Чёрное с белым. История первая: Гибель

Утро субботы-чудесное время для прогулок в лесу. Девственно чистая природа только-только просыпается, умываясь последними каплями росы. Зыбкий туман все ещё лежит в оврагах, но с каждой секундой он все больше растворяется в пахнущем свежестью воздухе. По-весеннему прохладно. Лёгкий ветерок колышет ветви деревьев, на кронах которых играют редкие для Форкса солнечные лучи. По непротоптанной тропинке неспешно двигаются две фигуры. Высокий светловолосый мужчина постоянно нервно оглядывается, шаг его нетвердый. Время от времени путник останавливается, тяжело опираясь на очередное дерево и зовёт свою спутницу, уже давно ушедшую вперёд. Девушка двигается уверенно и легко, лишь изредка припадая на трость, чтобы свериться с картой. Она кутается в сильно крупную ей ветровку, раньше явно принадлежавшую ее попутчику. -Эль, -зовет мужчина, невесомо касаясь ее плеча, -давай вернёмся. Мы могли бы подождать Джейкоба, он согласился проводить тебя. Это уже территория оборотней. -Карлайл, -раздраженно отозвалась больше увлеченная бумагами, чем разговором девушка, -я тебя с собой не звала. Да и потом, к твоему сведению, это территория Вольтури. После битвы при Вайпе мы разделили земли между собой, и эта сторона леса отошла к нам. Хитрые волки, -хмыкнула Эль, -они знали это, заключая договор с тобой. Девушка посмотрела на карту, чуть хмуря брови. Она неплохо ориентировалась, но рисунок на бумаге уже сильно отличался от заметно поросшего леса. В конечном итоге, ведьма тяжело вздохнула и пошла вперёд, пробираться сквозь упавшие деревья. Ее отец лишь покачал головой, направляясь следом. Он мог бы заварить себе чашечку кофе и сидеть перечитывать любимый роман, ласково поглаживая по волосам расположившуюся рядом супругу, однако, в это чудесное утро мужчина пробирался сквозь дремучий лес, пачкая футболку и брюки. -Мог бы хоть у Аро спросить, -продолжила девушка, спускаясь с очередного пенька, -у него есть договор, заверенный Эн…-запнулась на секунду девушка.-Энэпеем, их вождем. Черт, надо было Вольтури попросить и его передать… Девушка с досадой ударила по ближайшему дереву. Что ж, в целом ей было все равно, что там с делением территорий, ибо она всегда ходила, где хотела, мало обращая внимание на границы. Такой порядок вещей всегда был нормой для часто путешествующих магов. Общины между собой не враждовали, так как в конечном итоге все подчинялись магистру, поэтому и строгих границ как таковых не существовало. Собственно, схожая система была и у вампиров. Компания из двух путников продвигалась все дальше вглубь. Карлайлу прежде не доводилось бывать в этих местах, впрочем, он полагал, что тут вообще мало кто бывает. Тут значительно мрачнее, солнечные лучи едва ли могли пробиться сквозь сухие ветки, да и температура явно на несколько градусов уступала кромке леса. Усилившийся ветер будто прогонял обратно случайно сюда забредших, напевая им в дорогу заунывную песнь о скорой кончине. Жалобно скрипели корни, будто деревья ожили и тоже хотели покинуть эти земли. Смолкли трели птиц, совсем пропали следы зверей. Неудивительно. Потусторонний холодок пробирал до самых костей, а тяжелый воздух вокруг насквозь пропах ржавым металлом. Стало неуютно и как-то тоскливо. Отец и дочь замедлили свой ход, боясь продвинуться дальше. И все же они продолжали идти. Странный почти животный страх гнал их вперёд, казалось, если они остановятся, то погибнут подобно на секунду притормозившим акулам. Наконец многовековые деревья расступились, открывая вид на освещенную поляну. Этот свет казался холодным и неприветливым, он создавал странные мистические тени на пожухлой траве. В самом центре стояли несколько массивных черных камней, от времени потрескавшихся и прилично заросших травой. Эльвина на ватных ногах вышла на поляну. Перед глазами мелькали картины давно забытого прошлого. Казалось, что сейчас за деревом промелькнет черный плащ, а из-за камня за ним проследит впалыми темными глазами отвратительная морда, лишь отдаленно отдающая человеческими чертами. Гончая перебирает длинными пальцами, увенчанными острыми будто лезвие когтями, отчего на глыбе образуются тонкие бороздки. Эля скользнула пальцами по вмятинам. Нет, не псовые лапы оставили этот след. Во время обстрела, когда девушка бессильно прижалась к стене в надежде укрыться от смертоносного дождя, Аро прикрыл ее своим телом, и пальцы его слишком глубоко погрузились в камень. Крик командиров, призывающий прекратить панику, тонул в нескончаемом свисте летевших стрел и топоте десятков ног, что торопились то ли убраться обратно в спасительную гущу леса, то ли напротив пробиться к стенам. Трудно было понять, куда бегут застигнутые врасплох воины, ибо пыль поднималась до самых небес… «Прорвемся…»-кричала она группе наемников, жавшиеся к стене. Один из них доверчиво улыбнулся, собираясь подтвердить слова командира, но сброшенный со стены камень навсегда заставил его замолчать… Эля вздрогнула. Не было никакой пыли, а свист, что прежде так напоминал ей стрелы, принадлежал ветру, завывающему где-то глубоко в чаще. Девушка поежилась от призрачного холода и резко прижала к себе руку, которой прежде поглаживая камень. Где-то жалобно скрипнуло дерево, после чего на поляну навалилась давящая тишина. Что-то не так было в этом безмолвии. Оно было неправильным, неестественным. Слишком тихо, настолько, что уши начинают болеть от внезапной тяжести. -Прохладно тут… Жуткое место, -глухо заметил Карлайл. Впервые девушка была действительно рада услышать его голос. Она обернулась на звук. Отец стоял неподалеку, зябко потирая предплечья. Его алебастрово-белая кожа, искрившаяся тысячами бриллиантов, сейчас казалась слишком теплой и живой для покрытой белесым туманом поляны. Золотые волосы горели огнем, будто солнцем были они, а не тот едва ли гревший диск где-то в небесах. Девушке было больно смотреть на него. Назад, скорей назад, в спасительную темноту. Карлайл не подходит сюда, будто оригинальная фигурка среди подделок. -Да, -соглашается ведьма, обводя взглядом мрачные глыбы, -жуткое. Карлайл наблюдает как полупрозрачный пар, появившийся от слов дочери, тает в промёрзлом воздухе. Ему и самому холодно. Это место будто находится где-то в другой реальности, неприветливой и потусторонней. Зыбкие тени бесшумно скользят между голыми стволами деревьев и смотрят прямо на него пустыми глазницами. На секунду Карлайлу кажется, что и Эля одна из них. Резкий порыв ветра встрепенул ее волосы, которые тут же слились с ветвями на фоне, а бледная, отливающая нездоровой голубизной кожа, отразила солнечный свет, отчего силуэт ее растворился в воздухе. -Замерзший вампир… Чего только не увидишь за свою жизнь, -проговорил неожиданно спокойный голос, явно не принадлежащий отцу и дочери. Они синхронно дернулись и развернулись туда, откуда раздался неприятный хруст веток. Кто-то направлялся к ним из глубины сумрачного леса. Благо, что этот некто был живым, а таких ни Карлайл, ни Эля уже давно не боялись. Девушка, скорее рефлекторно, чем из необходимости, выхватила кинжал, но тут же спрятала его в ножны, пытаясь придать лицу как можно более нейтральное выражение лица. Фигура на инвалидной коляске с небольшим трудом выехала на поляну. -Мистер Блэк, -приветствовала ведьма, -какая встреча. Чем обязаны? -Добрый день, -поздоровался Карлайл, однако индеец на него даже не взглянул. Самым неподходящим к этим местам теперь был он: единственный живой человек. Горячая кровь бурлила внутри, придавая темное коже красноватый оттенок, особенно заметный на щеках и кончике носа. Казалось, что вместе с ним пришло едва заметное тепло, так долго в этих местах отсутствующее. Родная земля с благодарностью принимала своего сына, наконец преодолевшего страх и посетившего ее. Она, будто заботливая мать, укрывала индейца от промерзлого ветра, не давая трепать его длинные волосы, как поднимал он локоны Эль. -Мне казалось, что разрешение было на тебя одну. Сэм крайне обеспокоен гостем и хотел прийти, но, я как раз собирался прогуляться, вот и решил заскочить. Билли Блэк бегло взглянула на вампира, оценивая его мощь. Молодые волчата искренне считали, что намного сильнее любого представителя враждебного мира, однако, старейшина прекрасно понимал, это далеко не так. Как бы не были крепки их зубы, вампирская кожа такова целиком. Пара движений и кости любого живого существа превращаются в пыль. К счастью, их соседи отличались от типичных представителей своего вида. Доктор Каллен не вызывал у индейца опасений, ведь этот кровосос никогда не проявлял какой-либо агрессии, более того он неплохо сдерживал свою стаю. В конечном итоге этот союз был даже выгоден для оборотней. Мистер Блэк не особо хорошо понимал иерархию вампиров, но точно знал, семейка Калленов занимает в ней особое место из-за которого другие кочевники избегали охотиться на этих землях. И все же, это были хладные демоны, и ожидать от них можно что угодно. -Я сопровождал дочь, -безапелляционно заявил Каллен, инстинктивно делая несколько шагов к девушке. -Если вы хотите его убить, то останавливать вас не стану, -пожала плечами Эля, хотя тон ее голоса отражал иное.-Я его не просила за собой идти. Однако, понимаю, почему он решил это делать… Отпускать единственную дочь к жаждущим ее смерти волкам-это не самая здоровая идея. -Жаждущим смерти? -усмехнулся индеец, потирая внезапно окоченевшие ладони.-С чего бы это? Оборотни и маги всегда были на одной стороне, в отличии от…-протянул Билли, пытаясь подобрать более-менее цензурное выражение для обозначения врага. -О, ну конечно, -язвительно прервала его ведьма, -с чего бы вам ненавидеть меня? Я же всего то подвела под смерть несколько десятков ваших воинов и практически….Из-за меня погиб Энэпей-ваш вождь и ваш предок… Эля побледнела, хотя казалось, что белее стать просто невозможно. Она подняла глаза к небу, смаргивая нежеланные слезы. Где-то внутри ожило сердце, неприятно кольнув. Вина жгла каждый день, отчего приходилось заливать ее литрами алкоголя. Иногда, крайне редко, Эле начинало казаться, что боль уходит и больше не волнует ее как спешно меркнет родная улыбка, превращаясь в смертную маску ужаса. Она старалась не думать о том дерьме, которое творила, но убежать от правды не получалось. Да, это целиком и полностью ее вина. Эльвина отдала приказ, который в итоге привел к гибели полусотни отличных солдат. «К обеду наш флаг должен быть на шпиле главной башни!»-высокомерно приказала она. Если бы ведьма хотя бы немного подумала, если бы не гналась как умалишенная за победой, то…. Эля посмотрела на самую высокую колонну. На секунду ей показалось, будто черно-красное знамя Вольтури колыхнулось на ветру. Вот ваша победа, генерал, отчего же вы так печальны? -Верно, -печально согласился вождь, -однако же, не вижу смысла злиться на тебя за это… Если бы не ты, то я бы не был здесь. Полагаю, наш мир сильно бы изменился, останься вождем великий Энэпей, и как знать, не привело бы это нас к большим потерям. В конце концов, мне ли судить… -Вампиров вы судите, -резонно заметил Карлайл. Хотя в его тоне не было и грамма злобы, слова эти, произнесенные любым тоном звучали как обвинение. Каллен никогда не понимал, откуда берется такая лютая ненависть. Чем отличается вампир от человека, и чем человек отличается от оборотня? Почему каждый считал, что превосходит другого? В этой бессмысленной гонке за первенством в проигрыше оставались абсолютно все, ведь поднятие одних неминуемо принесет падение другим, заставив их вновь и вновь бороться за….А, собственно, за что? Что даёт этот выигрыш? Карлайл не понимал. -Хладные демоны с самого своего появления приносили нам лишь беды и несчастья, -соизволил все же ответить Билли. Добродушный тон, которым он общался с ведьмой, испарился, сменяясь хотя и не яростным, однако все же достаточно раздраженным. На самом деле, мужчина понятия не имел, откуда берет начало данная ненависть, но думал, что она напрямую связана с частыми нападениями на их предков, которые являлись следствием попытки защитить людей. С зарождения их вида, оборотни очень тепло относились к человечеству, поскольку и сами волками были лишь наполовину, поэтому допустить кровопролития они просто не могли. В этой складкой теории, которой придерживались очень многие, было только одно «но»…Маги, будучи с оборотнями в крепких дружеских отношениях, людей признали так же сильно, как и хладные. Стало быть, причина была в другом. Об этом оборотни предпочитали не думать. Билли тоже никогда не размышлял над этой несостыковкой, пока на их землях не поселилась эта странная семейка, сильно отличающаяся от легенд. -И оборотни никогда не были добры к вампирам, -парировал Карлайл с внезапной издёвкой в голосе, которая ему совсем не шла. -Только после того, как вы каменные глыбы нападали на наши селения! Мы защищались! Воздух вокруг стал холодным и твердым, будто вампир и оборотень оказались заперты в огромную глыбу льда. Ледяные лапы обхватили руки и шеи спорящих, и напоминающий скрежет когтей по стеклу голос будто мантру повторял лишь одно слово: «убей». Что-то определенно было нет так. Хотелось кричать, рвать и метать. Хотелось вцепиться в волосы и разом выдернуть их из головы. Хотелось бить кулаками землю, пока она наконец не разверзнется, или пока от костяшек не останется и следа. Весь внутренний Ад пробудился, выпуская наружу уродливых демонов, всепожирающим огнем обрушивающихся на соперника. Мысли крутились в неясном водовороте, сменяя друг друга столь быстро, что мужчины мечтали попросту раскрыть свои черепные коробки и выбросить этот бесполезный мозг. В глазах сильно помутнели и вот они уже могли наблюдать лишь неясные очертания. Весело свистел ветер, лишая слуха и наполняя и без того воспаленный разум гулом сотни голосов. Если бы сейчас Карлайл или Билли перестали сверлить друг друга презрительными взглядами, то они бы увидели, как полупрозрачные тени окружили их в ожидании. Чем больше ярость завладевала сердцами, тем ближе подходили потусторонние сущности. Алая земля требовала крови и она должна вот-вот пролиться. -Оооо… Хороша же защита! Настолько хороша, что вы убьете любого, кто появится рядом с вашими землями, даже если он не нападал! -Он может напасть в любую минуту! Мы просто бережем людей! Билли в отчаянии ударил кулаком по ручку кресла, а Карлайл яростно зарычал на него, обнажив острые зубы. -Считаешь это благородством, шавка?! Лоран был готов меняться! Он не хотел больше человеческой крови! Почему же вы убили его?! -Где бы не появлялись вы, всюду лилась кровь! Билли вытянулся вперед, насколько позволяла коляска. Взгляд вождя переполняла ярость и ненависть. Даже сейчас, спустя столько веков, вампиры продолжали приносить беду в их города. Не дальше, чем в прошлом году холодная женщина и холодные мужчины убивали жителей мирного Форкса. Билли был готов самолично оторвать голову этому монстру. Карлайл скрестил руки на груди, ибо боялся вцепиться в шею Билли и ненароком ее сломать. Вампир мог процитировать слова Кая, который неустанно повторял их на любой довод Каллена о пользе вегетарианства: «Сожалеет ли человек о мясе, которое поел на ужин? Вряд-ли, ведь иначе он бы остался голоден. Когда выбираешь между своей жизнью и жизнью свиньи, ты всегда выберешь свою. Люди еда, которая необходима нам, чтобы выжить, иначе мы просто погибнем.» Однако вампир не сказал их, ибо сам же отрицал правоту. Животные и люди-это совершенно разные вещи и сравнивать их неправильно. Убийство мыслящего существа, чья душа поистине бесценна, просто непозволительно, ни при каких условиях. Карлайл прикрыл глаза и медленно посчитал до десяти. Надо было успокоиться. Квилет прав, вампиры всегда приносили бедствие оборотням, а те, привыкнув вечно отражать атаки, просто не умели мыслить по иному. Оба хороши. -Сожалею о ваших потерях….Если бы я мог хоть что-то исправить… Вся злость на вампира мгновенно растаяла, будто ее и не было. Искреннее сожаление, пропитавшее слова Карлайла будто отрезвляющий душ прогнал странное наваждение. Пронизывающий холод, сковывающий до этого начал отступать. С чего вообще началась эта ссора? Билли не мог ответить. Внезапная волна ярости обрушилась на него. Он не хотел обвинять Каллена в грехах его вида. Да и волков святыми никогда не считал, ведь те действительно без всякого суда и следствия убивали любого вампира, попавшегося им на пути. Оба хороши. -Сожалею о Лоране, -признал поражение Блэк, старательно отводя взгляд. Когда же он наконец взглянул на притихшего вампира, то обнаружил, что тот с теплой улыбкой протягивает ему руку. -Мир? -Во всяком случае, с вашей семейкой, -ответил как можно дружелюбнее Билли, крепко пожимая блестящую ладонь. Эля же на спор не обратила никакого внимания. Она не слышала его то ли из-за интереса к камням, то ли благодаря слаженной работе теней. Оттого девушка была несколько удивлена, когда обернувшись увидела пожимающих руки мужчин, однако, значения этому она решила не предавать, и вернулась к своим исследованиям. Воспоминания назойливо лезли в голову. То тут, то там возникали образы бывших соратников. Справа Деметрий сражается на мечах с очередной Гончей, явно проигрывая, и Эля, помнит, как, теряя сознание, прикрыла его щитом. Слева Кай отбивается от троих хоть и безоружных, но все ещё опасных тварей, пытаясь оттащить с поля боя раненого Феликса, так доверчиво к нему прижавшегося. Если бы не отвлекший на себя внимание Афтон, вероятно, погибли бы оба… Эля с силой трясет головой. Прошлое должно остаться в прошлом. Девушка ещё раз…уже, кажется, седьмой…обходит колонну, раздумывая, что же делать. Быстрые тесты показали, заклятий на камнях нет, да и взрывать важный магический инструмент Гончии бы не стали, значит, дело было не в крепости. Что-то, Эля пока не знала что, бережно прятали внутри и, вероятно, оно осталось там. Необходимо было понять, где начать поиски. Эля аккуратно положила трость на землю и схватилась за ближайший выступ. Камень под ладонью был шершавый и холодный, однако, вполне подходил для того, чтобы за него держаться. Девушка покрепче сжала руку и, уперевшись ногой в колонну, подтянулась наверх, хватаясь за следующий выступ. Путь до верха казалось не длинен, однако, упав, вполне можно было доломать многострадальный позвоночник, который и без того стреляющий болью ответил на проведенные манипуляции. Дабы сдержать крик девушка до крови прикусила губу и полезла дальше. Ноги плохо держались на небольших выступах, а на ладонях уже образовались порезы от острых камней. Ведьма искренне надеялась, что это восхождение будет не напрасным. Она, пораскинув мозгами, пришла к выводу, именно эта колонна когда-то была несущей, поскольку меньше всего пострадала от взрыва, следовательно, если хранить артефакт, то где-то рядом с ней. -Эля! Неожиданный крик заставил ведьму нервно дернуться, отчего та потеряла равновесие, и пальцы ее соскользнули с крошечных выступов. Сердце пропустило пару ударов, с удвоенной силой загрохотав где-то в горле. Липкий страх выступил крошечной каплей пота, быстро скатившейся по щеке. Лишь в последнее мгновение девушка чудом успела ухватиться за крупную щель. Ведьма тяжело дыша прижалась к камню, ища более менее устойчивое положение. От таких приключений боль усилилась, девушка могла в полной мере прочувствовать каждый позвонок. Что ж, вероятно, прийти сюда сейчас было не лучшим решением. -Карлайл, мать твою, -прорычала Эля, наконец ощутив хоть и шаткое, но равновесие. Девушка бросила разъяренный взгляд вниз, где ее отец стоял, раскинув руки. В золотых глазах плескалось неподдельное отчаяние. Зрачки бегали туда сюда в поисках решения, при котором дочь не превратилась бы в лепешку. Вообще, это волнение имело все основания, поскольку в детстве Эль имела неосторожность погнаться за взрослыми ребятами и оказаться с ними на крыше амбара, откуда благополучно свалилась прямо на руки до смерти перепуганного отца и не менее встревоженного деда. Внезапное воспоминание о страшном полете вниз посетило мысли девушки. Странный до этого незнакомый ей страх высоты сковал ее тело, и чьи-то когтистые руки неприятно заскользили по пальцам, призывая отпустить опору. Поляна начала кружиться, и Эля почувствовала себя, как на карусели с лошадками, только вот веселья она отнюдь не испытывала. Ведьма сразу зажмурилась, прерывая калейдоскоп картинок. Девушка сглотнула и покрепче схватилась. Необходимо было сосредоточиться. Бывало и хуже, сейчас не время для паники. Вдох, выдох и, собрав волю в кулак, она открыла глаза. Страх медленно отступил. -Не ори мне под руку, идиот! -Спускайся оттуда немедленно! -нервно прокричал Каллен, примеряясь.-Прыгай! Я клянусь, что поймаю тебя! -Агрх… Я в порядке… Во всяком случае была, пока ты меня не отвлек. Знаешь, за последние две недели ты дважды едва не стал причиной моих травм, в то время, как Теод, желающий мне смерти, всего лишь один. Не говорю, что ты мудак, но намекаю. Эльвина отвела взгляд и ловко полезла дальше. -Осторожней…-умолял отец, наблюдая за каждым движением, уносившим дочь все дальше от земли. -Дети так быстро растут, -грустно сказал подъехавший Билли.-Еще вчера были нежизнеспособными комочками, для которых мы весь мир, а сегодня они рассекают на байках и лазают по камням. А ведь и мы были такими же… Давным-давно… Карлайл наконец оторвался от созерцания дочери и взглянул на собеседника. Билли был стар. В черных волосах уже виднелась серебристая проседь, а глубокие морщины неровными трещинами покрывали лицо. Но самое главное глаза… В них была та самая скорбная мудрость, свойственная всем тем, кто прошел ни одно жизненное испытание. Он пах дряхлостью, как забытый в чулане ковер, переживший ни одно поколение. Глядя на него Карлайл задумался о смерти. Странная мысль для вампира, однако именно она больно впилась в мозг. Мужчина мог поклясться, что услышал и почувствовал удар костлявого пальца по шее. «Ты уже мертв»-слишком отчётливо произнес старческий женский голос, отчего по спине пробежали мурашки. Карлайл оглянулся, но поляна была пуста. Тем временем, Эля уже была практически у вершины. К ее огромному сожалению, пригодные для подъемы места закончились как назло совсем недалеко от цели: огромного выступа, на который можно было встать и осмотреться. Ведьма выругалась. Силы колдовать, конечно, были, однако, утренняя проверка показала, что стабильность чар оставляет желать лучшего. Эля посмотрела вниз. Почему-то сверху земля кажется дальше, чем с низу видется высота. Неудачно упав отсюда, переломами девушка явно не отделается. Именно в такие моменты она благодарила всех Богов за то, что ни один ее учитель не был из тех, кто привык опираться только на магию. Таких фанатиков в волшебном мире, к сожалению, было немало. Ее же всегда приучали к тому, что однажды колдовство просто будет не в силах помочь, поэтому нужно иметь план «Б». Девушка аккуратно извлекла любимый кинжал и с силой воткнула его в камень. Металл вошёл как нож в масло. Ведьма несколько раз дернула его, проверяя на прочность, а затем, под испуганный вскрик отца, повисла на рукоятке и, раскачавшись, лихо перепрыгнула на уступ. Девушка немного поерзала и пару раз хлопнула по камню, удостоверяясь в его прочности. Наконец найдя удобное положение и применив к себе нож, Эль огляделась. Что и говорить, вид отсюда открывался прекрасный. Густой лес, ручейки и огромное море, зеленоватые волны которого сливались с кронами-на всем этом весело проигрывали лучи золотого солнца. Странноватый белесый туман остался далеко внизу, вместе со страхом и отчаянием. Там смерть, горе и боль, здесь же кругом кипела жизнь. Отвратительная поляна прорехой смотрелась на восхитительном ярком полотне. -Великие Боги…-выдохнула Эля. После леденящего душу воздуха внизу, этот казался глотком воды в пустыне. -Оу… -Что случилось?! -обеспокоенно крикнул снизу отец. -Кай был прав, -хмыкнула ведьма, -то место для привала не подходило. Мы бы были как на ладони перед этими псинами. При всех его минусах, он реально отличный полководец. -Эля, пожалуйста, осторожней! Прекрати мотать ногами немедленно! Девушка закатила глаза. Также внезапно как наступил, пропал страх высоты, поэтому ведьма ощущала себя более чем комфортно. Отчасти, ей даже нравилось возвышаться над бренным миром. Здесь, под синью бесконечного неба, земные проблемы будто отступали, отчего Эля наконец могла насладиться первозданной красотой. Боги хорошо поработали. Ни один, даже самый талантливый, художник не сможет воплотить на картине столько оттенков, сколько создала Сенсетеллеремите на крошечном листочке, облитом закатным светом. Ни один поэт не найдет слов, чтобы описать величие и покой непроходимой рощи. Эля боялась, что и она не сумеет воссоздать нечто хотя бы близкое к творению Покровительницы Всего Живого, когда привычный мир сгорит в очищающем пламени. Ведьма осторожно сместилась. У нее ещё были важные дела, поэтому совершенно не время любоваться. Девушка провела рукой по камню. Он был значительно теплее, чем внизу, но леденящая темная сила все ещё вибрировала в воздухе. Да, сам он не был магическим, однако обитатели сполна напирали его энергией, причем явно больше, чем валяющиеся внизу остатки стены. На интуитивном уровне девушка чувствовала, что не ошиблась, и искать нужно здесь. На уровне глаз не было ничего, поэтому она, опираясь на колонну, встала на ноги. Снизу Карлайл вновь включил отца и приказал девушке немедленно сесть обратно, но его слова Эля благополучно проигнорировала. Высоты ведьма не боялась с тех пор, как мастер Олкэеус сбросил ее со скалы, обучая самолевитации. «Пока не научишься падать, не сможешь летать, «-сказал он. Эля падать научилась. С первого взгляда ничего необычного не было. Черный камень, местами потрескавшийся и шершавый, покрытый многовековой пылью и бирюзовой плесенью с рыжими пятнышками. Однако, присмотревшись повнимательней девушка увидела, что несколько трещин выполнены явно рукой, а не временем. Прямо перед глазами из углублений вырисовывался какой-то странный символ, но девушка никак не могла понять, какой. Он казался смутно знакомым и отдаленно напоминал один из тех иероглифов, которыми писали на магическом: палка, упирающаяся в вершину треугольника, проходя сквозь него, а с другой стороны перечеркнутая коротким штрихом. -Эля, пожалуйста, спускайся! -Сейчас! -недовольно отозвалась ведьма. -Что-то интересное нашла? -предположил Билли, пытаясь рассмотреть нечеткий силуэт девушки. -Символ… Во всяком случае, мне кажется, что это символ. Эля нахмурилась, а затем достала из кармана небольшой блокнот с желтыми листами и перьевую ручку. Девушка пролистнула несколько разрисованных страниц. Не то, чтобы она увлекалась рисованием, но определенный навык в этом деле у нее имелся. Не мастер живописи, конечно, однако натуралистичную зарисовку растений выполнить могла. Навык этот ведьма в основном получила в бытности подмастерьем, поскольку хотела она этого или нет, всех их заставляли заниматься рисунком. Живописью же девушка безуспешно попробовала заняться в Вольтерре. Лёгкими штрихами Эльвина быстро зарисовала символ, чтобы потом поискать его в своих книгах. Внутренним чутьем она понимала, он определенно магического происхождения, но отчего-то никак не могла узнать. Разумеется, Эль никогда не считала себя экспертом в области языков, и все же познания ее были достаточно глубоко, ведь обучал ее сам магистр. Без особого труда она могла читать тексты на магическом и латыни, переводя с одного на другой не только прозаические произведения, но и крайне специфическую литературу. -Ты не ранена? -обеспокоенно спросил Карлайл, осматривая дочь на наличие повреждений, стоило той наконец спуститься вниз. -Не кудахчи, наседка, -отмахнулась Эль. Мужчина строго посмотрел на девушку, однако ничего не сказал, боясь вновь сорваться и начать ссору. Это место странно действовало на него, будто пробуждая все самое худшее, что таилось в душе, и, судя по всему, это случалось со всеми. Дочь зябко поежилась и укуталась в куртку отца, которую тот надел на ее плечи. -Мистер Блэк, знакомое? -Не думаю, -пожал плечами Билли, рассматривая рисунок, -это вообще не похоже на нашу символику. Мужчина закатал рукав, обнажая несколько татуировок. Одни служили для защиты, другие обозначали его принадлежность к стае, а третьи были свидетелями бурной и веселой молодости, однако ни один из них не повторял того, который показала Эль. Вечером, сидя у камина Билли будет думать о нем и с удивлением обнаружил, что по краю его любимого пледа, передаваемого уже не одно поколение, растянулся точно такой же узор. Увы, старость возьмёт свое и к утру следующего дня мужчина так и не вспомнит об этом. Разочарованная Эль вырвала из рук квилета банкнот и запрятала его обратно карман. Что ж, она и не рассчитывала на ответ. Девушка опустилась на колени и начала разрывать землю рядом с колонной. Черная с вкраплениями красного земля липла на руки. Она была влажной, и Эля искренне надеялась, что это из-за дождя или тумана. Странного, пахнущего ржавым железом тумана. Ведьма старалась не дышать, поскольку от раскопок запах только усиливался, неприятно щекоча нос. В сознании всплывали реки крови, которые буквально захлестнули своими волнами поляну. Не все тела нашли….Девушка почувствовала дрожь, начавшуюся от сердца и быстро распространившуюся по всему телу. Пальцы коснулись чего-то холодного и гладкого. Трясущимися руками девушка извлекала из-под земли…кость… Разум мгновенно помутился. Перед глазами все поплыло, как будто фокус на камере выкрутили на минимум. Стало трудно и больно дышать. В горле стоял ком, шариком катавшийся по гортани при каждом вдохе. Накатывала паника. Сердце с силой ударялось о грудную клетку, норовя вот-вот сломать хрупкие кости. Она хотела отпустить эту проклятую кость, но пальцы не слушались, точно обратились в камень. -Эль? Дочка? Карлайл присел рядом с девушкой и слегка потряс ее за плечо. Липкий страх смешался с беспокойством, когда дочь несколько минут сидела неподвижно, разглядывая сгнившую кость. На лице, с которого пропала вся краска, уже даже начал собираться тонкий слой инея, какой бывает, если долго сидеть на морозе зимой. Девушка будто вошла в некий транс, в глазах ее отец мог видеть отражение той кровавой битвы, даже не умея читать мысли. -Эля! -в панике позвал он громче, уже ощутимо встряхивая дочь. Только тогда ведьма наконец вышла из оцепенения и вскочили, отбрасывая останок мертвеца. Эти трупы на ее руках. Молодые, полные жизни юноши и девушки… У них впереди была вечность! Они горели тысячами идей, их глаза сияли ещё совсем детской надеждой на лучшее, верой в какое-то чудо. В тот день не стало философов, музыкантов, писателей, художников, пахарей, пекарей, родителей… В тот день не стало целого мира! Рука которая могла написать рецепт лекарства от рака валялась где-то здесь, на Богами забытой поляне, над которой не пролетают даже вездесущие комары. От воспоминаний о разлетающихся ошметках тел подступила тошнота и утренний завтрак тут же покинул внезапно ослабевший желудок. -Дьявол…-сплюнула в последний раз ведьма наконец поднимаясь с колен.-Уходим. -Что…? -Уходим! Я…я не могу… Не сейчас… Пошатываясь ведьма подхватила свою трость и не оглядываясь спешно направилась в спасительную гущу леса. Мужчины без лишних вопросов проследовали за ней, ибо и самим находиться в этом месте им особо не хотелось с самого начала. И только выйдя наконец с поляны, Билли в последний раз оглянулся назад, о чем тут же пожалел. Не меньше сотни черных фигур стояли в центре, перебирая длинными когтистыми пальцами. Они смотрели на него пустыми глазницами, то открывая, то закрывая увенчанные острыми зубами пасти. Индеец нервно моргнул, и белоснежный туман поглотил тени. *** Путь домой казался в несколько раз длиннее, чем на поляну. У ведьмы подкашивались ноги, и ужасно болела голова, ее дважды вырвало, и силы окончательно покинули юное тело. Почти половину пути девушка прошла, опираясь на плечо отца, который, хвала всем Богам, не донимал с расспросами. Лучше стало лишь тогда, когда вдалеке стали проглядываться очертания хотя и чужого, однако все же дома. Только тогда ведьма немного успокоилась и смогла взять себя в руки. Иллюзорно, конечно, ведь внутри нее бушевало цунами. Как только дверь открылась, Эля влетела в свою комнату, не обратив ни малейшего внимания на домочадцев. Карлайл был там, он в состоянии объяснить произошедшее, а она совершенно точно нет. Белоснежная дверь с громким треском отделила любопытных вампиров от ведьмы, едва сдерживающей рыдания. Ей было так паршиво, так отвратительно мерзко от самой себя… Девушка схватила свой телефон и из трёх контактов быстро щёлкнула по нужному. Раздались ужасно долгие гудки. -Возьми трубку, Деметрий, возьми трубку…-как мантру повторяла она раскачиваясь с носка на пятку. Гудки прервал высокий скрежещущий голос. «Абонент недоступен, пожалуйста…» -Черту, черт, черт! -в бешенстве прокричала Эля, запуская бесполезным телефоном в стену. От разбития его сберег подбежавший Мерфи, который, уловив настроение хозяйки, принялся тереться о ее ноги. К сожалению, он не был живым и совершенно не понимал, происходящего, а все его якобы чувства-это не более чем заложенная программа. Эля всхлипнула. Дожила… Единственный, кто хоть как-то проявляет заботу-безмозглый адьютор. Деметрий бы ее понял. Он всегда умел находить слова, чтобы утешить и успокоить. Сколько бы Эль не отрицала, этот вампир был ее лучшим другом, из разряда тех друзей, которым ты звонишь в три часа ночи с просьбой привезти печеньки, а в три тридцать в дверь уже стучит знакомая рука. Эльвина отдала бы все, только бы сейчас он обнял ее, выслушал, а затем рассказал какую-нибудь беспредельно глупую, никак не связанную с проблемой историю. Увы, единственный друг сейчас был за тысячи километров. Близко была только бутылка виски, к горлышку которой припала ведьма. Эля дрожащими руками открыла свою сумку и извлекла оттуда деревянную шкатулку. Пальцы скользнули по замысловатому узору, с лёгкостью распечатывай кодовый замок. Тут не было ничего ценного, ведь вещи хранившиеся там были поистине бесценны для их владелицы. Деревянный крестик, бумажный свёрток, небольшой сделанный из серебра эллипс с желтыми прожилками, старенькая брошь, металлический кулон Вольтури, ржавый ключ и медная монетка-вот все добро, что так тщательно хранила ведьма. Безделушки, цена которым грош, для нее было куда ценнее, чем самое дорогое ожерелье, которое подарил Аро. Это ее память, ее мечты, ее боль и счастье. Это то, что сделало ее Эльвиной Ночной Бестией из Эрзона. Она вытащила монету, и на глазах тут же выступили слезы… *** «Я вам верю.» Звонкий, совсем ещё мальчишеский голос больно отдавался эхом где-то в черепной коробке, точно молоточек забивал гвозди прямо в мозг. «Я бы хотел быть смелым, как вы.» Рыжие, чертовски рыжие, волосы ослепляют яркостью тысячи солнц. «Как думаете, я бы смог стать полководцем?» Алые такие живые глаза смотрят так, как никто больше не смотрел. «Я всегда буду за вас.» Улыбка, теплая и по-детски веселая, заставляет радоваться лучше любого наркотика. Он смотрит, гордый собой, счастливый как никогда, с огромным знаменем, вдвое больше него… Он умирал с этим выражением абсолютного блаженства, ни грамма страха не отразилось в его взгляде. Эльвина сделала крупный глоток из почти опустевшей бутылки. Она разглядывала крошечную медную монету. От старости та уже покрылась толстым слоем ржавчины, так что символов на ней стало не разобрать, да и темно уже было. Возможно, ее родиной была Швеция или ближайшее к ней государство, Эля не помнила, а выпитый алкоголь сильно затуманивает разум. Девушка подкинула монету и та, сделав в воздухе сальто, приземлилась прямо на раскрытую ладонь. -Орел или решка? -раздалось совсем рядом. Девушка слегка повернула голову, разглядывая пьяным взглядом стоящую рядом фигуру. -Хуй его знает, -заплетающимся голосом ответила она.-Чего тебе, Джаспер? -Карлайл волнуется. Ты так внезапно ушла. Эль ничего не ответила. Она залпом допила виски и отбросила бутылку с сторону дерева. На душе было паршиво. В такие моменты девушка жалела, что не может просто перестать думать об этом дерьме. Ведьма с силой приложилась затылком о ствол, чтобы хотя бы немного заглушить весёлый смех, даривший ей счастье когда-то и причиняющий жуткую боль сейчас. От удара перед глазами запрыгали черные мушки, хотя бы немного растворяя портрет огненноволосого юноши. Вина жгла ее похлеще огня родной инквизиции. -Хреновые воспоминания? Джаспер опустился рядом на траву. -Я убила их всех собственными руками… -Это была война, -повел плечом майор, -там всегда…. -Они были бы живы, не отдай я этот приказ! -Эля до боли сжала кулаки. -Я убивал своих солдат буквально. Мы оба отвратительны. Помню, как вечерами я сидел в ангаре после очередной зачистки и думал «Джаспер, что ты творишь? Какое право ты имеешь отбирать эти жизни? У них впереди столько всего…». До сих пор не могу простить себя. Юноша тоже привалился на дерево и поднял глаза к небу. Он был несказанно рад, что вампиры не спят, поскольку иначе все его сны были бы кошмарами. Искаженные в страхе лица невинно убитых, их мольбы, стоны и звуки разрывающейся плоти до сих пор преследовали его. Ему не забыть то ужасное обвинение в предательстве, которое читалось в глазах новорожденных, когда он отрывал шальные головы. В такие моменты майор ненавидел свой статус. Ведя войну необходимо было вырвать свое сердце, иначе в него обязательно попадет шальная пуля. Их всех, тех, кто стоял над обычными солдатами и должен был наблюдать за целым полем, всегда судили, какое бы решение они не принимали. Отвратительно, что для жизни единиц необходимы смерти тысяч. Отвратительно, что выбирать, кому погибнуть, нужно было Джасперу. Юноша тряхнул головой, прочь гоня воспоминания. -Ему было четырнадцать, -неожиданно после почти десятиминутного молчания прошептала Эля.-Я не помню его имени и откуда он, но помню, как Аро обратил его. Мы тогда многих обращали, чтобы пополнять армию. Новорожденный, без особого дара, созданный как пушечное мясо для бойни. Он был таким живым, что я порой забывала, к какому виду относится. Бойкий мальчишка, чуть ниже меня ростом, слабенький и слишком наивный для всего дерьма, которое происходило в его жизни. Но знаешь, если бы сила тела зависела от духа, то ему бы быть великаном. Я не знала человека столь храброго, доброго, целеустремленного и оптимистичного. Он верил в нашу победу, даже когда у генералов опускались руки. Носился по лагерю, точно ураган, и куда бы он не пришел, всюду слышался смех. Кажется, он никогда не разочаровывался. Несмотря на свою врождённую хлипкость, старался изо всех сил и за пару месяцев смог стать незаменимой частью нашей команды. Глядя на него, я верила, что мы победим. Даже в людей я начинала верить, ведь если есть такие солнечные лучи как он, то мир наш ещё не просран, то у нас ещё есть шанс… Голос ведьмы сорвался на отчаянный всхлип. Уже несдерживаемые слезы ручьями текли по щекам, капая на раскрытые ладони и омывая монету. Сколько таких молодых солнышек навсегда погасло? Его смерть-лишь капля в море, однако именно она поразила в душе Эль бурю. Погибший ни за что… За ее глупость и безразличие, за то, что был добр, за то, что безгранично верил! Почему-то смерть всегда в первую очередь забирает таких. Тех, в душе которых тьма бессильна, которые могли бы стать чем-то большим. Несправедливо, ужасно несправедливо… Ни о какой потере в войне 1700 ведьма не сожалела так, как о том юноше. Эта монета, его предсмертный подарок, стала отличным напоминанием о принесенных во имя людского эгоизма, глупости и жестокости жертвах. Эльвина сделает все, чтобы ни одна светлая душа больше не погибла, даже если для этого придется уничтожить давно прогнивший мир. -Он мечтал стать генералом, -продолжила Эль, восстановив голос.-Конечно, никто не доверит армию ребенку… Аро всегда относился к нему снисходительно и, милостивые Боги, мне тоже следовало бы. Но он так просил…так хотел быть нужным…так верил в меня….Я велела вручить ему знамя. Он должен был первым войти в открывшиеся ворота и водрузить его на шпиль. Мы торопились, черт его знает зачем. Не было никакого смысла спешить, ведь не так уж и важно, разовьётся ли мой флаг или флаг Сантьяго, однако, я отдала приказ быть у стен до рассвета. Он стоял первым. Первым его и настигла гибель. Я такая идиотка, Джаспер… По привычке юноша напустил волну спокойствия на девушку, лишь запоздало вспомнив, что на ведьм такие чары не действуют. -Не останавливайся, -однако попросила Эля, стоило ему прекратить воздействие. -Ты чертова лгунья, -усмехнулся Джаспер.-Наши силы влияют на магов. -Когда маги это позволяют. Спасибо, Джас… -Оу! -вдруг осенило вампира.-Чуть не забыл. Карлайлу позвонил Деметрий, он спрашивал, что ты хотела? Впервые за день губы Эли тронула нежная улыбка.