***
— Как ваше имя? — строго спросил женский голос за стеклом. Перепуганный юноша не видел, кто именно с ним разговаривал, но понимал, в чем причина. Ему вчера исполнилось восемнадцать. Он чувствовал голод, но мог его сдержать. Он жил в одной комнате с несколькими юношами, которые были и старше его. Их держали вместе, потому что их болезни были куда сложнее, чем у сверстников, но по какой-то причине с возрастом прошли. И теперь каждый из них еженедельно проходил один и тот же тест. Сырое мясо на столе в абсолютно пустой светлой комнате напротив огромного зеркала. Те, кто срывался, больше не возвращался никогда. Но все знали, что с ними произошло. — Пак Джисон, — коротко ответил юноша, уже привычно сдерживая все позывы неприятной тошноты от вида и запаха мяса, стоявшего перед ним. — Джисон, ответь: что ты испытываешь при виде тарелки перед собой? Знаменитый вопрос с подвохом. Если ответ не понравится тому, кто ведет допрос, тебя накормят мясом силой и посадят в отдельную камеру. Однажды подобное случилось с одним из его соседей. Тот просто отказался отвечать, заупрямился, после чего его неделю заставляли есть сырое мясо, и, лишь убедившись, что он не зомби, его оставили в покое, вернув в общую комнату. После этого бедолага еще долго страдал от диареи и несварения. Но юноша понимал, что так легко он не отделается. Если его заподозрят, то он больше не жилец. — Ничего. Это просто мясо. Но, думаю, из него могло бы выйти что-то дельное, если его приготовить, — спокойно ответил юноша, ненадолго задержав равнодушный взгляд на куске перед собой. — Даже если это — человечина? — уточнила женщина лукавым тоном. Вот он еще один резкий поворот, за которым юноша ждала неизвестность. — А откуда у вас человечина? — в ответ спросил юноша, вводя женщину за стеклом в недолгое замешательство. Прежде никто не задавал ей такого вопроса, но как на него реагировать, она не могла сразу понять. — Я лишь пошутила, — с наигранным смешком ответила женщина. — Почему ты так резко реагируешь на неё? — Странные у вас шутки. Теперь я буду бояться есть мясо в столовой, — сохраняя спокойствие ответил ей юноша, на что она улыбнулась. Он услышал это в тоне её голоса. — Так ты не хочешь его съесть? — вновь спросила она. Это был один из завершающих вопросов, ответ на который он должен был дать чётко. — Не хотелось бы это пробовать. Мой сосед долго мучался с желудком после такой процедуры. Он похудел на три килограмма, а я и так худой, — пожал плечами юноша, стараясь не смотреть на соблазнительную пищу. Ещё немного и его отпустят. Нужно лишь продержаться и потом он сможет выдохнуть спокойно. — Что ты думаешь о своих соседях? — последний вопрос. Он прошёл проверку. Теперь осталась обычная вежливость из разряда «как дела?» — Они очень вежливые ребята, хоть мы и не дружны особо. — Кто-нибудь из них не ведёт себя странно? Не пойми неправильно. Я переживаю за вас. Если кто-то ведёт себя странно, это может привести к тому, что… — Никто из них не ест больше нормы и не пытается нас покусать, — перебил её Джисон. — Вы ведь это имеете в виду? Будь что не так, вы бы это заметили. Я так думаю, — понизил резкость тона юноша, вовремя поняв, что его дерзость может стать причиной подозрения. Когда у профессоров нет веские причин, они могут действовать по своей инициативе втихаря. Так они однажды начали добавлять сырое мясо одному из основной группы подопытных, у которых были незначительные мутации. В конечном счёте тот обратился, но прежде чем его обезвредили, он убил четверых соседей по комнате. Сам Джисон не видел этого парня, но даже до спецгруппы, в которую он входил, доходили слухи о том, что происходит в других частях базы. Юноша так же слышал, что есть группы с более серьёзными мутациями, нежели у него и его соседей. Те почти всегда обращаются. Лишь один из сотни остаётся человеком, но их никто не выпускает, продолжая держать взаперти, если те не умирают от рук обратившихся соседей. Такие группы не выходят из комнат ни при каких обстоятельствах. Они обращаются раньше своего полового созревания, потому в их основной рацион всегда входит сырое мясо. Угодить из одной группы в другую невозможно. Твою принадлежность определяют в первые дни жизни, исходя из внешних признаков, результатов анализов и жизненных показателей. И даже тебе становилось лучше или хуже, ты продолжал жить в своей группе. Лишь тех, кому исполнялось двадцать один и по отношению к которым не было ни малейшего подозрения, отпускали в мир. Им давали образование, работу и жилье, требуя от них лишь одного: работайте и размножайтесь. Из-за нашествия зомби количество населения планеты заметно снизилось. Поэтому все были обязаны к тридцати годам обзавестись семьей, в которой будет двое детей. Меньшее или большее количество не приветствовалось, поскольку детей все равно забирали. Быстрый рост или еще больший демографический спад мог стать фатальным, поскольку нынешнее количество людей считалось наиболее оптимальным, поскольку люди продолжали жить, как прежде, но в то же время сократилось пагубное влияние на экологию, природа восстанавливалась, что считалось хорошим знаком. Так всегда говорили врачи, словно убеждая подростков в правильности данного режима. Однако не смотря на все попытки расспросить охрану, которая выходила за пределы базы, что твориться там на самом деле так и не удавалось. Самые настырные рисковали оказаться в карцере с сырым рационом, чего мало кто желал. Никто не мог быть уверенным на сто процентов, что не обратится. — Ты очень умный, Джисон. Это хорошо. Если все будет хорошо, я была бы рада увидеть тебя в одежде доктора или ученого, — заявила женщина мягким тоном. — На сегодня все. Ты молодец. Охрана проводит тебя до комнаты. Но знай, если что-то случиться… — Мне стоит сразу же вам об этом рассказать, — закончил за нее фразу юноша, после чего встал и, подойдя к двери, постучал охране, чтобы его выпустили и отвели в его комнату. Однообразные коридоры, такие же белые, как и большинство комнат в этом крыле. Лишь охрана выделялась своей черной униформой. Никто не видел их лиц. Они прятались за противогазами, как и все врачи, в которых были видны лишь их глаза. По глазам всегда можно было понять, получит ли ребенок по ребрам за то, что посмотрел в сторону, или охранник предпочтет сделать вид, что не заметил, как любопытное дитя сделает вид, что завязывает шнурки, пытаясь увидеть в приоткрытую дверь, что доктора и ученные делают в лаборатории, куда им нельзя заходить. Сегодня Джисона сопровождал злой охранник. Такой мог приложить по голове просто за более глубокий вдох или легкое движение рукой в попытке поправить задравшийся рукав. В его глазах было презрение и ненависть. Он наверняка не знает и не желает знать, где его дети, если вообще их имеет. Все знали о его жестокости и наделись однажды узнать, что его сожрал один из обращенных. — Иди быстрее, недоносок, — потребовал охранник, ткнув парня в спину своей дубинкой. «Ничего. Пользуйся властью, пока можешь. Если я обращусь, я выгрызу тебе глотку и воткну в нее эту чертову палку, тварь, » — мысленно поклялся юноша, слыша за собой стук тяжелых сапогов, которыми нередко забивали тех, кто только начал трансформацию и не мог еще никому навредить. — Ты чего так долго? Мы думали, что тебя в карцер забрали или ты на мясо кинулся, — подскочил к юноше самый старший из группы — Мун Тэиль. Он был старше Джисона аж на восемь лет. По возрасту он уже давно прошёл проверку, но по какой-то причине его все ещё подвергали проверкам. — Даже не напоминай об этой процедуре, — недовольно попросил его один из соседей, тоже подходя к юному Джисону. — Ты точно в порядке? Они тебя допрашивали? В первые разы всегда сложно, но потом привыкаешь. Вон, Тэиль к ним уже восемь лет ходит. Уже как свой. Скоро нам всем позволят тырить халявные конфетки из кабинета лаборантов, вот увидишь, — улыбнулся он, напоминая о приятном бонусе у тех, кто уже стал достаточно взрослым и красивым, чтобы влюблять в себя местных медсестер. — Через пару недель тебя поведут на первые анализы. Уверен, кто-нибудь точно не устоит перед твоей моськой. Главное будь милым, вежливым и чаще улыбайся, — посоветовал ему милый старший. — Ты чему ребенка учишь? А если к нему приставать начнут? — возмутился Тэиль. — Ёнхо, следи за языком. — Это ты следи. Забыл? По именам нас могут называть только доктора. Между собой мы должны использовать те имена, что нам присвоили при попадании сюда, — напомнил Ёнхо самое глупое из правил, за неисполнение которого, однако, было суровое наказание. — Кстати, по поводу нарушения правил. Кто-нибудь видел Тэна? — Он обернулся и оглядел большую комнату беглым взглядом. — Куда опять влез этот придурок? Тэн с самого первого дня был милым и добрым мальчиком, послушно выполняющим все приказы врачей и охраны. Но потом что-то изменилось. Когда ему исполнилось семнадцать лет, его неожиданно вывели из комнаты на допрос. Он был первым и единственным среди всех двадцати трех жильцов помещения, которого забрали раньше срока. Что именно он видел в тот день, никто так и не узнал, но Тэн изменился. В его волосах, прежде черных, как смоль, теперь проглядывались светлые волоски, а характер испортился донельзя. Он постоянно молчал, чаще хамил, хотя прежде был душой компании, теперь он предпочитал уединение. Именно он подвергся принудительному наказанию, после которого до сих пор не выносит даже вида сырого мяса, а его постоянные попытки сбежать или прогуляться без сопровождения по корпусам базы, могло привести к большим проблемам для всех его соседей. — В вентиляцию, куда же еще, — ответил ему юноша с ярко выраженными чертами смеси европейской и азиатской крови. — Тут некуда больше идти, разве что в канализацию, — пожал он плечами. — У него завтра допрос. Надеюсь, он успеет вернуться, — вздохнул юноша, вспоминая случай, когда охрана едва не увидела, как Тэн вылезает из вентиляции. — Что он все время ищет? — не мог понять Тэиль. — Он же не дурак. Понимает, что далеко ему все равно не уйти без документов и подтверждения отсутствия заражения. Но в ответ ему все промолчали. Кому, как ни самому старшему среди них не знать, что Тэн прошел проверку по правилам еще три года назад, как и большинство из этой комнаты, но по какой-то причине никого из них еще не выпустили на волю. Среди них уже начали зарождаться опасения, что, возможно, нет никакой группы с заметными врожденными мутациями, где обращаются почти все и потому никого не выпускают на волю. Кто-то уже понял, что они и есть та самая группа. Тэн вернулся лишь перед отбоем, когда охрана проверяла комнаты и их жильцов. Перед сном и сразу после пробуждения обычно чаще всего наблюдались метаморфозы, после которых люди обращались в зомби. Он молча вылез из шахты вентиляции, мягко приземлившись босыми ногами на бетонный пол, и лёг на свою койку. Его обувь почти всегда стояла у кровати, поскольку была слишком шумной для того, чтобы шпионить за всеми с высоты и оставаться непойманным. Все его видели, но предпочли промолчать, пока патруль не закончит обход. В корпусе было около десяти комнат, наподобие той, где обитали такие же подростки. Только кто они и какого возраста, никому не удавалось узнать. Даже Тэн со своей настойчивостью не был в состоянии это выяснить, поскольку у каждой комнаты была своя индивидуальная вентиляция на случай, если в одной из групп начнётся неконтролируемое обращение и всех её обитателей придетсч сжечь, наполнив комнату горючим газом и затем пустить огонь. Потому и стены и пол и потолок и даже двери с небольшими окошками из сверхпрочного стекла были сделаны из огнеупорных материалов, а сеть маленьких отверстий по всей комнате, являющихся частью системы воздухообмена, создавало подобие крематора, в котором температура при сжигании поднималась настолько, что после процедуры в помещении оставался только пепел. — Эй, Тэн, — позвал соседа один из самых младших в комнате. — Где ты был на этот раз? — В компьютерном отделе. Я видел записи допросов детей из других групп, — ответил ему тот полушепотом. — Их много? Других детей? Ты видел, как кто-нибудь обращался? — продолжил задавать вопросы младший. — Да. Это выглядело ужасно. Не хотел бы я оказаться с такой тварью в одной комнате, — вспоминая увиденное Тэн немного поморщился от отвращения, которое вызвала у него всплывшая в голове картина подростка со шрамом на лице, который накинулся на кусок мяса и буквально рвал его зубами. Выстрел в голову от охранника, что вошёл в комнату, лишил его возможности закончить трапезу. От услышанного Джисону стало не по себе. Сколько времени пройдёт, прежде чем он сорвётся. Сколько он сможет продержаться, прежде чем так же накинется на ту сырую плоть, что теперь будут ежедневно выставлять перед ним на допросах? Юноша боялся будущего. Боялся, что может обратиться в комнате среди парней, с которыми вырос, которые учили его, воспитывали, защищали. Джисон хотел признаться о своём самочувствии Тэилю и остальным старшим, но жутко боялся их реакции. Что они сделают? Сдадут его, попытаются спасти или проломят голову, пока он спит? Будь тут все такие, как Тэиль, он бы не боялся, но личности вроде Тэна и того же самого Яняна, который восхищался им, в тайне желая убить всех, у кого есть хоть малейший признак обращения, заставляли его думать над каждым произнесенным словом. — Как твой допрос, Джисон? — неожиданно спросил его Тэн. — Сегодня у тебя было боевое крещение. Не сильно доставали? — словно чувствуя, что именно о нем думал подросток, дал о себе знать главный чудак комнаты, что поведение сильно напрягало остальных. — Нет, все было нормально. Но… передо мной всегда будут ставить кусок мяса? — поинтересовался он аккуратно. — Да. Но это не так уж и страшно. Веди себя, как обычно, иначе силой накормят. Не задавай много вопросов и не смотри на самом слишком часто или слишком долго. Не игнорируй докторов и не груби, — дал наставления Тэн младшему по комнате, что слегка удивило всех тех, кто все ещё не спал. Он никогда прежде не раздавал советов, даже тем, кто сам подходил и спрашивал. — Что с тобой, Тэн? — усмехнулся Ёнхо, не веря собственным ушам. — Неужели и ты попал под чары этого ребёнка и сделал его своим любимчиком? — в голосе звучало удивление и своего рода издевательство. — Просто среди всех вас он меньше всего меня бесит, — коротко ответил тот, прежде чем замолчать. Он сильно устал и не желал спорить со старшими о своих отношениях с соседями. Он облазил все вентиляционные шахты, которые были открыты для него из их общей комнаты. Нашёл каждый запал и печь, которые могли их сжечь и попытался незаметно их обезвредить. Пару раз его едва не поймали, но в конечно счёте он понял, как нарушить систему и остаться незамеченным до тех пор, пока ею не решат воспользоваться. Тэн ползал по вентиляции почти два года. Он терпеливо ожидал, когда его наконец отпустят, надеясь, что та чудовищная мучительная неделя сослуживцев для него своеобразным бонусом, и его не станут держать так же долго, как Тэиля и Ёнхо. Но спустя год он начал понимать, что напрасно надеется и решил сам искать выход. Охрана не дозволяла детям гулять, где тем захочется, но вентиляционные шахты давали такую возможность. Он знал все помещения, мог вскрыть любой замок, не задев сигнализацию, а ещё он знал причину того, что у некоторых из них вместо имён идут своего рода позывные. Это было связано с происхождение детей. Те, кто был из влиятельных семей лишались своего имени, чтобы потом они не смогли найти свои семьи. Обычным смертным дозволялось оставлять свои имена при себе, поскольку ни у кого из их родственников не хватит связей, чтобы влезть в скрытые данные баз, где содержат детей и найти кого-то определённого. Так же он знал предварительные результату анализов всех в своей комнате. Он видел и данные других детей, но особо их не запоминал. А вот соседи его очень волновали. У всех детей при поселении в общее помещение брали анализы крови, делали томографию, рентген и еще множество всего, вплоть до забора костного мозга. Но никому из детей в конечном итоге не говорили о результатах анализа, предпочитая сохранять все в тайне. Но от Тэна утаить что-либо не получится. На следующий день у всех повторился допрос. Старшие пошли первыми, младших ожидало долгое нервное напряжение в конце очереди. Заметив страх в глазах самого младшего среди жильцов, один из тех, кому посчастливилось сохранить свое имя решил его подбодрить. — Джисон, не переживай ты так. Все скоро закончится. Возможно старших не выпускают, потому что хотят нас всех вместе отправить из этого места, — предположил старший, стараясь убедить в этой лживой надежде собеседника. — Джэхён, твой оптимизм меня добивает, — усмехнулся самый мрачный среди всей комнаты. Даже Тэн был более оптимистичен, нежели он. — Нас не хотят выпускать. Это и дураку понятно. Зачем мальчишке врешь? — А ты чего лезешь? — резко выпалил оптимист. — Тебя спрашивали что ли? Иди дальше строй в своем углу теории заговора, — Джэхён кивнул в сторону кровати в дальнем углу комнаты, нижняя койка которой была сокрыта за плотным покрывалом. Так некоторые отгораживались от остальных, желая побыть одни, но та кровать оставалась закрытой всегда. — Что ты только что вякнул? — рявкнул противник, замахиваясь на старшего. — Парни, держите Сянцзюня! — велел фанат Тэна — Янян. — Если их поймают за дракой, обоих запрут в карцере с мясом на неделю! Еще и нам подкидывать этой дряни начнут, — его слова сильно напугали младшего. Если мясо попадет ему в рацион, он перестанет это контролировать. Желудок уже начинал неприятно постанывать при воспоминаниях о свежем, сочном мясе, от которого так приятно пахло. — Джисон, ты в порядке? — спросил у него Янян, присев у ног перепуганного мальчишки. Он был лишь на два года старше того, кому совсем недавно исполнилось восемнадцать, но при этом он со всеми младшими вел себя очень заботливо и мило, оберегая их от проблем. — Шотаро, Винвин, Лукас, — отведите Сянцзюня к его кровати и проследите, чтобы до своего допроса он сидел там тихо, — попросил младших Тэн. — Джэхён, не провоцируй никого. А ты, Джисон, успокойся. Чем больше ты нервничаешь, тем больше к тебе вопросов, — заявил он, посмотрев на сидевшего на краю чужой кровати юнца, на лице которого после его слов стал еще больше страха. Заметив это, Тэн вздохнул и, положив руку на плечо младшего, продолжил: — Тэён, Юта, вы следующие на допрос. Приготовьтесь, — скомандовал он даже старшим, но потом понял, что им этого говорить было и не обязательно. Оба парня, будучи третьим и четвертым по старшинству, были весьма флегматичны и рассудительны. Один предпочитал книги общению с людьми, а второй пользовался любым случаем, чтобы выспаться. Ему было очень мало тех семи часов отбоя, что официально выделялись им для сна. Их никогда не волновал допрос и его возможные последствия. Как правило, их допросы затягивались дольше всех. Тэён развивал дискуссии о мировоззрении и высказывал свое мнение по поводу тех или иных фактов, которые встречались в его жизни. После него никто из профессоров не задерживал как правило остальных, поскольку либо был в хорошем расположении духа после беседы с довольно умным молодым человеком, либо сильно уставали морально от общения с людьми. Юту же в основном спрашивали о его приступах нарколепсии. После допроса его часто отводили в медпункт, где ему выдавали медикаменты и брали анализы. Допросы проходили быстро. Однако когда с допроса пришел Тэн, он был сам не свой. Юноша, едва дверь комнаты закрылась за следующим парнем, полез в шахту вентиляции, совершенно не думая о безопасности. Увидев его торопливость, в результате которой он опрокинул решетку вентиляции на пол с грохотом, от которого все затаили дыхание, прислушиваясь к тишине, готовые услышать быстрые шаги нескольких здоровенных охранников, юноши поняли, что Тэн услышал или увидел что-то такое, что заставило его заволноваться. — Эй! А ты куда собрался? — спросил Ёнхо, заметив, как один из мальчишек чуть старше любителя ползать по шахтам, подошел к вентиляции, норовясь залезть внутрь. — Хочу понять, что именно он там видит. — Брось, Джонни. Ты и сам надеешься понять, что там такое от нас всех прячут. Тэн никогда так не спешил. Он всегда аккуратен. Что-то заставило его запаниковать, так что я хочу это выяснить. Прикройте за мной люк. Я найду его и вернусь, — пообещал юноша, глядя на старших, которые собрались вокруг него, неуверенно косясь на проход наверху. — Или меня поймают и посадят в карцер, — тише подвел наиболее очевидные выводы он, глубоко и обреченно вздохнув. После он снял обувь и откинул ее в сторону. Подпрыгнув как можно выше, юноша подтянулся на руках, заметив про себя, что со стороны это было куда проще, нежели есть на самом деле, и кое-как заполз внутрь. — Кун, будь осторожен, — полушепотом попросил его Тэиль, провожая младшего взглядом, полным тревоги, но тот исчез, едва слышно шебурша одеждой по металлу, так и не дав ответ. «Что же ты увидел Тэн? Что тебя так напугало, а? Тэн, куда же ты пошел?» — рассуждал про себя Кун, оказавшись перед первой развилкой. Он был в абсолютной тьме посреди коридора, где в любой момент мог проходить охранник и услышать его передвижения. Юноша замер. Глаза уже привыкли к полумраку, но он все еще сомневался, куда идти. Тэн тут ползал слишком часто, стирая своей одеждой всю пыль, тем самым лишая любого, кто пойдет за ним, найти его по следам. Неожиданно чья-то рука опустилась ему на плечо, и Кун подскочил от страха, слегка ударившись головой об узкий проход. Он обернулся, недовольно потирая макушку и увидел Тэна, который серьезно смотрел на него, приложив палец к губам. Постоянный гость потолочных тоннелей жестом велел новенького в подобных путешествиях ползти за ним, при этом стараясь сохранять тишину. То, как передвигался Тэн очень сильно удивляло Куна. Тот не полз, как делал это старший, шебурша одеждой и грозя зацепиться пижамой за какой-нибудь острый угол и порвать одежду или пораниться. Тэн перемещался гуськом, не касаясь одеждой ничего вокруг. Он поджимал голову к коленям и перемещался плавно, шаг за шагом перемещая поочередно руки и ноги. Кун попытался повторить тот же метод, но тело быстро заныло от непривычной позы. Однако второй юноша, казалось, настолько привык к подобному перемещению, что уже не испытывал никакого дискомфорта. Кун уже не понимал, куда они идут. Зато ведущий его сосед по комнате прекрасно ориентировался в однообразных путях, которые вели в разные стороны и круто заворачивали, запутывая любого, кто решится в них залезть. Он лишь временами поглядывал вниз через решетки, наподобие той, которую он выбивал каждый день в комнате, поднимаясь и вылезая из шахты вентиляции. — Куда мы идем? — наконец шепотом поинтересовался Кун, уже не выдержав тишины, что полностью его окружала. Но Тэн лишь резко обернулся и хмуро посмотрел на него, давая понять, что тот явно не рад новому спутнику и может с легкостью его оставить в ловушке, из которой тому самостоятельно не выбраться. Через недолгое время Тэн неожиданно остановился и аккуратно снял с петель решетку под собой. Он спустился вниз, но когда Кун подобрался ближе к выходу, тот остановил его. — Сиди там. Если кто-то придет, мне некогда будет ждать, пока ты поднимешься, — он говорил грубо в приказном тоне, но вентиляция — его территория, и он здесь придумывает правила, поэтому старший покорно остался сидеть наверху, наблюдая за всем издалека. Он заметил, как Тэн быстро и бесшумно подбегает к компьютеру, как вводит пароль, который наверняка подглядел через люк вентиляции, когда его вводил один из сотрудников, и начал что-то быстро искать. Неожиданно в помещении раздались знакомые голоса. Кто-то был в соседней лаборатории, но был настолько увлечен беседой, что не услышал стука пальцев по клавиатуре. Но Тэн понял все и, прекратив работу компьютера, быстро залез обратно в вентиляцию, надежно закрепив за собой люк, чтобы Кун мог проследовать за ним на звук голосов. — Больше нельзя тянуть. Эта группа последняя. Мы и так передержали их всех, — уверенно заявляла одна из профессоров, чей голос часто раздавался во время допроса за огромным зеркальным окном. — Но чем они старше, тем больше в них гормонов. Вам ли этого не знать? Тэиль и Джонни безусловно можно уже скормить, но остальных нужно немного попридержать, — заверял ее один из лаборантов, который часто брал у юношей кровь после допроса. — Прошлую группу вы ликвидировали слишком рано. Их мясо быстро потеряло эффект и подопытные вновь стали зомби. Нам нужно еще время. — Двоих слишком мало, чтобы заставить зараженных вновь стать людьми. Эти дети… Они все утверждают, что у них нет тяги к мясу. Они не ругаются и не дерутся. А тот, кого мы кормили зараженным мясом целую неделю отделался расстройством желудка. Да они словно заговоренные! — повысила голос от злости ученый. — Неужели никто из них не подходит для пробного скармливания? Они были всю жизнь в одной среде. Если подойдет один, то и остальные готовы к смерти. Только на этот раз никакого наркоза, — предположила женщина, радуясь найденному выходу из ситуации. — Тогда что делать с теми, кто еще не до конца сформировался? — спросил лаборант. — Самому младшему недавно исполнилось восемнадцать. Вчера я впервые его допрашивала. Можно попробовать с ним. Если его мясо обратит подопытных, то остальные тем более, — предложила выход женщина. — Я предложу ему прогуляться по парку. Он согласиться. Они все мечтают хотя бы ненадолго покинуть это место. Я приведу его прямо в зараженное крыло. Там с ним быстро разберутся, — в ее голосе прозвучали нотки довольства и злобной радости. — А как же наркоз? Он не успеет подействовать, если вы отправите его сразу туда, — запаниковал юноша, едва ли старше тех, кто был незваным зрителем их беседы. — Никакого наркоза. Чем больше боли и страха, тем больше выброс гормонов в кровь и мясо. Это продлит эффект, — заверила его доктор. — Кто у нас сейчас на допросе? Чэнлэ? Отлично. Надо побыстрее с ним закончить. Джисон следующий, — словно говоря сама с собой рассуждала доктор, злобно ухмыляясь. Посмотрев в глаза Тэна, Кун понял, что то понимает, о чем идет речь. Но он ничего у него не спросил, поскольку тот поспешил поманить соседа за собой, быстро перемещаясь по тоннелям. Кун едва успевал за своим соседом, хотя спешил настолько быстро, насколько мог, порой ступая слишком шумно, но его это почти не волновало. Юноша больше всего боялся не успеть.***
— Джисон, ты следующий, — напомнил младшему Тэиль. — Ты готов? — Не уверен, — робко признался юноша, когда в комнату с грохотом запрыгнули путешественники по тоннелям. Тэн даже не удосужился придержать решетку вентиляции, как делал это прежде. Это сильно напугало жильцов комнаты, даже больше того, что кто-то мог их услышать. Тэн влетел в комнату и тут же начал глазами кого-то искать. Кун спустился менее эффектно и более аккуратно, поднял решетку и прицепил ее на место. Он действовал медленнее обычного из-за шока и растерянности, которую он испытал после услышанного разговора. — Что не так, Тэн? Что вы там увидели? — поинтересовался Тэиль, глядя то на Тэна, то на Куна. — Джисон. Джисон, — постоянный нарушитель законов содержания местного учреждения подскочил к подростку и схватил его за плечи, сильно напугав его тем самым. — Что бы тебе не предложил кто-либо на допросе, как бы не уговаривал или упрашивал, не смей соглашаться. Отказывайся выходить из комнаты во время допроса, а после иди сразу в комнату. Когда вернешься, лезь в вентиляцию. Ты понял? К двери комнаты кто-то подошел. Кликнул электронный замок, оповещающий о том, что охранник привел Чэнлэ и пришел за Джисоном. От этого Тэн словно испугался и еще раз повторил свой вопрос, когда дверь комнаты уже открылась. — Ты меня понял? — он ожидал ответа от младшего, и тот, понимая, что он не шутит, медленно кивнул, глядя ему прямо в большие от испуга глаза. — Мелкий, твой черед, — громко позвал Джисона охранник, едва ли не вталкивая юношу постарше в комнату, на что тот недовольно посмотрел на здорового мужика, еле сдерживаясь, чтобы не кинуться на него с кулаками. Джисон постарался выглядеть как можно естественней, хотя внутри все сжалось от чувства неизведанного. Он и так волновался перед допросом, а Тэн сделал только хуже, дав понять, что шансов закончить допрос нормально почти нет. Как только дверь закрылась с характерным звуком и шаги за ней утихли, Юта тут же вскочил с кровати и подошел к Куну. От его привычной сонливости не осталось и следа. — Что вы там такого увидели, раз Тэн истерику закатил? — спросил он у соседа. — Кажется, все не совсем так, как мы думали. Они хотят нас скормить кому-то, — неуверенно ответил Кун. — Не кому-то, а зомби. Они хотят скормить нас зомби, потому что наше мясо обратит их заражение вспять, — ответил всем Тэн, стараясь выглядеть как можно спокойнее. — Мы не зараженные, мы выращиваемый корм. — Ты знал об этом? — спросил у него Ёнхо. — Как давно? Сколько ты молчал о том, что мы — скот на ферме? — он кипел от гнева. — Год, — опустив глаза ответил тот. — И ты молчал? — спросил юноша, который единственный знал точно, кто он по национальности из-за того, что во сне говорил исключительно на Мандарине. — Я не был уверен. Я случайно наткнулся на шахту, ведущую в другое крыло. Там полно трупов и монстров. Сначала я решил, что просто одна из групп подверглась неконтролируемой мутации. Но зомби не были в нашей униформе. Только изъеденные трупы и обглоданные скелеты. Одежда остальных больше походила на дорогие костюмы. Там было опасно ползать, поскольку меня могли услышать или учуять. Я был там лишь раз, поэтому не видел, прибавлялись там тела или нет, но я несколько раз видел, что туда заводили детей из других групп, — начал сбивчиво рассказывать Тэн. — Я виноват, что молчал. Я лишь надеялся, что у меня будет больше времени, — начал оправдываться юноша. — Для чего? — спросил тот, что не так давно путешествовал по территории странной лаборатории вместе с ним. — Чтобы найти безопасный выход, ответил Тэн. — Я нашел лишь один выход, но он там же, где и чудовища. Я хотел найти другой, но не смог, — он посмотрел на соседей растерянным взглядом, но некоторые по-прежнему смотрели на него полными гнева и ненависти глазами. — Вы можете меня ненавидеть и презирать, но не сейчас. Если Джисона скормят, мы следующие. Он и так напуган. Если его попытаются запихнуть туда силой, он сорвется. — О чем ты? — с подозрением спросил его вошедший в комнату и еще не совсем понимающий проблему Чэнлэ. — Он заражен. В его крови антител в десять раз больше, чем у нас. Он — потенциальный зомби. Если он сильно разозлиться или напугается, адреналин повысит уровень антител и он обратится, — пояснил Тэн, едва ли не срываясь на крик от нахлынувшей паники. — Так они знают… — Тэиль сказал это так, словно не был удивлен новости о состоянии здоровья своего младшего. — Но почему не посадят его в карцер на недельку, как тебя? — Потому что мясо обращение у него не вызовет, — пожал плечами Тэн. — Это сработает с нами, но у него сопротивляемость выше. Потому и антител больше. — В смысле «с нами»? — Янян, который даже после истерики старшего не перестал им восхищаться, не на шутку испугался подобной новости. — Мы все заражены. В этом учреждении здоровых не держат. Они врали нам, чтобы не стрессовали и спокойно жили. Реакция на мясо лишь признак того, что «урожай» созрел и можно его есть. — Тэн посмотрел на окруживших его соседей и, словно прочитав вопрос в их глазах, ответил: — Я обратился в том карцере. Но я все понимал. Осознавал, что я зомби, но ничего не мог поделать. Мне едва удалось взять себя в руки. Я пережевывал мясо и выплевывал его в унитаз, и все думали, что я его ем. Но я голодал почти четверо суток, борясь с желанием накинуться на кого-нибудь. В конце концов, я вновь стал человеком. А потом, после возвращения, я залез в лабораторию и узнал, что моя сопротивляемость тоже увеличилась в несколько раз. Меня больше не трогали, потому что решили, что у меня выработался иммунитет. — И после обращения тебя вернули в общую комнату? — возмутился Сяоцзюнь, чей скверный характер вновь начал набирать обороты. — Они что, совсем головушкой думать разучились? А если бы ты обратился и кинулся на нас? — Думаю, они на это и рассчитывали. Так, Тэн? — предположил Тэён, все еще читая книгу, словно ничего не произошло. — Они хотели, чтобы ты сорвался и обратился. А по тому, как ты отреагируешь на наше мясо понять, созрел урожай или нет. Юноша поднял голову и, казалось, нисколько не удивился удивленным взглядам соседей, которые были поражены его просветленности в новой для них теме. Тогда он убрал книгу в сторону, сохраняя при этом некую грацию и изящество, которым было свойственно немного нарочитое замедление и плавность почти всех движений. Потом он вновь обвел всех взглядом, поджав губы от усталости от тупости окружающих, но решил подождать вопросов. — О чем ты? — спросил его Ёнхо. — Ты-то откуда это знаешь? — Не сложно догадаться. Раньше нас водили на допросы раз в неделю, теперь каждый день. Не думали, почему? Они уже скормили всех, кто был здесь. Мы последние. Я очень хороший собеседник. Не столько из-за своей начитанности, сколько из-за умения слушать и вовремя поддержать разговор. Поэтому мои допросы длятся так долго. И, если профессора еще стараются следить за языком, то лаборантам только дай возможность пожаловаться на надоедливое начальство, да поделиться секретами, которые они не могут вынести за пределы этого здания. Они бояться разговаривать друг с другом на откровенные темы, подозревая друг друга в тесном общении с начальством со всеми вытекающими. Поэтому они все говорили мне. Я тоже долго молчал. Но, в отличии от Тэна не из-за желания сбежать. Я хочу убить всех, кто работает в этой лаборатории. Особенно того бугая, что водит нас на допросы. Его смерть я хочу увидеть в первую очередь, — решительно заявил Тэён, немного пугая своей откровенностью. — Но почему? Они не могут других детей привезти? — спросил Янян, но тут же прикусил губу, осознавая цинизм своего вопроса. — Просто, если мы не реагируем на мясо, разве это не означает, что мы не можем быть кормом? — тихо уточнил он, вжав голову в плечи. — Пока тут есть мы, нет. Они никогда не мешают поколения между собой. Бояться, что мы можем что-то лишнее сболтнуть малышне, тем самым до усрачки их напугав. Вам ли не знать, насколько труден подростковый возраст у некоторых личностей. Тут и до самоубийства недалеко. А мясо слишком ценное, чтобы так им пренебрегать, — цинизм юноши поражал. Однако в его словах был смысл, хоть отнего и стыла кровь в жилах. — Мы, конечно, молодцы, что все прояснили, но у нас нет времени на болтовню, — прервал дискуссию Тэн, вновь привлекая к себе внимание. — У нас большие проблемы. Надо что-то с этим делать. — Что ты предлагаешь? — спросил Ёнхо. — Все хорошо помнят дорогу к кухне? Через шахту сможете сориентироваться? — спросил он у остальных, на что те неуверенно закивали головой. — Я их проведу. Я проползал мимо кухни, когда искал тебя, — подал голос Кун. — Тогда поднимайтесь в шахту и идите туда. Наберите припасов, сколько сможете унести и ждите меня. Но учитывайте, что вам с этими припасами в шахту лезть придется, так что не переусердствуйте, — отдавал приказы любитель нарушать дисциплину. — А ты? — спросил Янян, перепугавшись того, что его любимый хен может его бросить. — Я пойду за Джисоном. Я вернусь за вами, — пообещал он младшему. — И что дальше? Ты же сказал, что не нашел выхода. Куда мы пойдем? Нас поймают, — вновь начал критиковать всех и вся Сяоцзюнь, на что получил подзатыльник от парнишки на неделю старше — Марка. — Ты чем слушал, дебил? Он же сказал, что один выход есть, через монстров, — обратился он к вечно недовольному сверстнику, который злобно на него зыркнул в ответ на физическое насилие. — Но как мы выйдем? Там же монстры. — Мы впустим их внутрь. Тэён едва ли увидит их смерти, но никому не спрятаться от тех зомби, что я видел. Нужно лишь открыть защелку наверху двери, и они сами ее вынесут. Проход никто не заваливал, потому что туда вечно кого-то заносят, — предложил Тэн. — А дальше, главное не теряться. Быстро выйдем, и никто не пострадает. — А как нам это провернуть, и не стать закуской для тех, кто будет возле двери? — спросил Кун, оглядывая соседей. — Я сделаю это из шахты. Главное, чтобы она выдержала наш вес, — вдруг заявил тот, но, заметив взгляды других юношей, пояснил. — Я всегда там ползал в одиночку, поэтому понятия не имею, сколько эти трубы выдержат. — Заодно и узнаем, — спокойно заявил Тэён, убирая книгу за пояс штанов. — Я все равно прочел все книги в нашей библиотеке. Пора найти новые, — спокойно заявил он, следуя к шахте вентиляции. — Кун, ты первый. Я подсажу тебя, давай, — он подозвал младшего, у которого после заявления Тэна желания лезть наверх заметно поубавилось. Но все же он послушался местного умника и полез наверх. — Так, парни, все по очереди за ним. Я пойду последним. Ёнхо, ты пойдешь за Куном, Тэён, ты передо мной, — начал командовать Тэиль, наконец почувствовав, что должен вести себя как лидер, а не просто как самый старший. — Как скажешь, хен, — поспешил наверх Ёнхо, впервые признав того старшим и не пытаясь как-то задеть его авторитет. Это немного удивило Тэиля, но времени на размышления по этому поводу не было. Он подошел к Тэёну и принялся едва ли не закидывать младших в люк вентиляции, демонстрируя свои природные физические данные, которые почти не сочетались с его телосложением. — Тэн, ты полезешь после нас. Ты успеешь его вытащить? — вдруг спросил он у младшего. — Давай я тебя подсажу. Тебе ведь в другую сторону. Ты сможешь пройти, — предложил он младшему, на что тот лишь усмехнулся, глядя на его протянутые руки. Но тот лишь усмехнулся и с места пробежал пару метров до люка, после чего сам туда запрыгнул. — Вот выпендрежник, — усмехнулся Тэён, проводив младшего взглядом. — Нет бы хоть раз повести себя, как адекватный взрослый, а, — пробурчал он, недовольно вздыхая, становясь живой лестницей для очередного младшего. — Ты же знаешь его стиль жизни: «адекват — не наш формат». Удивительно, как его ещё не пристрелили с его выходками, — пожал плечами Тэиль, снисходительно улыбаясь. — Никто просто не знает, что он на самом деле вытворяет. Иначе уже давно бы скормили зомби, — заверил старшего любитель книг. — Эй, придурки, вы хоть в курсе, что вас слышно? — послышался голос Ёнхо, после чего кто-то в вентиляции не сдержался и хохотнул. — А ты заткнись и ползи вперёд, — велел ему Тэён. — Хватит пробку создавать. Кун ждать никого не будет, — грозно заметил парень, подкидывая наверх очередного соседа. А Тэн уже наблюдал за допросом Джисона. Тот старался быть спокойным и, судя по разговору с доктором, та ему верила. Тэн заметил охранника, который стоял возле двери с электрошокером в руках. Он явно уже получил приказ доставить подростка к монстрам и был готов подавить любое сопротивление. Наблюдавшему эта затея не понравилась. Но все же влетать вот так в кабинет и потом заползать наверх? Охрана сбежится со всего комплекса, чтобы поймать беглецов, и тогда Тэн подставит всех. Пока он размышлял, Джисону предложили прогуляться. Нарушитель местных законов замер в ожидании. Так ли понял его младший или кивнул от испуга? Тэн этого не знал. — Нет, спасибо. Я устал. Я все ещё не привык покидать комнату и мне немного некомфортно. Могу я вернуться в комнату? — поинтересовался подросток, уверенно глядя в зеркальное окно, в котором кроме своего отражения теперь он отчётливо видел силуэт человека. Он думал, что это побочный эффект заражения. Зомби же должны находить свою еду везде. Юношу одолевали противоречивые мысли. С одной стороны, он хотел, что все поскорее уже кончилось, а с другой, он надеялся, что все обойдётся. Но Джисон продолжал упорно делать вид, что ничего не происходит. — Хорошо, Джисон. Тогда охрана проводит тебя домой. — Голос ученого звучал подозрительно спокойно. Юноша подумал, что следует уточнить у старших, что это может значить, когда он вернётся в комнату. Здоровый мужик встретил юношу на выходе и пошел следом за ним, время от времени тыча в спину дубинкой, чтобы тот прибавил шаг. Подросток заметил, что тот что-то прячет за спиной, и это начало его нервировать. Когда он подошел к повороту, ведущему к жилым комнатам, охранник больно ткнул его в ребра и прорычал: — Иди дальше. — Но ведь моя комната там, — он указал в том направлении, куда намеревался повернуть. — Иди. Вперед, — по словам повторил фразу охранник, наконец показывая подростку шокер в руках, пугая и в то же время зля Джисона. Тот решил, что раз уж бунтовать, то по полной, и будь, что будет. — Я иду в свою комнату, — четко заявил юноша, глядя мужчине прямо в глаза. Тот лишь усмехнулся такой смелости и, включив палку, ткнул ею в живот парня. Того пронзила электрическая боль, отчего он вскрикнул и повалился на пол, не в силах устоять на ногах. — Мелкие ублюдки. Вы думаете, вас тут лечат? Ты — тупое животное. Знаешь, сколько таких же мразей, как ты и твои дружки, я скормил зомбарям? Да я тебя… — он вновь тыкнул шокером в тело на полу, отчего оно содрогнулось судорогой. Неожиданно позади охранника упал люк вентиляции, а следом за ним показался и Тэн. Он не знал, как именно будет противостоять вооруженному подготовленному солдату, физически более развитому, нежели он сам. Но подопытный и не успел об этом подумать. Озлобленный работник успел сделать лишь только шаг в сторону неожиданно появившегося нарушителя дисциплины, как что-то накинулось на него и впилось в шею. Он зарычал, пытаясь скинуть с себя монстра, но тот был силен и в конечном итоге здоровяк упал на пол, истекая кровью из разодранного горла. — Джисон? — опасливо поглядывая на младшего, спросил Тэн. — Я в порядке, — успокоил друга тот, вытирая кровь с подбородка. Но это было не так. Юноша просто не видел, каким метаморфозам он поддался. Его лицо словно иссохло, глаза стали больше и светлее, а зубы словно увеличились в размере. — Он просто меня взбесил, — после этих слов Джисон со злостью пнул труп. Посмотрев на него еще раз, Тэн заметил, что оно тоже начало изменяться внешне. Исходя из тех редких и коротких лекций, что иногда проводил Тэён, юноша помнил, что физические изменения — первый признак заражения. — Так, ладно. Давай наверх. Я за тобой. Нам надо в столовую, — не отрывая глаз от монстра приказал младшему Тэн, хватая того за руку и подводя к люку. Джисон запрыгнул внутрь, когда тело охранника дернулось, словно от судороги. Тэн в испуге уставился на него, про себя молясь, чтобы ему это просто показалось. Но когда подобное повторилось, он поспешил оказаться повыше и подальше от чудовища, в которое превращался ненавистный всеми палач. — Что с ним? Он умер? — спросил Джисон, поглядев вниз на тело. — Думаю, нет. Ты заразил его и он вскоре станет зомби, — решил рассказать правду старший, поскольку врать не было смысла. Младший уже во всю рассматривал свои слишком худощавые руки, осознавая, что с ним происходит. — Теперь я тоже зомби? — спросил вдруг он и в голосе его звучало отчаяние. — Нет, если успокоишься, — соврал ему старший. — Давай, нам пора. Парни уже ждут нас в столовой. Ползи вперед. Я сразу за тобой, — велел он младшему, указывая на путь позади испуганного подростка.***
— Как думаете, Тэн успел? — неуверенно поинтересовался Юта, бегая по всей кухне в поисках всего, что может пригодиться. Такой прыти от него не видели уже лет десять, когда его болезнь начала проявляться. — Тэн очень быстрый, поверь мне, — ответил ему Кун. — Так что он не мог не успеть, — постарался он успокоить всех, кто волновался за судьбу младшего. Неожиданно один из люков с грохотом упал на пол и оттуда показалась голова Тэна. — Скорее сюда, — велел он, жестом подзывая уставившихся на него перепуганных соседей. — У нас мало времени. — Что случилось? — спросил Тэиль, когда забрался первым в вентиляцию и увидел изменившегося Джисона. По его лицу было понятно, что он скорее обеспокоен, нежели напуган. Никому, кроме Тэна не доводилось наблюдать изменения тех, кто становился зомби, поэтому Тэиль понятия не имел, насколько младший опасен. — Твоя мечта сбылась, охранник теперь точно сдох, и, скорее всего он успеет убить пару тройку работников прежде, чем кто-то догадается ему мозги вынести, — намекнул на произошедшее Тэн, слова которого опечалили жертву заражения. — Но это сейчас не самое важное. Когда охранника обнаружат, то поймут, что его кто-то убил, а Джисон был последним, кого он вел с допроса. Нас начнут искать, и лучше нам сбежать до того, как включится тревога, — заверил его Тэн, помогая соседям по комнате подниматься в люк вентиляции, затягивая их за руки и одежду. Провести так много людей оказалось не просто. Шахта вентиляции то и дело опасно скрипела и прогибалась на особенно ослабленных участках, заставляя беглецов замирать в ужасе. Тэн ненавидел докторов за то, что не дождались проявления главного признака, и себя за то, что не поторопился и не нашел заранее безопасный для всех путь вместо того, чтобы увлеченно запоминать личные дела каждого из юношей. Зомби внизу у выхода были страшны. Внешне они почти не напоминали людей. Лишь одежда выдавала в них докторов и богатых деловых людей. Некоторые костюмы были как новые, что наталкивало на мысль, что они тут совсем недавно. Двери, ведущие в помещения, где все еще работали живые, были заперты на щеколды сверху и снизу. Зараженные сообразили открыть нижнюю, но до верхней никто не дотягивался, поэтому огромные двери все еще не пропускали их внутрь, а небольшая дверка, через которую к ним заталкивали несчастных подопытных, были заперты на замок с другой стороны. — Тэн, ты долбанулся? А если кто-то тебя схватит? — шепотом отговаривал соседа от этой затеи Ёнхо, — опасливо поглядывая на бродящих без цели зомби, внешне напоминающих Джисона в своем нынешнем состоянии. — Надо придумать другой способ. — Какой? Зомби иначе не убрать. А вентиляция продолжает прогибаться под нами. Она скоро рухнет. Надо открыть им двери и они сами найдут себе путь, — уверял его Тэн. Я пошел. Вы лучше крепко за ноги меня держите, а то свалюсь, — попросил он ближайших к нему парней, вытягивая конечности вперед. Его схватили за ноги трое юношей, а он открыл люк, тем самым привлекая к себе внимание голодных монстров, тут же протянувших к нему руки. Он потянулся к щеколде и едва до нее дотянулся, не смотря на то, что люк был самым ближним к двери. — Парни, я не дотягиваюсь, пустите меня немного вперед, — попросил он громко, продолжая попытки опустить застрявший механизм. Он надавил сильнее, и тот резко опустился. Тэн сорвался и повис вниз головой. От неожиданности трое парней выпустили его из рук и лишь благодаря цепким рукам Ёнхо, который заблаговременно уперся ногами в край люка, куда высунулся младший, Тэн не упал прямо в лапы зомби. Но те, кто был повыше, уже пытались ухватить его за руки, одежду и волосы, из-за чего парень громко завопил от страха. — Тяните меня назад! — заорал он в ужасе, отбиваясь от зараженных. Его тут же схватили за ноги и принялись тянуть наверх уже не четверо, а семеро соседей, из-за чего поменялось распределение веса в шахте и она начала медленно опускаться вниз, подвергая Тэна большей опасности. Он в ужасе наблюдал за изуродованными лицами внизу, представляя, как они вцепятся ему в глаза и сорвут кожу с его милой когда-то моськи. Спасением стали крики. Охранник все-таки нашел себе жертву, которая, отбиваясь, громко звала на помощь. Зомби отреагировали на этот звук и подошли к двери. Кто-то надавил на огромные ворота, возможно, просто оступившись или будучи кем-то толкнутым вперед, но огромные створки поддались и зараженным открылся новый путь. Они тут же забыли о висящем вниз головой живом куске мяса и поспешили на крики по длинным пустым коридорам. Тэна спокойно втянули назад, но стоило это сделать, как шахта неожиданно рухнула на пол, окончательно сорвавшись с креплений. Испугавшись громкости звука падения металла на бетонный пол, юноши поспешили выбраться из тоннеля, обнаруживая, что кто-то из ни х все-таки пострадал во время резкого приземления. Марк сильно ударился спиной, а Янян повредил ногу. Их пришлось тащить на себе, чтот в принципе не составило труда, учитывая количество тех, кто оказался более удачливыми, чем они. Взбудораженные, юноши не заметили, как в живот Тэна воткнулся осколок железа, повредив важные органы. Он и сам этого изначально не заметил, думая лишь о том, чтобы вывести всех прочь из этого ада. Он ввел пароль, который увидел случайно, но запомнил наизусть. Дверь открылась, и он отступил, пропуская всех вперед. Когда последний его друг вышел он запер дверь, оставшись внутри. — Тэн? — заметив отсутствие младшего и запертую дверь удивленно позвал Тэиль. — Тэн! — он принялся барабанить руками в дверь. — Тэн! Что ты делаешь? — Я знаю, что умру. Я ранен, хён, — послышался тихий голос младшего из-за двери. — Я отдал свой рюкзак Джисону. В нем все, что я смог узнать про вас. Зомби не существует, как и зараженных. Мы последние, хён. Мы последние, — постанывая от боли заявил юноша. Он облокотился на дверь, спускаясь на пол. Он уже почти не чувствовал ног, впрочем, как и боли. Лишь неприятная влага на животе и руках, имеющая странную густоту и липкость. — Тэн, выходи. Мы тебя спасем, — вдруг позвал его Сяоцзюнь, на глазах которого проступили слезы. — Только выйди, прошу. — Дверь не закрыть снаружи. Кто-то все равно должен был остаться. Я давно уже так решил. Меня не отнимали от родителей. Они сами меня сюда сдали. Мне некуда возвращаться в отличии от вас. Да и выпустить зомби мы не можем. Их уже двадцать лет не видели в мире. Если что, никто и не сообразит, как спасаться. Еще один конец света? Думаю, пока еще рано. Парни, простите, что не рассказал вам всего раньше. Я не хотел вас пугать, — признался он наконец, облегченно выдыхая и наблюдая, как вдалеке появился странный силуэт, медленно бредущий к нему — зомби, почуявший кровь. — Есть, что еще бы ты хотел нам сказать, — смирившись с его решением спросил Ёнхо. — Джисон не вернется в прежнее состояние. Он — нулевой пациент. Нас заразили его кровью. Все, что остается, убить его или ждать и надеяться, что он не сорвется, — сообщил горькую правду Тэн, когда зараженный уже был в паре метров от него. — Пока, парни. Вы были классными соседями, — с улыбкой признался он, прежде чем замолчать на век. Он не кричал, когда его рвали на части. Лишь закрыл глаза, чтобы не видеть уродливую рожу охранника и прикусил губу, чтобы не выдать все еще стоявшим за дверью друзьям свою боль. Немного постояв в тишине, юноши огляделись по сторона. Дверь и в самом деле нельзя было ни закрыть, ни открыть снаружи. Ее даже не было видно, если не знать, где она находится. — Эй, парни, глядите, — позвал всех Юта, отошедший в сторону, не в состоянии слушать последние словам друга. Он указал на вид вдалеке, где виднелись силуэты высотных домов. До них донесся звук живого города, большого и процветающего.***
По документам в рюкзаке Тэна все сумели найти своих родственников. Так же среди документов были доказательства незаконности проводимых над детьми опытов. В мировом сообществе, не так давно оправившемся от нашествия живых мертвецов, возникла волна негодования, направленная на инициаторов этого проекта и его главных спонсоров, которые оказались родителями Тэна. Жертвы экспериментов, пройдя курсы реабилитации, начали жить обычной жизнью. Через неделю после скандала все бывшие соседи по комнате узнали, что Джисон покончил с собой. Его изувеченное обращением тело нашли в доме его родителей, которые были искусаны и впоследствии убиты сыном, найденные так же мертвыми с пробитыми черепами. Себя же юноша насадил на нож прямо через глазницу. Он все же сорвался. Его и всю его семью подвергли кремации, а прах законсервировали в оцинкованные урны и закопали на территории объекта, где над детьми проводили опыты. В последствии никто не рискнул вскрыть здание, и его просто обнесли высоким забором с предупреждающими табличками. Соседи продолжали видеться почти каждый день. Они так привыкли друг к другу, что уже не могли иначе. Они часто вспоминали этих двоих, сначала смеясь и хохоча, но под конец не сдерживая слезы. В одну из этих встреч они решили полистать личные дела этих двоих, надеясь узнать о них что-то новое. Янян схватился за дело Тэна, которого по-прежнему уважал, а самый младший теперь Чэнлэ принялся листать дело Джисона. Неожиданно он остановился на пункте, где были сведения о семье. Заметив его испуг, Ёнхо спросил: — Что ты там увидел? — Парни, а когда нашли Джисона, кто из его семьи еще был в доме? — спросил он, не отрывая глаз от заинтересовавшей его строки. — Родители. Мать и отец были убиты им. Они покусали друг друга и его. А потом он насадился на нож. Правда, как он это правой рукой сделал? — ответил ему Лукас, почесывая затылок. — А что не так? — спросил у него уже во всю ревущий Шотаро. — Просто… Джисон ведь был левшой. Он правой рукой и книги удержать не мог. Он ведь в детстве плечевую кость сломал. Забыли что ли? — ответил ему тот. — Боюсь, он себя не убивал, — ответил всем Чэнлэ, поворачивая к ним листок и пальцем тыкая в список членов семьи. Этот пункт содержал три имени: отец, мать и сестра, которой в доме не было. — Это сделала она. — Подождите. Если данные экспериментов верны, то Джисон был потенциальным зомби из-за генов родителей, так? — испугался своих же догадок Тэиль. — Она тоже зомби. И она пропала, — догадался Кун. — Вы ведь не думаете что… Юноша не успел договорить, как неожиданно с улицы раздался взрыв. Перепуганные юноши выглянули в окно и увидели толпы людей, бегущих прочь от людей с изуродованными телами. После смерти их младшего прошел ровно месяц…