Выжившая

Пенелопа — единственная дочь Герцога Экхарт. Смешно. Всего лишь подделка, замена, пустая кукла с перепутанными нитями, петлей сжавшимися на горле, небрежно убранная в дальний ящик, где покрывается слоем пыли и ломаетсяломаетсяломается, безвольно ожидая начала действия, чтобы кукловод наконец вспомнил про забытую куклу. Сломанную куклу с пыльной пустотой внутри и сколами на дешёвом фарфоре, что пытались выдать за элитный. Пенелопа — тот самый грязный оттенок тёмно-серого, что просто и д е а л ь н о оттеняет сияющую белизну настоящей героини. Такой же пустышки, даром, что из дорогого фарфора. Как смешно, правда. История любви, говорите? Кукольный театр дорогих сломанных кукол и одной главной фарфоровой девочки-подделки нарисованного солнца. Девочка склеит чужие сколы, нарисует улыбки и в символическую оплату заберет себе пыльные сердца из стекла, выданного за алмаз. Куколку списывали из глянцевых сказок, где добро всегда побеждает зло, она по канонам будет жить долго и счастливо в дребезги разбив Пенелопу. Она бы даже посмеялась с этой избитой, бессмысленной пьесы, да только вот перезапуска нет и она не может позволить себе такой вольности. Она, теперь уже Пенелопа, но разница, в принципе почти не заметна. Та же глухая пустота внутри Те же сваленные в комок нити — стальные лески-удавки Тот же грязный оттенок пыли. Ничего нового. Но почему-то кукла начинает крутить шарниры, привычно руками рвет стальные и — вот же сюрприз! — из порезанных пальцев капает кровь. Это больно, это вызывает улыбку. Никто не обратил внимания, что сколы фарфора обнажают человеческую кожу. Кукловод забыл, сценарист просчитался, кукла выбрасывает стеклянное сердце. Пенелопа знает сценарий наперед, реплики клишированы, слезливые истории списаны из второсортных романов. Пенелопа почему то очень хочет жить, знает, что живому человеку гораздо больнее разбиваться, чем кукле. Она из своих окровавленных порванных нитей сплетает сеть, учась искусству театра марионеток. Пенелопа самостоятельно стирает пыль, вылезает из ящика и реконструируется, пряча слабое тепло под хрупкой глазурью, чтобы никто не заметил. Все верят, что кукла по прежнему ждёт последнего выступления.