(Не)доверие

Когда мугивары шумной толпой добрались до корабля, проворные враги уже стягивали подкрепление к берегам. Нужно было убегать, и побыстрее. В суетливых паникующих приготовлениях никто не обратил внимание на рухнувшего Зоро. Мечник не услышал, как завопил Чоппер, заметив его тело, не увидел ошарашенных глаз команды, остановившихся сначала на нём, а через мгновение – на сползшем по стеночке Санджи. Не смог утешить оленёнка, когда тот разрезал пустой рукав кока, не удержал их крови, одинаково красной, струйками растёкшейся по палубе. * * * В первые минуты Чоппер не знал за кого хвататься. Зоро упал слишком нехорошо, чтобы это могло быть банальной усталостью или потерей сознания, но Санджи истекал кровью, судорожно схватившись за плечо, забористо ругаясь сквозь боль и мутную пелену. В тот момент Тони Тони повзрослел. * * * Лазарет был слишком мал, и Френки пришлось переоборудовать комнаты рядом с гальюном. Зоро, надёжно спелёнутый и лишённый всякого движения и Санджи, выпадающий в бессознательность от боли - физической и душевной - требовали заботы и постоянного присмотра и не только медицинского - естественные нужды никуда не делись, а сил не прибавилось. Мужская часть команды заступила на дежурство. К спокойствию корабельного врача, мечник пообещал слушаться наказов. Кем-кем, а идиотом он не был, и выбор между "остаться паралитиком" или "вылечится и постараться вернуться в прежнюю форму" был очевиден. Зоро утешался медитациями. Мысленные упражнения и психологическая подготовка помогали подавить отчаянье, пытающееся прорваться на поверхность и уничтожить Величайшего Мечника. Он не мог себе этого позволить, как и не мог позволить боли и страху поглотить себя. Рядом, в той же комнате был Завитушка. У Санджи не было возможности прихватить с собой потерянную руку, а если бы и была, микрохирургическую операцию на корабле провести было невозможно. Он пережил первую перевязку, пережил свой диагноз, пережил чистку и формирование культи, пережил заботу и помощь членов команды, пережил лекарства и фантомную боль, пережил взгляд Чоппера и, будь он проклят, взгляд Маримо. Маримо он переживал каждый день. Запертые в одном пространстве, они исходили ядом и ярились как цепные псы - в те минуты, когда были в сознании и были в состоянии произнести хоть что-то. Отрава слов, покруче Магеллановой, душный спёртый воздух, тяжёлые мысли, ненавистное соседство - и по какой причине! - и издевательские солнечные лучи, скользящие по дереву, жизнерадостные и многообещающие. Каждый. Божий. День. * * * Время шло, и природа брала своё: Санджи выбрался из койки и вернулся на камбуз. Некоторое время спустя, за ним последовал и Зоро. Ему было позволено находится на палубе, ходить и сидеть, но не больше. Малейшие нагрузки могли остановить восстановление и приковать мечника к постели, уже на всю жизнь. Волей-неволей ему пришлось помогать Санджи с готовкой - резать овощи. Несмотря на отсутствие руки, кок справлялся вполне сносно, была лишь в его движениях капля заторможенности, микропаузы, в те доли секунд, когда он хотел воспользоваться отсутствовавшей конечностью. В остальном Завитушка остался Завитушкой, а Маримо - Маримо; мелорин и перепалки. Меньше слов, никаких драк, но всё потихоньку возвращалось, не на круги своя, но на новый виток спирали, отмеченный несовершенством, неполноценностью, мрачноватой тенью на всей команде. Спустя время, длительное время, Чоппер разрешил Зоро физические нагрузки. За дорвавшимся до железа Зоро бдила Робин. Ророноа по-прежнему осваивал сотню способов шинковки и фигурную вырезку по моркови, и каждый день наблюдал заколотый рукав - с тех пор Санджи носил только длинные - пустое лицо и замирал под его тяжеловесными словами. Хуже всего был пустой рукав. Времени у мечника было достаточно. Он зажал у стеночки Френки, а потом они сообща отловили Чоппера. Как выяснилось, думали трое об одном и том же. Вынесенный на общее обсуждение вопрос был одобрен капитаном, и Санджи, подумав, согласился. Френки и Чоппер засели за книги и чертежи. Потянулись напряжённые вечера в лазарете и мастерской, замеры и анализы. Мугиварам был нужен остров. Остров, с достаточным технологическим развитием, чтобы возможно было воплотить в реальность тонкие карандашные линии. Нужны были материалы, лёгкие и прочные, чтобы кок не испытывал дискомфорта. Френки - вот на кого была вся надежда. Зоро наращивал нагрузку, Робин бдила, проект близился к завершению. Остров был найден. * * * Всё было готово к операции. Прежде чем прикрепить конечность, пришлось открыть рану, сделать несколько разрезов, подготовить оставшийся кусок кости. Когда в стерильной тишине зазвучала пила, Чоппер понял, что этот день станет самым страшным в его жизни. Санджи тоже услышал визжание железа: вопреки успокоительному кок не смог заснуть и пережить операцию во сне. Оленёнок с ужасом поймал взгляд его глаз. Он ждал боль, отчаянье и обиду за растерзанное тело, чувствующее тело, был готов оправдываться, что больше нельзя обезболивающего, иначе остановится сердце, но в них было одно только доверие. Отчаянное доверие и надежда на своих накама за бездной пустоты в зрачках. Тони Тони сжал зубы и принялся за работу. * * * Завитушка разминается на берегу, и его правая рука рассыпает кругом отблески солнечных лучей. В месте, где живое переходит в мёртвое – кровавые и синюшные следы, линии, перехваченные швами. Протез ещё не закончен, и вокруг стали вьются провода. Дежурство по кухне почти полностью вернулось к коку, и синяки из-под глаз уже сошли. Но Санджи по-прежнему носит рубашки с длинным рукавом. Зоро по-прежнему помогает нарезать и чистить - привыкание к руке идёт медленно. Санджи учит её каждый день, учится чувствовать, не чувствуя, привыкает к технико-медицинскому обследованию. Дни идут. * * * Корабль снова выходит в море. Сколько дней прошло, с тех пор, как команда Мугивар пропала ото всех? Величайший мечник снова сидит на палубе под раскинувшимся звёздным небом. Боевой кок приносит ему саке. Первая бутылка за долгое-долгое время - запрет врача. Санджи закурит и привычно устроит руки в карманах отглаженных брюк. За соседство и молчание, за упорство и веру в себя, за то, что не сдался, когда он был готов сдаться, за нарезанные овощи и за взгляд, привычный и издевательский. За всё и ни за что. Снова доверять своему телу, снова доверять друг другу - они приложат все силы для этого. Впереди ждут приключения, бушующее море и сильные противники - они уже заждались. Впереди первый бой, первые промахи и ошибки - несмертельные. Впереди первая победа и дрожащие руки: получилось, черт возьми, всё получилось. А сейчас - крепчает ветер, поскрипывают канаты и подступает рассвет. Новый день, в котором всё будет по-прежнему.

29 июня 2013