Храм джедаев стал для Асоки вторым домом. Первым, несомненно, была её родная планета, там, где был её народ. Когда она оказалась среди джедаев, то была ещё совсем маленькой, и мало помнила родителей, друзей.
Поначалу ей было трудно адаптироваться к новой обстановке. Эмоциональная и активная девочка попала в среду, где принято всегда соблюдать спокойствие, стремиться к гармонии с самим собой и внешним миром, и, что самое сложное, никогда ни к кому и ни к чему не привязываться. Асоке с самого начала твердили, что такая привязанность будет мешать принимать решения, опираясь не на чувства, а на доводы рассудка. «Одинок не тот, у кого никого нет, а тот, у кого был кто-то, кого он потерял», — эта фраза, сказанная одним джедаем, которого тогрута видела лишь однажды, глубоко засела в её голове.
Но прошло несколько лет, и уже у девушки, а не девочки, стали возникать мысли, заставлявшие её сомневаться в правильности и нерушимости многих установок в Кодексе. Почему это произошло? Было несколько взаимосвязанных причин. Во-первых, будучи маленьким ребёнком, Асока лишь заучивала изречения. Её целью было узнать как можно больше. Она была очень способной, сильной и выносливой от природы, поэтому она превосходила сверстников абсолютно во всём. Ей даже часто казалось, что это превосходство приносило ей удовольствие, хотя такое самомнение не приветствовалось бы ни одним джедаем. Однако было одно «но»: тогрута не задумывалась над прочитанным, не анализировала услышанные от наставников нравоучения. Главное было это всё запомнить, чтобы продемонстрировать «глубокие» знания какому-нибудь магистру и покозырять перед другими детишками. Но время шло, у девушки вместе с физиологическими изменениями начало появляться и собственное мнение. В некоторой мере бунтарство, хоть и сдерживаемое, вырывалось наружу, отчего ей в каждом слове древнейшего Кодекса хотелось найти что-то, что являлось бы ошибочным, имело изъян. И главный удар приняла на себя тема привязанности. Неужели сближаться с кем-то так плохо? Неужели не было ни одного случая, когда благодаря привязанности кто-то находил спасение, вставал на правильный путь? Тем более есть же здоровая и нездоровая привязанность. Ведь у многих джедаев есть друзья, с которыми они проводят большое количество времени. Асока однажды высказала свои мысли другим юнлингам, после чего и они призадумались над этим. Конечно, спустя время, тогрута ещё не раз возвращалась к этой теме и немного смеялась над подростковыми изречениями, но в глубине души всё равно чувствовала, что где-то она права.
Во-вторых, начавшаяся война перевернула миролюбивый мир джедаев верх дном. Смешанные чувства вызывали хранители мира, вдруг в одночасье ставшие командовать многомиллиардной армией. Поначалу это, конечно, выглядело как стремление джедаев помочь Республике в борьбе со злом, но чем дальше война затягивалась, тем больше расколов происходило как внутри Храма, так и в обществе. Как будто джедаи забыли про свои установки, вырабатывавшиеся веками, и стали неразрывно связанными с боевыми действиями. Да, Асока никогда всерьёз не думала об этом до предательства Баррис. Именно это страшное событие и слова бывшей подруги заставили девушку посмотреть на реальность под другим углом. И на место восхищения подвигам джедаев пришло отвращение к ним, со временем сменившееся скептицизмом и недоверием.
А теперь тогрута в последний раз смотрит в окно своей скромно обставленной, но обжитой комнаты и собирает скудные пожитки. Она тяжело вздыхает и поворачивает голову к маленькому серому столику, на котором лежит датпад. Она берёт его и садится на пол. Пару раз проводит пальцем по экрану, и из её синих глаз идут горькие слёзы.
Ведь помимо тех двух причин, заставлявших усомниться в Кодексе, была ещё одна, более глубокая, личная. Знакомство с учителем прошло негладко. Он чуть не прогнал её, когда та прилетела на Кристофсис. Асока пыталась скрыть обиду и разочарование под слоем шуток и доказательств, что она уже не ребёнок и может здраво оценивать ситуацию, она была очень подавлена. Но она смогла заслужить доверие учителя и добиться его уважения. С этого самого момента началась её крепкая дружба с Энакином. Он всегда переживал за тогруту, защищал её даже тогда, когда ему самому это было не выгодно. И с ним было интересно. Асоку удивила его несхожесть с другими джедаями. Нередко девушка становилась свидетелем конфронтаций Энакина с магистрами. Ведь он воспринимал многие положения Кодекса иначе и интерпретировал их по-своему, также ему не был свойственен внутренний покой, стремление найти гармонию с собой и миром. Юный джедай был импульсивен, внутри него словно горел огонь, и он никогда не строил планов, чем нередко пугал джедаев и клонов; однако он не выглядел со стороны позером, который с помощью энергичных поступков стремится быть «не таким как все». Потому что каждое его слово, каждое действие было искренним, полным благих намерений. Он многое сделал для своего падавана, а теперь она должна оставить его, забыть и мириться с мыслью, что он больше не сможет помочь ей советом или вдохновить её своими отчасти безрассудными поступками. Конечно, она могла в любой момент связаться с ним, но это было уже не то. Тем более Энакин остался для неё единственным джедаем, к которому она не относилась с презрением и не считала двуличным.
Размышляя о своём учителе, Асока нашла на датпаде фотографию, где она стоит на фоне причудливого домика и широко улыбается. Справа от неё стоит учитель со скрещенными руками и смотрит куда-то вверх. А по левую руку стоит тот, к кому она всегда испытывала самые светлые чувства.
Он был первым, кто при первой встрече тепло к ней отнёсся. Хотя поначалу Асока почему-то смеялась над ним. Она каждый раз подкалывала его, иногда даже немного по-злому. Конечно, она старалась, чтобы шутки не были сильно обидными, но если голову посещала очередная ехидная мысль, она делала всё возможное, чтобы воплотить её в реальность. И такое отношение к этому человеку закончилось ровно в тот момент, когда он чуть не погиб на её глазах. Да, он выстоял и продолжил бороться, хоть и был ранен, но тогда тогрута почувствовала к нему что-то такое, отчего внутри становилось тепло. Она вмиг осознала, что его жизнь имеет ценность для неё и что потеряв этого человека, она словно останется одна. Со временем она начала чувствовать, что боец сам немного тянется к Асоке, пытается с ней чем-нибудь поделиться, будь то едой и тёплым покрывалом или же какой-нибудь историей, иногда очень личной. А сама девушка доверяла ему свою жизнь, бросаясь в самое пекло сражений. С одной стороны, она боялась своего желания сблизиться с ним больше, чем как командир и подчинённый или даже друг и подруга, но с другой стороны мысль о том, что в этом огромном мире есть кто-то, ради кого хочется вставать по утрам, согревала её и заставляла сердце биться чаще.
И тут опять мешали порядки Кодекса. Но неужели этот толмуд настолько всесилен, что способен остановить эмоциональные порывы влюблённой девушки?
А теперь тогрута резко поняла, что с этого дня Кодекс джедаев больше над ней не властен. Она покидает Орден и вряд ли когда-нибудь сюда вернётся. Конечно, она будет скучать по Энакину, во многом повлиявшему на её мировоззрение, но теперь Асока свободна от жёстких ограничений. Да, прошлое будет неоднократно преследовать девушку, но это не самая страшная проблема. Она боится, что больше никогда не увидит Рекса, что у неё не будет возможности сказать ему о своих чувствах.
Внезапно Асоку осенила блестящая мысль. Она настроила нужную волну и нажала на кнопку передатчика. Через несколько секунд раздалось тихое шуршание, и знакомый голос произнёс:
— Слушаю, Асока.
— У тебя найдётся время встретиться сегодня вечером? — робким голосом спросила тогрута.
— Для тебя всегда найдётся время. Мне подойти к Храму?
— Ни в коем случае. Давай встретимся там, где никто нас не увидит, — Асока помолчала и продолжила: — просто мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.
Они договорились встретиться поздно вечером в небольшом тихом парке. Там редко кто гуляет, поэтому Асоке будет легче сосредоточиться и сказать то, о чём она молчала два с половиной года.
***
Рекс выключил передатчик и протёр сонные глаза. Он почти не спал ночью и решил немного вздремнуть в казарме, как раздался этот звонок. Клон сначала рассердился, что его потревожили, но потом увидел, что сигнал был от Асоки, и в глубине души обрадовался.
Он не понимал, в какой именно момент стал чувствовать, что хочет как можно чаще видеться с тогрутой и не только по работе. Хотя совсем недавно она была для него просто маленькой девочкой, которую хотелось оградить от ужаса войны, дать напутственный совет, а затем она превратилась в красивую девушку, стойкую, способную за себя постоять. И он, и другие клоны уже не посмеивались над ней, а, наоборот, показывали ей своё уважение.
Рекс полежал ещё немного на койке, а потом пошёл приводить себя в порядок. До встречи оставалось всего ничего, и он не хотел выглядеть измученным и раздавленным жизнью. Он посмотрел на своё отражение и спросил себя: «Почему из всех братьев она выбрала именно меня?»
А потом резко задумался. Он ведь тоже не мог привязываться к ней. Когда началась война, боец дал клятву, что никогда не нарушит Устав, согласно которому запрещалось сближаться с джедаями и иметь с ними какие-либо отношения, кроме формальных. Однако многие клоны и он сам в некоторой мере нарушили этот пункт, подружившись со своими генералами и проводив с ними свободное время. Рекс помнил также, как осуждал любвеобильного Блая, когда тот намекнул ему о своих чувствах к Секуре, но теперь он сам оказался в такой же ситуации.
А ещё не клон знал, нравится ли он Асоке. Ему казалось, что между ними была искра в тот момент, когда он вернулся измученный и опустошённый с Умбары. Тогрута увидела тяжёлый взгляд Рекса и легонько обняла его. От её прикосновений стало тепло, боль утраты резко перешла на второй план. И хотя клон впоследствии убеждал себя, что эти объятия — просто выражение дружеской заботы и ничего более, он чувствовал, что всё было совсем по-другому; тем более Асока раньше никогда не делала так.
А потом он всем сердцем полюбил её. Уже сильно, по-настоящему. Конечно, Рекс считал, что шансов на взаимность у него нет, но он всё равно подбирал слова, которые когда-нибудь он всё-таки скажет ей. Клон верил, что придёт время раскрыть свои чувства. Пусть невзаимно, зато не будет недосказанности.
И сегодня это время пришло.
***
Верхушки деревьев утонули в вечернем полумраке, зажглись огоньки-оконца небоскрёбов. Начал накрапывать мелкий дождик, но Асока не обращала на него внимания.
До долгожданной встречи оставался целый час, и тогрута усердно думала над тем, что же она ему скажет. «Нужно тщательно продумать речь, — думала девушка, — чтобы она была не слишком длинной и доходчивой, без витиеватых фраз и намёков. Или добавить парочку эпизодов про моё эмоциональное состояние? Но это будет слишком долго. Он одуреет от монотонной речи. Или вообще сказать сразу напрямую, не подготавливая его вступительными фразами? Я впервые в жизни так волнуюсь и хочу, чтобы всё прошло идеально. А вдруг…»
Асока застыла на месте и задумалась. Что если он не чувствует к ней того же? Вдруг он не воспринимает ей больше, чем хорошую подругу? Да, он защищает её, даже больше, чем нужно, но это же может оказаться просто зовом долга, исполнением обязанности защищать своего командира любой ценой и при любых обстоятельствах. Что если эти его долгие взгляды в сторону тогруты — это просто ожидание получить очередной указание? Или он вообще смотрел не на неё, потому что клоны позади творили всякую дичь, заставлявшую улыбаться? Тогда есть вероятность, что после мучительного для Асоки монолога боец просто встанет в ступор и внутренне посмеётся над чувствами девушки. И она заметила, как дрожит всем телом, не зная, как ей быть и что сказать.
— Надеюсь, ты недолго ждёшь меня? — за спиной раздался грубоватый низкий голос.
— Я только что пришла, — соврала Асока. Её кожа начала темнеть от волнения.
— Ты чего-то сама не своя сейчас, — сказал клон, удивлённый видом тогруты.
— Рекс, всё в порядке. Просто дождь идёт и немного прохладно.
— Так давай спрячемся в беседке.
Беседка была небольшая, с двумя скамейками по бокам и овальным столиком посередине. Асока села напротив Рекса и уставилась глазами в пол. Возникло долгое молчание.
— Ты что-то хотела мне сказать, — начал клон.
— Ах, да, — вздрогнула девушка. — Только вот не знаю, с чего начать.
— Я не буду тебя торопить, — Рекс широко улыбнулся, но Асоке показалось, что это усмешка.
Её мысли улетучились в один миг, в горле пересохло. Казалось, она вот-вот свалится без чувств. Наконец, она кое-как выпрямилась и посмотрела в светло-карие глаза клона:
«Скорее всего, он откажет мне, но зато я буду наверняка знать о том, что он чувствует ко мне», — подумала она про себя и прошептала:
— Я готова
Затем подсела поближе к Рексу, продолжая смотреть ему в глаза. Лицо у Асоки было серьёзное, сосредоточенное, и клон немного смутился, но не подал виду.
Девушка вспомнила всё: битвы, в которых они сражались бок о бок, совместные переживания или, наоборот, радостные моменты, всякие нелепые истории, их шутки, подколы друг над другом. И вдруг она поняла, что надо делать.
— Знаешь, Рекс, пусть мои слова останутся несказанными, — и поцеловала его в губы.
Несмотря на то что Рекс не ожидал такого от бывшего командира, он не дал Асоке отстраниться и начал целовать её в ответ. Он посадил девушку одно колено, чтобы она не тянулась к нему за всякий раз. Каждый их поцелуй был полон нежности и в то же время страсти. И Рекс, и Акока хотели, чтобы этот пасмурный, дождливый вечер никогда не закончился. Девушка тихонько заурчала от удовольствия, когда положила руку на грудь клона: даже сквозь толстую броню было слышно биение его сердца. Она обвила его шею руками, а он хотел положить руки ей на спину и притянуть ещё ближе к себе, как нечаянно задел её лекку, и Асока громко застонала и поцеловала его в шею. Рекс немного испугался и убрал руки. Но в глубине души хотелось ещё большей близости, насколько это возможно. Тогрута тоже желала того же.
— Наверное, даже хорошо, что ты решила ничего не говорить, — сказал Рекс более мягким и низким голосом. Он выглядел абсолютно счастливым.
— Потому что я бы заикалась на каждом и слове, и ты бы меня не понял? — улыбнулась Асока и взъерошила его немного отросшие волосы.
— Потому что поцелуй всё сказал за тебя, — ответил клон. — Знаешь, я тоже хотел тебе кое-что сказать ещё тогда, очень давно, и… — он запнулся.
— Что же?
Рекс нежно поцеловал её.
— Пойдём со мной, и я тебе всё расскажу.
