Happiness From Pain Bricks

— Чимин, я дома, — по квартире раздался хлопок входной двери и радостный голос девушки. — Ну и как всё прошло? — Чимин вырулил из кухни и наблюдал, как она, радостно улыбаясь, снимает верхнюю одежду очень торопливо, словно спешит куда-то. — Всё прошло очень хорошо. Со следующей недели я уже вернусь в институт, — широкая улыбка казалось приросла к её лицу. — Я рад за тебя, — Пак искренне радовался за Ариану, ведь она давно этого хотела. И сейчас были не важны все их предыдущие разногласия и ссоры, можно обо всём этом забыть, ведь им ещё жить вместе. Поэтому брюнет решил просто отпустить их и жить дальше, искренне поддерживая её. Настроение у Паркер было настолько хорошим, что казалось ничто не может его испортить, но какая-то напряжённость Чимина подсказывала ей, что всё-таки есть что-то, что ей стоит узнать. — Тебе Юнги звонил, — тихим голосом позади осторожно проговорил слова, от которых внутри Арианы что-то дрогнуло, — ты не отвечала и он позвонил на домашний. Попросил тебя перезвонить ему, как только будешь дома. — Он не сказал, что хотел? — Нет, — Чимин покинул кухню, предоставляя ей возможность самой разобраться в отношениях с другом, ведь это было не его дело, какие у них там ссоры и недопонимания. Было большим испытанием взять телефон и набрать тот заветный номер, который за полгода выучила наизусть, бесконечно пытаясь связаться с другом, вернуться в прошлое и снова общаться так, как раньше. Но всё это время Юнги не спешил откровенничать с девушкой, в открытую обвиняя за то, что просто полюбила и не смогла расстаться с человеком, который, по его мнению, сломает ей жизнь. Его перестало интересовать мнение девушки, и Мин, избегая лишних ссор и перепалок, совсем редко звонил и узнавал самые банальные вещи, не пытался хоть как-то вернуть прежнюю дружбу. Поэтому, ожидая очередного скандала, Ари медленно набрала номер и поднесла телефон к уху, хотя в душе у неё бушевал ураган от нахлынувших эмоций. — Ну наконец-то, я уж думал ты там умерла, — послышался очень бодрый и громкий голос на том конце даже с ноткой смеха, — привет. Как там твои дела? Ты где была вообще? — Привет, — у Ари дыхание перехватило, когда она услышала этот голос таким беззаботным впервые за долгое время, — я ездила в институт. Со следующей недели вернусь на учёбу. — Ну и прекрасно. Давно пора. Мне, на самом деле, совсем не нравилось, что ты забросила рисование. — Как ты? — проигнорировав его очередной упрёк, пусть и без доли злости, она перебарывала в себе волнение, которое не отступало совсем, но хоть чуть-чуть расслабиться девушке всё же удалось, поэтому могла говорить уже смелее. — Со мной всё хорошо. Правда, чем дольше я тут нахожусь, тем всё больше скука меня поедает. Я целыми днями в бумажках роюсь, а вечером встречи постоянные, на которых вообще умереть можно от изобилия лицемерия и лжи. Ненавижу такое. — Так в чём проблема? Ты же можешь уехать, — ляпнула, совсем не подумав, и пожалела, мысленно ударяя себя за опрометчивость. Сейчас он может разозлиться, потому что снова начала эту тему, и разговор опять будет бессмысленным. — Нет. Не могу. Нельзя. Мы всё ещё не разобрались с теми… Ну из-за которых тогда мне пришлось уехать, — на удивление он отреагировал совсем спокойно, не повысив голос ни на тон. — Юнги… — Что? — Что происходит? Когда ты мне расскажешь, хоть что-то? Я устала ждать от тебя обычного спокойного разговора без криков месяцами. Если ты не собираешься возвращаться, то так и скажи, я это пойму. То как ты поступаешь сейчас только усугубляет всё. Скажи мне, и я перестану звонить, доставать, если это тебе мешает. Скажи, если наша дружба тебе наскучила. Избавь меня уже от чувства, будто я навязываюсь! — после долгого молчания бомба наконец взорвалась, и Ариану снова накрыла волна обиды и непонимания, поэтому другого выхода, кроме как высказать ему всё, она не видела. За столько месяцев их обычная дружба превратилась в пытку для неё. С каждым днём ниточка, которая раньше так крепко связывала их, становилась всё тоньше, и казалось что вот-вот порвётся. Девушке было очень досадно думать о том, что после смерти его лучшего друга и её брата, после стольких проблем, принесённых ею, ему надоело всё это, и он просто не знал, как отвязаться. Конечно, ей не хотелось, что бы все её догадки оказались правдой, но судя по всему их многолетняя дружба всё же сошла к нулю. То чего она так боялась всё же нашло свой решающий кульминационный момент. — Ари… — Что Ари? Юнги, прекрати мучать и меня, и себя. Я устала сидеть здесь и ждать, когда ты, наконец, вспомнишь обо мне, найдёшь минутку и позвонишь, чтобы просто покричать за то, что я поступила не так, как ты хотел, — эмоции накрыли с головой, и Паркер перебила его, не дав вставить и слово в своё оправдание. После пламенного монолога девушки, повисло тяжёлое молчание, Юнги притих и видимо что-то обдумывал. А шатенка, как бы то ни было, за миг очень испугалась этой тишины и с замиранием сердца ждала хоть слова, решающего вердикта. — Прости, — с глубоким выдохом почти шепотом обречённо прозвучал голос Мина, — я понимаю, как всё это выглядит, но всё же это не так. — Ну а как тогда? — она уже просто устала от всего этого: от постоянного напряжения из-за Юнги, из-за Чимина. Уже ничего не хотелось, только лишь тишины и спокойствия, что бы не было переживания из-за глупых недовольств. Он молчал. Собирался с мыслями. — Юнги, извини у меня… — не выдержав, Ариана вдруг резко поняла, что больше не хочет продолжать этот разговор, снова захотелось плакать, но слёзы кончились уже давно, — у меня вторая линия. — ляпнув первое, что пришло на ум и быстро отключив разговор, девушка осталась в полной тишине квартиры, которая давила уже который день и не давала полностью вздохнуть. На душе снова стало тяжело и противно от того, что всё так неправильно складывается. Мин — лучший друг её и Алекса уже несколько лет, и такая обстановка между ними легла тяжёлым грузом. Это всё казалось самой большой ошибкой, ведь это тот человек, которого терять меньше всего хочется. Это как отрывать кусок от сердца. В спальне что-то упало. Этот звук был совсем негромким, но даже его хватило, чтобы Ариана вздрогнула от неожиданности. Ей самой показалось, будто она в каком-то пространстве, вакууме, ничего не видит и не слышит. Всё её эмоциональное состояние оставляло желать лучшего, и она и сама это понимала, но упёрто продолжала не обращать внимание и держать себя в руках из последних сил, но как долго продлится эта пытка, никто не знал. И пусть Юнги прав, шатенка может в любой момент прекратить это всё и избавиться хотя бы от одной проблемы, но её душа и сердце, как истинные мазохисты, тянулись туда, где плохо, где терзают и делают очень больно. И не получалось по-другому. Чимин слишком сильно засел в её мыслях и в сердце. Быстро миновав гостиную, Ариана поспешно скрылась за дверью кабинета. Ей на секунду показалось, что здесь другой воздух, что дышится здесь легче. Это то же самое одиночество, которое преследует её уже давно, но именно сейчас оно казалось другим. Нужным. В одном из шкафов под слоем пыли одиноко лежали две коробки. Одна была чуть больше второй. Достав их, девушка сдула пыль с поверхности и, легонько проведя рукой по крышке, неспеша открыла. Внутри было множество кисточек, баночек и тюбиков с краской и много другой всячины, взглянув на которую, можно сразу сказать, что хозяин всего этого — художник. Всё было абсолютно забытым, но таким родным. Многое из здесь лежащего когда-то покупал Алекс и преподносил самым изощрённым способом. От тёплых воспоминаний на лице появилась грустная улыбка, а одинокая слеза совсем незаметно подкралась и вырвалась наружу, стремясь к пустой пропасти в лапы беспросветной тьмы. Во вторую коробку заглядывать хотелось и не хотелось одновременно. Эти воспоминания слишком болезненны, но лишь окунувшись в эти моменты, на душе снова станет легче, как ей казалось, возможно удастся забыть хотя бы часть всех тех проблем, которые постоянно сопровождают её сейчас. Пусть образ Алекса в голове и заставляет ныть сердце, но именно рядом с ним становилось теплее и легче. Медленно приподнимая крышку, Ариана сопротивлялась страху и боли как могла, но память — это слишком болезненная вещь, особенно если речь идёт об очень дорогом человеке, которого уже, к сожалению, нет рядом. На дне коробки стопками лежали рисунки, очень много рисунков: портреты, пейзажи, натюрморты. Когда-то Ари испытывала себя во всём, и пусть что-то получалось хуже, но новый опыт слишком примечателен. Бумага от времени уже начинала желтеть, покрылась пятнами, пыль словно вросла в поверхность и от этого краски уже не казались такими яркими, но при этом вся работа не теряла своей изящности и лёгкости. Паркер всегда вкладывала все силы в работы, кисть будто порхала по бумаге, оставляя следы, которые в последующем складывались во что-то прекрасное. Под руку попалась самая толстая стопка с портретами. Огромное количество сначала незнакомых людей смотрели на девушку, после появились более знакомые. Часто шатенка, посещая институт, присматривалась к людям, но не потому что хотела познакомиться или что-то ещё, а потому что искала в них примечательные черты, чтобы запомнить и потом отразить на бумаге. Это были студенты с других курсов, других факультетов, учителя или просто работники. И никто из них даже не догадывался, что стал для кого-то причиной вдохновения, и теперь именно их взгляды и улыбки будут вечно смотреть с её рисунков. Рука дрогнула, когда уже ближе к низу под руку попались рисунки, на которых был Алекс Паркер. Спит, пишет что-то в своих бесконечных бумажках, пьёт утром свой горький кофе, за рулём, смотрит телевизор, снова спит, снова за рулём, гладит на улице какого-то незнакомого кота, и ещё очень много разных его изображений. Все они отличались друг от друга. Эти работы писались с огромной точностью, старательностью. Линии были более аккуратные и воздушные. От них веяло нежностью и особой любовью художника к объекту. Перед глазами девушки сразу же образовались все те моменты, когда она быстро тайно делала наброски, потом дома незаметно поправляла, или фотографировала, чтобы потом увековечить на своих холстах. Ловила все особые моменты, потому что ей они казались такими особенными, что всю его жизнь хотелось зарисовать. Тогда она не выпускала из рук карандашей и кисточек. Постоянно что-то зарисовывала, неустанно восхищалась окружающим миром, не видя ни капли негативных оттенков ни в природе, ни тем более в людях. Тогда все знакомые и незнакомые казались совсем светлыми и добрыми, не способными сделать кому-то больно. Тогда она ещё была маленькой девочкой, не зная настоящей сущности многих людей, несмотря на серьёзную детскую травму, мир всё ещё казался не таким унылым, каким кажется ей сейчас. Поразительно, как стремительно всё вокруг теряет краски, когда уходит лишь один человек. Лишь один, но который заменял всех и всё. Когда-то Ариана очень быстро и стремительно прятала всё своё прошлое в эти коробки, убирала их глубоко в шкафы, чтобы как можно быстрее забыть. А сейчас появилась неведомая смелость, которая просто заставила её открыть эти чёртовы коробки и вспомнить всё — самые счастливые моменты своей жизни — проливая реки солёных слёз. А может это была и не смелость, а просто безысходность и дикое одиночество. Ведь раньше она с братом могла неделями не видеться, но это не мешало им оставаться близкими. Сейчас же в её жизни всё перевернулось. Люди вокруг не доставляли той же радости, не было чувства нужности и защищённости от жестокости, которая подстерегает её на каждом шагу. Лишь потеряв брата, встретилась лицом к лицу с реальностью, и розовые очки пришлось снять. — Ари, — где-то со стороны двери резко прозвучал негромкий голос Чимина. Он наблюдал за ней через приоткрытую дверь уже достаточно давно, но она совсем не замечала его, ушла в свой мир и мысли, и всё вокруг неё перестало существовать. Чимин очень винил себя за всё что произошло. Тогда он наговорил ей очень много гадостей, причинил много боли. И как исправить это не знал. Пак слышал весь её разговор с Юнги, чувствовал всё, что чувствовала она. Ему очень хотелось быть рядом с ней, поддержать и показать, что она не одна. Но после стольких их ссор между ними встала огромная стена, из-за которой она не подпускала его к себе, а даже если и подпускала, он сам всё портил. Так было очень много раз, поэтому Чимин уже и сам боялся сделать хоть шаг в её сторону, снова сделать что-то не то. Он понимал, какое одиночество пожирает её душу, понимал, что после смерти брата ей очень тяжело и нужен кто-то, кто сможет хоть на часть заменить Алекса. Юнги обещал это сделать, но не смог, а Чимин хочет, но не получается. Рядом есть Тэхён, который, судя по всему, непроизвольно стал ей ближе Пака. Это вызывало у брюнета дикую ревность, показать которую он просто права не имел. А сейчас ему как никогда захотелось просто обнять её, ведь что бы он не говорил, всё равно был очень близок к ней и чувствовал, что именно это сейчас стало бы спасательным кругом. Девушка вздрогнула, но глаз не подняла, резко прижала к себе рисунки, словно прячась от него. Лицо было заплаканным, что она не хотела показывать, поэтому незаметно стёрла слёзы со щек и быстро сложила все бумаги обратно в коробку, но закрывать не стала. — Что? — слегка подрагивающим голосом отозвалась она, медленно поворачивая голову к нему. — Массаж… — это было единственное, что он мог придумать, чтобы заговорить, чтобы они хоть на миг стать ближе. Пусть в её голове и могли возникнуть не те мысли, пути назад уже нет. — Да, сейчас, — быстро протараторила Ари и резко поднялась, переставила коробки на стол и поспешила в спальню, переоделась в домашнюю одежду — футболку и спортивные штаны, и направилась в ванную за всем, что понадобится. Всё это она делала, совсем не понимая, зачем и как. Настолько её затянуло в другой мир, что вернуться получилось не сразу. Пока Ариана ходила по квартире, Чимин уже перебрался на кровать, краем глаза наблюдая за действиями девушки. Она всё ещё была рассеянной, иногда роняла вещи, которые держала в руках. Постоянно за чем-то бегала, словно пыталась как можно дольше не подходить к нему и не касаться. Но вот наконец, когда уже нечего было делать, она всё же приблизилась к нему, заняла привычную позу и аккуратными движениями начала своё дело. Чимин замер, до этого он не чувствовал подобного. Сейчас она была другой, возможно более далёкой, от чего в его сердце посетило непонятное волнение. Руки были как обычно холодными, но раньше этот холод был приятен ему, а сейчас хотелось согреть её тело, её душу, чтобы она снова, как и прежде, во время массажа порывалась лишний раз коснуться, чтобы снова их чувства были прежними. Но Ариана была отрешённой и в конце не сделала своего обычного жеста — даже не попыталась обнять со спины. Сорок минут пролетели так быстро, что брюнет даже не заметил. Он настолько был погружен в свои мысли, что сейчас времени, которого раньше было предостаточно, стало мало, и захотелось продлить этот момент, чтобы он длился как можно дольше. Когда Ариана встала, стала спешно убирать всё, но от кровати отойти не успела. Чимин быстро перевернулся на спину, подтянулся к спинке кровати и принял сидячее положение, затягивая девушку в объятия и заставляя сесть ему на колени. С момента их ссоры прошло уже больше суток, но ему показалось, что целая вечность. Настолько не хватало её запаха, её прикосновений. Именно в этот момент ему хотелось плакать, но уже не от боли, как это было раньше, а от счастья, от того что она наконец рядом. Он зарылся носом в её волосы и обхватил руками плечи с такой силой, что ей уже было нечем дышать, но она не сопротивлялась, наоборот старалась прижаться ещё ближе, ведь так редко он бывает таким. Конечно, для неё его действия были неожиданными, но такими желанными уже давно. Сейчас, когда он сделал этот первый шаг, ей стало легче. Ей безумно не хватало этих простых объятий, когда он не отталкивает, а наоборот жмётся ближе, словно её отбирают у него. — Прости меня, — шепотом произнёс он и, легонько касаясь губами, уткнулся в шею. По её телу от таких действий носились табуны мурашек, а когда она уже окончательно растаяла, то без всяких преград полностью обхватила его шею руками, одну запуская в густые волосы, — пожалуйста прости. — Я не злюсь. — Я вижу, — с его губ сорвался лёгкий смешок, поток горячего воздуха постоянно заставлял её душу подрагивать от приятных ощущений. — Точнее злюсь, но уже не на тебя, — поняв, что её поведение противоречит словам, она всё же решила признаться ему, что теперь не он является причиной её негодований, а Юнги. — Всё равно. Прости меня, пожалуйста. Я идиот, дурак, скотина. Я всё признаю, ты только больше не молчи, я умоляю тебя. Лучше наори, обзови, даже побей, но твоё молчание убивает меня, — она почувствовала искренность его слов, почувствовала, как дрожит его тело, и как с каждым словом он всё сильнее сжимает её в руках. В уголках глаз начинали собираться слёзы. Впервые за огромный промежуток времени Ари чувствовала себя нужной ему. И если раньше всё казалось неискренним и нежеланным, то теперь она, наконец, увидела всё то, что пряталось у него внутри. Теперь она могла смело рассказать ему всё. Конечно страх, что сейчас он снова передумает и отвергнет, был, но девушка гнала его от себя как можно дальше, стараясь воспользоваться возможностью выговорить всё то, что мешает ей спокойно спать, дышать, мешает жить. Слёзы медленными потоками всё же вырвались наружу, и он не мог не почувствовать, как о его кожу ударялись капли. Его сердце сжалось от этого, ведь не мог видеть её слёз. Хотелось убиться. Чимин готов был сделать всё, чтобы она больше не плакала. — Не молчи. Расскажи, — тихо прошептал он, понимая, как необходимо это для неё, слегка поглаживая по спине и перебирая пальцами шелковистые волосы. — Я устала, Чим, — пришла его очередь вздрагивать, ведь так давно он не слышал, чтобы она так называла его, — я просто очень устала. Устала быть одной. Я понимаю, как тебе тяжело, поэтому постоянно боюсь лишнее слово сказать, ты же всё время кричишь и злишься. Мы с тобой живём, как простые соседи. Я уже не помню, когда последний раз мы просто так же сидели и спокойно разговаривали. Знаю, что в этом есть и моя вина, но просто не знаю, как всё исправить, ведь ты молчишь… — голос начал дрожать, эмоции одолевали и мешали нормально выговаривать слова, постоянные всхлипы не давали дышать. Чимин сидел и слушал, совсем не двигаясь, лишь продолжал также обнимать и гладить по спине. У него сердце защемило, когда понял, сколько боли приносил ей своим поведением. Пусть и у этого были свои причины, но такого он не хотел, — Юнги в последнее время тоже стал совсем чужим. Сегодня я впервые осмелилась сказать ему всё, что я чувствую, но мне не стало легче. Всё время он был для меня лучшим другом, братом, а сейчас всё по-другому. И мне очень больно, что его я тоже теряю, ведь раньше я не представляла своей жизни без него и Алекса, — Чимин чувствовал, как истерика медленно поглощает её, — Получается, единственный, кто хоть немного скрашивает мою жизнь — это Тэхён, — а вот на этих словах Пак конкретно напрягся, боясь, что она скажет дальше, — Знаешь, я всегда очень боялась, что из-за моего общения с ним, ты будешь ревновать, и наши отношения станут ещё хуже. Но ты оставался абсолютно холодным, а Тэхён продолжал просто поддерживать. Мне больше не с кем было поговорить. Даже про учёбу я боялась тебе сказать, а когда всё же решила, ты опять никак не отреагировал. Мне просто хочется внимания, понимаешь? Знаю, что может не должна тебе этого говорить, но я всё чаще начинаю думать, что мешаю тебе, что мне лучше съехать, — Чимин мысленно ударил себя, ведь всё это время он даже не думал вести себя по-другому, постоянно поступая, как дурак и эгоист, даже не старался понять её. А если бы он хотя бы иногда уделял ей внимание, и хоть на минуту забыл о себе, то всё было бы иначе. Брюнет и раньше чувствовал вину перед ней, но сейчас она заполнила его до краёв, что уже даже не понимал, а можно ли это как-то исправить. Пак слегка отстранил её от себя, а в её душе уже почти всё рухнуло, она за секунду испугалась, подумав, что сейчас он снова оттолкнёт, но Чимин лишь обхватил её лицо ладонями, стирая пальцами слёзы со щёк. Лишь сейчас, когда она рассказала о своих чувствах, он увидел в ней того запуганного котёнка, которого до этого момента сам же заставлял страдать. — Никогда. Слышишь? Никогда во мне не сомневайся. Да я могу быть грубым, резким и жутким эгоистом, но я бы ни за что не позволил тебе съехать от меня, — коснувшись лбом её лба, Чимин и сам уже хотел плакать, но держал себя в руках. Ему не верилось, что своим поведением заставил её считать себя ненужной ему, — Прости меня. Пожалуйста, — Пак не успел договорить, потому что Ари его почти перебила, впиваясь в его губы поцелуем. Как давно она ждала этого, чтобы просто опровергнуть все свои мысли, чтобы просто почувствовать его так близко. А Чимин не сомневался и минуты, сразу же ответил. В эти секунды Ариана смогла ощутить его чувства, пусть он так и не произнёс трёх заветных слов, она поняла. Чимин стремительно терял воздух, но отпустить не мог. Казалось, что если он сейчас прервёт это, мир вокруг рухнет. Настолько сильно они изголодались друг по другу, что в один момент стало плевать на всё. Всё же прерываясь, но лишь на секунды, Пак уже брал инициативу на себя, сильнее сдавливая её хрупкое тело в руках и терзая её губы до крови, прикусывая и слегка оттягивая поочередно то одну, то другую. Во рту давно чувствовался солёный привкус, но сил прекратить эту прекрасную пытку не было ни у одного. Впервые за все время их отношений, Чимин чувствовал такое странное наваждение, словно внутреннее возбуждение, противостоять которому сил не было. Он снова именно с ней испытывает то, что не испытывал ни с кем, сколько бы девушек у него не было до неё. — Чимин, я люблю тебя, — в перерывах между поцелуями эти слова прозвучали неожиданно для него, но очень искренне для неё. В эту фразу она вложила всю душу, подтверждая свои чувства и мысленно соглашаясь на всё, даже снова пройти через стену его грубости, хладнокровия и равнодушия, лишь бы оставаться рядом, лишь бы была возможность хоть иногда повторять этот момент. Но он снова промолчал и опять прикоснулся к губам, медленно ложась на спину. Длинные каштановые волосы осыпались с плеч и упали ему на грудь, но он быстро перекинул их на одну сторону, зарываясь пальцами, продолжая осторожно сминать любимые губы. Нежно и очень осторожно посасывая то верхнюю, то нижнюю. — Никогда больше не молчи. Рассказывай о том, что ты чувствуешь мне, а не Тэхёну, — строгим голосом проговорил он, прижимая её тело ближе. Они уже полчаса просто лежали рядом и смотрели друг другу в глаза, как загипнотизированные. Мир вокруг оказался совсем неважным, поэтому когда лежащий на прикроватной тумбочке телефон Арианы зазвонил, а на дисплее высветилось имя Тэхёна, она быстро схватила и полностью выключила, что вызвало счастливую улыбку на лице Чимина. Через некоторое время Паркер всё же уснула, а Пак так и продолжил неподвижно лежать и любоваться ею, восхищаясь в ней всем. В его голове появлялись мысли и о друге. И пусть это неправильно, но он впервые так сильно не хотел его ни видеть, ни слышать, более того, Кима хотелось послать куда подальше. Впервые за всё время их дружбы Чимин так старательно отгонял лучшего друга от себя, боясь, что отнимет. Ведь понимал, в эту девушку невозможно не влюбиться. Мин не считается, он исключение. А Тэхён, проводя так много времени с ней вместе, вполне мог забыть обо всём и также полюбить. Этого Чимин не мог допустить. Хотя до этого в его голове и возникали такие мысли, сейчас, когда понял, что просто не сможет отпустить её от себя, готов наплевать на всё. Брюнет не замечал, как шло время, на часах уже было девять вечера. И вот, наконец, черные ресницы начали подрагивать. Медленно открыв глаза, Ари встретилась с ним взглядом и слегка улыбнулась. — Соня, — щёлкнув её по носу, Пак также улыбнулся ей в ответ. — А ты совсем не заснул? — Нет. — Давай вместе фильм посмотрим? — девушке резко захотелось продлить их совместное и очень приятное времяпровождение, а фильм — это лучшее, что она смогла быстро придумать. — Давай, — переворачиваясь на спину, протянул он, потягиваясь. Она начала попытки выпутаться из пледа, которым он её укрыл во сне, а Чимин лишь улыбался, глядя на эту картину. Слегка посмеявшись, он помог ей, и она, быстро вскочив, побежала в гостиную и на кухню. Быстро пересев на коляску, Чимин двинулся следом, а там на столе около дивана напротив телевизора уже стояла огромная тарелка с разными конфетами и другими сладостями. А сама Ари чем-то грохотала на кухне. — Что ты там ещё ищешь? Нам этого на год хватит, — Пак впервые за долгое время так много улыбался, что было непривычно, но именно сейчас он чувствовал себя как никогда лучше во всех смыслах. — Я ищу шоколадку. Я её недавно тут видела, — пробубнила она, роясь в шкафчике. — Ты её съела ещё три дня назад, если ты о той, что со вкусом кофе, — она замерла, пытаясь вспомнить, что она ела из сладкого три дня назад. Но потом её резко осенило и, быстро выдохнув и прикрыв глаза, состроила рожицу и закрыла шкафчик. Улыбка на лице Чимина была до ушей. Он всё чаще задумывался о том, как он раньше не замечал, насколько она ребёнок, который постоянно ест сладости. — Что смотреть будем? — схватив одну конфету и закинув её в рот, шатенка схватила пульт и начала листать каналы. — Не знаю. Мне всё равно. Выбирай сама. — А если я выберу мелодраму, ты будешь смотреть? — удивлённо спросила она. — Смотря какую. Я смотрел раньше некоторые, только не те, в которых смысла нет совсем, — вспомнив несколько сюжетов, которые смотрел однажды от нечего делать, Пак скривился от представления, насколько глупыми бывают фильмы. — Давай так. Я называю цифру от одного до десяти, и ты тоже. Мы их складываем, включаем этот канал и смотрим. — Ну давай, — повисло молчание, оба пытались определиться с цифрой. — Шесть. — Два. — Отлично. Получаем шестьдесят два, — пробубнила девушка и схватилась за пульт, пытаясь найти нужный канал, — вот он. Пак сразу же притянул девушку к себе, и она положила голову ему на грудь, пытаясь понять о чём фильм. По каналу шла какая-то дорама, судя по нескольким кадрам — это боевик. Ариана немного расстроилась, а вот Чимин просиял. Но после получаса просмотра Паркер увлеклась и ей даже начало нравиться, а он и не старался вникнуть в сюжет, наблюдая за ней — как она поедает конфеты и морщится, когда попадается невкусная; как хмурит брови, когда не согласна с героями; как бубнит что-то себе под нос, когда возмущена; как улыбается и почти плачет на трогательных моментах. Пак не мог оторвать от неё глаз, пытаясь сохранить в памяти все её особенности и радуясь, что их отношения, наконец, наладились. *** После очень тяжёлого примирения Арианы и Чимина время стало идти быстрее. Дни шли более спокойно, и шатенка могла вернуться к любимому делу. Четыре дня она не вылезала из кабинета, постоянно рисовала, читала какие-то книги, искала в интернете разную информацию, делала всё, чтобы вернуться на учёбу полностью подготовленной. Чимин не мешал, наоборот старался никак не нарушать её идиллию. Иногда заезжал в кабинет и молча наблюдал за её аккуратными, старательными движениями, которыми она творила невероятные вещи. Время за этим занятием для девушки шло так быстро, что порой она не замечала смены дня и ночи, сутками водя кисточками и карандашами по бумаге, забывая о сне и еде. Четыре дня подряд ушло на подготовку перед возвращением в стены творчества. Но на самом деле Ариана просто отвлекала себя от бешеного волнения. Страх не наверстать огромный пропущенный материал, не осилить программу и не справиться постоянно теснил её душу. А Пак это понимал, старался особенно не лезть, чтобы она могла сама с этим справиться, но по ночам, когда она всё же засыпала, обнимал, целовал и старался через сон передать ей поддержку. Но дни шли, а волнение росло. И этот день был всё ближе. Казалось бы, ничего страшного произойти не должно, но страх и неуверенность не покидали девушку. В ночь перед понедельником она никак не могла уснуть. Чимин рядом сопел ей в плечо, положив руку на её живот, легонько прижимал к себе за талию. Сон не шёл совсем, а в голову лезли разные противные мысли, поэтому после нескольких попыток, шатенка всё же выбралась из рук Пака и побрела на кухню. Выпила стакан воды и решила проверить, всё ли она приготовила, чтобы ничего не забыть. Но даже после этого легче не стало. Понимая, что лучше было бы выспаться, снова легла. Рука Чимина сразу же сгребла её в охапку, и Ариана и сама прижалась ближе к его горячему телу, вдыхая его аромат и утопая в его тепле. В таком положении уснуть получилось намного быстрее. Но спать пришлось не долго. Пол шестого утра сон на совсем покинул девушку и впервые в её голове зародилась мысль сходить на утреннюю пробежку, чтобы уж окончательно проснуться и зарядиться энергией на день. Тихо встав, быстро умылась, собрала волосы в хвост и, не позавтракав, надела спортивный костюм и вышла из квартиры. Погода, на удивление, была хорошей. Солнце, окрашивая небо в разные оттенки, уже поднялось над горизонтом и освещало ранними лучами хмурые лица таких же спортсменов и тёмные улочки прекрасного Пусана. С набережной был прекрасный вид на огромный Пусанский мост и небоскрёбы, которые посылали людям в глаза разноцветные блики, свежая листва перебивала звуки машин, изредка проезжающих по границе парка, свежий воздух очень помогал справиться с волнением, и поэтому уже через несколько минут бега, шатенке удалось забыть о предстоящем напряжённом дне. Мимо редко пробегали такие же ранние пташки, у многих в ушах были наушники и они не слышали звуков просыпающегося города. Но это было прекрасным явлением, ведь днём, вечером и даже ночью здесь кипела жизнь, суета, и некогда было взглянуть на эти здания с подобным спокойствием и умиротворённостью. Забежав в парк, настроение девушки поднялось ещё больше, ведь вокруг стало значительно больше естественных красок, а в особенности зелёного — цвета настоящей природы, который постоянно радовал душу, особенно если он в дефиците. Лёгкий ветерок с воды дул в лицо. Давно так же свободно не дышалось. Спустя сорок минут пробежки Ариана уже почувствовала лёгкую усталость и необходимость прохладного душа, поэтому быстро повернула в сторону дома. Уже на выходе из парка в уши резко ударил тихий писк, который заставил девушку остановиться и осмотреться по сторонам, но на глаза никого не попалось. Она уже хотела продолжить путь, подумав, что просто показалось, но звук повторился, и Ари наконец смогла определить местонахождение существа. Осторожно ступив на газон, шатенка подходила к дереву, за которым сидел источник звука. Чем ближе она к нему приближалась, тем отчётливее слышалось странное копошение и тихое скуление. И вот, наконец настигнув цели, Паркер заглянула за дерево и душа её ушла в пятки. Там стояла чёрная, неприметная сумка, но ужас пришел в её душу, когда поняла, что существо сидит внутри и не имеет и шанса выбраться. Быстро преодолев метр, разделявший её с неопределенной сумкой, девушка спешно расстегнула молнию, и оттуда показалась маленькая светлая мордочка с чёрными глазками, которые, казалось, смотрели прямо в душу. Щенок щурился и не мог привыкнуть к яркому свету вокруг от долгой темноты, окружающей его, поэтому слегка покачивался. — Ты откуда здесь? — проговорила тихо она, дотрагиваясь до шелковистой шерсти на голове, собачка, почувствовав безопасность, громче заскулила и прижалась к тёплой ладошке. После малютка сделал несколько неудачных попыток выбраться из ловушки и выйти из сумки, но лишь неуклюже потоптался и упал, вызывая улыбку на девичьем лице. Ариана всегда любила собак, а сейчас была просто очарована обаянием маленького сэра, который одним своим взглядом говорил: «я — мальчик». Идиллию прервал звонок телефона Арианы. От громкого звука щенок вздрогнул и спрятал нос обратно в злосчастную чёрную сумку. Звонил Чимин, и у Арианы в голове сразу же родилась мысль забрать малыша с собой. — Ари, ты куда делась в такую рань? — послышался взволнованный голос по ту сторону. — Мне не спалось, и я решила выйти на пробежку. — Высыпалась бы лучше, — вздохнул он, — а ты долго ещё? — Нет, я уже собиралась домой. — Давай побыстрее. — Чим? — Что? — А ты не будешь против, если я приду не одна? — осторожно поинтересовалась она. На том конце Пак замолчал, видимо обдумывал, готов ли он сейчас видеть гостей. — Кого ты уже успела найти? — он оставался спокойным, но говорил уже осторожнее. — Ну увидишь. Всё. Мы сейчас придём, — не дав брюнету вставить и слова, шатенка быстро отключила вызов и, осторожно подняв сумку с щенком, направилась к дому. Всю дорогу малыш пытался выглянуть из сумки, чтобы больше разглядеть, но после сдался и уставился на Ариану. Его черные глазки блестели, и сам он начал прижиматься к груди девушки при каждом дуновении ветра, ища тепла. Поэтому Паркер ускорилась и уже через несколько минут стояла возле их квартиры. Услышав хлопок двери, в прихожей сразу показался Чимин. Он был очень напряжен и сосредоточен, видимо измучил себя догадками о том, кого же приведёт Ари, но не увидев никого рядом с ней, непонятливо приподнял бровь и уставился на неё. Но позже опустил глаза чуть ниже и увидел чёрную сумку, которой раньше вроде не было. А когда оттуда выглянула светлая маленькая макушка, его брови синхронно полезли вверх. Ари смотрела на Чимина, как кот из Шрека, мысленно умоляя Пака добром отреагировать на маленького гостя. Щенок почуяв смену обстановки, начал пытаться вылезти из женских рук, закряхтел и, цепляясь за кофту, почти полностью показал свой белый с золотым отливом окрас брюнету. — Ты где его нашла? — с опаской наблюдая за животным, удивлённо спросил Чимин. — В парке. Кто-то оставил его там. Прямо в закрытой сумке, — осторожно ответила шатенка. Чимин глубоко вздохнул, медленно прикрывая глаза, но продолжал молчать. В нём шла борьба двух мыслей: оставить беднягу и повесить на себя ещё проблем, или вышвырнуть его на улицу, маленького и беззащитного. Детская любовь к собакам просто не позволяла Паку выбрать второй вариант, тем более это снова ухудшило бы недавно наладившиеся отношения с Ари. — Ладно. Давай его сюда, а сама в душ иди, — обречённым тоном проговорил брюнет и протянул руки к щенку. На лице девушки засияла самая счастливая улыбка, которую он только мог представить, и она, слегка подпрыгнув, быстро отцепила от кофты собаку, отдала Чимину, и унеслась в сторону ванны. Малыш, поняв, что находится в руках уже другого человека, замер и стал обнюхивать его, но сообразив, что никакая опасность не угрожает, и более того, учуяв очередного доброго человека, тоже начал его рассматривать чёрными глазками и тыкаться холодным мокрым носом в шею брюнету. Улыбнувшись с такого жеста собачки, Чимин направился в сторону кухни, открыл холодильник и найдя там что-то съестное для собак, принялся кормить маленькое чудо, слегка поглаживая по макушке. Через полчаса Ариана вышла из ванны с мокрыми волосами и побежала на кухню, чтобы быстро приготовить завтрак. Потом заглянула в комнату, где на кровати уже во всю хозяйничал новый сожитель. Он старательно искал удобное место и позу для сна, но ему постоянно что-то не нравилось и приходилось ворочаться. При ходьбе кроха постоянно пошатывался, но когда он добрался до подушки Арианы, почувствовал приятный запах, приземлил свою тушку прямо посередине и быстро уснул. Чимин наблюдал за ним и посмеивался, а когда собака улеглась на подушке, хорошенько её обнюхав, согласился с ним, ведь от Арианы всегда пахло невероятно приятно, это одурманивало и тянуло. — Я надеюсь, ты не против, если он останется у нас? — тихо подкравшись к Паку, Ари положила руки ему на плечи, а после опустилась ниже, заглядывая в глаза. — Не против, — улыбнувшись, брюнет быстро чмокнул шатенку в губы. Она заулыбалась в ответ, но взглянув на время, быстро подскочила и побежала собираться дальше. Настроение после пробежки и впрямь стало очень хорошим, а особенно его улучшила неожиданная встреча. Поэтому девушка быстро позавтракала, позвав с собой и парня, а после направилась в гардеробную. Вещи она приготовила и отгладила ещё вчера, поэтому оставалось только одеться. Выбор пал на светлую водолазку, строгую черную юбку до середины бедра и маленькие ботиночки без каблука. Несколько прядей длинных волос заколола, а сверху накинула кожанку, и быстро сделала неброский макияж, немного подвела глаза, накрасила ресницы, а после и губы бледно розовым цветом. Когда она уже была в прихожей, показался Чимин и даже замер на миг, насколько она была красива, но волнение чувствовалось настолько сильно, что хотелось сначала утешить, а уже потом комплименты говорить. Следуя привычке с самого детства, шатенка присела на пуфик и немного опустила голову. Пак подъехал ближе и поднял её голову пальцами. — Не волнуйся, всё будет хорошо. Ты у меня лучшая, — проведя большим пальцем по щеке, он слегка наклонился и коснулся губами её губ. От этого Ари и вправду успокаивалась. Именно его слова и действия влияли на неё сильнее любого успокоительного, — ты, кстати, прекрасно выглядишь. Всех сразишь, и день пройдёт отлично. Я уверен. — Спасибо, — схватив его за руку и легонько сжав её, она на секунду закрыла глаза и выдохнула, — всё, я готова, — наконец шатенка резко встала и схватила чёрную сумку и ключи от машины, но прямо перед дверью она снова развернулась к парню, — Следи за Лео. Вечером, если успеем, сходим в магазин и купим всё необходимое для него. — Лео? — услышав незнакомое имя, переспросил он. А Ариана и сама не поняла, как непроизвольно дала имя новому другу. — Ну да. А почему нет? Тебе не нравиться? — непроизвольно хмыкнула она и пожала плечами. — Нравиться. Пока. Удачи, — улыбнулся Пак в ответ, соглашаясь: это имя прекрасно подходит их новому другу, который теперь будет скрашивать его одинокие будни. — Пока, — Ариана послала воздушный поцелуй парню и спешно выбежала за дверь, и вот в квартире снова воцарилась тишина, оставляя Чимина один на один с мыслями и Лео. Всю дорогу Паркер настраивала себя, мысленно подбадривала. И с мыслями совсем и не заметила, как в поле зрения появилось то самое заветное здание. Как всегда огромное и изящное, загадочное и величественное. Дворец культуры и творчества. На стоянке много машин, возле входа много студентов. Все они обсуждают недавно прошедшие каникулы и готовятся к новому потоку знаний. Поспешно припарковавшись, Ариана поспешила ко входу, где как всегда стоял старый добрый охранник. — Здравствуйте, — поклонилась ему Ариана. — Здравствуй, Ари, — просияла улыбка на его лице при виде девушки. В здании кипела жизнь. Студентов было уже очень много. Для них это был обычный учебной день, а в её душе ураган от волнения сносил всё на своём пути, но девушка старательно его скрывала и снаружи выглядела максимально спокойной. Когда она шла по коридору, на неё впервые обратили внимание другие студенты, но таких было меньшинство. Возле кабинета ректора по традиции было очень тихо, всё ходили на цыпочках, боясь издать лишний звук, потревожить его или, что ещё хуже, разозлить. А когда шатенка подошла к двери, все находящиеся в радиусе десяти метров с интересом на неё уставились. Но Ари не обратила на это внимание и легонько постучала по деревянной двери. После привычного тихого «войдите», открыла дверь и пересекла порог кабинета. — Доброе утро, господин Чхве, — поздоровалась она, не забыв и поклониться. Её взгляд с мужчины быстро перебежал на её куратора, Джина, сидящего в очень нескромной позе на диване. На нём была белая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, черные джинсы и черный пиджак, который идеально подчеркивал его широкие плечи. Он бегло оглядел внешний вид Арианы и слегка улыбнулся. Она не ожидала его увидеть, поэтому немного растерялась. — Доброе утро, — в голос проговорили директор и Джин, после переглянулись и так же синхронно пустили смешок. — Мы как раз тебя ждём. Ну ты как? Готова вернуться и продолжить грызть гранит нашей непростой науки? — добродушно улыбаясь, поинтересовался мужчина. — Как никогда, — глубоко выдохнула и решительно посмотрела сначала на директора, а после на Джина, который глаз с неё не сводил, от чего мурашки неприятно начали свой путь по её спине. — Ну вот и отлично. Боевой настрой, старание и творчество в наших стенах вознесут тебя на уровень профессионализма. Ну ты всё это уже слышала, не буду тут читать лекции про ответственность и всякое такое. Пожелаю просто удачи. Будь умницей, — дал Чхве свои наставления и, поспешно встав из-за своего стола, подошёл и пожал её маленькую холодную от волнения руку. — Спасибо, — ещё раз поклонившись поблагодарила она. — Джин проводит тебя до аудитории и познакомит с расписанием, — внимание снова упало на парня, который всё так же неотрывно наблюдал за девушкой. — Идём, — открыв дверь и пропустив её вперёд, Джин вышел следом. Неловкое молчание повисло в воздухе на несколько секунд, но как только Ким почувствовал её волнение, сразу же поспешил разрядить обстановку, — итак… Как зовут меня ты уже знаешь. Обращаться ко мне только на «ты». Я твой куратор и по всем интересующим тебя вопросам обращайся ко мне. Если будут какие-то проблемы с коллективом, тоже лучше сказать мне. Ты продолжаешь свою учёбу на втором курсе, правда я не до конца представляю, что ты будешь делать в конце года. Но ладно. Думаю, преподаватели что-то придумают. Тем более я тоже кое-что о тебе теперь знаю. Поэтому можешь быть спокойна. Все необходимые книги возьмёшь в библиотеке. И… — Джин, — резко перебила она его прямо в середине пламенной речи. — Я всё это уже слышала. Необязательно меня знакомить со всем этим, — вежливо объяснила она. Бедняге видимо столько раз пришлось говорить подобное, что все эти слова, как стих, уже засели в его голове. — Да, ты права. Слишком много лишнего. Но думаю, тебе стоит знать, что танцоры переехали в другой корпус и над нами теперь пианисты, а туда я соваться тебе не советую, потому что там не очень любят неосведомленных незнакомцев. Тем более художников. Вас они почему-то невзлюбили больше всех. — Хорошо, буду знать, — пока они шли по коридору, многие заинтересованно разглядывали Ариану, но кому-то было плевать и они продолжали заниматься своими делами. Как давно всего этого не было в её жизни. Похоже, придётся заново привыкать к подобному. — А да, вот ещё. Все твои необходимые документы. Тут вроде все, ну потом проверишь. Если чего-то будет не хватать, подойдёшь, я обычно в четыреста пятом кабинете, — достав файл с бумажками из папки, которую до этого нёс в руках, он протянул их ей, снова обворожительно улыбнувшись. — Спасибо, — поблагодарила она его. — Вот твоя аудитория. Там в расписании напротив занятий я подписал номера всех аудиторий, в которых может проходить пара, — ткнув пальцем в бумажки, он подвёл её к двери, которая уже была знакома Ариане, — предлагаю дождаться звонка, чтобы собрались все. — Хорошо, — Паркер постоянно осматривалась. Внезапно она заметила дверь, на которой было написан номер 357, и её окутали воспоминания. Раньше это был кабинет музыки. Именно в той аудитории Ари и познакомилась с Юнги. Потом они частенько зависали именно там. Однажды им даже пришлось выкрасть ключ от него, чтобы больше никто не мог в него зайти, ведь со временем кабинет забросили. Но после уборщицы обнаружили пропажу, подняли бунт, и Юнги, приняв удар на себя, прямо как в школе посетил кабинет господина Чхве, его в наказание заставили помогать переоборудовать помещение в обычную аудиторию. И сейчас ничего не изменилось. Музыкальные инструменты, без которых раньше нельзя было представить триста пятьдесят седьмую аудиторию, так и не вернулись на своё место. — Воспоминания? — за всеми этими картинками из прошлого Ариана совсем забыла о присутствии рядом Джина, который всё это время неотрывно разглядывал новую знакомую. — Да. Джин, а я слышала, что в нашей группе новенькая была? Ну где-то полгода назад, — видя его озадаченность, уточнила она. Внезапно вспомнилась переписка, которую она прочитала ещё будучи в больнице. Там неоднократно упоминалась какая-то новенькая. — Ну, сколько я здесь работаю, новеньких не было. Но я знаю, что незадолго до моего прихода сюда перевелась Лалиса Монобан. Разгильдяйка. Как она вообще попала к нам, я до сих пор не понимаю, — его лицо скривилось, когда он вспомнил девушку, которая среди художников выглядела, как белая ворона. — Всё так плохо? — Да понимаешь, она в художественный учиться пошла по наставлению родителей. Она и вправду неплохо рисует, но ей настолько не нравится это, что каждый свой зачёт превращает в цирк. Ну и она всё ещё учиться здесь из-за влиятельных родителей, которые верят в талант дочери, — пояснял он, задумчиво глядя в стену напротив. — Понятно, — протянула девушка, тоже утопая в мыслях обо всём сразу. — Ох Мать! Глаза мои не врут! — раздался крик где-то неподалёку, — Ариана Паркер! Лучшая ученица на всём пролёте. Великий художник! Что ты здесь опять забыла? В нашем то клоповнике! — к ним приближался высокий парень со светлыми волосами и широкой улыбкой на лице. Чон Джебом. Этого парня никогда не сможешь забыть, даже если стереть память. Очень шумный, весёлый, дружелюбный. Тот ещё ловелас. Он когда-то очень активно ухаживал за Паркер, но был красиво отшит, но даже после этого между ними сложилась неплохая дружба, правда только в стенах института. От его появления, привычно громкого голоса, широкой улыбки Ариана также широко заулыбалась в ответ. — Мои ли глаза не врут, Джебом! Привет, — утонув в его больших руках, Ари обняла его в ответ. В нос ударил запах приятного одеколона. Он как всегда выглядел шикарно. — Неужели, наша королева решила к нам вернуться? — снова громко произнёс парень, от чего в голове неприятно кольнуло. — Не преувеличивай. Ты слишком возвысил меня и мои способности. Особенно после такого перерыва я буду едва занимать предпоследнее место. — Заметь, ты не поставила себя на последнее. Это уже хороший знак, — подметил парень и громко засмеялся. — Ой, Джебом не ори, — не вытерпел рядом стоящий Джин и протянул ему руку для рукопожатия. — Привет, Джин. Ты у нас обитаешь, сравнительно недавно и много не знаешь, а жаль, — демонстративно смахнув слезу, состроил грустное лицо Чон. — Не волнуйся, наверстаю, — недовольно пробубнил Ким, буравя студента раздраженным взглядом. — Слушай, Ари, ты где вообще пропадала? Мы же совсем потеряли тебя! Нам столько обсудить ещё над… — он не успел закончить, так как по всему коридору раздался громкий звонок, и все быстро начали расползаться по своим аудиториям, — ах как жаль. Вечно этот звонок всё портит… — Иди уже, — на этот раз перебил его Джин. — А вы? — А мы сейчас подойдём, — Ким постоянно закатывал глаза, недовольный шумным поведением студента. Через минуту на горизонте показался учитель. Его лицо тоже было знакомым для Ари, поэтому она приветливо ему улыбнулась и поклонилась, а он, увидев её, на секунду замер, активно вспоминая. — Ай, знакомые всё лица. Ариана, здравствуй. Ты к нам? — Да, профессор, — стоящий рядом Джин не успел вставить и слова и замер с удивлённым лицом. Если уже её все здесь знают, даже преподаватели, нужен ли он здесь. — Проходите, — учитель зашёл сам, поприветствовав студентов, пригласил Ариану и Джина. В этот момент сердце увеличило свой ритм в разы. Ким пропустил её вперёд, и, видя её переживания, успокаивающе улыбнулся. И вот, наконец, она пересекла порог и ступила в аудиторию. Внутри резко воцарилась мертвая тишина. Все наблюдали за происходящим. Джин зашёл следом и поздоровался со всеми кивком, а после пристроился недалеко от учителя. И уже хотел начать говорить, но не успел, как всё присутствующие загудели, запищали и с радостными улыбками на лицах захлопали. Ари, не ожидая такой реакции сначала испугалась, а потом подняла глаза, и увидела улыбки на лицах почти всех, что очень её удивило и обрадовало. Ведь она и подумать не могла, что её возвращение произведёт такое впечатление. Джин даже рот открыл от удивления, он ещё не видел, чтобы они на кого-то также бурно реагировали. Но позже тоже заулыбался, и даже подхватил общие аплодисменты. — Ну тише, тише. Занятия идут, не шумите, — послышался голос учителя, который пытался усмирить разбушевавшихся студентов, — все мы очень рады снова видеть Ариану с нами. — Привет, — наконец смогла выговорить она. На что в ответ со всех рядов полетели радостные ответы. Кажется, проблем с коллективом, как говорил Джин, не должно быть.