Ло Цинъян водит пальцем по шершавой поверхности бумаги, вчитываясь в иероглифы. Дева Ло хмурится, бесшумно шевелит губами, повторяя рецепт целебной смеси трав. Рядом на маленькой циновке — сухие листья, некогда яркие лепестки, высохшие на солнце и светло-желтый корень, похожий на маленького человечка.
Терпкий аромат трав ударяет в нос, и вдруг из груди вырывается кашель. Девушка прикрывает рот ладонью. откашливается и потом резко отдергивает руку. Карие глаза мгновенно расширяются от смешанного чувства ужаса и удивления. На ладони лежат крохотные нежные лепестки бледно-розового цвета. Ло дрожащими пальцами шарит по столу в поисках чайной розы. Быть может, лепестки случайно прилипли к ладони, когда она собирала смесь трав… Лепесточки свежие, мягкие, влажные. «Откуда?!» — думает заклинательница выпрямляется, чувствуя мурашки, бегущие от поясницы до затылка, и инстинктивно кладет руку на ключицу. Почему кашель? Почему лепестки? Цинъян потирает костяшками пальцев где-то в области грудины — должно быть, причина кашля там. Но как может случиться такое, что там, около сердца, растут цветы?
— Мянь-Мянь, что ты там стоишь? Пора на тренировку! — зовёт подруга.
— Я сейчас, подожди! — кричит в ответ Ло и стискивает зубы, растирая в руках проклятые лепестки.
С каждым днем становится всё труднее и труднее сделать вдох. Тяжесть в груди нарастает. Мянь-Мянь зажмуривается, выкашливая уже целый цветок, и сжимает в кулак шифон туники на груди. Лепестки испачканы красным. Крови пока что мало, но внутри, около сердца, что-то ноет, тянет, скребет.
Никому не сказав ни слова, Ло отправляется за выяснением причины. Она идет, понурив голову, и не замечает красоты природы, ярких красок оживленного города. Старая целительница живет на окраине. Дорога занимает у Цинъян полдня. В пути её снова настигает кашель. Во рту снова чувствуется что-то мягкое и тонкое.
Старуха-целительница кривит рот в снисходительной улыбке, выслушав гостью. В её жилище пахнет дымом, а вдоль окон висят фонарики. Костлявые пальцы, прекратив перебирать крупные белые бусины с синими иероглифами, сгребают принесенные монеты. Ло закусывает губу, опуская взгляд в пол, неуверенно теребит шнурок своего бархатного мешочка с травами.
— Милая, у тебя есть жених? — вдруг спрашивает старуха.
— Жених? — вздрагивает Мянь-Мянь. — Нет! Пока нет…
— Возлюбленный?
— Нет и не было! Какое вообще это имеет отношение, госпожа? — несколько возмущенно спрашивает Ло и вскидывает брови. В голосе нет ни нотки беспокойства, но её смущение выдаёт румянец. Знахарка победоносно улыбается.
— Пока твои чувства не остынут, внутри твоей груди будут расти цветы.
— Я не знаю, какие чувства?.. Почему это случилось именно со мной? Мне становится трудно дышать.
— Ты однажды встретила мужчину и полюбила его. В твоей груди распустился символ любви. Единственное, что сможет исцелить тебя, взаимная любовь… Еще никто на свете не мог запретить своим чувствам!
— Но… Что мне делать, госпожа?
— Тебе выбирать не приходится. Ты можешь признаться ему или ждать смерти. А она будет долгой и мучительной, пока цветок не разорвет твое сердце…
— Вот ещё! Что бы я за парнем бегала?! — фыркает Мянь-Мянь, встает и быстрым шагом направляется к двери. Голубой фонарик, висящий над порогом, касается ее темной макушки.
— Прощай, милая! — смеется знахарка вслед.
Ло Цинъян останавливается у раскидистой сосны, чтобы отдышаться и унять сердцебиение. Дышать становится всё труднее, а на губах — прилипшие лепестки розы.
***
В воздухе пахнет ароматом акаций, издалека доносятся звуки гуцинь. С реки плывет туман, обволакивая две фигуры на берегу.
Вэй Ин улыбается и наклоняет голову на бок, глядя по-кошачьи серо-голубыми глазами. Ло Цинъян встречает его теплый взгляд и спешит отвести глаза в сторону.
Мянь-Мянь с трудом вдыхает воздух. Смотрит на землю, ожидая насмешку и унижение в ответ на её слова. А сколько сил потребовалось, чтобы собраться с духом, побеспокоить знаменитого заклинателя и рассказать ему всё. Ло стоит перед ним, застыв, как статуя. Если ей и суждено умереть, то она отойдет в иной мир со спокойным сердцем. С того самого дня первой встречи, когда клан Вэнь потребовал направить к ним на обучение всех наследников-заклинателей, парень с лучезарной улыбкой и неряшливым хвостом на затылке навсегда запал в память Ло — этот Вэй Ин, который готов взять на себя чужую боль, спасти от мучений, вывести на свет.
— Мянь-Мянь, — заклинатель протягивает девушке руку. Уголки тонких губ мужчины вновь трогает улыбка. Ло Цинъян неуверенно тянет руку в ответ и только успевает вскрикнуть, когда Вэй Ин легко перехватывает её запястье и наклоняется к её лицу.
Когда Вэй Ин накрывает губы юной заклинательницы своими, Мянь-Мянь инстинктивно выставляет вперед руку, пытаясь слабо оттолкнуть молодого человека. Тонкие пальцы упираются в ткань его одеяния. Тепло бережного прикосновения на спине прожигает огнём.
Ло смотрит в лицо Вэй Усяня, словно желая навсегда запечатлеть в памяти его черты, и кладет ладонь на его грудь, где под слоем одежды скрывается страшное клеймо. Если бы не он, Мянь-Мянь лишилась зрения и лица.
Её сбитое дыхание постепенно становится размеренным и неслышным. Вдруг вновь разыгравшийся приступ кашля заставляет Мянь-Мянь согнуться пополам, впиться пальцами себе в грудь — оттуда выходит последний цветок. Маленькая роза царапает горло, язык, и Ло вытаскивает её руками. Цветок с корнем, испачканным в крови, лежит на ладонях. Вэй Ин забирает цветок с собой.
— Прощай, Мянь-Мянь, — тихий голос подхватывает ветер и уносит его в туман. — Теперь всё хорошо.
Ло Цинъян смотрит ему вслед, пока его тонкий, словно призрачный, силуэт не исчезает из виду, растворяясь в густой серой дымке.
***
Дева Ло без жалости покидает свой орден во время собрания в Золотом павильоне, где считается преступлением заступиться за Вэй Усяня, героя войны и самого самоотверженного человека.
Странствующая заклинательница путешествует вместе со своей семьей, навещая дальние края, где люди нуждаются в ее помощи.
Ло тщетно пытается разглядеть в глазах дочери серо-голубые оттенки, и на личике нет и быть не может черт первой любви. Зато в темных глазах маленькой Мянь-Мянь сияют жизнерадостные огоньки.
Изредка, когда еще не приходит сон, в мыслях промелькнет светлой искрой незатейливая игра слов «Мянь Мянь Сы Юань Дао».
