Среди обломков мечты

Pov Rosie — Мне нужно в уборную, — уходя, я не могла не заметить печальную улыбку Лалисы. Она обращает внимание на самые малейшие детали. Из-за этого мне становится затруднительно выполнять свой долг. Захожу в уборную, подойдя к умывальнику. Фаланги пальцев немного дрогнули, потянувшись ко включателю. По всему помещению и в ушах загремела струя воды. От сильного напора вода отскакивает от раковины, и пару капель попали на платье. Сую руки в ледяную струю и наклоняю голову, нехило плеснув себе на лицо. Кожу щипает. Поднимаю голову, посмотрев в зеркало. Капли из глаз стекают по щекам, смешавшись с водой. Если ледяная вода сжимает лишь кожу снаружи, то солёные слёзы сжимают всё изнутри. Шипы розы растут беспощадно, не давая опасть первому лепестку, но и не давая распуститься новым. Смотрю на кранник, где забилась вода. Отражение в воде плавает из стороны в сторону, коверкая настоящее. Вновь возвращается чувство нахлынувших забот, неоконченных дел. Вновь вернулось ощущение дискомфорта и нехватки кислорода. Пока ещё не поддавшись панической атаке, удерживаю свой страх снаружи. В глазах всё плывёт, как в этом отражении. К горлу подступает тошнота вместе с паршивым прошлым. — Кто… ты? — обращаюсь к отражению, пошатываясь в стороны. Наблюдаю за движением рта отражения. Сама того не понимая, отвечаю, будто бы говорю не я, а тот, кто сейчас стоит передо мной, — я? Я та, кем ты когда-то была. Я та, кто никого не страшится, ведь стои́т на самой высокой ступени, по сравнению с окружающими. Я та, кто не станет ни перед кем преклоняться, и та, кто способен на всё. Узнала? Кто же я? — минутное молчание, тошнота уходит, а хладнокровие вновь появляется на лице. Закрываю глаза, уже спокойно отвечая девушке, — ты та, кого называли Чеён. Первая наследница крупнейшей корпорации. Но тебя больше нет. Ты давно сломлена. Посмотри, кто из тебя вышел. Человек, что боится всего. Из тебя получилась актриса, играющая роль королевы беззаботности. Девочка, да ты достойна оскара. Пусть моя ненависть к тебе не оправдана, пусть я унаследовала от тебя любовь к своей сестре и продолжаю твой путь, но… я никогда не забуду, что ты сделала… *FlashBack* Остановка. Дверца перед четырёхлетней мной открывается. Грозный дядя помогает мне вылезти из машины. Одной рукой держу его руку, а другой — крепко сжимаю амулет. Не поднимаю глаз. Не хочу смотреть на свою новую тюрьму. Я пока не готова к такому. Мужчина привёл меня к воротам, которые в тот же миг начали подниматься. Ворота сверлили уши, что казалось, будто загремел гром. Дрогнув от этого звука, невольно поднимаю глаза, сжавшись под величием громадного особняка. Ничего яркого, светлого. Всё в тёмных оттенков, ещё не покрытые ржавчиной ворота, страшно ровно подстриженный газон и ярко распустившиеся цветы. Они будто в заложниках этого дворца. Горничные и дворецкий встали в ряд по бокам, открыв маленькой мне путь. Кажется, теперь моя жизнь изменится, но без Лалисы всё кажется одиноким, невзрачным. Чистилище для меня одной во всём мире. Все люди здесь — лжецы. Стоят неподвижно, словно игрушки. Их косые взгляды сверлят меня со спины, когда подхожу с большим дядей к парадной двери. — Теперь вы госпожа этого места. Поздравляю, юная леди. Под вашим правлением это место расцветёт. Я уверен в этом. — Да, аджосси! Я постараюсь, — среди этих надменных лиц даже страшный большой дядя показался мне очень милым, но я ещё не знала, что этот дядя был не просто милым. По сравнению с людьми, окружающими меня с этого момента, аджосси — ангел, божество. Шкала́ «насколько ужасны люди, нанятые моим отцом», мимолётно проносится в голове. Не отпускаю руку дяди, смотря в его глаза, видимые сквозь его солнцезащитные очки. Этот человек хороший. И он последний хороший человек, которого я вижу. *End FlashBack* — Почему я об этом вспомнила?.. Чеён! Я же сказала больше не появляться в моей жизни! — держусь за раковину, чтобы ее упасть. Ноги подкашиваются. Перед собой будто вижу маленькую девочку. Четырёхлетняя Чеён улыбается. Это показалось странным, ведь в том особняке я старалась держаться без эмоций. Наверное Чеён довольна, что я начинаю всё вспоминать. — Почему… я тогда в серьёз восприняла того аджосси? Он знал, куда меня отдаёт, так почему? Почему я так поздно всё поняла? Голос становится очень хриплым. Решаю, что мне стоит вернуться, и не погружать себя в размышления. Но в таком виде появляться нельзя.

***

— Рози? Чего так долго? — Джису обернулась, посмотрев мне в глаза. Её брови нахмурились, когда она заметила покраснение белка глаз и мой новый макияж. Какие всё тут наблюдательные. Бывает, даже жалею, что меня не окружают обычные люди. Я улыбнулась и села рядом. Передо мной сидит всё та же Лалиса. С безэмоциональным лицом и атмосферой сожаления. Беру в руку свой стакан с напитком, медленно разъединяя губы. Зажимаю трубочку во рту, делая пару глотков. Жидкость проходит по жгучим местам, задевая ком в горле, но не убирая его. Глотать всё ещё больно. Горло стянули спазмы и, наконец, я поняла, что мне на самом деле не хватает воздуха. — Мне нужно выйти, — не сдерживая себя, выдала я. Отодвигаю стул, вновь встав на ноги. — Как? Опять?.. — разочарованно протянула Джису. Дженни кивнула, и лишь Лиса молча на меня посмотрела. — Хочу подышать свежим воздухом, — пройдя мимо Лисы, направляюсь к выходу. Меня остановило прикосновение к моей руке. Замедляю шаг, понимая, что влипла. — Я с тобой, — Лалиса была серьёзна, может даже рассержена, но руку мою держала нежно, позже аккуратно отпустив. Молча подхожу к двери, открывая её. Мрак, темень ночного времени суток. Делаю шаг. *FlashBack* Дверь передо мной открывается, и в поле зрения появляется… ничего. Темнота, лишь малая часть коридора видна благодаря дневному свету, но дальше мрак. Страшные стены. Делаю шаг. — Аджосси… — Нервно вцепляюсь в руку большого дяди, но тот лишь подталкивает меня вперёд. — Госпожа, вам страшно? — в его голосе есть капля издёвки, детской усмешки. Но даже так от него веет лишь мягкостью. Он не обязан возиться с наполовину отречённой дочерью богатого папы, дочкой умершей наследницы большого состояния мамы, и внучкой известного конгрессмена, но делает это. Он мог бы оставить меня и просто уйти, но в глазах его так же читается сожаление и… жалость. С этого момента я ненавижу, когда меня жалеют. Но что поделать, если лишь эти чувства на данный момент вызывает у них эта маленькая девочка? Отпускаю его руку. Я сама подписалась на это. Своим же рождением подписала свою дату смерти. В этот день Чеён умерла. В свой день рождения. *End FlashBack* Через секунду оказываюсь на улице, слегка тряхнув головой в надежде понять, что реально, а что нет. Эти воспоминания просачиваются из всех щелей. Всё, что я так усердно пыталась забыть. Неужели Розе так привязана к Чеён? Почему Чеён не отпускает Розе? — Всё нормально? — сзади подошла Лиса, приобняв меня за талию. — Конечно. Как же иначе? — тихо, с хрипцой в голосе отвечаю ей, не пытаясь оттолкнуть. Кажется, я вновь спалилась. — С каких пор ты стала такой неженкой? — С каких пор?.. Разве я не всегда была такой? — ложу голову на её плечо, всё так же тихо отвечая. — И вновь ты звенишь ключами от тайн. — Ключами? — переспрашиваю, хотя и так прекрасно всё поняла. Понимаю, что открыто заявляю о том, что что-то скрываю. Но мне удавалось скрыть это столько лет. Если хочешь сохранить секрет, надо скрывать его и от себя, что я и делала. Но сейчас всё перевернулось с ног на голову. Я становлюсь слабее, когда Лалиса набирает силу. Сейчас она неимоверно сильна, а значит я… — Розе, даже если молчат твои губы, говорит твоя душа. Если закрыты твои глаза, открывается сердце. Значит… Если ты хочешь от меня что-то скрыть, рано или поздно я узнаю́ об этом, — она повернула голову, посмотрев в глаза одновременно со мной. Даю слово, она почти меня убедила рассказать ей всё, но колючие спазмы в горле не дали мне ничего сказать. Я решила держать эту тайну до конца, как и планировала. Лалиса никогда не узнает о нашем родстве. Раньше я думала, что всё под контролем, но... на этот раз я действительно позабочусь об этом.