Бабочка в лапах паука / омегаверс /ЗАКОНЧЕНО/

Утро наступило слишком неожиданно. Потому что спать на мягкой кровати в гостевой комнате, пусть и на пару с Тэ — это блаженство! Всё такое мягонькое, новенькое — простынки чуть ли не хрустят от свежести. Да и вообще вся обстановка очень уютная, домашняя. И пусть Тэ закидывал ночью на Чимина свои конечности, он этого даже не заметил — да, впрочем, он и сам не раз оказывался чуть ли не верхом на друге. Их решили уложить вместе, потому что гостевая в доме была только одна, Солар же разместили в комнате Тэхёна. Да, домик у семьи Кимов был небольшой, но зато всё окупала милая и приветливая обстановка — здесь веяло лёгкостью и доброжелательностью, даже дышалось легче обычного — век бы просыпаться вот так. В комнату ворвалась уже полностью упакованная Бэбэ, запрыгивая на ещё спящих парней. Вот и конец идиллии. Чимин впервые выспался на славу, ведь ему не надо было подрываться ни свет ни заря, чтобы приготовить завтрак. Впервые за долгие годы это делает кто-то для него — с кухни уже доносился ароматный запах блинчиков. — Вставайте сони! — Подпрыгивала на друзьях Солар, вызывая в ответ дружное ворчание. — Уже почти восемь, надо привести себя в порядок. Тут же начался дружный кипиш, Тэхён и Чимин в пижамах ринулись на перегонки в ванную. Но дорогу им преградил старший брат Тэ — Хёнбин, ставя блок на выпад младшего. А пока они шуточно боролись, Чимин тихонечко пробрался в ванную комнату. Заметив такую подставу, братья объединились и, схватив Чимина — Хёнбин подмышки, а Тэ за ноги — дружно вынесли его наружу. Всё это сопровождалось криками и визгами, на которые даже вышел из своей комнаты отец Ким Мэнхо. В один взгляд оценив обстановку «дурачатся», он посмеялся и скрылся обратно. Однако Хёнбин в итоге проиграл финальную битву Тэхёну и тоже был вытурен за дверь, прямиком к Чимину. — Как спалось? — Добродушно улыбнувшись, спросил альфа, отчего Чимин слегка смутился. Он всегда немного стеснялся Хёнбина. Может потому, что тот — альфа, а он хоть и с приставкой «недо», но омега? И что-то такое скрытое в самом Чимине, отвечает на необъяснимые флюиды, исходящие от этого притягательного парня. А может потому, что Хёнбин всегда добр к нему, подчёркнуто галантен и любезен, как не был до этого никто из альф? Как бы то ни было — Хёнбин был хорош собой, его взгляд сулил что-то весьма приятное многим омегам, с долей потери собственного я. Но Чимин не должен обольщаться и что-то мнить на этот счёт — ведь альфа видит в нём только бету и друга своего брата. Но всё равно, чертовски неловко в его присутствии, особенно после этих, пусть и шутливых, прикосновений. — Спасибо, отлично! — Тихо ответил Чимин и отвел взгляд, делая вид, что рассматривает что-то в противоположном конце коридора. — Это хорошо. Как первый день в универе? — Всё так же смотря на младшего, поинтересовался Хёнбин. И тут Чимин залился краской ещё больше, «он ведь уже наверняка знает о произошедшем». — Ну чего ты, тут ничего такого нет! — Альфа похлопал Чимина по плечу и, приблизившись вплотную, по-дружески обнял того одной рукой, обведя её за спину и сжимая предплечье. Вроде жест как жест, вполне себе дружеский, но Чимина кинуло в непонятный жар. — Помню, я в первый день так напился, что меня домой на руках принесли. — Посмеялся альфа. — А ты — своими дошёл! — Хёнбин ещё раз похлопал по руке и отстранился, смотря на Чимина совершенно дружелюбно — он явно хотел того поддержать. — Спасибо. — Снова поблагодарил Чимин и улыбнулся в ответ. — Кстати, Тэ мне все уши прожужжал о том, как хорошо ты умеешь готовишь. Я бы хотел на это посмотреть! — Всё тем же лёгким тоном продолжил альфа мирную беседу. Чимин чуть не упал, где стоял. «Он хочет посмотреть, как я готовлю? Для чего?» В его голове сейчас явно творился какой-то беспорядок, ведь он не мог себе ответить даже на элементарные вопросы. Что происходило с Чимином в этот момент, было неясно никому — даже Хёнбин немного встревожился, заметив расфокусированный взгляд младшего. — Тебе нехорошо? — Обеспокоенно спросил альфа, снова приближаясь. Как хорошо, что в этот момент из ванны вышел Тэ — Чимин пулей залетел внутрь под непонимающие взгляды братьев. — Охладись Чимини, ты всё не так воспринимаешь! — Шептал он себе перед зеркалом, раз за разом пытаясь смыть наваждение холодной водой. Творилось что-то непонятное, какой-то жар в груди. Чимин не понимал, действительно ли с ним всё в порядке. Он пересекался с Хёнбином не раз, но сейчас — почему так жжётся там, где сердце, словно кто-то на коже выжигает клеймо? Чимин зашипел, отдёргивая пижамную рубашку — это колкое чувство в груди… его осенило — МЕТКА! Быстро сняв верх, он во все глаза уставился на покрасневшую, словно воспалённую бабочку. «Ч-что такое? Что с меткой?» Чимин растерялся. В этот раз он её не чесал — она сама, будто какая-то рана — нарывает и саднит. — Неужели… — От осознания действительности у него чуть не подкосились ноги. — Я встретил соулмейта? Чимин побледнел, у него начала уходить из-под ног земля. «Так, держаться, не падать! Ведь это хорошо!» — Ведь это хорошо? — Спрашивал Чимин у Тэ и Солар по дороге в университет. — Конечно, Чими! — Восторженно заверещала подруга и, пожалуй, парни видели её такой одухотворенной чуть ли не впервые. — Чимина, покажешь потом метку ещё раз? — Улыбаясь, спросил Тэ. — Зачем тебе это? Он же уже показал! — Обернулась Солар к омеге. — Ну… просто. Я никогда не видел активных меток! — Тэхён парил, весь его облик выражал крайнюю степень романтичности. — А вот ты видела? — Нет. — Замотала головой Солар. — У меня и самой метки нет… — Боже, Чими, я так рад за тебя! — Запрыгал Тэхён, хлопая в ладоши, словно ребёнок. — Поверить не могу! — Всплеснув руками, тоже принялась прыгать Солар, вовлекая в это и Чимина. Со стороны это смотрелось до ужаса смешно и нелепо, но утро было такое чудесное — словно сама природа радовалась такой новости. Солнце вышло из-за туч и сделалось по особенному радостно и хорошо — такие счастливые дни запоминаются на всю жизнь. Безмятежность — вот как можно охарактеризовать этот момент. — Но как теперь найти моего соулмейта? — Вдруг встревожился Чимин. Не смотря на то, что теперь он ощущал себя словно не одиноким на этом свете — от мысли, что мимолётно показавшееся счастье может так же быстро упорхнуть от него — по коже пробежали мурашки. Ведь он жил, не смея даже надеяться на личное счастье — и вот теперь у него есть этот шанс! Он, как тот лучик солнца, что выглянул этим утром и зародил в груди доселе неизвестное чувство — надежду! С этим ощущением и двигаться по жизни легче, появляется смысл выдерживать испытания, потому что без надежды — мы лишь тёмная тень самих себя. — Раз метка проявилась именно после посещения университета, значит, твой соулмейт был там и вы где-то пересеклись! — Солар сделала указующий жест в сторону открывшегося вида на величественное здание. И в этот момент, как показалось Чимину, в небо с ближайшего дерева вспорхнули сидевшие там голуби. Они немного покружились своей дружной стайкой и полетели дальше, в сторону каменных стен, среди которых, где-то там, ходит его счастье и ничего о нём не знает. — Ты уверена в этом? — Испуганно переспросил Тэ, будто дело касалось его самого. — А если это был кто-то не из студентов? Ведь вчера народу было не протолкнуться. Вдруг он просто мимо проходил, а теперь даже и не появится вновь? Солар задумалась. Могло быть всё что угодно, потому что и правду, в первый день учёбы университет, как проходной двор, и гарантии на то, что соулмейт Чимина именно из учащихся — пятьдесят на пятьдесят. Да даже если кто-то из студентов — их здесь несколько тысяч! Бэбэ высказала свои мысли, чем, похоже, только всех расстроила. — Больше всего шансов, что соулмейт из тех, с кем ты хоть немного контактировал, или хотя бы вы стояли рядом какое-то время. Я читала, что метке, чтобы активироваться, нужен хоть какой-то минимальный контакт. Я думаю, что если кто-то просто прошёл мимо тебя быстрым шагом — он не мог повлиять на метку. — Бэбэ, ты гений! — Снова воспарил духом Тэ. — Вспоминай всех, с кем ты вчера так или иначе пересекался! Записывай в блокнот, а потом мы над этим подумаем. Тэхён протянул Чимину блокнотик, а Солар показала ему большой поднятый вверх палец. — Всё будет хорошо, Чима! — Обнадёжила подруга, и ей так хотелось верить. — Правда? — С надеждой улыбнулся Чимин. — Конечно! — Заверила Солар. — Только представь, у кого-то соулмейт может находиться в другом городе, и даже стране! И каковы шансы встретиться, пересечься в таком случае? Твой случай гораздо проще — всего лишь ограничен этими стенами! — Подруге и правда верилось в то, что она говорила, по правде сказать, такой расклад хотя бы выглядит реалистично. — А если его соулмейт на последнем курсе? — Не унимался Тэхён. — Значит, у нас есть год на то, чтобы его отыскать! — Подытожила Бэбэ. — Слышал, Чима? Год! — Тэ обнял друга, радуясь возможному будущему счастью и вообще этот случай с меткой словно пробудил в Тэ какие-то детские мечты. — Что ж, год не месяц! — Засмеялся Чимин. — За такое время и иголку в стоге сена можно найти. Все дружно засмеялись и, обнявшись, направились в сторону обители знаний. *** Сегодняшний день был полон забот — лекции потекли рекой. Чимин следовал составленному расписанию и параллельно думал о своём будущем. Кто его соулмейт? Как он выглядит? Почувствовал ли он то же самое, что и он? Возможно он сейчас так же мучительно рассуждает о том, как найти его, своего соулмейта, своего единственного? Боже, у Чимина кружилась голова от одной только мысли, что вот сейчас, даже не зная его самого — о нём кто-то может думать, тянет свою красную нить, пытаясь по ней найти путь к своей судьбе. Это невероятно! Всё казалось сном. Волшебным, призрачным и далёким, но таким притягательным. Возможно он слишком размечтался и не стоит так кружить самому себе голову, потому что счастье и беда рука об руку ходят… Но ему так хотелось хоть раз в жизни почувствовать нужность, ту самую, незаменимую, важную, неразделимую нужность — один раз и навсегда! Восторг накрывал с головой, Чимин задыхался. Задыхался от предвкушения счастья! Задыхался до такой степени, что на одной из лекций просто на просто потерял сознание. *** Очнулся он на кушетке, из окна лил свет, а стены были выкрашены в пастельный оттенок бирюзового. Засуетившись и попытавшись присесть, он привлёк своё внимание молодой девушки в медицинском халате, которая до этого сидела за компьютером и что-то там печатала. — Не вставайте! Пока полежите. Вас зовут Пак Чимин, так ведь? — Чимин утвердительно кивнул головой. — Как вы сейчас себя чувствуете? — Вроде бы хорошо. — Не уверено ответил Пак, потому что и правда, не понимал, что с ним такое произошло, и не был до конца уверен, что ощущает. Вроде всё хорошо. Но может это так, пока он лежит? Он решил последовать совету медсестры и расслабиться. — Я занесла ваши данные в базу университета, но вот никак не могу найти вас в общей базе… Вы что, никогда не обращались в поликлиники? — Й-я-я, — начал заикаться Чимин, думая как ответить. Дело в том, что с этим было всё сложно. В поликлинике он и правда, не значился, потому что тогда бы раскрылось, что он не бета, как это прописано во всех документах. А посему — с самого рождения он был под наблюдением у семейного доктора, тот и о прививках договаривался и рецепты, если было надо, выписывал и со школьными врачами договаривался, чтобы всё решалось через него. Уж не известно, какую роль он играл в системе медицины, но видимо не последнюю, раз у него были такие возможности. И Чимин был более чем уверен, что именно он стоял за подделкой данных о его поле при рождении. Что бы ни случилось, первым делом отец звонил доктору Мину. Так повелось и не подлежало объяснению. На этот раз Чимин тоже был предупреждён, что всё обо всём договорено… Тогда почему же сейчас эта медсестра его спрашивает о таких вещах, о которых, по сути, должна быть оповещена? Чимин впал в ступор. И что же ему говорить? Лгать, говорить правду или звонить отцу? За инициативу дома его точно по головке не погладят, так что третье. — Можно я позвоню? — С лёгкой улыбкой спросил Чимин. — Конечно, только давайте пока решим вопрос с вашей карточкой! — Спокойным голосом проговорила медсестра. — Дело в том, что… Чимин не успел договорить, как в кабинет вошёл доктор. — Какие-то проблемы? — Спросил он у медсестры. — Да, у молодого человека нет карточки в базе. — Как так могло получиться? — Я как раз об этом спрашивала. — Как вас зовут? — Перевёл взгляд на Чимина доктор, бета средних лет. — Пак Чимин. — Снова подтвердил он своё имя. Лицо мужчины на миг застыло, вспоминая какую-то информацию, а потом, видимо, выудив нужную — он попросил медсестру выйти, под предлогом, что сам со всем разберётся. — И как же так вышло, что с самого рождения вы под присмотром одного единственного врача? — Чимин обомлел «он всё знает… но всё равно желает расспросить», глаза его забегали. — Не перенапрягайтесь, пожалуйста, я обо всём в курсе и разговаривал с доктором Мином. Но вопрос-то не снимается. Что вы за фрукт такой, что вас никому не доверяют? Взгляд доктора был цепкий, похоже, он много чего повидал за свою практику, такого не проведёшь — он сразу видит, что к чему и попадает вопросами точно в цель. Ведь Чимин и правда, тот ещё фрукт — подделка, выдающая себя за оригинал. — Мой отец не доверяет врачам. — Робко заговорил Чимин, опустив глаза. — Вот как… — Задумчиво протянул доктор. — Недоверие… Что ж, такое бывает сплошь и рядом. — Чимин выдохнул. — Но вот чтобы оно было до такой степени, чтобы родного сына заведомо подвергали риску и не проводили полагающиеся обследования, такое на моей практике впервые! Чимину сделалось стыдно, будто этот доктор укоряет сейчас не его отца, а его самого. Ему казалось, будто он пособник в преступных делах — не меньше, ведь он молчал, и таким образом был в сговоре. — Я бы сказал, что такое дело в отношении несовершеннолетнего — это подсудно. — Чимин шокировано раскрыл глаза. Он впал в оцепенение от такого поворота дел. — Ну-ну, дышите ровно — всё останется ровно на том уровне, на каком было договорено. Медсестру я предупрежу. Но, вот что я вам скажу, молодой человек, к своему здоровью нельзя относиться пренебрежительно, иначе однажды оно вам ответит неприятностью там, где вы этого совсем не ждёте. И никто не будет ручаться за последствия, если будет уже слишком поздно. — Чимин лежал на кушетке и слушал доктора во все уши, ведь до этого у него не было случая послушать чьё-то альтернативное и компетентное мнение. — Послушайте меня, если вам не всё равно — проверьтесь в медучреждении, это можно даже сделать анонимно на некоторых обследованиях. Я не знаю, какие у вас отношения в семье… Но если надумаете провериться, то приходите ко мне, я вам помогу и всё подскажу. — Спасибо, доктор Ли. — Тихо поблагодарил Чимин, подглядев имя на бейджике, ему и впрямь есть о чём задуматься. — Пока не за что. — Улыбнулся доктор. — А теперь давайте я вас осмотрю. Чимин вышел из медкабинета немного в смятённых чувствах: с одной стороны доктор прав на счёт здоровья и ему банально везло, что он так мало и несерьёзно болел, а с другой стороны — он так яро хочет помочь… почему это выглядит таким подозрительным? Нет, скорее всего, это он просто перенервничал и ему мерещится чёрная кошка в тёмной комнате. А ещё, возможно, причина тому — банальное недоверие к незнакомым людям, или его чрезмерная осторожность, выработанная в стенах дома. Ну, во всяком случае, сегодня ничего подозрительного в отношении его здоровья выявлено не было — доктор его осмотрел, провёл пару тестов и отпустил, прописав успокоительное. Видимо он или переутомился, или просто нервно перевозбудился. И вот со вторым Чимин был полностью согласен — столько событий, начиная с ужасного утра вчерашнего дня: сначала прошёл все круги унижений в семье, потом нажил себе на попу приключений в виде того неприятного альфы, далее напился в карточном клубе и в довершении всего — его метка активировалась. Не день, а сплошной водоворот событий! И когда только его жизнь успела так круто повернуть? Ну, хоть последнее событие — из приятных, однако тоже — будоражит нервную систему абсолютно не меньше, если не больше. Подумать только, он повстречал соулмейта! Об обмороке Чимин решил друзьям не рассказывать, потому что те всполошатся лишнего и не по делу, в то время как ничего особенного не произошло — он просто перенервничал, с кем не бывает? Слишком много всего сразу — вот и последствия. А ему ещё домой возвращаться. Ох, зачем он только об этом подумал! Внутри всё сразу обдало морозом, а внутренности будто заныли. Что же будет? *** Чимин вернулся домой, ощущая себя человеком, совершившим преступление против семьи. Отец встретил его как-то подозрительно спокойно. Настолько спокойно, что казалось, одно движение — и произойдёт взрыв. Потому что, все знают — затишье, оно перед бурей. Стереться с лица земли — лучшее, что сейчас могло бы с ним случиться. — Что, сыночка, нагулялся? — Чимин отуплено уставился на отца «как он его назвал?» — Повзрослел, да? Новая жизнь настала? Бухаешь теперь по подворотням? — Хун говорил спокойно, но за этой интонацией стояла опасность, и Чимин это знал. В ту же секунду, словно в подтверждение догадкам, ему прилетает пощечина. Да с такой силой, что маленький Чими отлетает к стоящему в углу диванчику. Он хватается обеими руками за пышущую огнём щеку и опускает взгляд в пол. Безмолвно и не плача, чтобы не наслать на себя ещё больших бед. — Решил теперь, что так и будет? Я тебя, блять, для этого растил 19 лет, чтобы потом от чужих людей слушать о том, что ты, срань неблагодарная, не можешь до дома дойти? Бухашечки-обнимашечки значит? — отец с силой хватает Чимина за ухо, чуть его не выкручивая, и волочит того наверх, — Позорить меня вздумал, тварь? Ещё, наверное, и перетрахался там, на радостях вольной жизни?! — Чимин резко выпучил глаза. «Что он несёт? Боже, как это мерзко, его слова просто хуже пощёчины! Раньше отец никогда не говорил таких вещей, он что, правда так считает? Это всё похоже на какое-то помешательство!» Чимин ощущал, что у него от такого заявления будто выбило почву из-под ног, и почему то сделалось стыдно, видимо снова, по привычке — дома ему за всё стыдно, даже за собственное существование. — Что сучёныш, думаешь, я твою гнилую натуру не вижу? Только и ждал, поди, чтобы побыстрее ноги перед альфами раздвинуть! — Хун ещё раз глянул на чужие джинсы на сыне и оттолкнул Чимина в сторону, отчего тот пошатнулся, отскакивая к стене. Не давая опомниться, он тут же схватил запястье сына, сжимая его с невероятной силой, от чего тот скривился от боли, и поволок Чимина дальше. — Не шипи, ублюдок, вся боль у тебя теперь впереди! — он толкнул его к лестнице на чердак, приказывая подниматься первым. А сам полез следом. В доме было как-то подозрительно тихо — он только сейчас это осознал. Чимин встал у своей импровизиронной койки и опустил глаза в пол, ожидая дальнейших действий. «Обвинен в немыслимом! На основе чего он сделал такие выводы?» — Ты знаешь, что моё дело рушится? Скоро мы по миру пойдём, дорогой друг. А всё из-за кого? А из-за некоторых личностей! — отец говорил зло и рвано, скакал в своих мыслях, словно был подвыпивши. — Ты привык к хорошей жизни, я всё тебе даю! А ты, блядь такая, не ценишь — портишь нашу репутацию! Но скоро у тебя и этого не будет! Ты грязная тварь, что не должна была родиться! Чимин прикрыл рот ладонями — хотелось выть. Опять на больную мозоль, даже заживать не успевает. Внезапно он осознал, что будь он даже изнасилован — хотя вчера это оказалось и не правдой (но на какое-то время он подумал… подумал именно об этом, и это были худшие минуты его существования) — на самом деле, ему не то что не поверят, наоборот — скажут что он сам виноват, сам допустил, захотел. Ведь, как сказал отец, он только и ждал, чтобы лечь под какого-нибудь альфу. Сделалось так горько и противно, что захотелось отгородиться от всех мыслей, от всего мира. Но отец не отпускал, он наоборот, словно набирал обороты. — Эти богатые ублюдки, сучье отродье, жируют там. Разве это справедливо? Я тебя спрашиваю? — отец резко подошел к Чимину, схватив того за подбородок и буравя взглядом. И тут Чимин почувствовал запах алкоголя. Точно пьян! А это плохо. Он не понимал о ком вообще говорит отец, о каких таких богачах. О ком-то конкретно или в целом о жизни? Почему они скоро разорятся? Вопросов много, но ответы будут, только если отец сам захочет сказать, ну или сболтнёт лишнего, как сейчас. — Ты, недоделанный, должен был принадлежать им! Но ты даже на роль подстилки не годишься! Это был единственный шанс, а ты так просрал его, тварь! Всё потому что ты ущербный по природе, не годный ни на что! — он пренебрежительно дернул за подбородок и оттолкнул его в сторону. — Я не понимаю… — А тебе понимать и не надо! Твоя роль — делать так, как скажут и не отсвечивать, — отец с отвращением толкнул Чимина на матрасы. — Вот и сиди до поры до времени, гниль. Ты думаешь, что мы боялись, что у тебя течка начнётся? — Отец мерзко осклабился, а Чимину вдруг сделалось не по себе. Разговор сегодня какой то уж больно не правильный, странный, тяжелый. Но на душе ещё тяжелее. — А разве нет? — решается сказать Чимин, потому что накипело, да и когда ещё такой шанс спросить представится. — Нееет, дружочек, мы боялись обратного. — Отец пьяно хохотнул. — Но как же тогда… — Чимин ничего не понимал, ведь они же всю жизнь намеренно скрывают его сущность. — Скажем так, однажды планы на тебя поменялись! Поначалу мы и не хотели, чтобы кто-то знал, что ты омега. Но потом кое что изменилось… Но не выдавать же тебя раньше времени. — Хуна несло, а Чимин его совершенно не прерывал, пусть говорит. — И мы не ошиблись, когда продолжили тебя скрывать, ведь твоя сучья природа так и не проявила себя! Мы просто перестраховались, запирая тебя дома. Сколько мы нервов тогда из-за тебя потратили, тварь! Хун зло выдохнул, вспоминая, судя по всему, неприятные для него времена. Но для кого ещё они были более неприятными! — Что значит, я себе не принадлежу? — Осмелев, задал мучающий его вопрос Чимин. Как правило, ему вопросов задавать вообще не дают, догадывайся обо всём сам. Вот он и сделал выводы, какие сумел, основываясь на отношении к нему. Но, похоже, он знает не так и много… Сейчас пьяный отец проболтался, но всё ли он рассказал? Точно нет! Поэтому Чимин идёт напролом, хоть и знает, что это может быть чревато последствиями. И они не заставляют себя долго ждать — дерзкий выпад сына Хуну не нравится, он в нём вновь пробуждает сидевшую бурю. — Молчи, сучка такая, тебе говорить тут не позволяли. — Остервенев он делает выпад в сторону сына и ударяет того со всей дури кулаком, не разбирая куда попадёт. Этим местом оказывается плечо — Чимин вновь падает на матрас. — Твоя природа из тебя так и прёт, что с ней не делай! Ты ж жопу свою при любом удобном случае пристроишь, хоть и недоделанный. Знаю я вас, омег! А она, жопа твоя, запомни это хорошенько, тебе не принадлежит! Чимин просто обезумел от таких слов — его мозг просто взрывается на тысячу отдельных фрагментов, даже боль в плече отходит на второй план. «Да что такое происходит!» Отец вываливает на него просто ужасающие вещи, ставит правду его жизни, какая бы ужасная она ни была, вверх дном. Его сущность всегда скрывали, и вот теперь, оказывается, что она была нужна для каких-то корыстных, непонятных планов. И планы эти какие-то совсем не добрые, знать о которых просто не хочется — будто он услышит что-то запредельное. Кому он был уготовлен? Он что, вещь какая-то или животное? В каком веке они живут? Кому он принадлежит? Всё, что он услышал — это похоже на какое-то порождение воспаленного мозга. Воспринимать всё это он просто-напросто отказывается. — Я ещё питаю какие-то надежды. Но на что? Мы по миру пойдём, а ты сидишь тут и жируешь, лишний кусок у семьи отъедаешь. На кой ты тогда вообще мне тут дался, тварь ты бесполезная. — Отец всё больше закипал от своего монолога, суть которого никак не могла дойти до Чимина. Но одно доходило точно — ничем хорошим это не кончится. Больно уж глаз у отца не здоровый. — А где все? — нервно спросил Чимин, пытаясь перевести тему. — Тебя не это сейчас должно волновать. А то что я сейчас с тобой сделаю, потаскуха! — отец схватил дернувшегося в сторону сына за волосы и начал больно того лупить. — Отпусти! Я ничего не делал, я ни в чём не виноват! — Не сдерживаясь, начал кричать Чимин, ему было ужасно страшно — отец точно обезумел. — Не делал говоришь? — Хун сжал вырывающегося сына, и с силой толкнув его на пол, начал яростно стягивать с него джинсы. Чимин заорал так отчаянно, как никогда раньше, он забил ногами пытаясь таким образом не дать отцу сделать то, что он задумал. Но ничего не выходило, силы слишком не равны — маленький Чимин не мог противостоять более высокому и физически крепкому мужчине, получив кулаком в челюсть — он на короткий миг, как ему показалось, потерял сознание. От удара всё расцвело перед глазами, и мир пошатнулся. — Чьи это джинсы? — Заорал Хун и с силой кинул штанами в обмякшего сына. — Это Тэхена. — Захлебываясь слезами и соплями выговорил он, а потом отчаянно закричал. — Тэхена!!! Он уже не понимает ничего. Ему больно, во всех смыслах. И морально и физически. Он оправдывается, отчаянно кричит нелепые, как кажется отцу, фразы, потому что ему страшно, Чимину кажется, что пришёл его конец — отец его сейчас убъет, без свидетелей, без лишних слов — ему плевать на мольбы сына, на его отчаянный призыв прекратить побои. А потом закопает где-нибудь в саду. Он готов убежать как есть, без штанов, куда угодно! Потому что ему реально страшно.