МИ-2

-Так, мальчики, мы очень надеемся, что вы написали правду в тех анкетах, которые мы вам раздали. Поверьте это очень важно. Для вас. И для нас. Подробностями мы ни с кем из ваших друзей делиться не собираемся. Вообще ни с кем. Но очень важно ответить честно. От этого многое зависит. Так что, если кто-то из вас девственник, лучше было об этом написать. Передергивание во время просмотра порно не считается. Если вдруг вы не написали, у вас будет последняя возможность сказать об этом в кабинете, непосредственно перед началом процедуры. Каждый из трех присутствующих девятнадцатилетних парней залюбовались медсестрой. Высокая, стройная, с очень тонкой талией, в коротеньком халатике, максимально открывающем стройные длинные ноги, довольно аппетитные формы под белым кружевным лифчиком, просвечивающим из-под халата. Трое пациентов сидели в специальных халатах уже полностью готовые к процедуре. -Красотка, в девятнадцать, девственниками остаются только неудачники,- красавчик Матвей улыбнулся медсестре и обвел взглядом своих однокурсников. Отличник (прыщавый) Федя. Даже сомнений нет, еще девственник, хоть и рассказывает про девушку свою. Никто её никогда не видел. Фото тоже не было. По крайней мере, Матвей не видел. А раз не видел, значит и нет. Вот, у спортсмена Дани, возможно, что-то было уже. Даня был довольно симпатичным. Даже на мужской взгляд. Но он избегал всяких увеселительных мероприятий, говорил, что ему хватает спорта, да и режим довольно строгий. А вот у самого Матвея, если честно, пока ничего не было. Не сложилось. Он много наблюдал за девушками, пробовал ходить на свидания, отец приглашал его самых отчаянных профессионалок. Но с обычными девушками даже до дружеского поцелуя не доходило, а у профессионалок ну никак не получалось его расшевелить. Они разводили руками, говоря отцу, что, мол, мальчик еще не дорос. Матвей заводился только когда наблюдал, причем именно исподтишка. Отец довольно с раннего времени обеспечивал сыну такое развлечение. Лет в шесть у него нашли очень редкую патологию "головки", сделали операцию. Врач сказал, что к подростковому возрасту могут быть проблемы и посоветовал уже сейчас начать показывать по чуть-чуть фильмы эротического характерна и наблюдать за реакцией. Но врач совсем не догадывался, что в случае с Матвеем может получиться "перебор". Истеричная мама, до одури любящая сыночку, плюс отец, обожающий "развлечения" и тщательно скрывающий этот факт от жены. По большому счету, жену он любил, да и крепкая семья - надежный имидж при его должности. Эротические фильмы мало влияли на процесс "взросления" Матвея. Тогда отец решил добавить живинки. Стал показывать сыну видео со скрытых камер в душевых, раздевалках. Но сыну особенно понравились видео из медицинских кабинетов. И влиятельный отец сделал всё, чтобы в школьном мед кабинете, для девочек, начиная с 9 класса, проводились самые подробные осмотры. Всё вроде было продиктовано заботой об учениках, но на самом деле, было отличным пособием для Матвея. Отец взял с сына самое честное на свете слово, что тот никогда и ни за что никому не расскажет о том, что видел. Сын обещал. Эти видео были в его жизни настолько долго, что он отлично изучил конституцию женского тела. И мог рассказывать много и со вкусом, чем, собственно Матвей и занимался. Но только ни слова правды в его словах не было, поскольку он был хорош собой, его рассказы ни у кого не вызывали сомнений. На процедуру явились студенты Академии дипломатии и предпринимательства. Академия была очень престижная, учиться в ней было почетно, но приходилось соответствовать. Для того, чтобы выехать в Лондон на первую стажировку, нужно было иметь сертификат об "особой прививке". Это даже не прививка, а особый комплекс процедур, который гарантирует, что студент абсолютно здоров. Медсестра Даша не сомневалась, что Матвей напишет неправду. Что присвоит себе кучу несуществующих побед. Она также была уверена, что в списке претендентов он оказался, благодаря папочке. Да и в Академию вряд ли поступил сам. Сейчас было очень трудно подумать, глядя на стройную Дашу, что когда-то она была пухленькой. Папа получил на работе серьезное повышение, в результате которого Даша с семьей переехала в город, где жил Матвей и пошла в ту же школу, что и он, только в одиннадцатый класс, а Матвей был в восьмом. Почему-то пухленькая Даша стала объектом для дразнилок у Матвея и его команды. Конечно же, Матвей был звездой школы, никто с ним ничего сделать не мог, так как папа спонсировал школу, добивался обновления для кабинетов, покупал крутое оборудование и даже из какого-то там его фонда учителям платили дополнительные стипендии. Матвей, наверное, мог бы вообще не учиться. Никто больше над Дашей не издевался, с ней все дружил, а насмешки Матвея и команды носили больше характер назойливых комаров, девушке было просто обидно, не больше. Она знала, что каждый день, придя в школу, встретит эту команду парней, которые придумают для нее новую насмешку.       Им было очень трудно объяснить, да Даша и думала, что бесполезно, что лишний вес у нее из-за гормонального сбоя, что эндокринолог сказал, что к восемнадцати годам всё вернется в норму. Даша уже почти научилась не замечать этих малолеток, но однажды в их оскорблениях появилось что-то личное. Про большое родимое пятно на лобке они точно знать не могли.....Но ведь знали. И про родинку на правой груди. На дворе был апрель, жара. Но Даша ходила в закрытых нарядах.       В начале апреля в школе был медосмотр. В кабинет приглашали каждую одиннадцатиклассницу отдельно. И для осмотра нужно было полностью раздеться. Ничего криминального. Обычный полный осмотр. Тайну про камеры она узнала случайно. Узнала и пообещала, что придет день, когда она отомстит Матвею за всех девчонок, которых он просто так рассматривал. Ну и, конечно, за себя, ведь в россказнях Матвея выходило, что Даша голая пришла к Матвею и предлагала себя. Даше была противна сама мысль такого развития событий. Но девушка пережила немало неприятных минут, когда кто-то просил показать родимое пятно или родинку. Прошло долгих шесть лет. И вот мечта почти осуществилась! Причем, когда Даша уже и не ждала её осуществления. Она почти забыла об этом досадном эпизоде. Только вот увидела знакомую фамилию в списке на процедуру. Как и обещал врач, к восемнадцати годам, а это к окончанию первого курса меда, все лишние килограммы просто молниеносно исчезли, не оставив ни растяжек, ни обвисшей кожи. А из всего "накопленного" осталась только шикарная грудь объемом 103 сантиметра. Уродливое родимое пятно было удалено, а на месте шрамика теперь было тату. Даша совcем не боялась, что Матвей её узнает. Да это и по большому счету, совсем не имело для нее никакого значения сейчас. Еще Даша радовалась, что никакие связи папы Матвея не позволили ему избежать «процедуры». Мажор Матвей по-прежнему наблюдал за скрытыми камерами, и на основе увиденного издевался над студентками академии. Стеснительные отличницы не понимали, откуда у Матвея такие данные о них. А Матвей издевался колко и больно. Некоторые девушки даже были вынуждены перевестись в другой вуз. Он не пожалел нескольких молоденьких аспиранток, вывернул дело так, что это они к нему приставали, к бедному. Матвей написал в своей карте неправду. Он не придавал значения предостерегающей информации. И не верил, что его враньё может чего-то решить. -Ну, что, мальчики, проходите по кабинкам, - проговорила Даша. -Снимайте халат, забирайтесь в кресло, - сказала она Матвею, равно как и другим мальчикам. -Ну, что, вы точно не хотите ничего дополнить к своей анкете? – спросила Даша, подходя к Матвею. -Нет, - хмыкнул Матвей. Он немного волновался. Память воскресила время его детства и странной операции. Тогда его тоже сажали в такое кресло. Она было чем-то похоже на кресло в кабинете гинеколога, за которым Матвей так часто наблюдал, только всё же больше напоминало пыточное кресло из развратных фильмов. И сейчас медсестра наклонила это кресло так, что его ноги оказались максимально , до боли разведены, а сам от открыт перед девушкой с далеко не лучшей своей стороны. -Хорошо. Тем не менее, информирую, что поскольку данная процедура у вас впервые и она всё же довольно болезненная, то я вас обездвижу. Зафиксирую руки и ноги. Мало ли, немного дернитесь. Итак, первый этап, вводим первый элемент. И да, неужели вашим барышням нравятся такие заросли? Ну даже, если и нравятся, вас же должны были информировать о том, что для процедуры вы должны быть гладко выбриты. Простите, у нас здесь не салон. Мне придется это сделать одноразовой бритвой. Матвей совсем забыл. Да точно, в списке процедур была такая. Но у Матвея она вызывала непроизвольное извержение. Он отложил её на потом и забыл. -Что с вами? У вас что, это прелюдия к какой-то игре обычно? Впрочем, ладно, - Дарья вышла из кабинки. А вернулась с чемоданчиком. Девушка взяла шприц с длинной тонкой иголкой. Она должна была сейчас сделать уколы в соски, пупок, яички, головку, и ствол. Девушка занималась этим не первый день и умела делать процедуру максимально, насколько это было возможно безболезненно, но только не в случае с Матвеем. Парень заорал от боли. -Ну что же вы…..у нас тут нет шумоизоляции. Вы можете напугать своих друзей. Если так продолжится, мне придется вставить вам кляп. Это практикуется. Второй укол был встречен еще большим ором. А укол в пупок еще горькими рыданиями. -Извините, но я за кляпом. Иначе, у нас у всех будет стресс. И в первую очередь у меня. Кляп был такой, как собственно и представлял себе Матвей. Он видел такие в фильмах. Он часто требовала надевать такой на актрис. А теперь и сам оказался в таком. После того, как медсестра надела на него кляп, она заключила его грудь и пупок в вакуумные банки. Он мог наблюдать, как разнесло его соски и как сплющился пупок. Матвею было плохо, он ощущал себя, как раб из тех фильмов, которые показывал ему отец. Как же это больно. Ну, зачем ему это стажировка в Лондоне, если он больше собирался там веселиться, а не учиться. Он и в Академии продолжал жить, как в школе. Держался только из-за связей отца. И в этой поездке подвинул одного действительно очень достойного кандидата. -Ну вот, подготовительный этап окончен. Теперь проведём сканирование. А потом приступим ко второму этапу. Девушка приблизилась к молодому человеку со сканером. Она понимала, что понятие дикая боль сейчас будет совершенно не тем объяснением, чтобы рассказать о тех ощущениях, что ждут молодого человека. Плюс она взяла сканер, в соответствии с написанным в его анкете, для молодых людей, ведущих половую жизнь более трех лет и сменивших более восьми партнерш. -Вы тоже сможете наблюдать на том экране то, что находится внутри вас. Это занятно. Немного дискомфортно, но занятно. Матвей не мог дышать от боли, он беззвучно плакал, а Дарья словно этого и не замечала сильнее вкручивала сканер всё глубже и глубже. Ему казалось, что она готова проткнуть его насквозь. -Ну и второй сканер. Вот это не так приятно, но уверяю, ваша мужская честь не пострадает. Придется потерпеть, - у Матвея всё плыло перед глазами. И всё, чего хотел молодой человек, так это умереть, чтобы не испытать боль. -Так, теперь вам остается только лежать. Вы можете наблюдать мониторы, как идет сканирование. Медсестра улыбнулась и вышла. Матвея раздирала дикая боль. Пришел в себя Матвей в палате. Голые Федя и Даня сидели на своих кроватях и что-то весело обсуждали. А он лежал, подключенный к каким-то приборам, с капельницей, со стимулятором сердечного ритма, в кислородной маске и ….огромных подгузниках. Уже от одного своего вида захотелось снова провалиться в сон. - Так, мальчики, вижу, что вам уже весело. Это радует. Дайте-ка я на вас посмотрю, - в палату зашла Дарья. Она протерла руки спиртовой салфеткой, надела перчатки и подошла к Феде. Она потрогала его яички, открыла головку, пощупала пенис, потеребила его в руках, попросила Федю повернуться и наклониться. -Отличненько. Одевайтесь в нормальное. Утром на полный осмотр и за справкой. Ну и еще два дня без секса. Теперь вы, Федор. И у вас всё хорошо. Вы тоже завтра после полного осмотра получите справку. И вам тоже еще два дня без секса. - А как наш овощ? Он вроде очнулся, - спросил Даня у медсестры, а Матвей понял, что это речь о нём. -Действительно очнулся. Сейчас позову врача. -Ох, наконец - то одежда, а то правда какой-то неудобняк, - проговорил Федя, одеваясь в больничную пижаму. -А ты у нас, оказывается врушка-погремушка, - хмыкнул Даня, посмотрев на Матвея, - а мы то так верили тебе. Еще и советов спрашивали. А он, оказывается совсем ничего не знает, не ведает. -Так, молодые люди, ваш товарищ всё же нуждается в понимании и снисхождении. Вы не могли бы оставить нас одних? В палате появился врач. Из глубин памяти Матвея возник этот образ. Кажется, именно этот врач дела ему когда-то операцию. -Вы нас очень напугали, Матвей. Почему вы написали в анкете неправду? -Я не думал, что это так важно, - прошептал он, - почему я в таком виде? - Если коротко, то во время процедуры вы перед тем как потеряли сознание, обкакались и описались. -И это все видели? -Медсестре Дарье пришлось за вами убирать. Вы не виноваты, это естественный процесс, который происходит после неправильно подобранных препаратов. Но медработники в этом не виноваты. Только вы. Ну почему бы не написать в анкете правду? Ваши товарищи бы ничего не узнали. А так, о том, что вы девственник теперь знает вся академия. И вашей детской операции тоже. Если бы вы сказали правду…вам бы не вводили сканеры так глубоко, это было бы облегченное исследование. А теперь вы задали своему организму серьезное испытание. Теперь вам предстоит довольно длительное лечение. После лечения несколько операций, и теперь еще и обрезание. В вашем случае, иного пути просто нет. Потом гормоны, после этого вы пройдете данную процедуру по всем правилам. Этот процесс займет около семи месяцев. Во время которых, у вас будет режим полного покоя. Вас, конечно, переведут в закрытую клинику. Вам придется уйти в академический отпуск в вашем учебном заведении. Потом после всех курсов лечения вас ждет пятилетний адаптационный период, во время которого вам нельзя будет вести никакую половую жизнь. И если потом всё будет нормально, то тогда вы будете совершенно здоровы. Матвей отвернулся от врача, он попытался посчитать. Ему скоро будет двадцать. Пока будет идти лечение, почти исполниться двадцать один. А потом еще пять лет. Это почти двадцать семь. Если в девятнадцать еще как-то можно представить мужчину- девственника. То в двадцать шесть, это точно музей экспонат. -Вы могли бы умереть из-за своего вранья. Ну лишиться …короче остаться без яиц. Удалось все функции спасти. Но и мы вынуждены ужесточить данную процедуру. Знаете, еще никто не врал у нас врачам. Особенно о своем опыте. Теперь мы наличие фактического полового акта будем проверять, чтобы вот так не попасться снова. И мы включили в список еще анализ на флору. И ваши однокурсники, которые должны были идти следующим потоком, будет проходить процедуру в обновленном формате. Ну, а по уровню шума, который был связан с вами, они будут точно знать, кому нужно будет сказать спасибо за дополнительный дискомфорт, а теперь я должна поменять вам подгузник и протереть, - проговорила вернувшаяся Дарья. Матвей лежал и пытался понять, почему именно с ним так жестока судьба.