Make a wish

— Ты просто не понимаешь — Сфинкс произносит это жестко, как кожу сдирая, но отворачивается, только чтобы снова повернуться к нему и продолжить, глядя прямо в глаза. У него взгляд человека, который уже давно как следует не высыпался, челюсти напряжены, под ними ходят желваки. Взгляд человека, который думал об этом не одну неделю. — Ты думаешь — просто пойдешь за ним и вернешься, да? Небольшая такая прогулка. Как в Кофейник сгонять. Обрывает себя, прикрывает глаза на секунду, берет себя в руки. Теперь это не выглядит скверной шуткой, злой игрой слов, потому что у Сфинкса нормальные здоровые руки, сильные, ими он обнимал сегодня свою девушку. Черный думает, что тот не хочет терять. Ни руки, ни ее. Особенно ее. — Я знаю, не думаешь. Я не буду говорить тебе, что ты вряд ли вернешься. Что _вы_ вряд ли вернетесь. Это тебя не остановит. Но, подумай, _герой_. Разве я не пошел бы за ним? — голос его становится суше, в противоположность тому, что он говорит — Разве я не думал об этом? Каждый день. Мне он дороже, чем тебе, Черный. Но я знаю, что дело не в героизме. Не в желании. Не в возможности даже. Я лучше тебя знаю, что делать и куда бежать. Дело в том, _что_ вернется вместе с ним. Ты не понимаешь. И, обернувшись к Табаки: «Зачем вообще ты это сделал? Зачем ты все поменял? Опять. Мы же договаривались. Все договаривались. Они даже не общались никогда!» Табаки выпускает дым из трубки, слюнявит черенок, молчит. — Потому что мы убили Лорда? Глаза Табаки видят множество вариантов, все, что были. Он один, может быть, помнит каждый. Сфинкс — довольно отчетливо только самые последние. Но и он представляет, насколько все _не так_. — Потому что я не смог его спасти. Смирился. — сонно, спокойно, и в дыму от трубки он выглядит как маленький древний божок или его статуя из глины. — Потому что я поступил так, как надо было. Пусть хоть Черный — нет. В его мире - это они были друзьями, Сфинкс. Не вы. — Ты попытался. И чем это обернулось? Лорд все равно умер. Только теперь — от твоей руки. А вдобавок мы получили еще и плохую историю с Помпеем и еще более чокнутого Слепого. — Минутку. — произносит Курильщик, который до этого момента вообще молчал — В каком смысле — «получили»? Это же давно было. Сфинкс дергает углом рта нервно. — Я пытаюсь это донести. И ты, Черный, тоже послушай. Это я все тебе объясняю. Начал все это Слепой. Тогда, когда умер Лось. Тогда он в первый раз «провалился» туда. Как он сам это называл. И вернулся в мир, где я провалялся в коме очень долго. Сам я не помню, что могло быть иначе. Так же как и Черный, вот, не помнит, что вожаком Третьей вообще-то должен был быть Тень. И был всегда. Пока при второй попытке все исправить — в том числе, и мою кому — Слепой не получил в луже крови еще и меня впридачу. Он панически «побежал» за мной — исправил это, но кома имела место и оказалось, что вместо Тени выжил Стервятник и Третья превратилась в гниющее болото с готовностью к коллективному суициду. Мне кажется, Стервятник до сих пор что-то подозревает. Возможно, он тоже что-то помнит. Или чувствует. Это я уже вижу вполне отчетливо. Дальше мы получили некоторые способности от Твари — и в довесок Мака, скинувшегося с крыши. Спасли Мака — но умер Волк. С тех пор мы приняли решение не играть больше с такими вещами. Ничего не просить. Но потом в психушку забрали Лорда. И что-то сделал Табаки. Не знаю толком, что, но итогом стало, что Лорд вообще не выжил. Черный. — Сфинкс снова смотрит прямо на него и чувствует, что если и есть шанс докричаться — то говорить надо сейчас и что-то очень верное — Из всего этого я понял четко только одно. Нельзя с этим связываться. Тварь — не добрая фея. Все выходит только хуже. С каждым разом — все хуже и хуже. Думаешь, наша стая всегда была такой? Табаки уверяет, что помнит времена, когда все было иначе. Когда мы не пошли бы на ритуальное убийство. Не усугубляй. Черный стоит напротив и все это так чертовски бесполезно. Потому что у Черного лицо, с каким бросаются под танки. Ему все равно. Черт бы побрал этого Табаки. Это он все перекроил на этот раз. — Вы скорее всего вообще не вернетесь. Знаешь, как он глубоко? Да его вообще может не быть. А вот последствия будут точно. Или ты вытащишь вовсе не его, ты думал об этом? Ты узнаешь, если это будет что-то другое в его обличье? Я, вот, узнаю. Скорее всего. А ты? Черный. Ты сделаешь только хуже. — Я верну его. — Не ты первый что-то исправляешь. Мы уже доисправлялись. Я ведь не все тебе рассказал… — Расскажи мне только одно. Когда я перейду — в какую сторону мне идти? — Нет. — Тогда я сам разберусь. Единственное, что говорит ему Сфинкс после этого — за секунды до того, как исписанная и разрисованная стена сомкнется за спиной Черного — «Ты убьешь нас всех». Черный даже не оборачивается. Он вернул Слепого. Настоящего, живого Слепого. А вместе со Слепым в мир пришло Это. И наступила тьма.