Тик… Так… Тик… Так…
Тихое тиканье часов эхом отдается в звенящей тишине небольшой, но светлой комнаты приюта. В изящных пальцах нетерпеливо подрагивает тонкая страница книги, пока серые, обычно безучастные глаза бегают по строчкам. Он должен успеть. Осталось совсем чуть-чуть, но в коридоре уже слышны громкие перекрикивания мужчин и следующий за ними топот тяжелых сапогов по бетонному полу.
— Раз, два… Выбивайте!
Дверь с грохотом слетает с петель, впуская в помещение пятерых хорошо вооруженных спецназовцев с автоматами на изготовку. Сидящий на полу подросток, которого едва можно было разглядеть за горой книг, даже не обращает на них внимания, лишь сильнее сжимая в пальцах последнюю страницу. Ну же, ещё чуть-чуть…
— Йори Нашимура, ты арестован! Медленно встань и подними руки вверх!
Блеклые, почти бесцветные брови сходятся на переносице, а серебристые ресницы нервно подрагивают, заставляя вломившихся в комнату мужиков заметно нервничать. Они ожидали, что пацан попытается скрыться или оказать сопротивление, но и представить не могли, что после учиненного он спокойно вернется в комнату и усядется читать. Еще и ухом не поведет, когда за ним явятся вызванные представители власти.
— Эй!..
Командир небольшого отряда открыл было рот, чтобы повторить приказ, но подросток вдруг зашевелился. Бережно закрыв книжку, он отложил своё чтиво и послушно поднялся, поднимая руки.
— Прошу прощения за ожидание, — произнёс он равнодушным голосом, безучастно наблюдая за тем, как командир нервно кивнул одному из бойцов. Он буквально физически чувствовал их страх и ненависть, но данный факт его совершенно не волновал.
Тем временем, когда наручники почти были застёгнуты на запястьях арестанта, командир всё-таки решился. Подойдя к малолетнему убийце почти вплотную, он презрительно скривился и с ненавистью процедил сквозь зубы:
— Не боишься, значит, да? Считаешь себя невиновным героем? — схватив Йори за ворот растянутой водолазки, он встряхнул парня, чувствуя наростающую ярость. — Отвечай, мразь! Зачем ты убил тех детей?!
— Они… — Нашимура едва заметно поморщился, пожав плечами, и тихо произнёс: — Они просто мешали мне читать.
— Ублюдок! — взревел командир, изо всех сил ударив преступника под дых, а затем мощным ударом в челюсть повалил его на пол.
Парень упал, закашлявшись, отчаянно пытаясь вдохнуть. Всего несколько секунд ему потребовалось, чтобы прийти в себя и осознать, что произошло. Его очки, отлетевшие от удара, лежали в паре метров неподалёку.
— Нет…
Единственная вещь, что была ему хоть сколько-нибудь дорога, сейчас могла быть утеряна навсегда. Единственный в жизни подарок от того, кто относился к нему как к равному. Кто признавал его интеллект и поддерживал. Того, кто не вынес правды о нём и уволился почти сразу после нелёгкого признания.
Заметив попытки парня уползти, командир с силой ударил его носком сапога по лицу и только спустя несколько мгновений понял, что совершил ошибку. Брызнувшая на пол кровь подозрительно зашипела, проедая линолеум и источая едва заметный дымок. Небольшой отряд моментально ощетинился оружием, с ужасом смотря на кашляющего подростка, судорожно пытающегося оттереть кровь с лица.
— Это ещё что за… — неверящим голосом пробормотал командир, приглядываясь к небольшой дыре в покрытии пола. — Что ты вообще такое?!
— Не трогайте… — глухо попросил Йори, с трудом поднимаясь на четвереньки, а затем и на ноги. В серых глазах не было и тени эмоций, лишь бесконечная усталость. — Просто уведите меня и всё…
Здание приюта юный монстр покидал под конвоем, сопровождаемый испуганными и злорадными шепотками остальных детей. Йори Нашимуру в этом месте не любил никто. Тощий ботаник с огромными глазами, виднеющимися из-за стёкол бессменных очков, не нравился остальным детям ни внешностью, ни характером. Они смеялись над его нечесаными мышистого цвета волосами до лопаток и старенькой растянутой одеждой, хотя сами зачастую выглядели не лучше. Ненавидели его отсутствующий взгляд на совершенно бесстрастном лице, смотрящий словно сквозь собеседников. Но больше всего они не понимали его поведение. Он никогда не плакал и не смеялся. Говорил очень редко и по большей части лишь со штатным психологом. И предпочитал общество книг общению с живыми людьми. Даже педагоги не любили его и… боялись. Именно поэтому его никогда не били и не наказывали, больше предпочитая избегать. Так что, провожая его удаляющуюся за воротами спину взглядами, все испытали огромное облегчение.
Арестанта уже посадили в полицейскую машину, когда к нервно курящему у входа психологу подошел невысокий пожилой детектив с крайне мрачным лицом. Он буквально только что закончил опрашивать свидетелей этого жестокого и невероятно дерзкого убийства, и услышанное вызывало немало вопросов.
— Господин Кимура, у меня к Вам есть… пара вопросов. Найдётся минутка? — вежливо уточнил представитель власти у делающего очередную затяжку мужчины.
— Спрашивайте, конечно, — криво усмехнулся тот, неприязненно поглядывая в сторону машины. — Только боюсь, что об этом монстре минутки для обсуждения не хватит.
— Полностью согласен, — тяжело вздохнул Наоки Такахаши, невольно соглашаясь, что с подобным случаем он сталкивается впервые. Немного помолчав, он осторожно произнёс: — Знаете, я не один десяток лет на своей должности, но впервые вижу что-то подобное. Вы же психолог, как Вы не заметили, что у мальчика есть… отклонения?..
— Отклонения? — Кимура сплюнул на землю, хмыкнув: — Да по нему с первого взгляда видно, что он полный псих! Однако… Он никогда не проявлял жестокости и агрессии, поэтому мы все надеялись дотянуть его до совершеннолетия и избавиться с чистым сердцем. Кто же знал, что он устроит такое…
— Хм. Знаете, я опросил нескольких ребят, и один из них поведал мне довольно интересную историю, — Такахаши потёр подбородок, задумчиво хмурясь. — Молодой человек утверждает, что всё началось с того, что трое погибших стали издеваться над младшим, из-за чего и возник шум. А спустя три минуты из комнаты вышел убийца и… Я не представляю, как такое вообще возможно. Свидетели в один голос утверждают, что он просто подошел к ним, и они просто рассыпались на кусочки. Я даже не могу предварительно описать предполагаемое орудие убийства…
— Но Вы же не сомневаетесь, что это был он, верно? — обеспокоенно вскинул голову психолог, опасаясь, что это чудовище вернут обратно в связи с недостатком улик.
— Не знаю, — детектив вздохнул, беспомощно разводя руками. — Он вроде вину свою не отрицает, так что сложно сказать, хватит ли этого суду для вынесения смертного приговора. Но лично я хотел бы точно знать, как, чем и почему он это сделал.
— Знаете, а вот лично мне на это совершенно плевать, — неожиданно зло произнёс Кимура, с размаху затушив сигарету. — Этот равнодушный психопат в любом случае является угрозой для общества. Так что, если он сдохнет в тюрьме, весь мир вздохнёт с облегчением. А сейчас извините, но у меня ещё куча работы с детьми, чью психику придётся восстанавливать после увиденного. Все материалы и содержание наших бесед с убийцей я уже передал Вашему помощнику. Удачного дня.
Такахаши рассеянно кивнул, смотря вслед удаляющемуся мужчине и пытаясь понять, о чём же тот думал, когда решил не сообщать о заметных отклонениях в поведении малолетнего убийцы. Неужели он правда надеялся, что всё обойдётся, а если парень и пришьёт кого-нибудь, то это уже будет не его сфера ответственности? Ладно, неважно. Сейчас надо сесть и крепко подумать о стратегии предстоящего в ближайшее время допроса. В том, что он будет не из лёгких, детектив почти не сомневался.
***
— Имя и фамилия?
— Йори Нашимура.
— Возраст?
— Семнадцать лет.
— Место рождения?
— …
— Я спрашиваю: место рождения? А, чёрт с тобой, в деле потом посмотрят. Итак, Йори… Это ты убил тех детей, что жили с тобой в одном приюте?
— Да.
— Зачем?
— Они шумели и мешали мне читать.
— Какой веский мотив для убийства. Что ж, ладно. Чем ты их убил?
— …
Стоящий за непроницаемым стеклом Такахаши, наблюдающий за допросом, тяжело вздохнул и покачал головой. Его молоденький помощник, беспомощно заламывающий руки, нервно заёрзал и тихо поинтересовался:
— Господин Такахаши, Вы думаете, что они из него что-нибудь вытащат?
— Нет, я так не думаю, — немного подумав, качнул головой Наоки, вновь тяжело вздохнув. — Если честно, как только я поближе пригляделся к этому мальцу, так сразу понял, что ничего он нам не расскажет. Впрочем, суду должно хватить и мотива с признанием, тем более если запись допроса потом покажут психологу…
— Так это же хорошо? — наивно спросил молодой человек, вскинув брови. — Нам же меньше работы, так почему Вы выглядите так, словно Вас это не радует?
— Потому, что вся эта история капитально пованивает дерьмом, — сердито буркнул детектив. — Сам посуди. Обычный тощий мальчишка непонятным образом покрошил на кубики трёх здоровенных лбов, которые, к слову, были в баскетбольной команде, так что, по идее, должны были уделать его одним мизинцем. Я даже сомневаюсь, что он это сделал, а не пытается кого-то выгородить. Да и вообще я терпеть не могу, когда чего-то не понимаю, а в этом деле сам чёрт ногу сломит… О…
Последний возглас относился уже не к предыдущей тираде, а к опрятному мужчине средних лет, зашедшему в комнату допросов. Он с первого взгляда казался отталкивающим со своими прилизанными волосами, противной улыбочкой и очочками в тонкой оправе, за которыми поблёскивали маслянистые глазки.
— Кто это? Вы его знаете? — осторожно уточнил помощник, заметив, как при виде этого мужчины начальник заметно помрачнел.
— К сожалению. Адвокат Тамаки, худший в своём деле. Почти все дела, за которые он берется, заканчиваются смертными приговорами.
— Извините, но… мне показалось или Вы действительно сочувствуете арестованному?
— Я же сказал, что хотел бы сам разобраться в этом деле и выяснить, что же там на самом деле случилось, — Такахаши неодобрительно покачал головой, вздохнув: — Впрочем, это уже не имеет значения. Раз этот лис здесь, то у парня уже нет шансов. Тамаки всегда приходит к таким, у него на них нюх. Сломленным, небогатым, тем, у кого нет денег на дорогого адвоката. И все они заканчивают одинаково, неважно, были ли они виноваты или нет. Даже если впоследствии и находятся улики, опровергающие вину осуждённого, подзащитные Тамаки никогда не покидают Страну Чудес Смертников. Так что… Да, я немного ему сочувствую, но намного больше меня злит то, что от меня уже тут ничего не зависит.
Юный помощник пожал плечами, переводя взгляд на беседующих за стеклом адвоката и его нового подзащитного. Вернее, это Тамаки разливался соловьём, а малолетний преступник всё так же молча смотрел на него равнодушным взглядом. Может, детектив Наоки в чём-то и прав, но всё же… этому Йори определённо место если не в тюрьме, то в психушке. Таких отморозков, как он, нельзя допускать до нормальных людей.
***
Суд прошел именно так, как и ожидал осуждённый. Негодующие лица присяжных и журналистов, ожидающих, что подсудимый хоть слово скажет в своё оправдание. Испуганные глаза тех, с кем он несколько лет прожил в одном приюте, опасающихся, что этот ненормальный будет оправдан и вернётся к ним. Наверное, он был единственным, кто за время процесса не испытал ни единой эмоции и сказал не более десятка слов. Он не понимал, чего от него хотят, и просто надеялся, что его вскоре оставят в покое. Ему плевать было, где и с кем находиться, да и вообще будет ли он жить. Немногие знали его другим, да и никогда не хотели узнать. Даже родители, сдавая его в приют, приговаривали, что их ребёнок умер в тот день, когда прогремел взрыв, а теперь его тело занимает какой-то бездушный монстр. Йори же так не считал. Он вообще никак не считал, потому что с того памятного дня он почти ничего не чувствовал. Поначалу работавшие с ним психологи в голос утверждали, что это временное и всё пройдёт, но время шло, а мальчик, двое суток пролежавший под завалами разрушенного дома, никак не становился прежним. Его не изменили ни переезд, ни жизнь в приюте. Он жил только книгами, тоннами поглощая информацию на совершенно разные темы. И именно поэтому, сидя в микроавтобусе перевозящем осужденных в Страну Чудес Смертников, он думал лишь о том, есть ли в этой тюрьме библиотека, и если да, то сколько в ней найдётся ещё непрочитанных книг.
Когда же микроавтобус остановился и всех заключенных построили в шеренгу, к ним вышла безумно красивая женщина и хорошо поставленным голосом произнесла:
— Приветствую всех прибывших! Я надзиратель Макина, и с этого момента я буду приглядывать за вами. Как вы все знаете, Страна Чудес Смертников — необычная тюрьма, совмещающая в себе как колонию строгого режима, так и парк аттракционов, доходы с которых идут на восстановление ущерба, нанесенного взрывом несколько лет назад. Все доходы от вашего участия в развлекательных шоу пойдут на благие цели. Считайте, что тем самым вы сможете хоть немного искупить свои грехи. Вопросы есть?
Заключенные зашептались, парочка из них заплакала, бормоча что-то о своей невиновности, и лишь Йори молча поднял руку, желая озвучить свой единственный вопрос. В ответ на вопросительно вскинутую бровь надзирательницы он вздохнул и тихо произнёс:
— Извините, но я хотел бы узнать, есть ли здесь библиотека?
— Библиотека? — Макина на секунду растерялась, а затем звонко рассмеялась. — Впервые вижу заключенного, которого в первую очередь волнует такой вопрос. Что ж, увы, библиотеки здесь нет, но за участие в шоу и работу вы будете получать деньги, на которые сможете приобретать себе почти всё, что душе угодно, включая книги. Когда накопишь нужную сумму, просто оформишь запрос, оплатишь и получишь свои книжки. Библиотека… Надо же такое придумать.
Йори кивнул, чувствуя, как у него слегка отлегло от сердца. Нет, конечно, он и без книг мог бы прожить, но это было практически единственной вещью, которая почему-то его до сих пор волновала. Направляясь к жилому блоку арестантов, он неспешно обдумывал, как бы узнать, где больше всего платят, при этом не общаясь с людьми. И какие книги можно будет оформить в своём первом запросе. И много ещё о чём подобном думал, даже не подозревая, что совсем скоро ему станет совсем не до чтения.
