Happiness From Pain Bricks

*Спустя полгода* — Чимин, просыпайся! — в большой светлой квартире прозвучал женский голос. Лучи солнца создавали уют и тепло, освещая всё пространство, играясь с разными предметами и оставляя блики на светлых стенах. Квартира была дорогой, ухоженной, дорого обставленной. Даже сама атмосфера была позитивной, что и не скажешь, что жильцов совсем недавно мучали душевные расстройства. — Ну Ари, ну ещё немножко, пожалуйста, — ныл темноволосый парень, пытаясь спрятаться от надоедливых лучей под одеялом или среди подушек. — Нет, Чим. Нам к врачу сегодня, — одна фраза убила в нём весь позитивный настрой, послышался тяжёлый вздох из-под одеяла. Походы по больницам и уменьшающаяся надежда на выздоровление никогда не давали покоя парню. Ему уже давным-давно ничего не хотелось, но ради неё терпел. — Не вздыхай. Надо, — шатенка аккуратно присела край кровати и слегка отодвинула ткань с его лица. — Не хочу, — прозвучал резкий ответ, и девушка даже опомниться не успела, как её сгребли в охапку и повалили на кровать. Брюнет уткнулся носом в её шею и продолжил мирно спать. — Ну нет, так не пойдёт, — попытки выбраться из сильной хватки потерпели неудачу, и она сдалась. По телу пробежались мурашки, когда он резко открыл глаза и уставился на неё своим пронзительным взглядом, но просто гляделки продлились недолго. — Прости меня за вчерашнее, — Чимин опустил глаза, он постоянно был зачинщиком их частых ссор, по ночам слышал, как она плачет, потом утром извинялся, хоть и не мог избавиться от чувства вины, которое постоянно только росло. — Я не обижаюсь, правда, – Ари слегка приблизилась к его лицу и невесомо коснулась губами его губ, но ему было постоянно мало её, и он тут же прижал её ближе, утягивая в более глубокий поцелуй. — Давай вставать, пожалуйста, — его носик слегка поморщился, но Пак через силу всё же отпустил девушку и согласился встать. — Завтрак на столе, — кинула она, поднимаясь и доставая из шкафа полотенце. — А массаж? — удивлённая смешная гримаса появилась на его лице. — Успеем. Тот день, полгода назад, они оба запомнили надолго. Пусть было тяжело признать все обстоятельства, Чимин и Ариана были очень благодарны Тэхёну за то, что он поддержал их и помог наладить отношения. Тогда он привёз её именно к Паку. Напряжение, витавшее в воздухе, ставило огромный барьер между парой. Но Ким своими шутками, квадратной улыбкой и добротой разрушил его и заставил Пака сделать первый шаг, ведь несмотря ни на что, он мужчина. Сначала Ариана жила в квартире Юнги, каждый день приходила и помогала Чимину с бытовыми проблемами. Это большее из того, что она могла для него сделать. А помочь ему очень хотелось. Потом брюнет после нескольких истерик от волнения, которые все выпали на бедного Тэхёна, он всё же решился признаться в своих чувствах девушке и пригласить её жить к нему. На свой страх и риск шатенка согласилась, хоть и не рассказала сразу про взаимность, но с первого же дня по её поведению, заботе и отношению к нему Пак увидел то, что так старательно пытался доказать ему друг однажды. Ариана сразу же поселила в душе Чимина надежду на выздоровление, начала делать ему специальный массаж, тот который делала Алексу когда-то, ведь брат в детстве упал с крыши, и появились множественные проблемы со спиной, и массаж был главным средством от постоянных болей. Девушка настояла на поиске врача, который смог бы им помочь, но чем больше больниц они посещали, тем напряженнее становились их отношения. Брюнет бесился и психовал из-за любых мелочей, кричал, отказывался от всего. Со временем даже её массажи стал воспринимать в штыки. Шатенка терпела, ведь понимала, что все слова врачей о минимальных шансах на выздоровление делали ему больнее. Но через ещё пару месяцев ситуация стала хуже в разы. Чимин стал срываться на девушке, постоянно в чём-то подозревал, обвинял во всех грехах, доходило дело даже до откровенных оскорблений. Терпение Ари было на исходе, она плакала по ночам, просто не понимала, чем заслужила такое отношение. По утрам парень извинялся, становился прежним, но потом его словно меняли. Каждое слово в его сторону становилось настоящим испытанием для шатенки. Но, несмотря ни на что, она упрямо продолжала терпеть, плакать, обижаться, прощать и надеяться на лучшее. Потому что любила. С Юнги она держала связь. Тот часто звонил ей из Канады, спрашивал обо всём, но даже то, что она переехала к Чимину рассказала не сразу, боясь, что друг будет злиться, и она не ошиблась. Мин долго ругался из-за того, что утаила, потом стал против их отношений и постоянно просил бросить парня-инвалида, уже не стесняясь произносить его приговор. Это злило Ариану. Злило то, что он уже вот почти семь месяцев был на другом континенте и не спешил возвращаться, аргументируя это проблемами с бизнесом, то что всё таил, только злился и ругал её за выбор. Как бы удивительно это не было, единственным человеком, который был рядом и поддерживал, был Тэхён. Он почти каждый день приходил, вёл нравоучительные беседы с другом и задушевные разговоры с девушкой. Понимал её, не осуждал, не учил жизни, а просто слушал, обнимал, внушал надежду, заставляя улыбаться. Их дружеские отношения укрепились ещё больше, когда она узнала, что Тэхён с самого детства обожает рисовать, мечтает стать художником до сих пор. Показав друг другу свои работы, они стали часто обсуждать живопись. Тем для разговоров становилось больше. Чимина это бесило, но сложно было сказать, что из-за ревности. Ведь он сам всегда толкал её к нему, но после кричал, обвинял в измене, почти называя последними словами, которые так ранили девушку. После таких ссор она часто убегала из дома, иногда гуляя по ночному городу часами и возвращаясь только под утро, думала, думала, очень много думала. Нередко её голову посещали мысли о том, что она поступила неправильно, когда осталась в Пусане и согласилась быть с Чимином. Но ведь она совсем не подозревала, что её жизнь превратится в ад, который рассеиваться будет только по утрам, когда брюнет прекращал кричать, злиться, становился нежным, извинялся и проявлял настоящие чувства, заставляя хотя бы иногда чувствовать себя нужной и любимой. Сидеть целыми днями дома, ждать очередного извержения вулкана и выслушивать нотации Юнги по телефону было ужасным, мучительным для Паркер. Она очень хотела вернуться на учёбу, чтобы хоть как-то отвлечься и вновь заняться любимым делом, ведь в таких условиях она не могла начать рисовать снова. Но девушка боялась реакции своего парня. Боялась, что он снова закричит, потом начнёт обвинять в недостающем внимании, потом в измене или ещё в чём-нибудь, поэтому молчала. Лишь Тэхёну она могла смело рассказать о своих переживаниях, за что была безмерно благодарна парню. Он также часто защищал её перед Чимином, выгораживал из всех передряг, в которые шатенка иногда попадала: нагрубит кому-то, и ей захотят отомстить, заблудится и забредёт в криминальный район, а выручал именно Ким. Что удивительно, ведь раньше таким человеком был Юнги. Только он мог появится в нужный момент, но сейчас и он казался очень далёким. — Ты долго? — Ариана вышла из ванной с ещё мокрыми волосами. На кухне сидел Чимин и доедал свой последний блин. — Нет, я всё. Сейчас только руки помою, — он схватил полотенце и направился к раковине. Многие действия ему всё ещё тяжело давались, раньше Пак охотно принимал помощь девушки, но если сейчас она предложит помощь в мелочах, это послужит поводом для очередного скандала. Поэтому чтобы не нарваться снова, шатенка поспешила покинуть кухню. Через минуты три в дверях показался и брюнет. Он ловко пересел с коляски на кровать и стал укладываться на живот. Осторожно подложив ему под голову подушку, чтобы было удобнее, она уже ждала очередного недовольного вздоха, но его не прозвучало, что очень её порадовало. Подготовив все нужные крема и масла, девушка начала умелыми движениями поочерёдно втирать их в немного смуглую кожу. В такие моменты они становились ближе. Она чувствовала его тепло, несмотря на все ссоры. Этот массаж был одним из моментов, когда он не кричал и был очень близок к ней душевно. В такие моменты шатенка уже не боялась его и могла смело проявить чувства. Слегка облокотившись на его спину, Ари невесомо коснулась губами его шеи. Ей катастрофически не хватало любви, ласки и внимания от любимого человека. Но сказать ему этого не могла, боялась. Боялась потерять и это. Пусть он кричит, оскорбляет злиться, но хотя бы будет рядом. Если бы только Юнги знал, какие на самом деле у них отношения, он бы уже точно психанул и кинул бы её, назвав дурой, влюблённой в инвалида. — Давай собираться, — идиллию прервал холодный голос парня. Снова недоволен. А Ари ничего не оставалось, кроме как сжать зубы и выйти из комнаты, чтобы он не увидел её слёз и не разозлился ещё больше. Через минут сорок пара уже сидела в машине и ехала по направлению больницы. Ари сидела за рулём и, стараясь не набирать большую скорость, потому что этого не любил Пак, обдумывала предстоящий тяжёлый день. Водить её научил ещё Алекс в семнадцать лет, считая умение управлять транспортным средством просто необходимым в наше время. А после всего произошедшего она переоформила машину брата на себя. Сегодня приём у очередного врача, которого им посоветовали. Пак был уверен, что все эти врачи – пустая трата времени, ничего нового они не услышат. Он не верил в успех, в то, что сможет встать, потому что смирился со своим положением, а ездил по всем этим больницам, потому что того хотела Паркер. Погода сегодня радовала жителей Пусана. Солнце слегка согревало, лёгкий теплый ветерок создавал свежесть и лёгкость. Облаков почти не было, от чего лазурное небо казалось почти прозрачным. И если бы не постоянные шумы современной бытовой жизни мегаполисов, были бы слышны звуки волн. Пляж – был одним из любимых мест Арианы, особенно вечером, когда людей там нет, одно лишь спокойствие и океан, который так и манил своей загадочностью. В машине висело молчание и напряжение. Паркер очень хотела начать разговор, но боялась опять спровоцировать ссору. Она всё ждала, что Чимин скажет что-то первым. Но он не делал первого шага, упрямо смотря в окно. Настроения у парня не было, потому что был в предвкушении очередного разочарования. Все эти бездушные люди хладнокровно говорят ему, что он инвалид и встать не сможет, шансов нет, потом обсуждают, возможно даже и высмеивают. Одной из тем их разговоров была Ари, как он подозревал. Они все точно дивились, почему у него есть девушка, которая ходит за ним, несмотря ни на что. — Ты не хочешь вернуться на учёбу? — его голос прозвучал, как гром среди ясного неба. Ари вздернула брови и удивлённо на него уставилась. — На самом деле... Хочу. Давно хочу, но я боялась тебе сказать... — шатенка боялась произносить это, но посчитала это необходимым, поэтому призналась после нескольких минут молчания. — Почему? — он как будто заинтересовался и наконец посмотрел на неё в ответ. Но она просто пожала плечами, не желая говорить настоящей причины. Дальше они снова ехали молча. А через пятнадцать минут в поле зрения уже показалось большое здание, парковочных мест около которого было катастрофически мало. Но всё же его найдя, девушка быстро вышла из машины и помогла выбраться парню. Он брезгливо осмотрел людей вокруг и, тяжело вздохнув, двинулся ко входу. Поднявшись на нужный этаж, шатенка постучала в какую-то дверь и что-то спросила, но после обернулась к Чимину и оповестила о том, что нужно ещё полчасика посидеть, дождаться очереди. Ожидание было мучительным. Людей в коридоре прибавлялось, всё больше народу бегали туда-сюда, от чего начинала кружиться голова, а брюнет начинал злиться. Он не понимал зачем он вообще здесь, что он тут делает. — Проходите, — из кабинета наконец вышла молоденькая девушка, видимо медсестра и позвала их наклоном головы. — Здравствуйте, — за столом сидел достаточно молодой мужчина. Ариана слегка поклонившись села на стул возле его стола, Чимин остался чуть поодаль, смотря на доктора с подозрением. Он слишком молод для профессионального и опытного врача, поэтому уже предвкушал его приговор, и углубляться в подробности не собирался. Поэтому даже не слушал их разговор, лишь краем глаза видел, как Ари показывает ему всякие снимки и бумажки. Пак рассматривал кабинет. Он был дорого обставлен. Кожаные диван и два кресла молочного цвета, журнальный столик из тёмного стекла, на полках из чёрного дерева кое-где стояли горшки с цветами, какие-то папки и книги. Кабинет был мало похож на место работы нейрохирурга, даже на столе было не настолько много бумаг, чтобы подтвердить активную трудовую деятельность. — Ну что ж, думаю стоит пройти некоторые процедуры и у нас, мне стоит сверить результаты, — вдруг врач заговорил громче, вырывая парня из мыслей и привлекая его внимание. — Зачем? Прошла всего неделя с последнего обследования... — голос Чимина был холодным и равнодушным, категоричным. Его настолько достали все эти процедуры, что он готов был просидеть в людном коридоре, раздраженный постоянным хождением врачей и пациентов, но только не идти к этим огромным устрашающим машинам. — У нас новейшие модели оборудования. И.… — начал врач, но был перебит. — Они везде одинаковые. Не вижу в этом смысла, — Ариана пилила взглядом Чимина, заставляя его заткнуться, но парень словно не видел этого и продолжал дерзить мужчине, который явно растерялся таким напором и недовольством. — Ну что ж... Я не стану настаивать, — мужчина растерянно осмотрел бумаги и снимки в его руках, пытаясь придумать слова. Его неопытность было видно невооружённым взглядом, и Пак уже начинал посмеивается над ним. Кто вообще допустил этого парнишку до такой должности? Наверное, богатый папочка. — Я выйду ненадолго. Мне нужно посоветоваться с коллегами, — растерянно пробормотал он, зыркнув на Паркер, ища в ней поддержку, но шатенка сидела с опущенной головой. Чимин коварно усмехнулся, провожая его взглядом до двери. После хлопка, в кабинете воцарилась полная тишина. Ариана не хотела начинать разговор, она была очень зла на парня за такое поведение. Снова хотелось плакать, но нужно было держать эмоции при себе. Брюнет снова почувствовав вину перед ней, опустил голову в пол и сжал кулаки. Вот он постоянно так делает. Наговорит глупостей, а после раскаивается, понимает, какую боль причиняет ей своим равнодушием к её стараниям, но признать этого не может. Молчание нагнетало, время тянулось как нельзя долго. Полную тишину разрезало лишь тиканье настенных часов. Уже такая привычная для них стена не хотела рушиться, наоборот, она становилась толще. Они сами словно не хотели её рушить, ставя всё больше и больше преград, которые преодолевать становилось сложнее с каждой очередной ссорой. Ариана постоянно думала о своём решении остаться с ним. Стоило ли так быстро соглашаться? Сомнения стали часто посещать её, но девушка упрямо продолжала отбрасывать эти мысли, успокаивая себя его отчаянием от болезни, но с каждой его выходкой разум громче кричал, что всё это ошибка. Ей не хотелось думать, что изначально ею просто пользовались, без намёка на какие-либо чувства, не хотелось думать, что Тэхён знал, что Чимин всё же не любит её и просто подкинул ему как успокаивающую игрушку. Но чем больше шатенка с ним жила, тем чаще видела его холодность к ней, скорее всего все те слова, сказанные на крыше больницы, были правдой. Никакого чувства вины и нежелания ломать ей жизнь. Или же у них просто слишком разные взгляды на жизнь, на любовь и её проявления. Или как по-другому объяснить его поведение и постоянную раздраженность? За всеми мыслями Ариана даже не замечала, как шло время. Пятнадцать, двадцать минут, а затем и полчаса теперь уже не казались вечностью. Вот в дверь зашёл врач, осмотрел взглядом присутствующих и сел на своё место. В его руках по-прежнему было много бумаг, а сам он был очень задумчивым. Быстро схватив какую-то бумажку и начал нервно писать в ней что-то, мужчина не спешил начинать разговор. Ариана сначала не обращала внимание на поведение врача, но после почувствовала его напряжённость. И она очень быстро поняла, что они сейчас услышат. Чимин тоже не сразу заметил кого-то третьего в комнате, он думал об Ариане, сканировал её взглядом и думал, как в этот раз извиняться перед ней за своё поведение. В его голову сразу же забралась мысль, что всё же стоит согласится, если этот недо-врач снова захочет что-то проверить. Позже Пак всё же обратил на него внимание, как бы прося взглядом предложить что-то, чтобы обстановка сгладились. Кажется, эта парочка пришла сегодня в больницу, но в головах обоих совсем другие мысли и проблемы. — Пройдёмте со мной, я вас осмотрю, — молитвы Пака были услышаны, и мужчина быстро поднявшись снова направился к двери. Ариана резко подняла голову и уставилась на Чимина, ожидая его колкостей, грубости и отказов, но их не прозвучало, от чего она очень удивилась, но всё же встала и направилась следом. Пройдя немного по коридору, они оказались в светлом кабинете, похожем на процедурный, в котором стояло аж три кушетки. На одну из них и показал врач, призывая перебраться на неё. — Вам помочь? — мужчина был очень растерянным, теперь и Ариана понимала, что пойти к нему было плохой идеей. — Нет, не нужно. Я сам. Когда брюнет всё же улёгся на живот, врач начал что-то ощупывать на его широкой спине. Чимин иногда морщился, Ариана даже перепугались сначала, когда парень зашипел, побоялась, что ему больно, но на самом деле у доктора просто были очень холодные руки. Хирург долго бегал вокруг кушетки, что-то шептал себе под нос, хмурился, задумывался и опять трогал руками спину, потом сам помог ему перевернуться на спину и на начал осматривать ноги, иногда покалывая иголками. — Одевайтесь и проходите обратно в кабинет, — наконец прозвучал голос. Чимин быстро перевернулся и, приняв сидячее положение, натянул протянутую Арианой футболку и кофту. Она удивилась, когда после того, как она помогла ему пересесть на коляску, он ничего не сказал, даже не цыкнул недовольно языком. — Сомневаюсь я, что он способен на что-то... — всё же прозвучало его замечание в сторону мужчины. На что девушка лишь пожала плечами и двинулась за ним в кабинет. — В общем... Я не стану тянуть. Посмотрев вашу историю болезни, вижу, что вы побывали у многих специалистов и всё безрезультатно... — начал врач после некоторой паузы. Начало было вполне очевидным. Чимин напрягся, ему так не хотелось слышать это снова, хотелось закрыть уши, проснуться от всего этого кошмара и жить как прежде. — Вы сказали, что не будете тянуть... — прозвучал на всю палату голос Арианы, которая тоже начинала терять терпение от всей этой ситуации. Она понимала, что снова заставила его это услышать. Ведь знала, что никакого результата не будет, но всё равно заставила его убедиться в своей никчёмности и обречённости. — Ваше состояние и вправду благоприятное, и массажи нужно обязательно продолжать... Но шансов на полное восстановление... Практически нет. После таких травм чудо, что вы можете вести хотя бы такой образ жизни, — эти слова эхом отразились в головах обоих, шатенка всё же не смогла удержать ядовитую слезу отчаяния. Она винила себя во всём. — То есть, мне ещё повезло... — обречённый тон брюнета ударил железной битой по сознанию. Словами не описать, как сильно ей хотелось помочь ему и каких размеров были её чувства к нему. Они все перемешались: любовь, жалость, обида, злость, снова любовь, которая затмевала все остальные и привязывала её к нему прочнее и прочнее с каждым днём. И противостоять этому она не могла, не получалось. Потребовалось много усилий, чтобы не наделать глупостей прямо в кабинете врача, Ариана была как в тумане, даже не сразу заметила, как Чимин стремительно покинул кабинет, громко хлопнув дверью. Только после хлопка девушка растерянно попрощалась с врачом и направилась следом. Сейчас его трогать не хотелось, ведь понимала, что в такие моменты он очень злой, и его злость вполне обоснована. Ему больно. И ей очень хотелось, чтобы он делился этой болью с ней, рассказывал ей о своих чувствах, хотела быть нужной хотя бы для этого. Чувство вины постоянно жило в душе девушки, потому что она заставляла его ходить к врачам, расковыривая не зажившую рану. Может, если бы не она, он бы уже давно смирился со своим положением и жил дальше, как все нормальные люди, не задумывался ни о чем, ведь так и вправду проще. Ариана и сама не понимала, чем обоснована эта её глупая надежда поставить его на ноги. Парень был на крыльце, пустым взглядом смотрел в одну точку. Ей так хотелось подойти к нему, обнять, помочь, быть рядом, чтобы он не убивал себя изнутри из-за этого, но при мысли, что убивает то он себя из-за неё, она молча отходила, оставляя его один на один с собой и не понимая, что ему больно от всех её действий: есть она рядом – он мучается, её нет рядом – ему всё равно больно. Чимин не мог понять, чего он хочет. Знал только одно: ему надоело всё, хотелось просто жить, не посещая всех этих ужасных зданий, не разговаривая с незнакомыми людьми о своей беспомощности. Но также сильно хотелось избавиться от этой самой беспомощности. Ему очень хотелось, чтобы их отношения стали лучше, чтобы мысли об обречённом будущем перестали мучить его. Тяжёлое молчание, мрачные мысли, как будто-то серая туча зависла над ними и не хотела покидать. Они оба тянулись друг к другу, но тут же причиняли боль, и снова отдалялись. Это стало уже привычкой, и так же чем-то необходимым в их жизнях, потому что если не будет хотя бы этого, то не будет вообще ничего, и тогда им придётся расплыться в разные стороны, как будто и не встречались вовсе. Судьба зачем-то столкнула их вместе, словно не понимая, что эти чувства приносят только мучения. Но может и не только? Если только задуматься, Чимин всегда начинал незаметно улыбаться, когда смеётся она, ему хотелось больше общения, ему всегда было интересно рассматривать её работы, лёгкие касания карандашом бумаги, какие-то незамысловатые узоры, но которые казались произведениями искусства даже в недоделанном виде, хотелось натолкнуть на возобновление действий, ведь парень восхищался её талантом. Он любил, наблюдать за ней, когда она готовит, сидит рядом и смотрит сериал, когда задумывается и уходит в свои мысли, не замечая ничего и никого. Её внешность и внутренний мир – как две разные вселенные, которые зачастую несовместимы, но в ней они сочетались и делали её уникальной. Она могла быть очень нежной, любящей, сострадающей, могла жертвовать собой ради других, по-детски восхищаться разными мелочами, и могла быть грубой, холодной, властной, непокорной. Если злилась, то можно было бы сравнить с реактивной бомбой, которая взорвётся в любую секунду. Такой её побаивался даже Чимин. Хоть за всё это время только он и был поводом её гнева, но не мог остановиться, какая-то огромная обида на мир постоянно жила в нём и при первой же возможности отражалась именно на ней самыми ужасными словами. Чимину постоянно приходилось осознавать, что она делает ему больно, но она же лечит его, без неё будет в разы больнее, без неё его мир потухнет, станет серым и холодным. Она – его воздух, кислород, его яд и противоядие. И не найдётся больше в мире человека, который так искусно заставлял бы его жить одним своим присутствием, который оставался бы с ним, несмотря ни на что. Такие мысли часто приходили в голову Пака, но это всегда почему-то происходило только после того, как он наговорит глупостей, снова в чём-то обвинит и заставит плакать. — Чимин, ты... — Нет! Молчи! Ничего не говори! — он даже не дослушал, просто сорвался, когда в очередной раз услышал её спокойный и умиротворённый голос, словно ничего и не было. Плевать на то, что она хотела ему сказать. Ему нужно было сделать своё – это высказаться, обрушить весь свой гнев на человека, которому так больно от этих слов. Как бы часто к нему не приходило понимание его ошибок, не повторять их было невозможно. — Я говорил тебе! Я просил тебя не делать больше так! — Ари застыла в дверях, на пороге их комнаты, кажущейся сейчас такой чужой. — Чего ты добиваешься?! Чего ты хочешь?! — Чимин... — шаг вперёд, в неизвестность. В черную пропасть. Первая слеза от его криков снова быстро скатилась по бархатной щеке, добираясь до дна своей бездонной ямы, гораздо быстрее, чем она сама. — Что Чимин?! — он снова кричит. Не даёт сказать. — Что ты постоянно мямлишь? Ты только в одном деле бойкая. Конечно, чтобы затащить меня в больницу много ума и усилий не нужно, зная, что там мне обязательно снова скажут «нет», — брюнет взрывается, говорит, даже не думая. Его взгляд полон злости, из глаз чуть ли не летят искры. При одном резком движении вперёд девушка отступает. — Что?! Сейчас опять убежишь? Так давай, беги! Ты же только это делать и умеешь, — на секунду воцарилась такая страшная тишина, что у обоих заложило уши. — Это ты во всём виновата. Ты таскаешь меня по этим чёртовым больницам, как чёртову куклу, потому что я не могу тебе возразить, а ты этим пользуешься. Ты же знаешь, что мне от этого хуже, но продолжаешь это делать. Скажи, ты ведь специально, да?! — он явно ждал ответа, ненавистным взглядом сверля девушку. А она уже ничего не видела и не слышала. Из глаз текли ручьи слёз, застилая собой весь взор. — Отвечай, черт тебя побери! — очередной вскрик заставил её содрогнуться всем телом. Голову сдавило, словно её сейчас расплющит, тело не слушалось. Хотелось убежать и больше этого не слышать, но не получалось, ноги словно приросли к полу. Боль разрывала её душу. От хаотичности мыслей, не удавалось поймать ни одной. Вокруг образовался вакуум, который не позволял ей хоть как-то защититься. Хотя скорее всего, это сделать было невозможно. Невозможно не чувствовать боль, когда любимый человек говорит такое, даже не подозревая, как с каждым словом умирает её душа, как растёт пропасть между ними, в которую один из них точно упадет, и, кажется, это будет не он сам. Слишком часто сознание и здравый смысл стали покидать её, оставляя один на один с чувствами. Как выбежала из комнаты, хлопнув дверью, а потом и из квартиры совсем не задержалось в памяти. Перед глазами только потемневшее небо, серые тучи, которые в такт её боли закрыли собой солнце. Кажется, вот-вот начнётся дождь, откуда-то послышались глухие раскаты грома. Поразительно, как погода согласна с её состоянием. Ариана даже не заметила, как убежала от дома на приличное расстояние в одной только футболке и лёгкой кофточке сверху. Весенний ветерок быстро подхватил выбившиеся из пучка пряди, со временем холод начал пробираться под кожу, до самых костей, заставляя немного подрагивать. Но ей было всё равно, она ничего не чувствовала, только лишь огромную боль, чувство одиночества и огромной обиды. Девушка бродила везде, не разбирая дороги. По паркам, набережным, тротуарам, непонятно, как ещё на дорогу не вышла, несколько раз сталкивалась с прохожими, и они недовольно ворчали. Через ещё некоторое время стало темнеть, и с тусклого неба всё же закапали холодные капли дождя. За несколько часов такой прогулки всё её тело и так продрогло, а неприятная влага и вовсе ухудшила состояние, заставляя неприятно подрагивать из-за холода. Тонкая кофточка совсем не грела, наоборот охотно пропускала порывы холодного ветра и позволяла ему "избивать" хрупкое тело. Лишь когда дождь уже совсем разошелся, Ариана остановилась и подняла тяжёлую голову к небу, подставляя под капли воды. Кажется, по щекам снова текли слёзы, которые уже не спрашивая разрешения, вырывались наружу. Неприятным был контраст на коже холодных и горячих капель, но в её душе был ураган похуже. За дорогой в её голову впервые забрела мысль уйти от Чимина, перестать мучить и его, и себя, раз она приносит ему так много неудобств. Вот уже шатенка была мокрая вся до нитки. Но и это не заставило её сдвинуться с места, она упрямо продолжала думать. На секунду вдруг стало так смешно от всего происходящего, что даже странно. Изначально, она должна была улететь с Юнги в Канаду, обо всем забыть и жить дальше счастливо, но вместо этого влюбилась в парня-инвалида и осталась с ним, а потом её любовь превратила её жизнь в настоящий ад, и сейчас она стоит вся мокрая под дождём, потому что её снова растоптали. Снова всплыли мысли о том, что всё это было её собственной ложью, розовыми очками. Он никогда не любил её, решил использовать как утешение, а потом ему надоело, и он начал срываться. Тэхён тоже врал, чтобы помочь лучшему другу пережить горе. Она – лишь пешка в игре двух лучших друзей, которые помогают друг другу в тяжёлых ситуациях. А как иначе объяснить поведение Пака? Да никак. Ему плевать, что ей больно от его слов, он злиться, и в этом всё объяснение. Темный парк, ливень, редкие раскаты грома и девушка, сидящая на скамейке. Очень иронично, поэтично, трогательно и непонятно. Для всех по-разному. Изредка мимо пробегали люди с зонтиками, они озадаченно смотрели на девушку, думали о чём-то своём и быстро забывали. Жизнь вокруг кипела, в то время как жизнь Арианы кажется совсем сошла со своего пути и теперь одиноко скитается меж посторонних людей, которые и вовсе были лишними. — Ариана! — до сознания не сразу дошел знакомый голос, что так отчаянно звал её. Но он приближался, и крик становился громче. — Боже мой, Ариана! — её совсем ослабевшее тело кто-то поднял и сильно сжал в объятиях. Капелька тепла дотронулась до её тела, создавая резкий и непривычный контраст, в нос ударил до боли знакомый парфюм. Тэхён. — Что ты здесь делаешь?! Глупышка, ты же совсем мокрая и замёрзла! Ты время вообще видела?! Почти полночь, а ты тут сидишь! Мало ли, кто тут будет бродить, что с тобой могли сделать! Ты вообще понимаешь, как я волновался?! — Ким быстро и громко говорил, от чего девушка слегка поморщилась и начала вяло двигать руками, пытаясь выбраться из его хватки. — Пусти меня! — голос был вялым и хриплым, почти неслышным, но она отчаянно продолжала сопротивляться, словно он и есть тот самый злодей, о которым только что шла речь. — Да что с тобой? — Ты врал мне! Вы все мне врали! — по щекам снова огромными бусинами потекли слёзы, голос задрожал ещё больше, и вот она всё же посмотрела ему в глаза. И Тэхён просто замер и смотрел на неё неотрывно, но продолжая крепко сжимать в руках. Её глаза были сейчас точно такими же, какими они были, когда она была в больнице, когда перенесла нервный срыв, когда потеряла смысл жизни, когда жить совсем не хотела. Её глаза были пустыми, но в то же время в них было слишком много боли, отчаяния и мольбы о помощи. — О чем ты? — уже более тихо поинтересовался он, наблюдая, как она всё ещё отчаянно дёргается. — Ты врал мне. Он никогда не любил меня. Я лишь игрушка, утешение для него. Тогда в больнице он говорил правду, а ты соврал, чтобы помочь другу в сложную минуту, используя меня... — Нет, Ари! Я никог... — он не договорил, задумался. А что если она права? Что если и ему Чимин тогда соврал? Что если она и вправду была ему нужна не из-за безумной любви, а обычного страха одиночества? Что если он не любит её? Ким и сам совсем не понимал действий друга, постоянно об этом думал, но подобной мысли в его голове не возникало. А сейчас именно это объяснение кажется наиболее разумным и правильным. Но Тэхёну так же не хотелось думать, что Чимин способен на такое. Всё же они лучшие друзья, и скрывать такое было бы большим предательством, особенно видя, какой дружеской привязанностью проникся к ней Ким. — Видишь, ты молчишь, ничего не отрицаешь, а значит я права. Вы оба меня просто использовали, — из мыслей вырвал вялый женский голос и глаза, что так пронзительно смотрели в его. Его всегда передёргивало от её взгляда и сейчас он вообще пленён, не в силах что-либо сказать, но когда понял, что рискует потерять эту дружбу, быстро собрался. — Нет, Ари. Я не врал тебе! Слышишь, я всегда говорил тебе правду. И я не знаю ничего о Чимине. Ты же видишь, что и со мной он не хочет говорить. Я прошу тебя, не делай поспешных выводов. Ари, ты стала мне очень близким человеком, и я не хочу тебя терять. Я прошу тебя, давай поедем домой? Обо всём поговорим, согреемся и ляжем спать. Ты устала и замёрзла, теперь ещё и заболеешь... — Тэхёну было больно смотреть на её состояние. И впервые в жизни ему хотелось врезать другу, потому что он обидел девушку, которую нельзя было обижать. — Так больно, Тэхён. За что он так со мной? Что я сделала не так? — её голова упала на его плечо, но она продолжала бормотать и пытаться утереть слёзы со щек. Ким не знал, что на это ответить, лишь сильнее обнял, показывая поддержку. Через пять минут пара уже сидела в машине и пыталась отогреться. Ариана почти сразу же уснула, как её голова коснулась мягкой поверхности, но её тело продолжало подрагивать от холода. Достав одеяло с заднего сидения, парень осторожно накрыл её, но вздрогнул и чуть не ударил девушку, потому что резко услышал очередной входящий вызов. Вот уже на протяжении двух часов Чимин звонит, не переставая. Не проходит и минуты, как вызов сбрасывается, и снова слышится гудок. Решив на этот раз ответить, чтобы не разбудить её, он быстро проводит холодным пальцем по экрану и сразу слышит голос друга. — Ты, блин, чего трубку не берёшь?! Ты нашел её? — на том конце Чимин почти кричал в трубку, от чего Киму пришлось немного убрать телефон от уха. — Нашел, — ответ был очень тихим, но по ту сторону послышался тяжёлый нервный выдох. — Чимин, я не знаю, чего ты добиваешься, но ты слишком рискуешь потерять свой единственный шанс быть счастливым. Ты перегибаешь палку, начиная уже конкретно издеваться и забывая, что ей и так досталось и без тебя... Не будь гнидой, Пак, — закончив свою тихую речь и быстро сбросив вызов, Тэхён медленно двигается с места. Сегодня она переночует у него, завтра они спокойно всё обсудят и решат, как быть дальше.