Города

      Оставалась минута.       Всего одна минута до очередного Собрания Трех Столиц. На месте были только две — Санкт-Петербург и Казань. Москва вечно приходила в последний момент. Но никогда не опаздывала.       Без нее в комнате царила атмосфера спокойствия. Петербург с упоением читал Достоевского, а Казань доедала уже третий эчпочмак, запивая его чаем из расписной пиалки.       Десять секунд.       Внезапно дверь распахнулась, чуть не сорвавшись с петель, и в комнату влетела Москва. Шурша подолом пышного красного платья, она быстро прошла к столу в центре комнаты и села на стул с самой высокой спинкой. Петербург и Казань, привыкшие к выходкам первопрестольной, даже не вздрогнули. — Ты чуть не опоздала, — холодно сообщил город белых ночей, убирая книгу в портфель. Для этого пришлось чуть отодвинуть лежавший там топор, который Петербург зачем-то вечно таскал с собой. — Начальство не опаздывает, начальство пересчитывает налоговые сборы, — весело подмигнула Москва и расхохоталась так, что пиалка в руках Казани треснула.       Третья столица России приветственно кивнула Москве и хитро улыбнулась, протягивая ей эчпочмак. Первопрестольная ничуть не удивилась. Казань постоянно пыталась накормить всех своими эчпочмаками. Впрочем, стоит отдать ей должное: эти пирожки с мясом были довольно вкусные. Поэтому Москва приняла угощение и тут же с радостью умяла его. Но только один. В конце концов, она же не резиновая. — Так-так, вижу, почти все в сборе, — загадочно потерла руки главная столица, звякнув крупными перстнями на пальцах. Ну же, спросите, кто еще сегодня поприсутствует на Собрании трех столиц. — Неужели мы ждем кого-то? — апатично спросил Петербург и впервые за встречу посмотрел на Москву. Казань вопросительно приподняла одну бровь, продолжая хитро улыбаться. А главная столица, довольная собой, продолжила: — Сегодня я пригласила сюда еще один город. Мне кажется, он может быть нам полезен. Но он опаздывает, а времени у меня в обрез, так что мы начнем сейчас. Этот город присоединится позже.       Петербург молча рассматривал первопрестольную. Каждый раз в ее образе что-то менялось, однако Москва оставалась собой — шумной, веселой, жестокой и при этом страшно деловой. А еще… красной. Петербургу никогда не нравился красный, а Москва была самим воплощением этого цвета. Впрочем, по мнению культурной столицы, это был далеко не единственный ее недостаток. Еще, например, Москвы было много. Она больше всех говорила, громче всех смеялась и всегда стремилась быть в центре внимания. Петербург такого не одобрял. — Питер, Питер, — Москва пощелкала пальцами перед лицом зависшего города. — Хватит корабли считать, вернись к нам.       Петербург встрепенулся и недовольно нахмурился: — Я, кажется, просил не называть меня так. — Экономит время, — отмахнулась первопрестольная. В самом деле, что плохого в том, чтобы сократить чересчур длинное название? Время — деньги. — Что у тебя с Балтийским флотом?       Петербург выудил откуда-то чашку кофе и снисходительно посмотрел на Москву и Казань. Что они, стоящие на реках, могут понимать в военных кораблях и военно-морском флоте в целом? — Шестьдесят надводных кораблей и одна дизель-электрическая подводная лодка. Не менее двадцати пяти тысяч военнослужащих. Я ручаюсь за военную безопасность России в регионе Балтийского моря. — Шестьдесят один, значит… — задумчиво протянула первопрестольная и прищурилась: — Мало. Когда планируется обновление корабельного состава? — Это не ко мне, это к Калининграду, — отрезал Петербург, рассматривая ухоженные ногти на своих непропорционально длинных пальцах. — У него Штаб.       Пока главная и северная столицы обсуждали судьбу Балтийского флота, Казань гадала, что же за город посетит их собрание. Последний город, которого Москва приглашала на их встречу, был Севастополь. Но с тех пор прошло уже несколько лет, Севастополь занимался Черноморским флотом, и Москва его не трогала. Казань крепко задумалась, перебирая висящие в ушах серьги с крупными сапфирами. Может, амбициозный Екатеринбург? Или Новосибирск — столица Сибири?       Погруженная в свои мысли, Казань все же улавливала основную нить беседы двух столиц. Без споров пылкой Москвы и холодного Петербурга не обходилось ни одно собрание. И дальновидная третья столица всегда старалась прислушиваться к их разговорам, чтобы почерпнуть побольше полезной ей информации. Уж она свою выгоду не упустит. В конце концов, надо же на что-то Кремль содержать, да и Кул-Шариф недешевое удовольствие.       Придя наконец к хрупкому копромиссу и выбив из Петербурга обещание назвать следующий корбаль «Александрой», Москва бросила взгляд на наручные часы. Нельзя было отклоняться от плана заседания. — Теперь перейдем к теме, близкой нам всем, — в руках первопрестольной появился стаканчик «кофе с собой», и она с наслаждением сделала пару глотков. — Туризм. Давай, Казань, хвастайся.       Казань расправила складки на ультрамариновом платье, не преминув щегольнуть золотыми вставками на нем, и довольно прищурилась. Туристов она любила. — За последний год у меня побывало около трех с половиной миллионов туристов. Всем все понравилось, и большинство планируют вернуться.       «Ну еще бы», — мысленно усмехнулась первопрестольная. Гостеприимная Казань всегда рассказывала о своих успехах в туризме так, будто была единственным в России городом, привлекающим путешественников. Что ж, Москве это было на руку. Чем бы города не тешились, лишь бы деньги в казну несли. — Самыми популярными достопримечательностями оказались Кул-Шариф, Кремль, Казан и новый Дворец земледельцев. А вы говорили, что он не окупится. И, конечно, большая заслуга принадлежит традиционной татарской кухне. — Бик яхшы*, сестрица. Соседствующие мусульманские мечети и православные храмы никого не оставят равнодушными, — одобрительно заулыбалась Москва — И сколько же денег ты получила от всех этих любителей чак-чака? — Около восьмидесяти миллиардов, — гордо тряхнула головой третья столица, откинув лезущую в глаза челку.       Озвученная сумма казалась внушительной даже первопрестольной. Но не Петербургу, который уже много лет по праву считался самым привлекательным для туристов местечком в России. Он рассеянно слушал отчет Казани, пил кофе и думал о том, что не так уж важно число людей, посетивших его за год. Гораздо важнее те эмоции, которые они испытали за поездку.       И все же северной столице очень льстило внимание к его персоне, резко увеличившееся за последние несколько лет. Пусть его мало волновало число туристов, зато он втайне пересчитывал количество людей, переехавших к нему за лучшим образованием, по призванию да и просто по зову сердца. Часто это были творческие люди, что особенно радовало культурную столицу. Все ведь знают, что в Петербург переезжают по любви, а в Москву по…       Раздался громкий стук в дверь. Алые губы главной столицы растянулись в победной усмешке, и она прогремела: — Заходи!       Дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий загорелый город с выцветшими волосами и бровями. Глаза скрывали солнцезащитные очки, а лицо озаряла широкая добродушная улыбка. Он энергично помахал левой рукой, чуть не расплескав стакан с лимонадом в правой: — Привет!       «Сочи?» — удивилась Казань, но тут же взяла себя в руки и лучезарно улыбнулась в ответ: — Здравствуй! Ты, как всегда, отлично выглядишь! На море был?       Сочи посмотрел на свои цветастые шорты и майку и рассеянно пожал плечами. Казалось, он только сейчас заметил, во что одет. Шлепая сланцами, гость прошел к центру комнаты, сел на свободный стул и с удовольствием сделал пару глотков освежающего напитка. — Ага, с Краснодаром зависали. Хотите персики? — Сочи вынул из кармана пару сочных фруктов и протянул Петербургу. Тот покосился на угощение, но брать не стал. Разве это еда? То ли дело корюшки или, например, миноги, которые он отведал на днях. Да и случайно запачкать сюртук культурной столице не хотелось.       А вот Москву это нисколько не волновало. Подумаешь, мало ли у нее платьев? Еще переживать из-за этого! Она и так хотела обновить гардероб. Первопрестольная быстро перегнулась через стол, выхватила оба персика из рук Сочи и в следующую секунду впилась зубами в сочную мякоть. Сладкий сок брызнул на стол.  — Божественно, Сочи, — прикрыв глаза от удовольствия, проговорила Москва. — Только у тебя такое растет.       «Интересно, южные города понимают намеки?» — Я увеличу поставки фруктов и ягод во все регионы России, — тут же радостно пообещал город. Он уделял много времени садоводству и был счастлив, что главная столица по достоинству оценила плоды. Надо будет показать ей еще и домашние пальмы. Москве обязательно понравятся пальмы! — Ну и умница. Как твои морские и горнолыжные курорты? Сложно ль содержать, много ль приносят? Уж больно они мне нравятся.       Пока Москва и гость обсуждали доходы, Петербург рассматривал Сочи. Он не был похож ни на одну из столиц. Такой теплый, жизнерадостный, беспечный город. Одним словом — южный. Он тоже был шумным, но не так, как Москва. Если главная столица требовала внимания к своей персоне, то Сочи просто хотел, чтобы вокруг не утихали шутки, смех, дружеские разговоры. Эдакий город-подросток, вечный праздник. Нет, с ним Петербургу тоже не по пути. Слишком уж он легкомысленный. Их не сближала даже общая любовь к морю. Разве вода южных морей сравнится с бушующей стихией северных?       Москва еще долго беседовала с гостем, а Казань тем временем мысленно потирала руки. Главная столица сегодня была в отличном и — главное — щедром настроении. К тому, что Москва любит сорить деньгами направо и налево, третья столица уже давно привыкла. Но первопрестольная тратилась на себя любимую и нечасто баловала другие города. Такой шанс выпадал далеко не каждую их встречу, и Казань не собиралась его упускать. — Ладно, Сочи. Дам я денег на этот твой Дендрарий, развлекайся, — благосклонно улыбнулась Москва.       Тут уж Казань не смогла молчать. — Мне тоже нужны деньги. На реконструкцию Свияжска. В последние годы он пришел в совершенно плачевное состояние. Думаю, десяти миллиардов будет достаточно. «Губа не дура», — подумала первопрестольная. Впрочем, отрицать значимость Свияжска было глупо. Культурное наследие как-никак. — Пять. — Девять, — не сдавалась Казань. — Семь, — сузила глаза Москва. — Больше не дам.       Казань осталась довольна. На самом деле ей хватило бы и пяти миллиардов. Но третья столица слишком хорошо знала Москву, чтобы не предугадать торг. А оставшиеся два миллиарда Казань найдет куда пристроить. — Теперь поговорим о печальном, — главная столица взяла еще один эчпочмак и строго оглядела присутствующих. — Куда катится наше образование?