«Испробовать на себе причуду соседа справа.»
Рядом улыбнулась Урарака, сидевшая завёрнутая в ленты Серо. Да, задание у неё было практически идентичное этому. Шото недоумевая захлопал глазами. — Но у меня их две… — начал он. — Будешь выбирать? — Давай лёд, безопаснее будет. — немного смутившись, ответил Изуку. — Куда? Изуку задумался и посмотрел на сидевших в кругу одноклассников. Кто-то предложил спину, кто-то шею, кто-то ноги, кто-то особо одарённый предложил пах, явно ещё не отошедший от новости, что они теперь пара. Немного подумав, Мидория выбрал шею, как наиболее безопасную зону, которую не пришлось бы оголять. Шото активировал причуду, вокруг его руки залетали небольшие снежинки, завихрился снег. Конечно, он не собирался замораживать своего парня, так что ледяной руки и пары снежинок должно будет хватить, ведь задание не подразумевает использование причуды на все сто процентов. Увидев, как Мидория податливо показал шею, Шото придвинулся ближе, так, что Изуку практически уткнулся ему в грудь. Тодороки аккуратно прикоснулся к шее и услышал то, на что совсем не рассчитывал. Мидория сладко простонал и немного выгнулся, придвигаясь ближе. Никто больше это услышать не мог, но для Шото это прозвучало слишком громко, он немного потерял самообладание, но старался контролировать причуду с той же осторожностью, покрыл тонкой коркой льда участок шеи и услышал ещё один приглушённый одеждой стон, после другой рукой он расплавил лёд и тут же довел до кипения, чтобы она испарилась, не давая промокнуть парню рядом. Может ему и показалось, но в этот момент он услышал и третий тихий, перебитый громкими хлопками одноклассников, стон. На тот момент их отношения были в самом их начале, даже до первого поцелуя ещё не дошли, поэтому мысли про эрогенные зоны и чувствительность парня к скачкам температуры были похоронены до лучших времён. И вот в какой-то момент мысли решили, что время пришло. Тодороки просто ходил и думал об этом, наверное, неделю, а позже решил убедиться, что у него не поехала крыша и невзначай начал проверять. То якобы «случайно» коснётся его холодной рукой, то горячей. И все маленькие эксперименты давали свои такие же маленькие плоды. Теперь Шото был уверен, что то, что он собирается сделать понравится Мидории и начал подготовку. «Давай проведём субботу у меня, я кое-что готовлю и думаю тебе понравится.» — Изуку крутил в голове эту фразу всё снова и снова. Его распирало от любопытства. В голове стоял образ Тодороки, говорящего эту загадочную фразу, парень пытался понять её скрытый смысл, но привычное лицо-не-выражающее-ни-капли-своих-эмоций не помогало, но немного помогала интонация. Пусть Шото и держал все эмоции в себе и не показывал их, но голос он контролировал хуже, поэтому эта хрипотца со вкусом желания и волнения говорила сама за себя. Мидория понимал, что это будет что-то интимное, но представить себе Тодороки, например, с плёткой в руках ему было сложно. Интрига сохранялась. Когда в субботу Изуку открыл дверь комнаты Шото он ожидал увидеть что-то, что выходило за пределы его фантазии в сексе, но ничего такого он не заметил. Комната была всё в том же привычном традиционном японском стиле, только, казалось, ещё больше, чем обычно. На полу лежало много больших (и наверняка очень мягких) подушек, а рядом были огоньки свечей, они стояли в ряд, кремовые и высокие, среди них он уловил запах шоколада ароматической свечи, тонкая палочка стояла с краю и от неё тянулась струйка приятного аромата. Но когда поднял взгляд чуть повыше, то лишь застыл в изумлении. Тодороки сидел на одной из подушек, ближе к окну, и сидел он в чертовом кимоно, а судя по блестевшей из-под него мраморной кожи, то под ним ничего и не было. Из волос был завязан маленький хвостик, что стало ещё одним ударом для Изуку. Мидория застыл и покраснел, выглядело это крайне эстетично и сексуально. Изуку почувствовал себя лишним, ведь он сам был в привычной домашней одежде и тапочках. Тодороки молчал, поэтому пришлось неловко спрашивать первому: — А-а мне ст-тоило тоже оде-еться не так? Шото нахально усмехнулся, вскинул подбородок вверх и с хрипотцой в голосе ответил: — Нет. Тебе одежда сегодня вообще не понадобится. Изуку покраснел от пят до кончиков ушей. Тодороки всегда был остёр на язык, но обычно этого сам не осознавал, поэтому и выходило якобы холодно. А сейчас было видно, что он это осознанно сказал и скорее всего продумал всё заранее. Мидория не хотел уходить, но и показывать, что он не может дождаться того, что приготовил для него парень, не хотел. Он хотел закрыть замок в двери тихо, но, естественно, не вышло. Шото лишь ухмыльнулся и пригласил его к себе поближе. Подойдя к подушкам, Изуку неловко остановился не зная, куда ему себя деть дальше, в нос ударил мягкий запах чая, горячего и зелёного. Посмотрев вниз, он увидел две маленькие традиционные чашечки, Шото кивнул и Мидория взял одну из них и сел напротив парня, чуть поодаль от подушек. Он чувствовал себя всё ещё неловко, но постарался расслабиться. Пили чай они молча, Тодороки внимательно смотрел на своего парня и улыбался, конечно, не так как обычные люди, как-то по-своему, по-шотовски. Когда Мидория поставил чашечку рядом то заметил, что Тодороки теперь сидел гораздо ближе. Тот вытянул руку и за подбородок притянул к себе и вовлёк в поцелуй. Не целомудренный, а страстный и глубокий, он будто старался направить всё внимание Изуку на него и, когда убедился, что это у него выходит, стал аккуратно снимать с парня одежду. Мидория очнулся, когда его кофта уже валялась на полу, а майка ещё была в полёте. На этот озадаченный взгляд Шото ответил просто: — Эти подушки все для тебя, но в одежде я туда тебя не пущу… Томный и страстный голос вводил школьника в подобие транса, поэтому он даже не задал лишних вопросов и стал помогать себя раздевать, всё-таки он знал на что шёл и ломаться уже не было смысла. Шото улыбнулся этой покорности и в награду снова поцеловал. Да, обычно у них всё не так, но эту игру придумал он и поэтому-то сегодня всем заправляет. Когда Изуку оказался совсем обнажён Шото пробежался взглядом по его, усеянному шрамами телу. Но Мидория не смог долго находиться под таким пристальным взглядом и притянул ноги к себе, скрывая красное лицо в коленях. Подушки были мягкие, это расслабляло, приятные запахи немного пьянили и выключали из реальности. Тодороки коснулся его тела, заставляя раскрыться, поцеловал плечо, грудь, шею и понял, что пора приступать к задуманному. Осторожно он повернул Мидорию на живот, чтобы обзор был открыт на сильную спину. С одной стороны он сделал это потому, что спина одна из главных эрогенных зон парня, а с другой хотел, чтобы Изуку не сразу понял, что делает Шото. — Ты же понимаешь, что мы можем закончить в любой момент? Говори если что-то не понравится. — Изуку на это спокойно кивнул. Предварительно Тодороки провел дорожку поцелуев вдоль позвоночника и слегка прикусил ягодицу. Изуку немного дрожал от каждого действия, а когда что-то холодное коснулось позвоночника ниже шеи застонал от неожиданности. Тодороки явно был доволен своей работой, маленький кубик льда скользил вниз, оставляя мокрую дорожку. Мидория попытался повернуться и посмотреть, но ему не позволили, поэтому ему оставалось только покорно лежать и душить стоны в подушках. Тодороки убрал кубик, а оставшуюся от него мокрую дорожку заморозил рукой, и Мидории это явно понравилось. Дальше он прикасался ледяной рукой разным точкам на спине, а когда Изуку стал дрожать от холода, другой рукой провёл про корке льда тем самым убирая ее и тут же заставляя воду испаряться, а парня постанывать от перепада температур. Мидории была дана на передышку целая минута, по истечению которой снова совершенно неожиданно что-то коснулось его спины, но в этот раз это был не холод, доводящий до дрожи, а что-то очень горячее. Тодороки одной рукой гладил спину парня, а второй держал парафиновую свечку, узкую и длинную. Капля парафина упала на плечо Мидории и тот глухо зашипел. — Всё хорошо? — спросил Шото. — Да-а… — ответил немного хриплым голосом Изуку. Тодороки продолжил, несколько капель оказались вдоль позвоночника. Мидория взвизгивал с каждым разом, а глаза немного слезились, но ему это нравилось больше, чем ожидал, возбуждение уже было невыносимым, как и Тодороки в этом чёртовом кимоно. Шото немного охлаждал упавший парафин, чтобы избежать ожогов, руки уже немного дрожали от возбуждения, но он не позволял чувствам взять вверх и потерять контроль. Вся спина и ягодицы Мидории была в розовых пятнах, Шото был доволен проделанной работой и перевернул его на спину. Тот тут же приподнялся на предплечьях и потянулся за поцелуем, Тодороки не стал сопротивляться и сразу же постарался взять контроль и в поцелуе, углубляя его и ускоряя темп, а рукой накрыл пах Изуку. Тот простонал в поцелуй и громко выдохнул. — Ты же не думаешь, что я закончил? — игриво спросил Тодороки. И непонятно откуда в его руке очутился кубик льда, он коснулся головки члена, от чего Мидория громко простонал и прогнулся в спине. Волна холода пробежалась по всему телу. Тодороки тем временем подключил вторую руку и второй кубик льда и привёл им от соска к пупку. Изуку выгибался под таким напором и хватал ртом воздух, а Шото налегал только больше, желая смотреть на такого Мидорию подольше. Он придвинулся вплотную и стал целовать, покусывать и вылизывать шею, оставлять багровые засосы и укусы. Стоны явно участились, тело под ним дрожало и двигалось навстречу. В комнате уже потемнело, единственным источником света были свечи. Взгляд у обоих был безумен, в нём можно было прочитать насколько они возбуждены. Парафиновая свечка была послана куда подальше, как и лёд, теперь Тодороки решил, что будет использовать только свои руки. Мидория, когда ему дали несколько секунд на то, чтобы подышать воздухом, тут же принялся снимать с парня кимоно, радуясь тому, что под ним и правда ничего не оказалось. И они уже оба лежали на подушках соприкасаясь обнажёнными телами везде, где это только было возможно. Шото нависал над Изуку и трогал везде, где мог дотянуться, то ледяной рукой, то огненной, а потом обязательно зацеловывал это место. Если спина была вся в пятнах от парафина, то шея, грудь, живот, бедра от бесконечного количества засосов и поцелуев. Мидории же оставалось только хоть иногда дышать и выгибаться от удовольствия. Контраст температур не давал отдохнуть, член стоял колом, а от соприкосновений с другим телом было даже немного больно. Тодороки постоянно старался отвлечь Мидорию на его действия, а сам в это время вытворял что-то совершенно неожиданное. Например, прикасался сразу обеими руками к шее, а сам медленно опускался, чтобы поцеловать и вылизать головку члена, а сейчас он вернулся к холоду и спине, а сам потянулся за баночкой смазки. Изуку открыл глаза только когда почувствовал чужой палец в себе, Тодороки аккуратно растягивал парня, большим пальцем той же руки водил вокруг и продолжал свои ледяные игры, а второй рукой ласкал сочащийся смазкой член, растирал её по всей длине и легонько надрачивал. Изуку стонал уже во весь голос уже забыв, что они в общаге и соседи вот прямо за той стеной (хотя все уже давно к этому привыкли). Шото был прав, эта игра ему явно очень нравилась, но не нравилось, что он оставался абсолютно безучастным во всём процессе, но все его попытки хоть как-то проявить инициативу были наотрез пресечены. Когда в нём уже было два пальца, Тодороки снова повернул его на живот и попытался растянуть как можно лучше, добавляя третий. После легкого кивка Мидории тот вышел и, подобрав удобное положение, плавно толкнулся вовнутрь лишь на пару миллиметров, наблюдая за реакцией Изуку. Парень под ним немного дрогнул, но ничего не сказал. Тогда Шото стал медленно, как только мог, двигаться, углубляясь. Мидория задвигался, ища удобное для себя положение и, кажется, расслабился. Тодороки стал двигаться быстрее, входя уже почти на всю длину, сдерживать себя становилось всё труднее, пелена перед глазами мешала связно думать, был лишь Изуку и его восхитительные стоны. Поворотным моментом, когда обоим сорвало крышу, стал тот, когда Мидория вскинул попку повыше, а сам лёг на предплечья, Шото такой вид явно был по душе. Они оба стонали, Тодороки двигался резко, быстро, постоянно меняя угол, Мидория рвано дышал и закатывал глаза от удовольствия, особенно когда получал хлопок по заднице. Уже срываясь на бешенный темп, Тодороки обхватил член парня под ним и начал надрачивать в том же темпе, от чего тот излился первым, а уже скоро и Шото, кончая на спину парню и они оба свалились на подушки без сил. Изуку смотрел в лицо Шото с усталой улыбкой, а Тодороки всё еще пытался отдышаться. — Тебе как? — прозвучало немного виновато. — Прекрасно… Я думаю, это лучшее использование твоих причуд. — ответил Изуку. Шото довольно улыбнулся и притянул парня к себе и лениво поцеловал, пытаясь вложить в поцелуй все свои чувства. — Тебе очень идёт хвостик! — заметил, отлипая от губ своего парня, Мидория. — Да? Теперь всегда с ним и буду ходить. — Ну не настолько же! — Хорошо, только перед сексом. — Ахах, но в следующий раз сверху я! — Изуку якобы обиженно надул губки, а Шото лишь весело кивнул. А с хвостиком он теперь ходил и правда часто. Они, наверное, думали, что никто не заметит закономерности, но их раскололи уже на следующей же неделе и группки одноклассников тихонько хихикали по углам.Часть 1
18 июля 2020 г. в 13:29
Тодороки всегда был очень наблюдательным. Его негласно все относили к тому типу людей, которые больше слушают, нежели говорят. Поэтому он за те неполные десять месяцев, что они встречались, мог рассказать об Изуку больше, чем он сам.
Последние пару недель он внимательно следил за действиями парня из-за навязчивой идеи, которая почему-то родилась у него в голове. Ещё в конце первого курса, в самом начале их отношений, Шото заметил интересную вещь.
В конце учебной недели почти весь класс собрался в общей комнате общежития и благодаря настойчивым уговорам Мины и Денки все сидели в девять часов вечера и играли в бутылочку. Слава богу не та бутылочка на поцелуи, которая зачастую сопровождает пьянки, иначе это был бы уже совсем перебор. Да, задания попадались и достаточно интимные, но черту дозволенного не переходили. Отсутствовали только Аояма, Кода и Сато. Им это было не интересно, хотя будет неправильно утверждать, что остальные прямо жаждали в этом участвовать. Бакуго притащил Киришима, которого в свою очередь притащил Каминари, Оджиро и Шоджи просто неудачно проходили мимо, а Иида утверждал, что долг старосты следить за своим классом даже на таких мероприятиях.
По итогу всё оказалось не так плохо, все даже расслабились и по-настоящему веселились. Кому-то задания попадались чуть ли не каждые два хода (поэтому-то Каминари и сидел в кофте Урараки с накрашенными губами и разговаривал с якобы французским акцентом), а кто-то сидел и злобно смеялся, чувствуя свою удачу. Но вот выпала очередь Мидории, Тодороки проследил за тем, как разукрашенная различными шрамами рука тянется в коробочку и достаёт небольшой листик. Изуку читает и немного краснеет: