***
Вслушиваясь в предсмертные хрипы лежащего на холодном полу охранника, Спринг приторно жутко улыбался, бегая мутными серыми глазами по искалеченному телу человека, который явно оказался не в том месте и не в то время. Из глубокой раны в его животе вытекло уже приличное количество крови, образовывая лужу, что продолжала медленно растекается и становится больше. Подергивая обломанными ушами, аниматроник любовался этим зрелищем. Он просто обожал быть свидетелем чужой боли, в идеале если он сам к этому руку приложил. Спринг будто ловил кайф наблюдая, как красная жидкость течёт по полу. Конечно, можно запросто научиться обожать подобное. Нужно лишь провести годы в одиночестве и уметь различать всего один, красный цвет. Парень был невероятно счастлив что из всех возможных цветов ему выпал именно красный. Считал, что это везение, благодаря которому убивать будет приятнее. Он совершенно не беспокоился, может ли кто-то ещё видеть красный. Ему это было не нужно. Он умел веселиться по своему и был всем доволен. Разглядывая побитое лицо ещё чуть живого парня, Спринг раздражённо вспоминал, как же ему пришлось задолбаться ради этих мгновений удовольствия. Он чуть сраку не порвал, пока добирался до охранника, чьи мозги неплохо варили. Но увы, это его не спасло. Старина Спрингтрап оказался умнее, быстрее и сильнее. Первые нотки кайфа одурманили его разум, когда он увидел тот ужас в глазах человека, осознание того, что спасения нет. А когда он швырял бедолагу по всему офису, безумие заполнило его тело целиком и Спринг был не против. Ему это нравилось. Именно эти моменты давали ему жизнь, заставляли его старое ржавое сердце биться с новой силой. — Ну ты и чертила. – хрипло посмеялся Спрингтрап, выкуривая сигарету. – Набегался же я за тобой. Протянув когтистую руку, он легко уложил её на шею охранника и с силой сжал. Послышались новые вздохи и хрипы, ласкающие слух садиста, покрасневшие глаза умоляюще глядели на него, но Спрингу было на это плевать. С каждой секундой он сжимал руку всё сильнее и сильнее, хрипы становились всё прерывистей. Через минуту послышался тихий хруст позвонков. Испустив последний вздох, охранник замер и его пустые стеклянные глаза уставились куда-то на потолок. Шумно выдохнув с улыбкой на лице, Спринг затянулся в последний раз и потушил сигарету об тело, бездвижно раскинутое на грязном полу. Одиночество свело его с ума. Сожалел ли он об этом? Да ничуть. Долгие годы во тьме, наедине с собой... это кого угодно с ума сведёт. В лучшем случае. В последнее время Спринг начал часто задаваться вопросом, сколько он здесь. И каждый раз, слыша и чувствуя, как скрипит его ржавый эндоскелет, предполагал, что много. Порой он задумывался, как будет жить дальше, если встретит свою родственную душу. Благо, времени на раздумья у него всегда было предостаточно, поэтому аниматроник в уме накидал несколько развилок подобной ситуации. И в каждой из них он делал одну общую деталь. Его стервозный характер и тягу к насилию никто терпеть не будет. Спрингтрап был уверен, что его несчастный соулмейт пустит себе пулю в лоб после общения с ним. Конечно, если сам одноухий его на фарш с металлом не пустит. Никому не известно, что у него в мозгу творится, никто не может предугадать его действия. Это до жути пугает всех в пиццерии неподалёку, поэтому к сероглазому психе-куряге никто никогда не совался. Спрингтрап когда-то часто завидовал тем аниматроникам, ведь они не одиноки, в отличии от него. Он видел их как дружную компанию со своими внутренними изъянами, но в то же время улыбка тянулась у него до ушей, когда он вспоминал былое и то, что они до сих пор дико боятся его. Это так радовало его чёрную душонку... Он даже пару раз представлял, как ворвётся к ним и разнесёт в пух и прах каждого. Но эту идею он практически сразу же откидывал, ведь это было бы слишком быстро. Спрингтрап не любил убивать быстро, считая, что так весь смысл пропадает. Что ж, у него были свои взгляды на мир. И они его вполне устраивали.***
Сидя на сцене, красноглазый парень от скуки дёргал случайные струны на своей гитаре. Играть ему не хотелось, желания и вдохновения не было. Его голова была занята другим. А именно — мыслями о том, что было бы неплохо снова попытаться свалить из пиццерии и прошвырнуться где нибудь. Например, старый склад. Бешеного аниматроника-убийцу он не боялся, ведь от недавних пор пошёл слушок, что его оттуда убрали несколько ночей назад. Бонни надеялся, что на свалку, да подальше. А это значит, что склад пуст, там остался только всякий хлам, на который ему было интересно поглядеть. Перестав тревожить струны, гитарист прислушался. Чика гремела посудой на кухне, Фредди был чем-то занят в мастерской, а Фокси сидел в своей Пиратской Бухте и напевал единственную известную ему мелодию. Бонни призадумался. Если он уйдёт прямо сейчас, этого никто не заметит, но надолго ли? Риск был огромный и парень уже наперёд представлял, как ему влетит, если Фредди поймёт, что тот куда-то ходил. Но ушастый старался не думать о плохом и тихонько отложив гитару, он осторожными шагами направился к выходу. К его счастью, на двери не было замка. Замашки нового охранника. Он здесь не первую ночь и уже хорошенько усвоил, что открытая дверь — маленький шанс на спасение. Его заскоки были очень даже на руку Бонни, поэтому он медленно, боясь, что дверь скрипнет, открыл её и вышел на улицу. Так же медленно и бережно прикрыв дверь, кролик облегчённо выдохнул. Получилось. Ну, а теперь склад. Подойдя к мрачному зданию с такими же потрескаными стенами, Бони дёрнул за ручку массивной металлической двери. Тоже открыто? Ах да, её наверняка открыли люди, которые увозили Спрингтрапа отсюда. Н-да, без него явно поспокойнее будет. С силой потянув на себя, он почти наполовину открыл заржавелую дверь, но этого ему было достаточно. Оттуда веяло холодом. И каким-то не самым приятным запахом, напоминающим плесень. Невольно поморщив нос, Бонни выдохнул и стал лезть внутрь. Оказавшись в коридоре, он, прикрыв дверь обратно, широкими и смелыми шагами пошёл изучать здание. Разглядывая увешанные плакатами и рисунками стены, потолки, затянутые паутиной и грязный плиточный пол, парень свернул в одну из комнат. Она была забита коробками с запчастями, какими-то приборами и прочим мусором, от которого пользы сейчас было ноль. Покопавшись во всём этом хламе ещё какое-то время, Бонни решил продолжить изучение всего склада. Ещё немного поблуждав, он наткнулся на покрытые толстым слоем пыли старые игровые автоматы с жутко мерцающими экранами и отсутствующими кнопками. "А их почему не выкинули?" – пронеслось в голове кролика. Но задумываться над этим он не стал и зашагал дальше, направляясь к офису охраны. Доходя до нужной ему комнаты, парень услышал какой-то шум внутри. Остановившись, он стал прислушиваться. Шум не прекращался и был каким-то однотонным. В первые несколько секунд он испытывал панику вперемешку со страхом, а потом отметил, что где-то этот шум он уже слышал. Набрав в лёгкие наполненный пылью воздух, Бонни парой широких шагов зашёл внутрь. В офисе никого не было. На столе возле большого окна на почти что всю стену валялся планшет, несколько газетных вырезок и в гордом одиночестве стоял небольшой вентилятор, затянутый паутиной, как и большинство местных предметов интерьера. Постаревший, он издавал весьма жуткий звук с присутствием скрипа. Обнаружив источник своего испуга, кролик облегчено выдохнул и подошёл к столу. Его внимание привлекли именно газетные вырезки, которые он надумал прочитать. Наверняка, чтобы узнать, что там в мире творится. Взяв одну из них в руки и склонившись, парень начал читать. Однако, пробежавшись глазами по паре-тройке строк, он заметил какое-то движение в углу офиса и резко прекратив чтение, повернул голову в ту сторону. В самом углу, в темноте, прижавшись спиной к стене, притаился аниматроник. Его мутно-серые глаза до дрожи жутко светились в темноте и смотрели прямо на Бонни. Во рту у него была сигарета, которая слабым огоньком чуть освещала лицо аниматроника, в особенности его хищный оскал. Эту страшную улыбку перепуганный кролик не мог спутать ни с какой либо другой. Это был он. Спрингтрап. Но что он здесь делает, если его должны были ещё несколько суток назад вывезти? Заметив недоумение и панику в глазах гитариста, он засмеялся и выплюнув сигарету, отлип от стены и вышел на свет. От увиденного Бонни дар речи потерял, клочок серой бумаги вылетел из его дрожащих рук и беззвучно приземлился где-то на полу. Не в силах оторвать взгляд от Спринга, парень просто стоял и смотрел на него. Его здравый разум уже во всю орал, чтобы тот бежал, но страх будто приклеил его к полу, не давая возможности даже ногу передвинуть. Внезапно он заметил в его глазах что-то, что не присуще психу-убийце, вроде него. Это было... удивление? Возможно. Он, немного распахнув свои глаза, молча глядел на фиолетововолосого парня, который к тому времени уже седым себя представлял. Вдруг... в его зрении что-то начало меняться. Бонни ничего не понимал и просто бегал взглядом по стоящему напротив высокому аниматронику. Но что-то явно было не так. Мир вокруг будто становился ярче и с приобретением всех возможных цветов, приобретал и смысл. Серые оттенки медленно пропадали, их заменяли в большей части зелёные. Широко раскрыв глаза, он, разглядев всё вокруг, остановился на Спрингтрапе, чьё лицо выражало не меньшее удивление. С него даже улыбка слетела. — Чтоб тебя... – злобно прошипел он, осознав, в чём дело. В тот момент его голове пронеслась мысль, что это — наверное, худшее, что могло с ним произойти. Вглядываясь в красного цвета глаза парня, Спринг недовольно зарычал. – Ты что здесь забыл, гитарщик чёртов? — Вообще-то... правильно "гитарист"... – поправил его Бонни, но видимо ой как зря. Парой здоровенных шагов Спрингтрап буквально подлетел к нему и схватив за горло, резким движением впечатал в стену. Тот лишь сдавленно прокряхтел. Вернув обратно свой фирменный оскал, одноухий навис над и без того бледным парнем, который отчаянно пытался вырваться из столь крепкой хватки. Схватившись руками за его обмотанную грязными окровавленными бинтами руку, он с трудом выдавил из себя: – Неужели... Т-ты... Ты мой... — Ещё чего! – шире прежнего улыбнулся его собеседник и немного приподнял парня, чтобы их глаза были на одном уровне. От Спрингтрапа несло сигаретным дымом, поэтому кролик, превозмогая боль, кривился, болтая ногами в воздухе, ударяясь ими об стену. В его голове даже проскакивала мысль, что можно попробовать оттолкнуть одноухого маньяка при помощи ног и рвануть со всей дури к выходу. Но Бонни наперёд знал, что это бы не сработало. Его в любом случае догнали бы. И пока перепуганный, прижатый к стене парень искал хоть какое-то спасение, Спринг пристально смотрел на него, наблюдал, как меняется выражение его лица. От страха до надежды и обратно. Забавное зрелище. Он даже не моргал, будто не хотел пропустить ни единого мгновения. Сквозь пелену, что медленно застилала взор, Бонни рассмотрел хитрую ухмылку и взгляд серых прищуренных глаз, сверлящих в нём дыру. Воздуха стало критически не хватать и Бонни стал задыхаться. Немного открыв рот, он издавал странные, постепенно утихающие звуки. Внезапно хватка на её шее ослабла и он снова почувствовав твёрдость под ногами, начал хрипло кашлять. – А впрочем... – с наигранно задумчивым лицом протянул Спринг, от чего Бонни испуганно посмотрел на него в ожидании худшего. – Пошло оно всё к чёрту. И прежде чем понять хоть что-то, красноглазый почувствовал, как чужие потресканные губы накрыли его. Щёки вмиг залились румянцем, а от стыда хотелось провалиться под землю. Что этот сумасшедший вытворяет? Парню происходящее не особо понравилось и он начал вырываться, но Спрингтрап это не одобрил и в следующую секунду Бонни издал немного смешной звук, походящий на писк. Чуть погодя, из его уголков рта потекли тонкие струйки крови, что напугало парня ещё сильнее. Из последних сил он всё же оттолкнул безумца на шаг от себя и согнувшись, сплюнул приличное такое количество красной приторной жидкости. Стоящий рядом Спринг довольно улыбнулся и облизнувшись, схватил Бонни за его шевелюру, от чего тот вскрикнул. — Пусти... – выдохнул он чувствуя, как пульсирует его прокушенный насквозь язык и как больно просто пошевелить им. Разумеется, никто его отпускать не собирался. Тихо посмеявшись, одноухий резко поднял голову гитариста, заставив того снова испустить еле слышный вскрик. — Э-эй... Не ты провёл в одиночестве долгие годы. Я имею право повеселиться. И... Раз уж ты мой... Кхм... М-да... То пожалуй, оставлю-ка я тебе кое что. На память о себе. – решил Спрингтрап и не дождавшись ответа, хищно вцепился парню в шею, вонзая заострённые зубы глубоко в плоть. Вновь ощутив вкус свежей крови, он будто с катушек слетел и чувствовал себя так, будто получил долгожданную дозу какого нибудь наркотика. Вслушиваясь в чужие крики, угрозы и иногда даже болезненные стоны, он ловил дикий кайф и хотел, чтобы это не заканчивалось. Никогда. Медленно и нехотя отстранившись, Спринг любовался своей работой. Укус получился яркий и сильный. Из него всё ещё активно вытекала кровь. Такое заживёт не скоро. И пока Бонни переводил дыхание в попытках привыкнуть к этой боли, одноухий аниматроник снова прильнул к его шее. Высунув язык, он провёл им по укусу и слушая сдавленное шипение, поднялся чуть выше. Выпустив горячий воздух прямо в шею Бонни, вызывая мурашки по всему телу, он оставил на бледной коже багровый засос. — Отвали от меня, больной придурок. – сквозь боль процедил фиолетововолосый. Он искренне не хотел понижать своё эго, поэтому неясно откуда взявшаяся храбрость вперемешку с этакой наглостью дала о себе знать. Слегка удивившись, Спрингтрап посмотрел на него сверху вниз и расплылся в широкой безумной улыбке. — Не понял. – посмеялся он и схватив парня за подбородок, резко приподнял, заглядывая в глубину кроваво-красных глаз. – Ты что, ушастик... Совсем обнаглел? Так со старшими говорить. Надо бы научить тебя манерам. После его слов, которые прозвучали очень даже многообещающе, Бонни осознал, что только что похоронил себя заживо. Лучше бы он молчал. Лучше бы Спрингтрап откусил ему язык. Сделав несколько напрасных попыток вырваться, красноглазый был прижат к стене крепче прежнего, а чужая нога между его ног действительно мешала и вызывала чувство неловкости, придавливая то, что не нужно. И пока парень привыкал к новым ощущениям, холодная рука старшего бесстыдно полезла пол его фиолетовую рубашку, вызывая вихрь новых чувств и табун мурашек на бледной коже. Спрингтрап пристально наблюдал за его реакцией и ему нравилось, как корчился под ним абсолютно беспомощный в данной ситуации парень. Пальцами он бережно проходился по чуть выступающий рёбрам, словно пытаясь их сосчитать. В следующую секунду на его лице появилась властная самодовольная ухмылка, а заострённые когти яростно впились в кожу младшего. Рука резко дёрнулась вниз, раздирая тонкую кожу и вызывая у её владельца шипение, которое вот-вот должно было перейти в болезненный крик. Но Бонни держался и пытался не кричать, хоть и чувствовал, как жжет в области рёбер, представлял, какие большие царапины мог оставить там Спринг. Бонни не был глупым и отлично понимал, что его дерзость была определённо лишней. Теперь Спрингтрап сто процентов не выпустит его отсюда живым. Более того, он будет мучить его долго, столько, сколько младший протянет. Ему не было что терять и в его мозгу зарождались новые идеи, одна безумнее другой. И раз уж это его последние мгновения жизни, почему не воплотить их в реальность? На том и порешили, как говорится. Бонни поднял голову, взглянув прямо в серые, слегка мутные глаза и его губы будто сами растянулись в улыбке. Спринг немного опешил от этого, но через секунду почувствовал, как красноглазый запустил руку в его густые волосы грязно-болотно-непонятно-зелёного цвета. — Хочешь меня убить — сделай это красиво. – прошептал Бонни с всё той же ухмылкой, заставляя своего чудного собеседника задуматься. Спрингтрап конечно любил мучения и прочие интересности, но он никогда не задумывался, что значит убивать красиво. Вообще... это как? Цветочки на дохлой тушке вырезать? Эстетично перерезать горло? Что? И пока логика Спринга находилась в загрузке, Бонни подтянул его к себе и дерзко впился в его губы заставляя одноухого задуматься, где он свернул не туда. Красноглазый, не смотря на боль, целовался жадно и глубоко, будто в последний раз. Поочерёдно прикусывал его губы, внимательно следя за реакцией их владельца, довольно растянувшись в ухмылке. Наконец старший разорвал поцелуй и вопросительно уставился на Бонни, чьи расширенные зрачки алых глаз сверлили его без капли былого страха. — Я говорил, что у тебя красивые глаза?.. – на выдохе произнёс парень, продолжая зарываться рукой в шевелюру Спринга. Последний же, в свою очередь, не знал как реагировать, ему никогда не делали комплиментов, особенно те, кого он был настроен грохнуть. Инстинктивно оскалившись во все тридцать два, он, чуть нагнув голову на бок, стал разглядывать гитариста, словно решал, что с ним делать дальше. Желание убить его бурлило в крови и разуме, но в то же время было что-то ещё. Что-то, что не давало Спрингтрапу оторвать ему голову. Парень со стервозной улыбкой и наглым взглядом, раздевающим до самих костей, таил в себе что-то этакое и старший не мог понять что. Глядя на его окровавленый укус на пол шеи, потемневшие пятна на тонкой ткани фиолетового оттенка рубашки и синяки, которые остались от "нежных" касаний Спринга, он понимал, что хочет искалечить его ещё больше. Так, чтобы юнец захлебнулся в собственной боли на радость его мучителю. Он хотел сделать с ним всё, что только возможно. Но не убить. Не сегодня. Не сейчас. Когда нибудь позже. Ну, а в данный момент он просто провёл рукой по щеке парня и опустившись к укусу, надавил на него, от чего Бонни зашипел сквозь стиснутые зубы, но улыбаться не переставал. Убрав наконец руку, Спринг отошёл от него, давая возможность сбежать. — А теперь уматывай отсюда, пока ноги на месте. — Что? – изогнул бровь младший. – Отпускаешь меня? Убивать не будешь? — Да сдался ты мне. – кинул Спрингтрап и выждав небольшую паузу, добавил: – Ещё раз припрёшся — уже не отпущу. — А что делать будешь? – не успокаивался Бонни, попутно вытирая рукавом рубашки уже порядком засохшую кровь на собственной коже. — Отвали, а. – раздражённо гаркнул Спринг и достал из кармана пачку сигарет. Достав и закурив одну, он снова перевёл взгляд на красноглазого парня, который почему-то не спешил уходить. Однако простояв ещё немного, он сдвинулся с места и направился к коридору. — Ещё увидимся, мой милый соулмейт. От последних слов Спринга всего перекосоёбило. Сразу появилось желание всё таки оторвать ему что нибудь, но сам Бонни, будто прочитав его мысли, на всей скорости рванул к выходу, оставляя разъярённого курильщика одного. "Чёрт, надо было его прибить." – казнил себя Спринг за собственную, как он считал, глупость, ведь ему меньше всего хотелось снова увидеть эту нахальную рожу перед собой, слышать этот голос с еле заметной ноткой хрипоты, который кстати, хорошо звучал, когда его владельца калечили. Неспешно выкуривая дешёвую сигарету, Спрингтрап размышлял. Размышлял о многом и это затягивалось на долго. Он предпочитал молчание, предпочитал раздумья. Это было его одним из немногочисленных развлечений, однако большего он не желал. А большее пришло, само, в виде этого худого гитариста. Спринг устало выдохнул. Все его мысли снова закончились на нём, что неистово раздражало парня. Но, похоже было уже поздно сопротивляться этому, ведь образ красноглазого паренька с густыми фиолетовыми волосами надёжно засел в его голове, просочился в его разум, словно яд, от которого нет спасения. Новые мысли. Новое безумие. А Спринг никогда не был против безумия, поэтому выкинув уже выкуренную сигарету, он хрипло рассмеялся и его голос жутким эхом разошёлся по всему зданию.