Смертный

      Дыхание надрывно. Каждый вдох даётся с большим трудом. Каменная пыль оседает на губах, воздух пробивается через мелкие трещины в разрушенном камне. Глаза невозможно открыть, от потери крови кружится голова. Челюсть, кажется, сломана. Рука, придавленная камнем, — тоже. Кровь стекает из раны на голове и собирается в ямке ключицы.       Холодно. Сколько он ещё продержится? С раной на голове и придавленной рукой. Смерть будет не быстрой. Возможно, его даже найдут. Говорят, надежда умирает последней. На то, что его вытащат в ближайшее время, надежды и вовсе нет. Кто знает, что он, как дурак, полез в обрушивающееся здание? Разве что после победы Мстителей они начнут откапывать людей.       Хриплый кашель обжигает горло болью. Сил почти нет. Туман перед глазами сгущается, обещая избавление от боли. Временный приют воображения кажется приятной фантазией, но нужно держать себя в руках. Плита над ним немного съезжает, и удается вытащить руку из завала камней. Одной проблемой меньше. Или нет?       Плита, придя в движение, немного сдвигает камни, и Старк падает на пару пролетов ниже. Здесь уже можно дышать свободнее. Кислорода в, вероятно, бывшей кладовке хватит на пару часов. Над головой лишь разрушенная плитка и куски бетонных перекрытий. На лоб падают горячие капли. Мертвецки бледная рука истекает кровавыми каплями, попадая на губы Старка. Брезгливо смахнув её, Тони тяжело опускается на пол, подальше от кровавой лужи, бывшей когда-то его живым соседом с нижнего этажа.       Землетрясение в их городе — большая редкость. Никто не был готов. Без костюма и связи он бесполезен. Страшная учесть голодной, безвестной смерти маячит перед глазами.       Сколько еще он будет сидеть в этом бетонном мешке? Сколько еще вдохов отделяет его от смерти? Сколько еще он будет слышать, как кровь соседа стекает, наполняя его тюрьму металлическим запахом?       Шума снаружи совсем не слышно. Мстители победили? Проиграли? Хорошо бы они скорее закончили. Ему нужно в больницу. Он готов вытерпеть даже укоряющий взгляд Пеппер и беспокойных врачей. Посидеть на больничном лучше, чем сгнить в бывшей каморке уборщика.       Челюсть жутко ноет. Рука, зафиксированная куском метлы и рваной тряпкой, что когда-то, кажется в другой жизни, была его любимой футболкой, стесняет движения. Сколько еще он сможет игнорировать боль и ждать? Смогут ли ему оставить руку, или придется делать протез и для себя. Представить себя с металлической рукой — смешно. Предложить руку и сердце становится еще более реально. Можно будет просто отдать реактор и искусственную руку. Кровь он остановил, но на сколько хватит импровизированной повязки, неизвестно. Холодно.       Поддоспешник несколько часов будет сохранять естественное тепло тела. Возможно, этого хватит и его найдут раньше, чем он замерзнет. Или его сосед начнет разлагаться, и он свихнется от сладкой вони и кровавого запаха, что уже заполнили комнату.       Стоп. Старк понимает, что приток кислорода в помещение перекрыт. Будь хоть малейшая возможность, и воздух бы обновлялся, а запах крови не становился все насыщеннее с каждой минутой.       Надо выбираться. Если он будет сидеть здесь слишком долго, кислорода в комнате не останется. Холодный пот составляет компанию крови на ключицах. Погрузиться в животный страх мешает осознание — он будет искать. Его не остановят ни камни, ни отсутствие приличных опор. Он будет копать голыми руками и искромсает нежную кожу в кровь. Старк должен выбраться на поверхность прежде, чем его мальчишка натворит глупостей, кинувшись на помощь.       Встать удается с большим трудом, но, опираясь на стену и покачиваясь, он доходит до почти неповрежденной двери. Толкнуть ее оказывается очень легко. Заваленный кусками верхних этажей коридор тем не менее выглядит вполне пригодным для прохождения. Осталось выбрать — он идет вперед или остается в каморке?       Старк делает первый шаг. Конструкция из плит над головой не шевелится. Второй шаг получается более уверенным. Боль в руке не проходит, а из раны на голове снова струится кровь. Перелезть через огромный камень оказывается не так легко. Обломки металла и дерева валяются то тут, то там.       По коже проносится легкий ветерок, и он поворачивается в его сторону. По тонкой трещине в стене ползет несколько насекомых, видимо, к его старому знакомому над каморкой. Старк подходит ближе и подносит здоровую руку к расщелине в стене. Поток воздуха, совсем слабый, но ощутимый, лижет руку, и Тони мысленно улыбается. Теперь, оставшись в коридоре, он не умрет от удушья, но проблема отсутствия связи все так же висит над головой многоэтажным зданием.       Рука теряет чувствительность, и тугую повязку приходится переместить и повязать по-новой. Челюсть сместилась, и слюна неприятно стекает из уголка рта. Старк бы усмехнулся, если бы это не принесло ему новой боли. Тяжелое дыхание не поможет справиться с ситуацией, а паника только истратит немногочисленные силы. Тони осторожно вдыхает и выдыхает, стараясь не пропустить момент подступающей истерики. Каменные блоки за спиной придерживают от падения.       Время течет незаметно. Слышно только шорохи передвигающихся камней. Пока не известно, с чьей помощью каменные глыбы выше расползаются в стороны. Что это? Движение плит после землетрясения или галлюцинации на фоне потери крови?       Аварийный свет из единственного оставшегося на своем месте светильника падает на лицо. Старк дергается от вспышки света.       "Не иди на свет", — криком проносится в голове. От попытки рассмеяться собственной глупости сводит челюсти. Над головой раздается оглушительный вой строительной техники, и мелкие камешки стекают сплошным потоком по дальней стене.       — Тони, — в просвет между камнями прыгает его Паучок.       В ярком солнечном свете его красно-синее трико почти светится потусторонним светом. Старк раскидывает руки в стороны. Мальчишка стискивает его в своих объятиях. Он вдыхает запах каштановых волос и бетонной пыли. Сжимает крепче. Руке становится больно, но у Тони нет сил сказать об этом. Пусть держит крепче. Пусть никогда не отпускает.       — Люблю те…       Слова обрываются механическим шумом. Плита вырывается из металлических тисков. Разваливающиеся перекрытия и звон падающего механизма остаются где-то за пределами их тишины.