Без любви нет жизни

Солнце сегодня особенно ярко светит, а может, мне так кажется, потому что ты идёшь рядом. Я смотрю на мир вокруг, но мой взгляд всё равно перескальзывает на тебя, наверное, потому что моим миром всего за каких-то несколько часов стал ты. Почему-то ты не боишься этих осуждающих взглядов, и смело держишь меня за руку, и пусть прохожим кажется, что ты это делаешь как отец, важно, что я знаю правду. В ответ на удивлённые любопытные глаза, я усмехаюсь, подходя чуть ближе к тебе, и ты улыбаешься в ответ на этот нескромный жест. — Как насчёт заглянуть в луна-парк? Мы ведь не спешим, — прежде, чем я успеваю тебе ответить, ты уже тащишь меня за руку куда-то в сторону. Я не особо люблю все эти аттракционы, но ты так уверенно покупаешь билеты на кассе, что у меня не остаётся выбора, как просто пойти на поводу у твоих безумных планов. — Вам один детский и один взрослый? — миловидная девушка приветливо улыбается, кидая на меня короткий взгляд. Сама выглядит не старше Хэви, и ещё меня называет ребёнком? — Нет, два взрослых, — гордо отвечаешь ты и, ухмыляясь, издевательски добавляешь, — мы с моим парнем впервые выбрались за последние пару лет, хотелось бы отлично провести время. Девушка непонимающе хлопает ресничками, неловко улыбаясь, думаю, именно этого ты и добивался. Я усмехаюсь, по привычке скрещивая руки на груди. Она протягивает два несчастных билета, что-то мямля про приятное времяпровождение, но ты уже отходишь ко мне, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать в уголок губ и в конец сбить даму с толку. — Итак, у нас есть билет на посещение пяти аттракционов, первый выбираешь ты, — улыбаешься, снова обвивая пальцами мою ладонь. Я задумываюсь окидывая взглядом возможные варианты. Комната страха? Пожалуй, оставим на конец. Колесо обозрения? Очередь слишком большая. Карусель с лошадками? Ну уж нет, она для совсем малышей. Автодром? Пожалуй, неплохо для начала. Пять минут в очереди, и мы уже занимаем по машине. У нас своя атмосфера, и даже кричащие дети не портят её. Гонка в самом разгаре, и я на целую четверть круга впереди. Ещё минута и определится победитель. В последний момент меня подрезал какой-то кудрявый мальчуган, и ты вырвался вперёд. — Смотри, как ездят профессионалы, — ты победно улыбаешься, словно не гонку выиграл, а целый луна-парк приобрёл. — Это из-за того пацана. Если бы он не подрезал меня, я бы победил, — начинаю шутливо спорить я, ты тут же переманиваешь на себя, и так по кругу. Этот спор может продолжаться вечность! — Ладно-ладно, профи, убедил, — я качаю головой, потому что с тобой невозможно серьёзно вести разговор, когда ты так улыбаешься и то и дело провокационно наклоняешься ко мне слишком вызывающе. Ты специально это делаешь? Ты улыбаешься, словно знал, что всё так закончится, а между тем, уже подошла наша очередь. Когда только мы успели её занять? Ты выбрал какую-то пещеру с призраками. Неплохо, сидишь в двухместной тесной лодочке, прижимаясь друг к другу, слушаешь забавную историю, на тебя сверху падают скелеты и со стен смотрят "жуткие" тени. Но ты как-то не особо слушаешь, твоё внимание сосредоточено на мне. В этот раз я первый взял тебя за руку, будто случайно подвинувшись ближе, и у тебя не остаётся выбора, кроме как приобнять меня за плечи, потому что места действительно мало. И кто это проектировал? Но нам ли жаловаться. В унисон с жутким голосом, ты рассказывал свою версию истории, гораздо более завораживающую. Признаться честно, один раз я даже дёрнулся, когда на отрывании пальцев в твоём рассказе, туннельный монстр резко засмеялся. Ты ничего не сказал, сделал вид, что не заметил, но крепче обнял меня, я прижался. Пожалуй, это была лучшая часть всей поездки. — Так, теперь мы идём на что-то действительно страшное, — я остановился у комнаты страха, надеясь, что она-то меня не подведёт. И мои надежды успешно оправдались: мы попали в действительно жуткое помещение, подвал маньяка, если быть точным. Повсюду кишки, кровь, куски весьма убедительных внутренностей. Один раз даже закралась мысль, что ради этого кого-то действительно распотрошили. Нас, естественно, разделили и даже послали решать слишком лёгкие загадки. Вот что-что, а в квестах мы с тобой мастера. Даже в полутьме под визги девушек из соседних комнат мы со спокойным выражением лица и даже лёгкой улыбкой продолжали разглядывать антураж. — Ди! Наконец-то, я уже заждался, — я точно знаю, что ты только что сам пробрался сюда, но подразнить меня всё равно охота, правда? Дальше шла ещё пара загадок, которые нужно было разгадывать вдвоём, и уже через минуту мы стояли возле ошарашенных ведущих. — Э, а как, — начал, заикаясь, один из них, — шесть минут, никто не проходил эту комнату за шесть минут! — Никто не проходил эту комнату с ухмылкой на губах! — другой, более молодой, тряс несколькими нашими снимками перед носом, чуть прикрикивая. Мы машинально переглянулись, не переставая улыбаться. — Спасибо, было очень весело, — издевательски протягиваешь ты, медленно отнимая снимки у ведущего, и делаешь шаг в сторону 4G кино. Ты серьёзно? Но я ничего не говорю, лишь гордо усмехнувшись, следую за тобой. — Ха, Ди, смотри: у тебя тут волосы так смешно выбиваются, — ты протягиваешь мне снимок, где в паре сантиметров от меня падает кусок руки, а я спокойно разгадываю шифр. — Что? Вот чёрт! — я быстро переделываю хвост, ведь та часть так и торчала всё это время, — такой снимок испортили! Ты тихо смеёшься, поднимая взгляд на список короткометражек на сегодня. Итак, наша попытка напугать самых себя всё ещё продолжается: Алиса и проклятая шахта, самый популярный фильм за последнюю неделю и, как гласят отзывы, самый страшный. Впрочем, ничего особенного, брызги крови в лицо, мыши в вагонетке, какая-то девчонка-демон, то и дело мелькающая на экране, и всё в таком духе. Вдоволь наслушавшись визгов как парней, так и девушек, мы покинули зал. И пока все обсуждали, кто на каком моменте испугался больше, первая фраза, которую ты сказал была: — Я только что заметил, у тебя соус в уголке губ. Все тут же уставились на нас, явно недоумевающие от нашего абсолютного спокойствия. Выудив салфетку из кармана, ты ловким движением убираешь соус, которого, вероятно, там не было вовсе, и точным броском отправляешь её в мусорку. — Итак, у нас остаётся последний аттракцион, — кажется, ты уже сделал выбор, впрочем, не так важно, куда мы пойдём, если только это не какая-нибудь дурацкая карусель, конечно, главное, что вместе. Ты идёшь в сторону Колеса обозрения, кидая задумчивый взгляд на очередь. На секунду замираешь, потом, внезапно щёлкнув пальцами, словно твою голову посетила гениальная мысль, переводишь взгляд на меня. — Ди, займи, пожалуйста, очередь, я скоро вернусь, — я коротко киваю, становясь за женщиной с двумя бегающими вокруг неё сыновьями лет пяти или шести. Она просит их успокоиться, ловит за руки, а они ловко выскальзывают, продолжая носиться туда-сюда, словно ошпаренные. Женщина выглядит явно уставшей. Я на секунду задумываюсь. — Хей, малыши, — я ухмыляюсь, когда они, замерев, уставились на меня большими любопытными глазами, совсем не боятся незнакомца? — хотите расскажу вам историю? — Да! — в унисон кричат малыши, подходя ближе, их мать выглядит теперь обеспокоенной, однако, я не отхожу никуда, мало ли, что может возникнуть в её голове. — У меня есть младший брат. И когда он был маленьким, никогда не слушался маму. И знаете, что она сделала? Однажды, она повесила его за край футболки на дерево! — самое забавное, что это правда, только ветка, на которой висел Хэви, было ниже моего нынешнего роста, но я решил оставить последствия на фантазию ребят, а они уже выглядели напуганными, — и он провисел там целых два часа! Но как старший брат, я был с ним всё это время. И знаете, что я запомнил из этой истории навсегда? Что маму лучше не расстраивать. Я усмехнулся, потрепав обоих детей по волосам. Они быстро успокоились, улыбнулись и вернулись к маме с криками в стиле: "мы тебя любим, только не расстраивайся!". Пожалуй, это было забавно. — Уже нашёл новых друзей? — твой голос заставил меня обернуться. В руках у тебя уже была огромная белая сладкая вата. Последний раз я ел такую, когда Хэви пару лет назад уговорил маму купить ему такую у входа в цирк. Конечно, большую часть он же и съел, но я до сих пор помню этот приторно-сладкий вкус ванили. Кажется, ты решил наверстать все упущенные годы? Я чуть прищурился, но кусочек, всё же оторвал. В этот раз вкус был банановый и не такой сладкий, но не могу не признать тот факт, что она очень приятно таяла во рту. Парни спереди больше не носились, атмосфера стала более спокойная. Вот уже подходит их очередь, а затем и наша. Сладкой ваты у нас больше половины, ведь лучшее на потом. Город открывается мне с новой стороны. Крыши некоторых домов напоминали канцелярские принадлежности. — Крыша банка похожа на кнопку от клавиатуры, — невзначай сказал ты, улыбаясь, перевода взгляд на меня, а я уже искал новые совпадения. — А театр - на пуговицу, — пока ты искал его, я оторвал ещё кусочек ваты. Ты, кажется, увлечён поиском, почему это так заинтересовало тебя? Я задумался об этом ровно на секунду, ведь мой взгляд уже приковали твои глаза. Так сосредоточенно ты можешь разглядывать только карты в покере, но я никогда не позволял себе смотреть на тебя так долго, только не сегодня. Заметив это пристальное изучение, ты, конечно одариваешь меня этим внимательным слишком умным взглядом. Ты прекрасно понимаешь меня и без слов, наклоняешься и бесстрашно целуешь. И вот теперь нам обоим всё равно, как выглядят крыши домов. Я до сих пор не могу поверить, что всё это реально. До конца круга мы больше не отрываем взгляд друг от друга, смеёмся и, в конце концов, доедаем сладость. — Что ж, мы потратили все пять шансов, полагаю, можно идти дальше, — я вытираю руки влажной салфеткой, как и ты, и первым делаю шаг к выходу. Это было лучше, чем я предполагал. По дороге мы купили ещё по шарику мороженного в рожке и по банке энергетика. Я знаю, ты не пьёшь, но сегодня решился, наверное, потому что я первый взял его с полки. На секунду, я забыл что иду с тобой, я слишком расслабился, пора собраться. Я мотнул головой, делая глоток, ты с характерным звуком открыл свой энергетик, делая то же самое. — Хм, — ты на секунду задумываешься, я не могу не посмотреть на тебя, — теперь понятно, почему вы с Хэви их так любите. Ты коротко смеёшься, делая ещё глоток, а потом переводишь взгляд на меня, и я еле заметно улыбаюсь. Ты сегодня какой-то не такой, но и за собой я замечаю такой грешок. Это всего на один день. Начинает смеркаться, я вижу знакомы грязно-серый трейлер, сделаю шумный вдох. Кажется, ты тоже чуть нервничаешь, но держишься куда лучше меня. — Огогогошеньки, кого это принесло к моему скромному порогу, — хриплый смех через пелену горького дыма стал нам приветствием. Ты улыбаешься, протягивая бутылку коньяка, которую мы купили по пути сюда, выбирали на твой вкус. — Так, мы можем войти? — аккуратно намекаешь ты, пока Чес, делая последнюю затяжку, отходит в сторону, чтобы мы вошли. Как всегда по привычке вдыхаю до боли знакомый запах, чуть прикрывая глаза. Ты отходишь, первым садясь на место, где ты сидел вчера. Я невольно сглатываю, вновь накатывает чувство вины, но я лишь молча сажусь напротив. Ненадолго в воздухе висит напряжённая тишина: я молчу, ты тоже не начинаешь разговор первым, а Чес открывает единственное окно, проветривая помещение. — Ну что, семейка, — неуклюже, но как-то излишне ловко, плюхается на третий стул Чес, — наконец-то решили ваши семейные проблемы. Кажется, его совсем не смущает эта атмосфера. Он словно чувствует себя в своей тарелке, непринужденно наливает принесённый коньяк себе, затем тебе и, почему-то, мне. Как он узнал, что я тоже не откажусь? — Ну что, как не родные. Не впервые ведь тут, — он вызывающе усмехается, смотрит сначала на меня и медленно переводит взгляд на тебя. Ты выглядишь спокойным, только глаза выдают. Он словно провоцирует нас, и я вновь напрягаюсь, пытаясь понять, чего именно хочет этот человек. — Да, Чеснок, ты прав, — ты тоже берёшь стакан в руки, делая глоток, — я хотел бы извиниться. — Да, мы оба, — добавляю я, как и вы взяв в руки бокал. Я делаю свой первый глоток, как по мне, слишком крепко, но я мужественно делаю вид, что мне нормально. — Ничего, пацаны, я понимаю, — Чес откидывается на спинку стула, залпом выпивая четверть жидкости, — я ведь тоже вас использовал. В какой-то степени. Я опешил от такого заявления, резко поднимая взгляд сначала на него, потом на тебя. Ты сидишь в таком же недоумении. Кажется, мы о нём кое-чего не знали. — Прости, что? — ты говоришь первым после затянувшегося молчания. — Да, видишь ли, быть в моём положении трудновато, — Чес внезапно становится непривычно серьёзным, смотрит на тебя тёмными полуприкрытыми глазами, не моргая, — я всё ещё помню время, когда мы с тобой, Глэм, жили у меня. Когда ты, — глаза Чеса медленно перемещаются на меня, но их выражение не меняется, — сбежал из дома. Помнишь?