Про боль, дождь и еду на вынос

Было неприятно. Было неприятно и больно слышать этот голос. Обычный двухминутный разговор с отцом по телефону заставил блондина забыть обо всем. Не было дрожи по телу, не было внезапного чувства страха, как это было несколько лет назад. Осталась лишь тревога, из-за которой мужчина задыхался. Воспоминания хлынули на Глэма волной, в которой он тонул, хотя давал себе обещание обязательно выплыть из воды. К сожалению иногда травмы никогда не проходят, особенно если они закреплены шрамами на теле, от которых невозможно избавиться. Глэм услышал, как к нему поднимаются по лестнице. Был еще звук упавшего предмета интерьера и тихий, яростный мат, но все это казалось чем-то неважным. Блондин продолжал сидеть на кровати, и даже не повернулся, когда дверь с громким хлопком открылась. - Глэм? - спросила девушка, осторожно вошедшая в комнату. Ответа, к слову, не последовало. Вики, его любимая Вики. Мог ли он когда-то представить, что однажды он познакомится с такой прелестной дамой? Когда-то давно, в детстве, блондин дал себе обещание никогда не влюбляться, потому что он видел какие последствия из этого вытекают. Отец - тиран и зашуганная мать были для него отличным примером. Маленький Себастьян всегда предполагал, что любовь это вечные крики, слезы и раскаяния, ведь только это он и видел. Затем он вырос. Семья Шваген-Вагенсов больше не являлась его домом, на смену тирании пришла свобода, которую он никогда не чувствовал раньше. Впервые, когда они выступили в баре, пропитанным алкоголем и табаком, когда его пальцы стерлись в кровь, когда пот противно стекал с его спины, а толпа ревела в моше, именно тогда он прочувствовал ее. И понял, что без этого жить уже не выйдет. Затем и началась настоящая жизнь. Она была не самой легкой и радужной, но Глэм готов был стоять до последнего, а его друг Чес полностью поддерживал его в этом. Группа "Че за уроды на сцене" частенько развлекалась в разных барах, а однажды блондина затащили в стриптиз клуб, где Глэм чуть не умер от смущения, а Чес - от смеха. Их "коллектив" имел успех в заводском районе, поэтому группа обладала своей собственной фанбазой. Очень многие дамы и джентльмены приставали к парням, чтобы провести время в постели. И Глэм соглашался. Чес говорил, что всю эту любовь и обожание фанаток нужно воспринимать как должное и не париться, особенно если все по взаимному согласию. Но что-то было не то. Гитарист и сам не мог понять, почему он не получает той эйфории от секса, о которой написано в романах, которые он читал. В какой-то момент его лучший друг предположил, что возможно парнише нравятся не девочки. Не смотря на то, что Глэм принял это как серьезное личное оскорбление, он задумался. Но, в конечном итоге, все оказалось довольно традиционно. Себастьян твердо решил, что не будет вступать в отношения до тех пор, пока не почувствует пьянящее чувство любви, а не просто возбуждения. Так оно и произошло в итоге. Судьба свела его с яростной валькирией на байке, чьи волосы были похожи на пожар, в котором он горел по собственному желанию. Добиться признания Виктории было сложно, а одобрения общественности - еще сложнее. Никто из приятелей обоих партнеров не мог понять почему тощий блондин на каблуках* и повелительница громов (и пивных конкурсов) вместе. Хотя, вряд ли это когда-то по-настоящему волновало их. И вот сейчас он имеет все, о чем маленький Себастьян даже мечтать не мог. Но как и в детстве все портит один и тот же человек. Густав. -Эй, Глэм, очнись, придурок! - произнесла Вики, маша руками около его лица. Это было лишним, поэтому гитарист очень мягко остановил непонятные движения его возлюбленной. Рыжеволосая осторожно села рядом с ним. Было глупо отрицать тот факт, что Глэм потрясающе скрывал эмоции, хорошо что понять тоску в его глазах она умела. Виктория обладала взрывным характером и не любила ждать, хотя сейчас она терпеливо сидела на кровати рядом с гитаристом, потому что знала, что ему нужно немного времени собраться с мыслями. Подобное всегда давалось ей с большим трудом, но она слишком ценила свою "блондинку", чтобы только требовать, а не давать взамен. Несколько адских минут, которые казались вечностью, прошли, и мужчина заговорил: - Я ценю твою заботу, дорогая. Но я уверен, что я в порядке. Виктория тяжело вздохнула. - Да ебанный рот, Глэм, не нужно строить из себя Будду. Нет ничего страшного в том, если тебе плохо. Мы встречаемся уже больше трех лет, а ты никак не поймешь этого. - Блондин взглянул на свою возлюбленную, которая потихоньку вскипала. - Слушай, если не хочешь говорить об этом, то скажи как я могу тебе помочь и все. - она выглядела настолько серьезно, что по спине Глэма прошелся холодок. Он сложил руки в замок и опустил на них взгляд. - Боюсь мне просто нужно побыть одному какое-то время, Вики. - "Трус" - пронеслось у него в голове, потому что он не осмелился поднять голову и взглянуть на рыжеволосую в этот момент. - Во-о-от, уже хоть что-то. Так бы и сказал сразу, нечего кота за яйца тянуть. - Виктория поднялась с кровати и направилась к двери. - Скажи как станет легче. - она стояла в дверном проеме и улыбалась. - И еще, пообещай мне ничего не делать с собой, хорошо? Или хотя бы предупреди меня об этом заранее, чтобы я могла дать тебе предсмертную пощечину. Глэм улыбнулся. - Спасибо, дорогая. *** День прошел незаметно, мысли, поглотившие Глэма утром все еще тревожили его, но он уже понимал, как с ними справиться. Нужно отдать должное - эта небольшая изоляция от социума и вправду сильно помогла ему. Часы показывали 8:43, а на улице был ливень. Идеальная погода для чая, пары пледов и очередного расслабляющего ужастика, который он хотел посмотреть с Вики. Честно признаться - ему было не до этого, тревога не позволила бы ему расслабиться, но желание поблагодарить свою возлюбленную за оказанную заботу и помощь было сильнее. Он невольно улыбнулся от этих мыслей, из-за чего его красные от напряжения глаза отозвались небольшой болью. Их состояние Глэма не волновало, сейчас главная цель - Вики, которую он никак не мог найти в доме. Пару раз перепроверив ванну и чердак, он накинул плащ и отправился в гараж. Дождь противно бил по окнам и крышам зданий, а вода заливалась в его ботинки, поэтому мужчина поспешил открыть гараж, благо у него был дубликат ключа от Вики. Не смотря на всю безбашенность его возлюбленная никогда не пренебрегала безопасностью, поэтому и вручила ему ключ, когда они только переехали в этот дом. Блондин быстро закрыл двери железного помещения за собой и включил свет. По телу пробежала дрожь, потому что байка Виктории не было. Жгучая ярость начала течь по его венам, ведь всего полгода назад рыжеволосая попала в аварию из-за ливня. Глэм прекрасно помнил, как видел ее разбитый байк, выдранные клочья волос и кровь на асфальте. Животный страх преследовал его все три месяца ее восстановления, из за чего у него был сбит режим сна, а в золотой копне волос появились седые волоски. Конечно жалеть себя в данной ситуации было ужасно глупо, ведь Вики вообще могла остаться инвалидкой на всю жизнь. Он всегда стыдился признавать то, что был зол на нее за ту роковую поездку в ливень, хотя Виктория не была виновата в произошедшем, так как именно из-за пьяного водителя грузовика это произошло. Гитарист слишком сильно боялся потерять ее навсегда. И теперь, каждый раз когда Вики шутит про стальные болты в своем позвоночнике Глэму хочется выть от боли и негодования. Но он не подает виду, потому что понимает, что его возлюбленной так легче справиться со своей травмой. И вот опять ему кажется, что его жизнь - большой замкнутый круг кнута и пряника. Он быстро достал телефон, но, набрав номер Вики, услышал лишь гудки. Его ярость начала сменяться паникой, потому что он понятия не имел куда она могла поехать, не было даже записки в коридоре, которые она обычно оставляла, если ей срочно нужно было покинуть дом. Гитариста трясло, он тут же набрал номер своего лучшего друга, который даже под самыми тяжелыми веществами готов был помочь ему, а сейчас именно это ему и нужно было. Волосы намокли и слиплись, а ветер мешал спокойно идти к месту встречи с Чесом, как вдруг он увидел приближающиеся огни. Мне кажется именно в этот момент Глэм признал, что Бог существует, потому что его мольбы были услышаны. Уже родной байк медленно остановился, его хозяйка сняла шлем, захватив с собой рюкзак, и быстро (насколько это было возможно в условиях сильного дождя) подошла к блондину. - Глэм, что с тобой? - было сложно перекричать ветер, но гитарист прекрасно ее слышал. - На тебе лица нет, что произошло, пока меня не было? Глэма трясло, но его взгляд заставлял Викторию чувствовать себя крайне некомфортно. - Так и будешь стоять под ливнем?! - прокричала она. Он сделал глубокий вдох, из-за чего Вики (неожиданно для себя) вздрогнула. Затем медленно наклонился к ее уху и начал говорить: - Почему ты уехала именно сейчас. - не смотря на все усилия Себастьяна сдерживать себя яд и желчь в его словах были невероятно ощутимы. - В ливень. Мы же договаривались, мы же решили, что больше подобных поездок не будет. - зло произнес он. - В прошлый раз ты чуть не умерла. Я видел твое полуразбитое тело, видел как ты лежала без сознания несколько недель, видел твоих друзей, которые не находили себе места, видел твоих родственников, которые молились день и ночь за тебя. И сейчас ты вновь подвергла себя опасности, не предупредив. - Он выпрямился. Вики старалась избежать зрительного контакта с блондином, но сделать это было практически невозможно. - Неужели тебе плевать не только на себя и свое здоровье, но и на всех нас. - Глэм остановился на несколько мгновений. - Неужели тебе и на меня плевать. Вики было страшно, но она все же смогла кое-как собрать остатки самообладания. - Успокойся, Ромео. Я ездила в ближайшую забегаловку, чтобы достать тебе индийской еды на этот вечер, для поддержки духа, потому что боялась лезть не в свое дело. Извини что хотела сделать тебе приятное, сеньор долбаеб. Глэма словно током ударило. - Господи, Вики, я не.. Она была зла, нет, она была в ярости, в какой-то момент блондину показалось, что молнии на улице пускает не гроза, а именно Виктория. - Сейчас. Мы оба. Идем в дом. И сушимся. А потом извиняемся перед друг другом. Быстро. - процедила рыжая бестия сквозь зубы. А Глэм просто стоял и смотрел на нее. На то, как по ее нахмуренному лицу стекают струи воды, на то как она тяжело дышит. Он осторожно прикоснулся к ее лицу, словно под гипнозом. А затем поцеловал Вики. И он запомнит этот момент надолго, не потому что он весь промок до нитки и его тело ныло от холода, нет. В этом поцелуе была вся его обида, страх, любовь и желание защищать такую сильную женщину всю оставшуюся жизнь. И самое приятное, что она ответила.