A Collection of Demonbirds

Каким-то образом их втянули в няньки. Но теперь Рейвен никогда бы не назвала это чем-то ужасным. Нет, девушка по уши влюбилась в пухлые щёчки Томми и в его писклявый голосочек. И как бы Дэмиан ни старался сдерживать нежность на лице, он вынужден был признать, что ребёнок обладал силой растрогать его до глубины души, но он никогда не признает это в вслух. Похоже, Грейсон и Гордон создали что-то правильное с точки зрения привлекательности, если так таковыми можно считать яркие голубые глаза Томми и веснушчатые ручки. Сын Бэтмена вздохнул и принялся готовить чай. Рядом с ним в чашке с теплой водой стояла бутылка с молоком для Томми. Взглянув на часы, Дэмиан быстро разложил пакетики Эрл Грея для него, мятный чай для неё и поставил всё на поднос. Он сморщил нос, борясь с желанием фыркнуть на ужасный рисунок человечка, вырезанный на бутылочке — работа Грейсона, без сомнения. Дэмиан услышал, как его маленький племянник засуетился, а Рейвен начала что-то напевать. Сын Бэтмена вернулся в детскую, прихвотив бутылочку для Томии и остановился в дверях, услышав пение. — Мудрецы говорят… — Её медленный, томный голос раздался в темноте комнаты. Дэмиан завороженно наблюдал, как Рейвен плавно покачивает Томми на руках. Крошечные пальчики малыша сжимали её рукава, мягко сжимая и разжимая ткань, всякий раз, когда полудемоница проводила пальцами по его тонким волосам. При виде этих двоих, в груди Дэмиана затрепетало что-то странное. Рейвен ещё не заметила его появления и продолжала петь: — Спешат… лишь дураки… Они выглядели так, словно принадлежали друг другу, словно были сценой, вырезанной из какой-то романтической картины. Томми, одетый в пижамный комбинезончик, выглядел очень довольным, но Рейвен… Выглядела как молодая мама. Дэмиан прислонился к двери. Скрип дверной рамы привлек внимание её фиалковых глаз. Парень улыбнулся ей, а она продолжала петь, немного прикрыв глаза: — Но я… не могу… не любить тебя… Пока Томми что-то тихо ворковал, Дэмиан протянул ей бутылочку. Рейвен подошла к нему, тихо напевая: — Если я останусь… Она сделала паузу и поцеловала Томми в лоб, от чего тот успокоился. — Будет ли это грехом? Рейвен почувствовала прилив нежности, побуждаемой присутствием Дэмиана и прижала Томми ближе к себе. Комнату наполнял запах чая. Рейвен заставила себя отвести свои аметистовые глаза от ребенка и посмотрела на Дэмиана. Вокруг него витала какая-то неизвестная, недосягаемая эмоция. Он смотрел на неё с непроницаемым выражением лица, но не без легкого румянца, который красил его уши и покрывал щёки. Его зеленые глаза встретили её аметисты, и Рейвен почувствовала, как слова самовольно слетают с языка, напевая ему: — Ведь я… не могу… не любить тебя.