгук принадлежит и телом и душой только ему одному. Да Чонгук и не отрицает, не отмахивается! Его все устраивает, лишь бы сердце дальше трепетало от знания того, что Тэхен тоже принадлежит только ему. — А какая награда? — хихикая, отрываясь от шеи и смотря прямо в глаза напротив. — Тут уж решать только вам, мистер. — О, как заговорил! Это на тебя Ирландия так влияет? — Тэхен хватает его за руку, медленно, неторопливо двигаясь в сторону спальни. Чонгук хищником следит за каждым движением, без вопросов повинуясь. — Конечно. Специально для тебя становлюсь джентльменом. Тебе такое по вкусу? — они останавливаются у кровати, и Тэхен падает на матрас, принимая сидячее положение и закидывая ногу на ногу. А-ля леди. Чонгука даже от этого трусит не по-детски. — Думаю... Мне просто по вкусу Чон Чонгук. Знаешь, в целом, — и кокетливо улыбается, тем самым добивая терпеливого парня и оказываясь припечатанным телом к кровати. Чонгук целует так, что легкие горят и облака перед глазами. Касается так, что на коже ожоги остаются. Раздевает так, будто готов незамедлительно съесть Тэхена — и в данный момент ему это жизненно необходимо. А Тэхен-то нетерпеливо трется пахом о бедро старшего, глядит из-под опущенных ресниц жадно и сексуально, что у Чонгука руки трястись начинают. Смотрит сверху вниз на возбужденного Тэхена, раздвигающего колени, и сам опускается вниз, выцеловывая сначала шею, затем ключицы, медленно переходя на грудь и зажимая в зубах чувствительные соски (серьезно, Чонгук теперь будет использовать это знание против самого Тэхена) и ласкает себе уши протяжными стонами. Ведет губами по втянутому от удовольствия животу, не скупится на укусы, вызывающие у блондина вскрики, наконец оттягивает резинку боксеров и замирает над измученным и абсолютно обнаженным парнем в предвкушении. — Наверное, я слишком редко говорю об этом, но, Боже, Тэхен, — тот глубоко дышит, ловя расфокусированным взглядом такой же взгляд Чонгука. — Ты самый красивый и горячий парень в этом мире. И, о да, как же брюнету льстит, что член Тэхена дергается от одного несчастного, но по-настоящему искреннего комплимента. Как же потрясающе он выглядит с горящими глазами и коленями, которые сводит судорогами. — Мне очень приятно, — благодарит Тэхен. — Но я тут как бы хочу, чтобы ты меня наконец... Чонгук не дает договорить, вбирая истекающий смазкой член в рот, из-за чего непонятное бормотание Тэхена перерастает в сладкий стон и попытки оттолкнуть старшего от себя. Приятно, но стыдно. А чего стыдиться-то... — Да, я был прав, — говорит он, отрываясь и смотря на Тэхена откуда-то между его ног. — Ты вкусный. Блондин толкается бедрами в воздух, вынуждая Чонгука остановить движения рукой и наконец распахнуть подолы белого халата. Тэхен дышит загнанно, осматривая своего бойфренда и сумасшедше скалится, притягивая его ближе, налегая в поцелуе. Руки Чона находят в прикроватной тумбочке (он рассчитывал!) смазку, и блондин даже не замечает, как его принимаются растягивать. Он лишь стонет от всех получаемых ощущений, откидывает голову на подушки, вжимается в матрас и выкрикивает имя старшего. Тэхен теряется в удовольствии, а Чонгук смотрит так дико и вожделеюще, что младшего дрожь пробирает от той власти, которой сейчас наделен Чон. Боль мимолётная — Тэхен жаждал получить Чонгука внутри себя, а потому теперь открытый и податливый, он урчит от кайфа и позволяет старшему резко, но чувственно толкнуться еще глубже. Тот утробно рычит и вылизывает чужие губы, из которых то и дело вылетают новые стоны. А он их забирает себе, сцеловывает, раскусывает и вновь создает, вжимаясь между ног. Чонгук не делает ничего грубого, наоборот — плавно, нежно и ласково вбивается, но с какой силой и желанием... Тэхен долго стонет, заламывает брови, выгибается, пока Чон не обхватывает член в кольцо из пальцев и не доводит до исступления. У блондина голос хрипит от громкого крика в момент, когда он изливается себе на живот и почти задыхается от толчков Чонгука и его протяжных стонов. Брюнет кончает следом, закатывая глаза и падая сверху, загнанно дыша в губы напротив. Тэхен переплетает их пальцы, а второй рукой гладит по спине, которую исцарапал короткими ногтями. Поцелуй выходит ленивый, ласковый и нежный, — такой искренний и наполненный любовью, что хочется от переизбытка чувств просто зажмуриться и спрятаться. — Ты понятия не имеешь, как я счастлив сейчас, — Тэхен хрипит, и Чонгук переменяется с возбуждённого зверя на заботливую мамочку, которая ставит себе в голове галочку рядом с «Отпоить своего парня горячим чаем и запретить разговаривать ближайшие три дня». — Понятия не имею. Имею только тебя, — Тэхен (хоть и шутка совершенно несмешная, а скорее просто жизненная. Да?) смеется, оставляя нежный поцелуй на скуле Чонгука и оглаживая ее пальцами. — Ты дурак, но это правда. Можешь гордиться. — Гордиться тем, что я хорошенько тебя отымел? — Тэхену скоро станет не смешно, потому что от таких разговоров он лишь возбуждается как озабоченный подросток. — И что мне безумно сильно понравилось. Чонгук щурится, клюет его в губы и оглаживает ладонью торчащие ребра. Да, покормить Тэхена тоже надо, хотя его тело просто идеально. — Зато теперь энергия не прёт, да? Или ты ненасытный, хочешь ещё? — брюнет кивает вниз, на наливающийся кровью член Тэхена, а тот громко ахает, когда о него потираются бедром. — Ты извращенец, милый. — Просто у меня очень сексуальная ласточка, — Тэхен целует, толкаясь языком в рот Чонгука, скользит ладонью по подтянутому прессу, обхватывая член старшего, отчего тот стонет прямо в рот и двигает бёдрами. — Ласточку в клетке на кухне увидишь. — Ну, сейчас она лежит подо мной, поэтому ты ошибаешься, — он щекочет бока Тэхена, а тот пищит как-то по-девичьи, умиляя старшего. — Мы грязные. Пошли в душ, Чонгук, — он улыбается, наблюдая, как брюнет недовольно хмурится и даже не собирается слезать с него. — Возбудим, но не дадим, что ли? — Не-а, — Тэхен всё-таки выползает, и Чонгук даже не пытается не смотреть на возбужденного парня, и сам поднимается следом, на дрожащих ногах. К слову, как и Тэхен. — Я имею в виду, продолжим наш разговор в ванной. Согласен? — Неплохое предложение. Приму к рассмотрению. — Меня возбуждает, когда ты такой серьёзный джентльмен. Чонгук ухмыляется, когда Тэхен закрывает дверь и оказывается прижатым к ней же. — Признай: тебя просто возбуждаю я. Блондин хрипло смеется, вжимаясь своим возбуждением в бедро Чона, отчего в животе сводит еще сильнее. — Очень возбуждаешь. Весь. В целом, — на выходе, улыбаясь в самые губы. А Чонгук толкается сильнее, целует и сжимает ягодицы в руках, несдержанно разнося стоны, отскакивающие от стен, кажется, по всему дому. Тэхен стонет в унисон.***
Неделя, которая казалась довольно продолжительным отрезком времени, близилась к завершению, и Чонгука это удручало всё сильнее и сильнее. Завтра последний день его стажировки, аренды дома и, собственно... их с Тэхеном совместного проживания в Ирландии. Сегодня утром Чонгук около часа смотрел в потолок, дожидаясь пробуждения своего парня и возможности подарить ему самые искренние ласки. Хотелось. Очень. Аж пальцы чесались. Брюнет давно принял решение — он собирается переехать сюда насовсем. А Тэхен... А что Тэхен-то? Как его вообще об этом спросить? Быть может, он изначально рассчитывал лишь на недельный роман (на самом деле, даже меньше) и даже не задумывался об их отношениях в будущем? Кто ж знает... Сейчас они на самом пике влюблённости — все свободное время проводят вместе, гуляют по городу, заботятся о ласточке, и, кстати, сегодня же и собираются ее отпустить на волю. Тэхен пару дней назад заносил клетку с птичкой в ванную (там потолки, понимаете ли, ниже, и можно в случае чего достать ласточку и посадить обратно в клетку) и выпускал полетать. Ласточки учатся этому очень быстро, а учитывая комфорт и приятную атмосферу в доме — тем более. Летает — значит их дело сделано. Пора выпускать, Чонгук об этом предупреждал изначально, а Тэхен — хоть и куксится, но прекрасно это понимает. Погода сегодня балуется: то дождь с холодным ветром, то резкое потепление и солнышко. Такси совсем скоро будет у их дома, и Тэхен носится с первого этажа на второй в поисках шарфа. Ветер же! — Ласточка моя, ты скоро? — Чонгук, к слову, уже давным-давно одетый и с клеткой в руках, стоит на выходе, наблюдая прекраснейшую картину. — Ты точно нигде его не видел? — Тэхен останавливается посреди лестницы, расстроенным щенком смотря на старшего. Чудо! — Точно, Тэхен. Открой шкаф справа и возьми мой. Черный тот, — предлагает он, а блондин изумленно смотрит на него. Чонгук-то, кажется, окончательно прознал фетиш Тэхена. А если он сейчас еще и шарф Чона возьмет, и намотает на себя... — Правда? — глаза радостно блеснули. — Сейчас-сейчас! Подожди!.. — и убегает, чуть не спотыкаясь о собственное длинное пальто. У Чонгука, кстати, почти такое же, только темно-синее, а у Тэхена бордовое. Они когда в магазине их увидели, сразу поняли — им надо! И пускай это уж совсем ванильно и сопливо, но они счастливы. Блондин не заставляет себя долго ждать. Уже через секунду он сбегает вниз, на ходу завязывая шарф и зарываясь в ткань носом. Кайф в чистом виде. — Я всё. Пошли! — подходит к Чонгуку, весь такой обворожительный, со светящимися глазами и раскрасневшимися щеками — смотрит так, что дух захватывает. Брюнет всё смотрит, смотрит, а насмотреться не может!.. Да что уж насмотреться — слова выдавить не способен! Лишь улыбается влюбленно, и не отрывая взгляда целует сладко, так, как они оба любят. Тэхен не теряется, получает ласку и отдается в ответ, скользя ладонью по шее, льнет ближе, под самую кожу забирается. В один момент становится душно в этих пальто, даже дышать нереально — легкие спирает. — И что это было? — облизывая губы, спрашивает Тэхен. А лыбится-то как... Знает же, что его обожают, что его хотят! — Мне надо объяснять каждый поцелуй? Блондин усмехается, подмигивая, и выходя из дома. Опять этот режим сучки включил. Чонгуку дурно от любого Тэхена в принципе, а тут такое... — Не нужно, но мне было бы интересно узнать. Вот как... — Ты просто выглядишь невероятно, я не могу сдерживаться, — говорит Чон, высматривая такси и осторожно сжимая в руках клетку. Птичка-то понимает, что ее на свободу везут — радуется, оживилась. — Ты милый, Чонгук. Даже слишком, — Тэхен проводит ладонью по его щеке, а тот краснеет, совсем как скромная девчонка. — И никогда не сдерживайся, я тебе этого не смогу простить, серьезно. Почти всё смогу, но это — нет. Не мучай себя. «Не мучай себя!» Чонгук помнит, как в порыве злости выплеснул на Тэхена то, что так долго держал в себе. Вот что значит — сдерживался и ограничивался как мог. — Не буду. Обещаю тебе. — Ты всегда держишь свое слово. Спасибо. И смотрит с таким теплом и обожанием, что Чонгук горы готов свернуть, лишь бы Тэхен всегда так смотрел. Так искренне, без обмана — сейчас, когда вокруг сплошное лицемерие и обман, такой взгляд дает глоток свежего воздуха. — Спасибо, что ты есть. — Ты хочешь, чтобы я расплакался? — Чонгук смотрит прямо в стеклянные глаза, напрягаясь. — Прости... Я просто правда... Тэхен осторожно прикасается к его губам. Ненавязчиво, легко, мягко. Откровенность и страсть остались где-то там, за стеной их дома, лишь нежность струится в крови и холодит кожу. — Тише, Чонгук. Я всё понимаю, — в самые губы, опуская взгляд. «Понимаю. Даже не представляешь, насколько...» И в такси, пока они едут за город к побережью, трепетно переплетают пальцы, и кидают друг другу смущенные взгляды. И чем дальше они едут, тем больше в Тэхене этого незнакомого ранее чувства... Оно непонятно, странно, от него в животе все скачет и сжимается. И, наконец приехав к нужному месту, блондин вырывается из машины, сразу же попадая в сказку. Бескрайние зеленые луга, серое небо, затянутое густыми облаками, солнечные лучи, скользящие сквозь эти облака и огромный, безграничный океан. Даже вдали от обрыва слышно, как волны разбиваются о скалы, и Тэхен, вдыхая полной грудью, бежит ближе к океану. Останавливается, выдохшись, смеется и кружится вокруг своей оси, ощущая свободу. — Что же ты, ласточка моя, полетать захотел? — раздаётся за спиной, и Тэхен испуганно замирает. Чувство дежавю. Сон. Он дрожит всем телом, но при этом будто парализуемый стоит, застыв на месте. Нет... Что это такое? И не находит в себе сил и смелости, чтобы повернутся лицом к Чону... Не находит!.. — Отойди, говорю, от обрыва подальше, глупый, — сквозь пелену глухоты слышит Тэхен и резко разворачивается корпусом, наконец-то вдыхая и испуганно смотря на парня. Тот смотрит с улыбкой, но замечая в глазах блондина панику, меняется в лице, беспокойно хмуря брови. Ставит клетку на землю и тянет за руку к себе, отводя от обрыва. — Что с тобой, всё в порядке? «Нет, не в порядке...», — хочет он ответить, но не мелочь ли это? Чего он испугался? — Да... Я просто... Чувство дежавю, знаешь... — Ох, Тэхен, — он приобнимает за талию. — Что-то плохое вспомнил? «Почему я решил очнуться..?» — раздаётся на периферии мыслей. А ведь правда, почему?.. Быть может, Чонгук показался ему в тот момент таким раненым, что Тэхен просто не мог не вернуться к нему? Может... Но ведь на самом деле, Тэхен и не хотел принимать иное решение. Поначалу он боялся, очень боялся вновь оказаться в сознании, наедине с Чонгуком. Но этот страх был настолько беспричинным, что быстро рухнул под гнётом слез и раскаяния брюнета. А он ведь и не виноват... Это такой же неуверенный в себе человек, как и сам Тэхен, так имеет ли он право обвинять его? Ответ, конечно, «нет». Как он мог бросить Чонгука одного, если есть возможность... выбора между жизнью и смертью? Да, больные фантазии Тэхена даже двойника ему создали, настолько он несостоятельный и неспособный разобраться в одиночку. А может... это был знак?.. Двойник-то блондином был... Как и Тэхен сейчас... Двойник-то не из прошлого, а из недалекого будущего... «Так вот почему он такой счастливый и наполненный верой в лучшее», — Тэхен и раньше был наивным, верил в хороших людей и даже со светло-русыми волосами был, но он когда-то мог знать про Чонгука и их отношения? Чисто теоретически... нет. А причина, почему он якобы «поменял решение» и выбрал жизнь, одна: Чонгук. Только он и никто иной. — Вспомнил кому. Мало приятного, если честно, — он грустно улыбается, вновь и вновь утопая в глазах напротив. — Ты... помнишь что-то? — Помню. Очень много. Чонгук нервничает, предлагая: — Я не заставляю, но если ты хочешь... — Я расскажу тебе всё. Только позже, — он задумывается лишь на секунду. — Сегодня вечером. — Сегодня? Ну... хорошо. Договорились. Действительно, Чонгук — лучшая причина жить. — Я думаю, пора отпустить её, — Тэхен указывает головой на клетку, где птичка скачет, принимая попытки выбраться на свободу. Блондин отчего-то проводит параллель с собой, как вдруг Чон говорит: — Не знаю почему, но я вижу в этой птице тебя, — о, какая неожиданность! Он телепат? — Ты тоже был ранен этой жизнью и тоже был в клетке, причём не единожды... а теперь... — Я свободен, — признает он наконец. И отчего-то слезы наворачиваются. От жалости к себе, наверное. Или от счастья. — Ты свободен, Тэхен, — соглашается. — И думаю, именно ты должен отпустить её туда, — Чон поднимает взгляд кверху, где резвятся стаи ласточек, как обычно, напевая песни. Тэхен поднимает клетку, в последний раз смотря на птичку, и в носу начинает щипать сильнее, а взгляд размытый, застланный слезами. — Прощай... Он открывает клетку, и в следующий миг ласточка вылетает, оставляя после себя непривычный осадок. Тэхен поднимает глаза и, почти рыдает навзрыд, видя, как птица находит свое место в стае. Он отпускает прошлое, давая место будущему и четко осознавая свое место в этом мире. Ему надо жить. Тэхен гипнотизирует птиц, летающих высоко над обрывом и постепенно удаляющихся всё дальше и дальше. Сам не замечает, как плачет без остановки. Не замечает и крепких объятий со спины. А вот родной запах чувствует даже в этом бреду. — Ты такой молодец, Тэхен. Я тобой горжусь. Он прижимается к Чонгуку, откидывая голову на плечо, всё ещё смотря в небо. — Без ласточек так тихо. Никто не поет... — Да... Полная тишина. На латинском «тишина» звучит как «силентиум». Красиво, да? Тэхен тихо смеется, постепенно приходя в себя: — Очень. — Без тебя моя жизнь — силентиум. Мне без тебя плохо, больно, страшно... А еще очень тихо и одиноко. — Поверь мне, я прекрасно понимаю. Ты — моё всё. Чонгук разворачивает парня к себе лицом, сцеловывая с щек слезы, прижимаясь к губам в нежном поцелуе. — Тэхен, давай переедем в Ирландию? Блондин вновь замирает. Вновь парализован. Даже вдохнуть не может, лишь прерывисто выдохнуть из лёгких все запасы кислорода. А Чонгук смотрит испуганно, будто это не он, а ему предложение выдвинули. Ждет, надеется, нервничает. А если он скажет «нет»?.. — Ч-что?.. — всё, что может спросить Тэхен. Какой переезд? Какая Ирландия? Он спит? — Я знаю, может это слишком поспешно и глупо... Но единственное, чего я хочу — прожить с тобой до старости. Это звучит глупо, извини... — он грустно усмехается. — Клянусь, это истинное желание, которое я воплощу в реальность, если ты согласишься. — Чонгук... — Эгоистично, что я не даю тебе времени подумать... Но я не готов прождать еще больше и в итоге потерять тебя из-за своей неуверенности. Мне надоело ждать, Тэхен. Я люблю тебя, понимаешь? — Чонгук... — сокрушительно шепчет он, качая головой. — Прости, что так вывалил это на тебя, просто... У Тэхена больше нет сил это терпеть, потому он нагло затыкает Чона поцелуем. Смазанным, неаккуратным, абсолютно противоположным предыдущим. — Я согласен, — тихо, в самое ухо. Чонгука дергает как от удара током, и чуть ли не отскакивая от парня. Смотрит растерянно и недоверчиво, опасаясь какого-то «но». Тэхен дышит глубоко, добавляя: — Я тебя люблю. Безумно. И Чонгук чувствует, как одна фраза будто с обрыва его скидывает. Только он не чувствует страха, отнюдь — одну свободу и эйфорию. — Мы правда... сделаем это? Ты будешь жить со мной здесь? — хрипя, спрашивает он. — До самой старости, обещаю. Тэхен вдыхает полной грудью, ярко улыбается, а старший улыбается в ответ, набрасываясь и обнимая до хруста костей. — Я сделал самый правильный выбор... Я счастлив, Чонгук, как же я счастлив! — кричит Тэхен, роняя слезы на чужое плечо. Смеется, как потерявший рассудок, точно действительно сходит с ума. Чонгук смеется так же. У них одно безумие на двоих и бескрайний Атлантический океан прямо под ногами.***
Двадцать второе июля. «Люди птиц из клеток выпускали, чтоб самим свободными стать» Именно эту цитату я как-то скинул Тэхену, на что он заявил, что я неисправимый философ и любитель все романтизировать. И это, собственно, правда. К слову — горжусь этим. Я уже давненько (относительно насыщенности предыдущих трех месяцев) работаю в клинике, а вот Тэхен только недавно смог пройти собеседование и теперь официально работает в одной крутой и пафосной научно-исследовательской организации. Частенько уезжает в разные экспедиции по Ирландии, надеюсь его не отправят в какую-нибудь Антарктиду (там есть полезные ископаемые вообще?). А еще я дал Тэхену свою учетную запись, и теперь он прочитает все мои записи. А писал я здесь около года, поэтому читать придется долго. Он не заставил, я сам предложил — учимся доверять друг другу еще сильнее, чем есть на данный момент. Дом, мы кстати, выкупили, а квартиры в Кванджу, наоборот, продали. Все перевезли сюда и теперь окончательно чувствуем себя дома. И главное — вместе, как попугаи-неразлучники (где они обитают?). Кстати, совсем скоро я сделаю ему предложение, но это пока секрет. И нет, я не тороплюсь. P.S. Тридцатое июля. В Антарктиде огромное количество каменного угля, медной руды, свинца и слюды — поэтому, да, Чонгук, полезные ископаемые там есть. Попугаи-неразлучники обитают в Африке и на Мадагаскаре, тебе стоит больше слушать моих «непонятных рассказов с работы» — © Самый Прекрасный Бойфренд В Мире (я знаю, что ты любишь мою болтовню, хоть и не понимаешь почти ничего. Просто шучу, не дуйся). P. P. S. Я сказал «Да!» где-то тысячу раз.