***
— Что на этот раз? — спокойно спросил у него Чанёль, когда тот зло ворвался в класс и с силой кинул свой рюкзак рядом с партой. — Опять отчим? — Ага, — буркнул Бэкхён, плюхаясь на стул. — Совсем достал. Окружил меня гиперопекой! А мне, между прочим, уже семнадцать! В ответ на это его друг только хмыкнул. Чанёль не отрывал взгляда от книги, делая вид, что слушает длинный монолог друга про то, что отчим его жутко бесит, а сводный брат вообще абсолютный пофигист. — …Ну разве я не прав? — спросил Бэкхён в конце своего монолога. — А ты что об этом думаешь? — А? — поднял свой взгляд Пак. — Прости, но я не слушал. Можешь повторить? Бён только недовольно фыркнул.***
Наконец уроки закончились. А так как сегодня пятница, то можно никуда не торопиться и немного прогуляться по узким улочкам их района. Бэкхён так и хотел сделать, если бы не одно «но». Шёл дождь. И не простой дождь, а целый ливень. А его зонт сейчас благополучно лежит дома, забытый хозяином. Конечно Бэк мог бы пойти с Чанёлем, который взял зонт, но тот пошёл домой с каким-то парнем, поэтому ему пришлось стоять под козырьком крыльца школы и провожать друга взглядом. Одноклассники и прочие знакомые, выходящие из здания большой толпой, попрощались с ним и он остался в гордом одиночестве. Вскоре его ноги устали, и Бэкхён по-турецки сел на холодный бетон крыльца и прижался спиной к стене. Бён вынул из рюкзака телефон и включил его. На ярком экране высветилось время — 17:59. Он просидел уже больше двух часов, а дождь даже и не думал заканчиваться. — Ну шикарно, — буркнул он, убирая телефон обратно в рюкзак. — Мама наверняка волнуется. Он принялся рассматривать небо, закрытое тучами. Они словно решили вымыть грязный Сеул и поэтому низвергали такой сильный ливень. Одни тучи были очень тёмными, почти чёрными, другие были светло-серыми, а третьи и вовсе бледными, почти белыми. Вдруг Бэкхён ощутил на себе взгляд. Опустив взгляд с неба, он увидел знакомую высокую фигуру. Это был Сехун, его сводный брат, держащий в руке зонт. Он был не один. Возле него, под своим зонтом, шёл парень. Сехун что-то сказал ему, на что сразу же получил ответ, и, судя по выражению лица парня, он бы возмущён. О одарил его своим фирменным взглядом, а-ля «плевать я на тебя хотел» и, быстро попрощавшись, направился в сторону своего сводного брата. Бэкхён всё это время стоял около края крыльца и смотрел на козырёк. С него опасно падали крупные капли, разбиваясь об асфальт на мелкие капельки. В следующий момент капли стали падать на чёрный зонт Сехуна. Бэкхён сразу же его понял и поспешно примостился около него. Они шли в тишине. Бэкхён думал, что может и не такой уж и пофигист Сехун. Ведь он мог просто пройти мимо, оставив его один на один с непогодой. И ведь это не его проблема, что Бэкхён забыл зонт дома. А ещё он думал о том, что все его попытки хоть как-то поговорить и, хоть немного, сблизиться заканчивались неудачей. Сехун так и оставался равнодушным к нему. Для него он как будто не существовал. Сначала Бёну нравился этот принцип О, а именно «я тебя не трогаю, ты меня не трогаешь». Но постепенно, когда первый начал осознавать, что у мамы и господина О всё серьёзно и расходиться они не собираются, этот принцип стал для Бёна каким-то глупым. Раз уж мы живём вместе, то давай будем иметь хоть какие-то отношения. Но Сехун упрямый как баран и совершенно не идёт на любой контакт, что начинало раздражать Бэкхёна. Бэкхён заметил, что «брат» старается, чтобы ему было комфортно. Обычно Сехун ходит быстро, но сейчас шёл медленней обычного, чтобы Бэкхёну, который был ниже его где-то на голову, не пришлось бежать. Держал зонт таким образом, чтобы капли, скатывающиеся от острия зонта, не падали ему на плечо. Он отвернулся от «брата» и улыбнулся такой заботе с его стороны. А это было редкостью. Бён внимательно рассматривал его профиль, про себя подмечая, что природа не обделила Сехуна красотой. Бэкхён скользил взглядом по его лицу, с некой жадностью подмечая мелкие детали в его внешнем виде. Он поймал себя на мысли, что на бледной коже О веснушки будут отчётливо выделяться. «Стоп. Какие ещё веснушки, Бэкхён? Ты что сдурел?» — одёрнул он себя, вертя головой в попытке выкинуть из своей головы такие глупые мысли.***
— Вы где ходили? — спросил отец Сехуна за ужином. — Домой вернулись только в семь часов. Занятия заканчиваются в три часа. Где можно было пропадать ещё четыре часа? — Сегодня пятница, дорогой, — сказала мама Бэкхёна, отчего он и Сехун вздрогнули. Они всё ещё не привыкли к тому, что их родители называют друг друга так. — Что плохого в том, что мальчики погуляли? — Но ведь можно же было позвонить и предупредить? — возразил мужчина. — Мы ведь волнуемся. Или для вас родители уже ничего не стоят? — Господи, вы так говорите, будто мы сначала покинули страну, не рассказав вам, а сейчас вернулись и в красках рассказали, как мы пересекли границу! — воскликнул Бэкхён. — Но ведь вы могли заболеть! — продолжил спорить мужчина. — Или того хуже… — Бэкхён прав, отец, — подал голос Сехун. Это удивило всех, он очень редко принимал участие в подобных спорах. — По твоей логике, мы должны теперь спрашивать разрешения, чтобы просто прогуляться и развеяться после трудной недели? — он вопросительно поднял бровь. Мужчина замолчал, не в силах что-либо сказать. Сначала он побледнел, а потом покраснел. Но не от стыда, а от гнева. Сехун редко вставал на чью-нибудь сторону, сохраняя нейтралитет. Он пытался как-то возразить, но у него ничего не получилось. Сторона Бэкхёна, его мамы и Сехуна победила в словесной перепалке. Остаток ужина они провели в тишине.***
Бэкхён не спал. С той пятницы прошло уже несколько недель, а он всё ещё думал о нём. Это могло показаться странным. Ну пустил под свой зонт, ну поддержал тебя в споре, подумаешь. Но это было необычно для Бэкхёна. За несколько месяцев жизни вместе, он привык, что Сехун большую часть времени молчит и придерживается своего принципа. Но та пятница… Бэкхён ворочался, пытаясь заснуть. Он переворачивался с одного бока на другой, стараясь понять что значил тот поступок со стороны Сехуна. Его не покидало странное чувство. Оно присутствовало с ним всякий раз, когда рядом был Сехун. С того самого момента, когда, переехав в эту квартиру, они встретились. Оно было такое тягучее, приятное, тёплое. Сердце всякий раз бешено билось, стоило ему оказаться рядом. Кажется Бэкхён влюбился. Влюбился в своего сводного брата.***
Бэкхён опять не спал. Он встал с кровати и обошёл свою комнату. Выйдя из неё, он удивленно вскинул свои брови. Из-за чуть приоткрытой двери в комнату Сехуна горел свет. Он долго стоял перед ней, не решаясь войти. Бён вдохнул поглубже и заглянул в комнату. Свет слепил глаза. Немного привыкнув к нему, он смог разглядеть Сехуна. Тот сидел на кровать, обняв своё колено и смотрел в одну точку. Бэкхён уже, откровенно говоря, пялился на него. Он и правда находил Сехуна красивым. Наконец О очнулся и, встряхнув головой, заметил «брата». — Ты чего не спишь? — тихо спросил он. — У меня к тебе такой же вопрос, — Бэк сел около него. — Можно я задам ещё один вопрос? Я понимаю, что это слишком личное для тебя, но где твоя мама? — Она умерла, — ответил Сехун, наклоняя голову, из-за чего его волосы спали на глаза. — Шесть лет назад. Бэкхён почувствовал себя полным идиотом. Зачем вообще он спрашивал такое? Он уже стал подумывать о том, чтобы уйти, но его остановил голос Сехуна. — А что с твоим отцом? — поинтересовался он, поднимая на него взгляд. — Мой отец бросил мою маму, как только я родился, — произнёс Бэк. — Потом, когда мне было тринадцать, он неожиданно вернулся. Умолял маму его простить, говорил, что тогда совершил ошибку, бросив её с ребёнком на руках. Мама его простила, даже разрешила ему жить с нами. Он начал пить, регулярно избивать маму и меня. Вот тогда мы и ушли. Он опустил голову на плечо сводного брата и замолчал. Они просидели в тишине несколько минут. — А почему ты тогда подошёл? — подал голос Бён после паузы. — Помнишь, в ту пятницу? — Если честно, то я сам не знаю. Но как представил, что ты под дождём домой идёшь, внутри всё сжалось, — Сехун поднял голову и посмотрел на потолок. Бэкхён посмотрел на него. Он пододвинулся к нему ближе и приблизился к его лицу. Сехун проделал тоже самое. Они смотрели друг на друга, не решаясь сделать какое-либо движение. Но в один момент О поддался вперёд, касаясь губ «брата». Затем он потянул Бэкхёна на себя, заставляя того сесть ему на колени. В голове последнего быстро проносились мысли, сливаясь в одну разноцветную карусель. Сердце бешено билось, грозясь не просто выпрыгнуть, а превратить его рёбра в пыль, лишь бы отдаться в руки парня напротив. Тело Бёна накрыла глубокая истома. Они отстранились друг от друга через несколько минут. Но эти несколько минут показались Бэкхёну вечностью. Оба тяжело дышали, не отводя друг от друга взгляд. Бэкхён осознал, что только что между ними было и пулей вылетел из комнаты. Заскочив в свою комнату, он запрыгнул на кровать и укрылся одеялом с головой. Он неосознанно облизнул свои губы. На них всё ещё был приятный вкус губ его сводного брата. Бэкхён говорил себе, что это неправильно, что они будущие родственники и между ними не должно быть такого. Но вспоминая то, что они фактически чужие друг другу люди, он с облегчением выдыхал. Но затем вновь и вновь представлял, что будет, когда их родители узнают об этом. Он рвал на себе волосы, не зная, что делать с его чувствами. Он заснул только под утро.***
— Ты чего такой кислый? — спросил у Бэкхёна в школе Чанёль. — С самого утра ходишь с такой миной, как будто твоя мама и отчим решили пожениться. Кались, что случилось? — Чанёль, что делать, если я влюбился в своего сводного брата? — он грустно посмотрел на друга. — Если влюбился — это хорошо. Стоп! Ты что сделал? — уточнил он, подавившись воздухом. — Только не говори, что ты это серьёзно. — Чанёль, я не шучу, — Бён отвернулся от Пака. — Я правда в него влюбился. — Он об этом знает? — поинтересовался Пак, поняв, что его друг не шутит. — Нет, — Бэкхён посмотрел на потолок. — Я ещё ему не говорил. И, как мне кажется, не собираюсь. — Так! — воскликнул Чанёль. — Ты должен с ним поговорить. Может он тоже чувствует к тебе что-нибудь подобное? Поэтому, обещай мне, что вы поговорите. — Обещаю, — хмыкнул Бэкхён. — Обещаю, что поговорю с ним.***
Чтобы поговорить с Сехуном, Бэк ждал ночи. Утром слишком много свидетелей, днём они не видятся, а вечером каждый занимался своими делами. Ко всему прочему, он специально откладывал разговор к ночи. Бэкхён боялся. Боялся, что его чувства не примут и что те хрупкие отношения между ними распадутся на мельчайшие осколки. Наконец Бён, собравшись с силами, вышел в коридор. В кухне горел свет. Бэкхён вздохнул. Нет, сегодня он точно поговорит с Сехуном. Потом он уже не решится. Либо сейчас, либо никогда. В кухне сидел Сехун, смотря в одну точку. — Сехун, нам надо поговорить, — начал Бэкхён, садясь рядом с ним. Его руки вспотели, а по телу пробежала мелкая дрожь. — На счёт того поцелуя. Он… — Ничего не значит? — встрепенулся он. Бён мог поклясться, что в его глазах виднелись слёзы. — Пожалуйста, скажи, что это не так, — он с надеждой посмотрел на сводного брата. Бэкхён замолчал. Он никак не ожидал такой реакции. Но также он никак не ожидал увидеть такого Сехуна. Если обычно на его лицо была натянута маска холодной отстранённости, то сейчас он казался Бэкхёну живым. И ему безумно хотелось, чтобы он был таким живым всегда. — Тот поцелуй… — он стыдливо отвёл взгляд. — Мы ведь практически родственники. И между нами не может быть подобного. Я не знаю, что на меня тогда нашло. После этих слов Сехун застыл на месте. Бэкхён заметил слёзы, что собрались в самых уголках его глаз. О отвернулся от него и Бён почувствовал, как в нём всё сжалось, а сердце стало пропускать удары. Осознав, что он только что сделал, он уже в сотый раз успел пожалеть о том, что вообще решился на этот разговор, не в силах оторвать взгляда от Сехуна, дрожащего от слёз. — Но мне понравилось, — Бэкхён уткнулся носом в его позвоночник и с жадностью вдыхал его запах. Теперь настала очередь Бэкхёна плакать. — Но отношения между нами могут были больше, чем между сводными братьями? Он зажмурился и отстранился. Ему было стыдно смотреть в эти глаза, что всегда сжигали его своим холодом. Вдруг он почувствовал, как его заключают в объятия. По его телу пробежали мурашки, а по венам начало разливаться тепло, смешиваясь с кровью и согревая его изнутри. Сердце начало биться с удвоенной силой, желая прыгнуть в руки Сехуну, а бабочки в животе начали биться об его стенки и прогрызать себе дорогу к долгожданной свободе. Бэкхён тихо плакал, сильнее прижимаясь к сводному брату. Он чувствовал, как его поглаживают по острым лопаткам, по выпирающему позвоночнику, стараясь успокоить. Наконец, он отлипает от него и смотрит в его глаза. Безумно красивые и настолько поглощающие и глубокие, что Бэкхён готов тонуть в них всю свою жизнь. Сехун чуть улыбнулся и вытер с его щёк мокрые дорожки. Они оба поддались вперёд, касаясь губ друг друга. О опять потянул Бёна на себя, заставляя сесть на его колени и обхватить руками шею. Тело Бэкхёна опять накрыла истома. Он чувствовал, как его губы аккуратно сминают, запуская свои длинные пальцы в тёмные волосы сводного брата. Слишком приятно, чтобы быть правдой. — Что если я скажу, что могут? — спросил Сехун, опускаясь ниже, к шее. На это Бэкхён только едва слышно простонал. — Буду считать это за «да».***
— Вы точно справитесь без нас? — спросила госпожа Бён, стоя на пороге их квартиры. — Не волнуйтесь, госпожа Бён, всё будет хорошо, — улыбнулся Сехун, спрятав руки за спиной и пытаясь скинуть руку Бэкхёна, который стоял рядом с ним, со своей поясницы. — Можете спокойно ехать и не беспокоится. — Ну раз так, то мы поедем, — она поспешно вытолкнула господина О, который хотел уже было что-то сказать. — Кстати, от частых поцелуев может появиться герпес, — она подмигнула им и скрылась за дверью. Она знала про отношения этих двоих, ведь стала свидетельницей того поцелуя на кухне. Сехун и Бэкхён в недоумении стояли перед дверью, пытаясь понять, что только что они услышали. Первым ожил Бэкхён. — Как думаешь она знает о нас? — спросил он, обнимая парня за руку. — Понятия не имею, — Сехун провёл рукой по его волосам и поцеловал в макушку. — Но скажи спасибо, что о нас не знает мой отец. Нам будет полный конец, если он узнает. Бён на это только улыбнулся. Он оттолкнулся от пола и запрыгнул на сводного брата, обвивая свои ноги вокруг его талии. О, в свою же очередь, подхватил его под ягодицами, не давая ему свалиться на пол. Бэкхён припал к его губам, завлекая того в поцелуй и стразу же получая ответ. Наконец отстранившись от «брата», он посмотрел в его глаза. Когда они только встретились, Бэкхён даже и представить себе не мог, что человек с настолько серьёзным выражением лица, как Сехун, может смотреть на него с такой теплотой. Он прикрыл глаза от удовольствия и прижался своим лбом ко лбу Сехуна. На это тот лишь тихо хмыкнул. — Я тебя люблю, — тихо прошептал Бён.