Бабочка в лапах паука / омегаверс /ЗАКОНЧЕНО/

__________________ Regret — Kensington __________________ Форт-Мид — Мэриленд, секретная база RG -6. За восемь дней до свадьбы. — Как вы понимаете, у вас безвыходное положение, господин Ким Намджун. — Улыбнулся Томас Харрисон и затянулся крепкой сигаретой. Это был мужчина средних лет, чей пост в правительстве говорил о том, что он скорее фигура средней руки, чем тот, за кого пытается себя выдать. Окончательные решения принимает не он. Однако самоуверенность этого человека, а также снисходительные взгляды представителей других высокопоставленных лиц, что окружали сейчас Харрисона, говорили о том, что за этим человеком стоит кто-то действительно важный. Настолько, что с Намджуном, прилетевшим в штаты собственной персоной, не посчитали нужным беседовать лично. А зря. Нам сделал глоток виски и небрежно откинулся на спинку кресла. Его лицо, казалось, абсолютно ничего не выражало. И это ставило присутствующих альф в тупик. Не смотря на то, что Намджун не делал лишних движений и даже не повышал уровень феромонов, им почему-то было не по себе рядом с этим человеком. — К тому же Сон Хван ещё не набрал политического веса и нужной поддержки истеблишмента… — Альфа хмыкнул и получил в ответ согласные взгляды. Чушь. Истинная ситуация в стране с момента, когда за дело взялся Намджун, изменилась коренным образом. Уж кому-кому, а Томасу Харрисону это знать полагалось по его прямым обязанностям главы Отдела Национальной Безопасности. К тому же об этом говорило и то, что представителям США не удалось переломить ситуацию в свою сторону и направить выборы так, как они того планировали. Лоббируемый ими кандидат так же с треском провалился. Этот блеф даже не понятно на кого сейчас был рассчитан, ведь в разведке должны были хотя бы примерно знать, что представляет из себя Ким Намджун. — Только что состоялась официальная встреча и господин Хван подтвердил свою позицию о дальнейшем сотрудничестве с нами. Вы же понимаете, что это значит? — Харрисон вновь затянулся, но уже более сыто и важно. — Ваш ставленник не очень то вас и слушает, да? В итоге ничего не поменялось, господин Ким Намджун. Неужели его действительно не воспринимают всерьёз? Или это такой топорный блеф? Весь этот снисходительный тон, дающий понять, что он мало что может без своего искусственного интеллекта… и если забрать у него этот элемент, то много ли останется от его так называемого влияния? Да, он гений, но что может гений в одиночку? Даже штаб единомышленников, что он вокруг себя собрал, в итоге его не спасёт. А вот сеть, которую можно накинуть на весь мир при помощи ИИ — это другое дело. Люди из правительства США давно поняли какую ценность и опасность представляет собой эта разработка. — Получается, лучшим решением в данной ситуации будет поступить так, как вы просите? Я правильно понимаю? Несомненно, в штатах куча своих внутренних проблем, к тому же у них уже вовсю бушует системный кризис, который тщательно замалчивают из-за противостояния разных сторон — теми, что по-настоящему держат власть в своих руках и теми, кто может её перехватить, правильно воспользовавшись слабостями и упущенными возможностями. Однако у них всё ещё много сил, чтобы раздавить многие начинания Намджуна. — Да, это так. — Подтвердил Харрисон и лично подлил виски в стакан серого кардинала. — Мы знаем о вас очень многое, как вы уже могли убедиться. Буквально через неделю ваша свадьба, а ваш прекрасный жених… На этом моменте глава ОНБ сделал многозначительную паузу и ухмыльнулся с видом победителя. Он посмотрел на своего противника, с любопытством пытаясь углядеть эмоции на лице альфы. Однако Намджун продолжал молча попивать янтарную жидкость, смотря на Харрисона нечитаемым взглядом. Решив, что его не расслышали или, возможно, недопоняли, мужчина продолжил. — …Он же ждёт от вас потомство? Когда рука Намджуна застыла, Харрисон и остальные альфы довольно переглянулись. Какой бы секретной ни была эта информация, от них такого не скрыть — вот что они пытались сказать, и в этом посыле ощущались нотки превосходства. — Ах, это так чудесно! Примите наши поздравления. — Широко улыбнулся глава ОНБ и замолчал в ожидании ответа. Пауза длилась всего несколько секунд, хотя под пристальным взглядом чёрных глаз, что буквально утягивали куда-то в преисподнюю, казалось, что прошла вечность. Когда напряжение достигло своего апогея, Нам еле заметно кивнул, странно сощурившись. В этот момент, словно под воздействием невидимой пружины, все облегчённо заухмылялись. — Мы смогли убедиться, насколько умным человеком вы являетесь… Ваши планы такие выдающиеся и безупречные! Я думаю, уж вы то, как поистине умный человек можете просчитывать настоящую выгоду? Склонив голову к плечу, Намджун на короткий миг задумался над произнесёнными словами, снова повергая пространство переговорной комнаты, где он провёл уже без малого три дня, в абсолютную тишину. — Настоящую? — Хищная улыбка растянулась на лице альфы. — Разумеется. *** _______________________ Bet on It — High School Musical Band _______________________ По большей части люди неисправимы. Но некоторые полагают, что окружающие их люди, если очень того захотят и приложат все усилия, то смогут быть добрее, мудрее и терпеливее. Обычно такое мнение принадлежит незамутнённым идиотам… или безнадёжным оптимистам. Чимин никогда не принадлежал к числу первой категории, а насчёт второго мог сказать чётко: выдавать оптимизм за реальность крайне странно. Его детство показало ему совсем не оптимистичную сторону жизни, однако даже пример чёрствых душ не закрыл в нём двери надежды на что-то лучшее. Пак считал, что любой человек, какой бы он ни был, всегда имеет светлую сторону. Ведь в конце концов никто не рождается плохим! И эти его идеалистические представления о мире проступали везде, где только можно — в отношении к людям, когда он пытался оправдать чьи-то поступки, или в его мыслях, когда желание найти даже в последнем ублюдке то самое, что делает человека человеком — перевешивало здравый смысл. Просто с лёгким сердцем и живётся легче — так ощущал Чимин. Если же кто-то всеми силами выбивался из рамок, Пак сам внутри себя приписывал этому человеку недостающие качества, желая таким образом сбалансировать чужой образ. Так было отчасти и с «бывшей семьёй». Не смотря ни на что, Чимин долго и во многом их оправдывал. Даже зная все отрицательные качества членов своей семьи, он, тем не менее, не хотел на них концентрироваться, чем до сих пор выводил такого прожженого циника, как Намджун, из себя. В итоге эта дурнопахнущая тема стала у них чем-то запретным, и к ней старались не прикасаться, дабы не всковырнуть только-только засохшую корочку. Однако, несмотря на всё вышесказанное, своего мужа Чимин совсем не идеализировал. Изначально он видел в Наме исключительно тёмную ауру, что сотрясала каждую клеточку его организма. А уже потом настоящее выявило у мужа множество недостатков, которые омега, правда, стал считать своеобразными особенностями характера. Одним из них (и, пожалуй, главным) являлась гиперопека. И это, наверное, было единственным, что напрямую касалось самого Чимина. Остальные недостатки, коих было не счесть, проявлялись в основном по отношению к окружающим. Это и феноменальная неуступчивость, и категоричность в большинстве суждений, и непримиримость с чужими пороками, как-то жадность или глупость, а ещё тяжелая аура, подавляющие феромоны и убийственный взгляд. Однако, не смотря на всё это, Чимин мог с уверенностью сказать одно: его альфа самый лучший из всех. Пожар любви, что полыхал в его сердце, затмил собой все негативные стороны непростого характера альфы. Сам же Чимин по меркам Намджуна являлся чистейшим образцом доброй и светлой души… самой невинностью. А ещё он для такого непростого человека как Нам — настоящий незамутнённый оазис. Не смотря на весь упрямый характер Пака, а так же его талант находить приключения на свою крохотную попку, для мужа он идеальный источник вдохновения и подпитки собственных сил. И всё для Намджуна в супруге идеально, кроме одной маленькой детали. И состоит она в том, что он стал зависим. Альфа всегда был свободным от внешних факторов человеком и в случае чего с лёгкостью обходился без внимания и общения… Раньше. Однако теперь, когда у него появился его любимый зверёк, альфа познал свою самую большую слабость — он не может прожить без Чимина и дня. *** Несколько месяцев после тура в Китае. Чимин чувствовал. Нет, не так: он знал это наверняка. Намджун зол! Да-да, его Нами обижен. Это совершенно точно. А как иначе, ведь он так и не удосужился должным образом проникнуться статусом семейного омеги. Нет, Чимин никогда не питал тяги к феминизму, а ещё он в общих чертах разделял тезис: «за мужем, как за каменной стеной», однако что значит быть за этой самой стеной — запереться дома и печь пирожки? — так до сих пор и оставалось для него загадкой. Хотя… никто не скажет, что он не старается. Пак даже честно купил книгу по «семейной жизни для чайников», чтобы проникнуться идеальными советами, отработанными человечеством, но почти сразу сдался на главе «как правильно встречать мужа с работы». Он не встречает Нама с работы, Нам сам встречает его. Это провал. Гармония семейной жизни явно шла не по плану. Ещё и папа Лан, будто чувствуя неладное, то и дело звонил своему любимому зятьку и по всякому выведывал у него подробности их семейного быта. Однако его «мудрые советы», на вроде: как заставить мужа приготовить ужин при помощи кружевных трусов, или как продлить секс с помощью гимна Кореи — не столько помогали что-то улучшить, сколько сбивали с толку. И всему виной была работа. Да-да, именно она, разлучница! Пак снова был втянут в вереницу мероприятий, что, впрочем, ни в коей мере его не оправдывало, ведь Намджун, не смотря на всю свою загруженность (которая, к слову, странным образом возросла) при любой возможности посвящал себя исключительно ему. Альфа, пусть и по-своему, но всё-таки тщательно заботился о супруге. Чимин же слишком увлекся выполнением своих профессиональных обязанностей, будто позабыв о том, что и Намджун, каким бы суровым и самостоятельным мужчиной он ни был, тоже желал внимания и ласки. А всё, что он смог за всё это время — так это выкроить один более-менее полноценный вечер, в котором они просто дурачились, мило болтали и играли в настолочки, которыми омега так увлёкся в последнее время. И хотя Пак больше не занимался танцами как таковыми, однако с момента, как он приехал из тура, ему пришлось самоотверженно посвящать себя выездам на всевозможные шоу и эфиры, куда его бесконечно приглашали. Всё по большей части происходило с подачи Ма Донсока, желающего выжать из своего золотого телёнка всё до последней драгоценной капли, пока тот окончательно не окуклился. Однако Чимин и сам, будто понимая, что скоро его займут совсем другие заботы, пустился во все тяжкие. Походы на благотворительные вечера и радиоэфиры, встречи с поклонниками и съёмка в рекламе — он участвовал во всём, что так яростно находил для него новый менеджер. Ёнво и правда, очень усердно старался. С момента, как его подопечный артист спас его от гнева самого серого кардинала, менеджер чувствовал, что должен выкладываться ещё больше — даже не на двести, а на триста процентов. Поэтому теперь его благодарность не знала границ. И однажды выдумки Ёнво дошли до того, что он организовал «уроки на пилоне от белого лебедя». — Это так свежо и необычно, Чимин-сси, поверьте, всё будет выглядеть более чем пристойно. Омега был в шоке. Особенно с учётом того, в каком интересном положении он находится. Отказаться не удалось — директор тоже вцепился в эту идею, словно голодный пёс в мозговую кость. Да и стафф пребывал в восторге, считая это новой струёй в развлекательном контенте. Единственным, кто не разделял этот общий энтузиазм, был Чимин. И было отчего. Когда Намджун увидел ЭТО в эфире — он был в такой ярости, что чуть не прибил Ма Донсока железным прутом. Как потом перешептывались в театре — это был тот самый пилон. Тем не менее Намджун продолжал делать всё что мог, стараясь вырваться к своему зверьку каждый вечер. И эта милая традиция словно стала дурной привычкой для Чимина. Он знал, что чтобы не произошло, его герой, супер-альфа и любимый муж в одном флаконе — он примчится к нему не смотря ни на что, и одарит его всем своим вниманием. Это даже стало чем-то таким обыденным, как почистить зубы перед сном. Для него… Но, похоже, не для Намджуна. Однажды возмездие настигло омегу, и вечером, как это обычно и должно было быть, Нам просто не приехал, объясняя это тем, что очень занят. А когда он, собственно говоря, не был занят? Чимин тут же позвонил мужу, но тот сначала не брал трубку, а когда наконец ответил, то разговаривал с ним довольно сухо, от чего сердце омеги неприятно кольнуло. Пак поджал губы. Внезапно совесть, что до этого отмокала в ванной с тёплой водичкой и лепестками роз, вынырнула на поверхность и оглянулась по сторонам. А ну быстро дуй к мужу! Первое, что сделал Чимин, это надел подаренный папой Ланом наряд из какого-то дорогущего бутика. Второе — нацепил недавно подаренную Намом подвеску-сердечко. Третье — распустил волосы. Ну а дальше — отправился прямиком в штаб-квартиру, где Намджун бывает чаще всего. Он ведь наверняка там, правда? *** В принципе это было не типично для Чимина — вот так ломиться в чьи бы то ни было кабинеты, однако, за то время, пока он добирался до места назначения, попутно выясняя точно ли Нам находится в Лотте, он так перенервничал, что по итогу его голова стала абсолютно не способной ясно мыслить. Войдя в здание небоскрёба, омега, не видя никого вокруг, буквально побежал к лифту. Приказав Бену остаться внизу, он быстро скользнул внутрь кабины и стал нервно нажимать на кнопки. — Я предупрежу господина Кима о вашем визи… Двери лифта в этот момент захлопнулись и Чимин ничего не услышал. Да он бы в любом случае не смог этого сделать, так как его мысли уже пребывали в совершенно другом месте… Лифт двинулся вверх. Сердце Чимина же, наоборот, ухнуло вниз. Он чувствовал, что на этот раз всё серьёзно. Множество раз поправив наряд, омега попытался таким образом избавиться от тремора рук — ему было явно не по себе. Однако желание припасть к груди мужа в полном раскаянии, а так же твёрдое намерение выполнить любую его просьбу — было гораздо сильнее. Оно даже чем-то походило на приступ лихорадки. Видимо это было чем-то сходным по своим признакам состоянием, иначе как объяснить, что Чимин был так горячо уверен в том, что Нам сейчас совершенно один: сидит и специально ждёт его в своём душном офисе? Нет, Чимин не имел привычку входить без стука. Однако… ~ — Что ты здесь делаешь? — Брови альфы приподнялись, когда омега неожиданно и так безрассудно ворвался в переговорный зал. Нам был удивлён? Пак не совсем понял этого. Будто наоборот… раздосадован? Холодный взгляд мужа буквально обескураживал. Четыре пары глаз моментально обернулись на звук хлопнувшей двери. По странному (а может и не очень) стечению обстоятельств, снаружи не оказалось никого, кто смог бы притормозить нежданного посетителя, охладив тем самым его пыл. В связи с этим всем присутствующим предоставилась уникальная возможность лицезреть раздухаренного, румяного омегу, облаченного в меховое манто и смелый наряд обтягивающего покроя. Глубокое декольте, открывающее вид на стройную шею и частично оголённую грудь, вызвало у присутствующих мужчин неоднозначную реакцию: кто-то резко оцепенел, а кто-то потрясённо распахнул глаза и с шумом сглотнул. Глаза Намджуна полыхнули странным металлическим блеском. — Я… я приехал за тобой… — Прошептал Чимин, чувствуя себя неловко от взглядов незнакомых людей. Весь его запал моментально схлынул. — Разве я не говорил, что сегодня у меня очень много важных дел? И вроде Нам казался спокойным, но это было только видимостью. От стали в голосе альфы, подобно клинку катаны, высекающему искры, во всех окружающих посыпались невидимые осколки льда. Пак растерялся, замешкавшись у входа. Таким недовольным он Намджуна, пожалуй, ещё не видел. И если это такой ответ на всё его невнимание к мужу, то он это определённо точно заслужил. — Дорогой супруг. Я очень занят. — Холодно произнёс Нам, демонстрируя всем своим видом очевидную нерасположенность к беседам. Дорогой супруг? Чимин оцепенел. — Думаю, тебе не стоит ждать меня. — Спокойно продолжил альфа. — Поезжай домой и отоспись как следует. Кажется, у тебя завтра много работы? От этих подчёркнуто вежливых слов по спине Пака прошел давно забытый холодок. Вот таким может быть тот самый Ким Намджун — человек, что одним движением брови умеет поставить в ступор или заставить задыхаться от собственных сомнений. Чимина как головой в холодную воду окунули. Взгляды притаившихся мужчин, сидящих по обе стороны от возвышающейся фигуры мужа, заметались от одного к другому, будто боясь упустить хоть одну деталь происходящего. — Я… — Чимин прикусил губу и, словно только что осознав всё происходящее трезвой головой, поклонился присутствующим. — Просто забыл о том, что ты мне говорил ранее. Я и правда заработался. Прошу прощения. Неловко улыбнувшись, крохотная фигурка омеги с едва заметным животиком, юркнула обратно за дверь, оставив после себя тягостную атмосферу, источаемую альфой, что сидел по центру стола. Блять! Взгляд Намджуна сделался невыносимо тяжелым, что немедленно сказалось на присутствующих, вжавших головы в плечи. Однако никто даже не шелохнулся. Все сидели тихо и будто только и ждали отмашки от серого кардинала, зная, что она точно будет. — Продолжим в другой раз. — Махнул рукой Нам и все тут же суетливо засобирались, стараясь не задавать лишних вопросов. Выйдя в коридор, Намджун наткнулся взглядом на напряженное лицо секретаря и протяжно выдохнул. Зверька в приёмной, как он и думал, уже не было. Ускорив шаг, он помчался на выход из здания. ~ — Неужели действительно так долго ехал сюда, чтобы сразу сбежать? — Сбившимся дыханием произнёс альфа, хватая омегу, спешащему к припаркованному у входа автомобилю. Водитель, что было метнулся открывать дверь, замер от неожиданности и потупил взгляд в сторону. От перекошеной улыбки серого кардинала и его холодной ауры, что обдавала всех вокруг, было не по себе. — Нет. — Плотно сомкнул губы Чимин и остановился. Он не стал сбрасывать с себя руку альфы, хотя хватка и была весьма ощутимой. — Просто ты был прав… — И в чём же я был прав? — Сощурил глаза Нам и, потянув омегу на себя, одним движением утянул его внутрь салона автомобиля. Усадив Чимина на заднее сиденье рядом с собой, он скрестил руки на груди и уставился вперёд тупым взглядом. — Я ужасный супруг. Ответом омеге был протяжный выдох. Намджун разомкнул руки и стал устало разминать пальцами переносицу. Он качал головой, будто от какой-то безнадёжности, и ничего не говорил. — Ты обижен на меня? Да? Поэтому не приехал сегодня ко мне? В этот момент машина тронулась с места и гул мотора заглушил то, что пробормотал альфа. Вместо этого омега увидел только шевелящиеся губы и чёрные-пречёрные глаза, обращённые на него. — Если ты хочешь позлиться на меня, то я не против. В общем-то я бы сказал даже, я это заслужил. — Чимин хотел было накрыть ладонь мужа, что покоилась рядом с его бедром, своей, но, засомневавшись, передумал. — Помнишь, перед свадьбой… ты был долго в штатах и не мог мне даже писать и звонить… Тогда ты сказал мне, что желаешь, чтобы я не прощал тебя так быстро и покапризничал… Глаза Нама в ответ на эту реплику странно сверкнули. Однако он снова ничего не ответил, предоставив право супругу продолжить свою речь. — Так вот я хотел сказать… — Чимин закусил губу. — Ты тоже не прощай меня так быстро. *** — Хах… по… мгх… медленней. Хах… п-прошу! Сочные шлепки двух тел, вперемешку со скулящими визгами Бублика, буквально наполнили собой пространство прихожей. Какая тут может быть пощада, когда он сам буквально какие-то четверть часа назад иносказательно дал добро на всё, чтобы муж не прощал его так быстро? Вот альфа теперь и не прощает… наказывает, выпуская все накопившиеся эмоции. И хоть Чимин имел ввиду немного другое, Намджун понял всё по-своему и набросился на него прямо с порога. Не церемонясь, сорвал нижнюю часть одежды вместе с кружевными трусиками (спасибо папа Лан) и, повалив на пуфик… принялся исполнять приговор в исполнение — Мгх… мммм… боже… — Голос омеги звучал приглушённо. Да, это хороший способ снять раздражение и гнев, Чимин прекрасно понял это за их короткую совместную жизнь. А ещё он должен был усвоить следующий урок: не стоит доводить Нама до такого состояния. Должен был… Не усвоил. Забыл. Теперь расплачивается. Не смотря на всю пугающую силу, которой обладал Намджун, и тот необузданный порыв страсти, с которым он сейчас вбивался в омегу сзади, выплёскивая бушующую в нём энергию, его правая рука… эта рука со всей нежностью и одновременным напряжением придерживала животик Чимина за её нижнюю часть. Нам знал, что супругу так легче — не только принимать его внутри, но и в психологическом плане. Это было чем-то вроде сигнального жеста между ними, как бы говорящего: всё хорошо, я контролирую, я ничего не забыл. И поэтому не смотря на жёсткие толчки и хриплое рычание возбуждённого альфы у самого уха, именно от этого действия омега был внутренне спокоен: его Нами на самом деле всё контролирует. — Ты с таким отчаянием работаешь… хха… Используешь своё отменное физическое состояние… хха… на максимум, да? Голос альфы был жёстким, под стать движениям каменных бёдер. Он явно давал понять, что это только начало наказания, в этот раз он не удовлетворится малым. Во всех смыслах. — Ммм… хху, чуть медленнее… ахха… Меховое манто, что так и не было сброшено с плеч, от ритмичных толчков сместилось вверх и частично накрыло голову омеги, накаляя градус происходящей животной дикости. Чимин вспрел. Он буквально задыхался и тяжело дышал на пределе сил. [Ууууу!] Внезапно завывший Бублик заставил омегу вздрогнуть. Пак попытался приподнять голову, но был ещё сильнее вжат в поверхность пуфика. — Мгх… Альфа предупреждающе рыкнул на крутящегося в дверном проёме Бублика и тот, моментально замолкнув, убежал в спальню, поджав хвост. — Ты так любишь работать, мой дорогой супруг! Если так, то как на счёт поработать для своего муженька? Бровки Чимина надломились, когда длинные пальцы Намджуна внезапно ворвались в его рот. Фаланги неистово толкались вглубь, заставляя Пака судорожно сглатывать стекающую слюну и усердно сосать чужие пальцы. Когда вопрос снова повторился и кончики пальцев с силой надавили на язык омеги, тот поспешно замычал и утвердительно закивал головой, как бы подтверждая тем самым слова альфы. Он поработает. Он постарается изо всех сил. Если не помрёт раньше времени. — Мне нравится твой слегка округлившийся животик… — В подтверждение этого, ладонь, что обхватывала нижнюю часть тела, размашисто прошлась по животу Чимина. Войдя до упора, Намджун на мгновение замер внутри сжимающей его попки и по-собственнически огладил приятную округлость. — Но совсем не нравится твоё невнимание ко мне. Движения ускорились и омега задрожал от усилившихся фрикций. Он мог только мычать, поскольку его рот был полностью заполнен двигающимися в разных направлениях пальцами. — Дыши глубже. — Низкий голос отдал приказ ровно в тот момент, когда вторая рука сильнее обхватила под животом и ноги омеги взлетели вверх. Чимин не то чтобы не успел что-то сказать, в этом просто не было смысла, так как все его мысли заняло то, что творилось сзади. Приподнявшись над полом, ему пришлось спешно обхватить ногами поясницу альфы. Его пальцы рук с отчаянием вцепились в поверхность пуфика. Он держался за него так отчаянно, пока пытался совладать с дыханием и стекающей слюной. Казалось, что ничто не разлучит его с этим предметом мебели. — Мммхф… — Вот так. Чимин был на пределе, голова его была совершенно пустой и лишь где-то там, за чертой приближающегося горизонта удовольствия мелькала слабая мысль о том, что «он, кажется, и правда просто обязан больше посвящать себя замужней жизни». Он усвоит этот урок! Такого неистового и отчаянного секса у них не было уже давно. Наверное с момента, как Намджун узнал, что Чимин беременный. Он постоянно, и слишком очевидно, сдерживал себя. С тех пор альфа по-настоящему никогда и не выкладывался, берёг своего кроху… а внутри него самого, видимо, копилось всё то, что сейчас как несокрушимая лавина, обрушивалось на супруга со всех сторон. Наму будто было всё равно на последствия. И это бы действительно немало напугало Чимина, если бы не всё та же рука, которая как проводник в мир разума и самообладания, придерживала его живот. Пальцы мужа были нежны и аккуратны… не смотря ни на что. И Пак знал, каких усилий стоит его мужу соблюдать этот баланс. Его альфа не из тех людей, что щадит чьи-то чувства и останавливается на пол-пути к цели. Если так подумать, он совершил почти невозможное и хладнокровно уничтожил самых опасных людей Кореи, а ещё Намджун пугающе невозмутим и безъэмоционален в большинстве случаев. И только с ним он раскрывает и другую свою сторону. А взамен этого хочет только одного. Того, что ему не нужно больше ни от кого другого. Любви и внимания своего зверька. — Агх… хха… — Низкий голос Намджуна буквально заполнил прихожую квартиры в Поднебесной, куда они вновь переехали жить. Чимину здесь особо нравилось и, как он сказал, здесь у него много воспоминаний. Да, не только приятных, как например их первый поцелуй или секс, но так же и трагическое событие того злосчастного вечера. Казалось бы, беременному омеге лучше избегать ненужных эмоциональных встрясок, но Паку наоборот, не хотелось расставаться ни с какими воспоминаниями. К тому же то покушение, как оказалось, было не более чем инсценировкой, а потому оно не могло воздействовать на него совсем уж болезненно. Да и ему самому хотелось навсегда закрыть этот гештальт. А потому Намджун без лишнего сопротивления поддался на уговоры супруга, и вот они снова на последнем этаже закрытого жилого комплекса. Что удивило омегу, когда они въехали сюда, так это то, что здесь было чисто. В отличии от того дня, когда он единолично посетил квартиру, наблюдая везде слои пыли и увядшие цветы, в этот раз всё было в полном порядке. Их семейное гнёздышко было убрано и приведено в полный порядок. Даже лампы с цветами были обновлены на новые, чему Пак был рад больше всего! — Двигай бёдрами. Сильнее. — Раздался приказ сзади и Чимин, словно выныривая из пустоты, стал из последних сил двигаться навстречу паху мужа. Ощущения усилились, как и хлюпающие звуки. А когда предел был достигнут, Нам с утробным рыком резко вышел из горячей плоти, и Чимин ощутил, как по его пояснице растеклось тёплым. Сам он кончил ещё раньше, что впрочем не помогло избавиться от липкого возбуждающего экстаза. Он был как в мареве, не соображая и судорожно содрогаясь в крепких руках, которые отнюдь не сжалились. Наоборот, схватив его под попу, безжалостно понесли обмякшее тело в спальню. Беспощадное наказание продолжилось до утра. *** Который час? Разлепив глаза, Чимин ощутил небольшую тяжесть в районе ног. Покрутив головой, он заметил, что за окном уже смеркается. Значит он проспал весь день? Вот чёрт! Схватив телефон, Пак одним движением руки разблокировал аппарат и в немом недоумении уставился на экран монитора. Пусто! Ничего! Ни пропущенных, ни сообщений. Не понимая в чём дело, омега резко поднялся вверх, желая присесть, однако… — Ай! Угх! Поясница выказала явный протест. Она решила воспротивиться, поскольку ей совсем не нравилась идея того, что хозяин так резко согнулся, тогда как она не хотела двигаться от слова совсем. Пак тут же рухнул обратно на подушки, а Бублик, что покоился до этого в ногах, с весёлым тяфканьем приблизился к лицу омеги и принялся усиленно его вылизывать. — Ащщ… Бублик… прекрати! — Закрутил головой измождённый Чимин, пытаясь согнать корги, как вдруг заметил появившуюся в дверном проёме фигуру. Вид Намджуна был превосходным. Альфа только-только вышел из душа. Полотенце на бёдрах и подрагивающие мышцы груди и бицепсов на крепких руках, влажные, слегка зачёсанные назад волосы — всё так и кричало о превосходном самочувствии и недюжинной выносливости альфы. Да, в отличие от супруга, Нам явно чувствовал себя отлично. Тем не менее, его лицо было абсолютно беспристрастным и не выражало никаких эмоций — оно было таким, словно между ними ничего не было этой ночью. Наказание, что так усердно приводилось обоими в исполнение — ащщ… видимо этого оказалось недостаточно для успокоения души альфы? Неужели сейчас всё продолжится? А как же дела? Хотя… день уже и так безвозвратно потерян, а это значит, что все договорённости на сегодня полетели в тар-тарары. От одного только осознания этого факта, Чимин почувствовал, будто ему стало хуже. Но что удивляло больше всего, так это то, что всё выглядело слишком спокойно — словно так и должно быть. И почему ему никто не звонил, не спрашивал где он? — Выспался? — Уголок губ альфы слегка приподнялся. — Что происходит? Мой телефон… Почему нет звонков и сообщений? Сегодня я должен был… — Почему ты так сильно об этом беспокоишься? — Голос Намджуна снова ожесточился. Альфа наклонил голову к левому плечу, словно он чего-то выжидал… И тут до Чимина неожиданно дошло: муж так хладнокровен, потому что уже обо всём позаботился, и о звонках, и о его расписании. — Разве тебя не должен волновать сейчас только я? — Альфа направился в сторону кровати. Сев на её край, он отодвинул конец одеяла и выудил оттуда ножку. — Видишь ведь, я тоже сейчас здесь. Прервал все свои дела… — Губы коснулись розовой ступни, после чего зубы немного болезненно надкусили мягкую кожу. — Ай. — Чимин попытался вырвать ногу из рук мужа, но тот, нахмурившись, дёрнул омегу на себя. Ах, он и правда продолжает слишком сильно волноваться о своей работе. И это после того, как сам захотел загладить свою вину и что-то поменять. Если Нам говорит, что всё решил, разве это уже не случившаяся неизбежность? Разве он не должен расслабиться и принять эту новую реальность, примерив на себя роль заботливого супруга? Однако холод, что обдал внезапно оголившиеся ляжки, привёл омегу в чувства. Боль в спине, когда альфа взял его под бёдра, заставила ощутить себя какой-то поломанной куклой. Он только проснулся, но уже так устал! — Раздвинь шире. — Большая ладонь шлёпнула по внутренней стороне бедра. — Сегодня ты никуда не пойдёшь! Он это уже понял. Но что же это получается, он теперь, хочет того или нет, будет выключен из общественной жизни. А виной всему чей-то необузданный сексуальный нрав! Совершенно точно, Нам сделал это нарочно: отлюбил его как не в себя, истязал его тело всю ночь, и всё с чёткой целью — обесточить его способность выходить из дома. Он ведь сейчас совсем никакой — ни руками, ни ногами толком пошевелить не может! — Не делай так больше. Это нечестно. — Попытался дать отпор Чимин, но сила чужих рук напомнила, что это абсолютно бесполезное занятие. — Не делать? Не честно? — Слова вылетали из альфы как пули, рикошетя и впиваясь в туго соображающий мозг омеги. Намджун явно не хотел слышать никаких оправданий. Он и правда всё ещё зол. Значит пора менять тактику. Внезапно найдя в себе источник затерянных сил, Чимин дёрнул ножкой, освобождаясь от неожиданно ослабившейся хватки и вынырнул из-под одеяла. Как и ожидалось, он был абсолютно голый. Возможности надеть хотя бы бельё — её просто не было, он даже не помнил, как уснул… очевидно, что произошло это прямо во время секса. Юркнув за спину альфы, Пак обхватил широкие плечи Намджуна и принялся их разминать. От кожи альфы приятно пахло лавандовым гелем. Тело было тёплым, а мышцы, на удивление, мягкими. Кончики пальцев приятно закололо, захотелось поцеловать этот мощный затылок и плечи, спуститься вниз. — Ты столько заботился обо мне… — Голос омеги был ещё немного сонным. — Знаешь, теперь пришла и моя очередь… Речь Чимина, как впрочем и только начавшийся массаж, были резко прерваны. Нам снова дёрнул омегу на себя, правда на этот раз за руку, и повалил на кровать, нависая сверху. — Но заботится о тебе… это же что-то вроде моего любимого хобби, не так ли? — Слова, что срывались из уст альфы, никак не гармонировали с тоном его голоса. Сарказм, вот чем была пропитана его речь. Глаза безжалостно сверкали. — Оно доставляет мне истинное удовольствие. Так ведь? Альфа шептал в самое ухо, чем вызывал у омеги бесконтрольные мурашки. — Хорошо, Намджуни, я тебя понял. — Попытался выровнять внезапно сбившееся дыхание Чимин. — Но неужели ты хочешь сказать, что настолько жадный, что решил всё удовольствие забрать только себе? Я тоже хочу испытать это ни с чем не сравнимое чувство. — Ну что ты… как ты мог подумать о таком. — Губы альфы впились в нежную кожу шеи, от чего омега вздрогнул и издал горловой стон. — Конечно, если ты так этого жела… — Желаю. — Внезапно выпалил Чимин, о чём сразу пожалел. — И что же именно ты желаешь? — Сощурился Намджун. Его разгорячённые губы уже спустились вниз, терзая тонкие ключицы, а пальцы, что жёстко погрузились в раскинутые по простыне волосы, уже вовсю шарили по затылку. — Во-первых ты мало спишь. — Попытался не съезжать с намеченной темы Пак. — Во-вторых, твоё питание урывками меня просто удручает, а в-третьих… — И что там в-третьих? — Голос Нама опасно понизился. Его будто напрягала вся эта внезапная и такая несвоевременная игра Чимина в заботливого супруга. Со стороны этот порыв, вероятно, и правда выглядел так, будто омега просто пытается его заговорить. — Что ты мало уделяешь мне времени? И сколько там у них по кое-чьей милости было пропущенных возможностей? А сколько не было секса? Кто там забыл про любимого мужа настолько, что отдал всю ситуацию на откуп чужим желаниям и планам? Чимин было хотел что-то ответить, как в этот миг чужие зубы безжалостно сомкнулись на его соске. — Ах! — Тело омеги бесконтрольно выгнулось дугой. Омега чувствовал, как через махровую ткань в его ногу упирается затвердевший член. Уже такой большой, что кажется, своим напряжением он вот-вот распахнёт полотенце. — Нами, тебе надо расслабиться. Агх… — Омега начал задыхаться. Намджун во всю оттягивал губами затвердевшую бусинку соска, тогда как его влажные волосы, упавшие вниз, щекотали кожу вокруг. Альтернатива работе была обозначена чётко. Так и хотелось сказать: «и мне надо… но когда ты во мне, я тоже не могу расслабиться!» Хотя, сказать по честности, дикое напряжение ещё ни разу не оставалось в нём надолго. Всё, что давалось Чимину его мужем, забиралось в итоге без остатка. И даже эта сладкая боль, что всегда шла вперемежку с невероятным удовольствием — это было лучшим из сочетаний. Эта грань была настолько тонка, что нужно быть настоящим мастером своего дела, дабы у сказки был приятный конец. Ведь даже не смотря на то, что внутренние стенки беременного омеги сделались более эластичными и он мог с большей лёгкость принимать альфу внутри себя, их разница в размерах всё равно никуда не делась и когда альфа только входил в него, Чимину было всё так же трудновато. Член Нама… ох, боже… это серьёзное оружие! Пак искренне считал, что этот прибор не типичен во всех смыслах. Однако, он ему безумно нравился. Любимая игрушка для маленького зверька — так однажды пошутил Намджун. А ещё, в пылу возбуждения, он наговорил много чего другого, более постыдного: что раз он зверёк, то должен всякий раз, как только он ему бросит, хватать его палку. Чимин, пылая от стыда, тогда промолчал, так как его рот был занят. Любимой игрушкой… К тому же Паку нравился этот предвкушающий момент, когда распирающие во всех смыслах ощущения преобладают над всеми остальными, а нутро в итоге до краёв наполняется сокрушающим удовольствием. Это всегда того стоило. Опустошить себя полностью, чтобы потом наполниться снова. — Расслабиться… — Горько усмехнулся Намджун и внезапно закрыл глаза. — Мне не расслабиться уже никогда. Какое-то время он не двигался, чем поверг Чимина в смятение. Казалось, будто альфа уснул или глубоко задумался. Не важно, что имел ввиду под этим «расслабиться» омега, для Нама вопрос лежал немного в иной плоскости. Распахнув веки, он посмотрел на недоумевающего супруга и добавил: — Все хотят украсть тебя у меня… И снова замолчал. Эти слова, если не считать того, какими они были странными сами по себе, и произнесены были не менее загадочно. А ещё будто бы… обречённо? У Чимина сжалось сердце. Однако в следующий же миг Намджун будто пришёл в себя и снова сменил интонацию на прежнюю. — Однако скажи, должен ли мужчина, при живом супруге, которого он безумно любит и постоянно думает о нём… который готов сорваться к нему по любому зову… Должен ли этот альфа, зная, что омега любит его в ответ ничуть не менее пылко… При всех этих обстоятельствах, должен ли он дрочить? Что? Это было так внезапно, что Чимин просто поперхнулся воздухом. — Кажется, встретив тебя, это стало входить в мой привычный обиход. — Губы Нама болезненно скривились. — И положение в качестве законного мужа ничуть не исправило положение вещей. Помимо того, что я редко вижу тебя, в те моменты когда мы вместе, ты уже такой уставший и выжатый, что максимум на что способен, так это на минет. — Омегу будто обдало холодом, и даже горячие руки, что держали его за талию, не обжигали, как минуту назад. Намджун вздохнул. — Чими, я люблю минет, правда. И ты уже в этом так поднаторел, что по праву заслужил почётную грамоту… Но знаешь… я уже хочу почувствовать вокруг своего члена не только собственные пальцы или стенки твоего рта. Вот тебе раз! Омега был шокирован. А такая сторона дела почему-то даже не приходила в его светлую голову. Однако говорить ему сейчас, что он хочет ощутить что-то посущественнее рук, да после всего произошедшего накануне — это уже как-то через-чур что ли… — Но мы же всю но… — Но даже не это меня выводит из себя больше всего. — ? — А осознание того, сколько своей энергии ты отдаёшь совершенно посторонним людям. — Пальцы Намджуна неосознанно сжались, от чего Чимин с шипением дёрнулся в сторону. Однако хватка альфы не позволила ему отдалиться хоть на сколько-то серьёзное расстояние. Будто не замечая происходящего, Нам продолжил. — Все они нагло используют тебя так, как им заблагорассудится. А ты им в этом потакаешь. «А я не вмешиваюсь». Причиной подобного, довольно-таки сдержанного по меркам серого кардинала, поведения со своей стороны было то, что Чимин самолично попросил его быть более снисходительным к его стаффу. Особенно после случая с пилоном. Никому другому бы Нам не сделал подобной поблажки, но поскольку к зверьку он питал особую слабость, то пообещал не предпринимать в отношении коллег супруга никакого давления и иных действий. Смотря на то, как Намджун сейчас себя сдерживал, Чимин понял совершенно точно — он и правда зол больше обычного. И даже их прошлая ночь не смогла стать искуплением во благо. Внутри альфы слишком много всего накопилось. Следом за словами, сказанными Намом, Паку вспомнился недавний диалог с Тэхёном, что косвенно своей темой перекликался с тем, о чём пошла речь сейчас. Он тогда был у них с Чонгуком в гостях, и когда альфа отошёл в уборную, друг неожиданно разразился тирадой: ~флэшбек~ — У тебя такой уставший вид. Почему ты так много работаешь? Тэ начал будто издалека, то Чимин сразу почувствовал неладное. — Ну, потому что у меня много работы. Разве это не очевидно? — Но ты же говорил, что после тура ты наконец-то расслабишься и займёшься обустройством семейного гнёздышка, а так же собственным здоровьем. — Что я могу сделать, если жизнь так переменчива? — Невинно пожал плечами Пак. — Да всё что угодно! Хотя бы сократить объём встреч. — Не выдержал Тэхён. — Почему тебя это так беспокоит? Даже больше, чем Намджуни. — Больше чем Намджуни? — Хмыкнул Тэ, передразнивая слова друга, словно дурную шутку. — Да. Мне даже собственный муж ни разу неудовольства не выказал, а вот ты… — Да твой Намджуни уже просто заклевал моего Гукичку. И вообще, он всех напрягает в последнее время. Солар тоже жалуется, что Хосок плачет по вечерам у неё на груди. Может ты начнёшь уже больше времени уделять своему мужу, а не привлекать к себе дополнительное внимание всяких отбитых извращуг, желающих тебя… кхм-кхм… Чимин был в полном шоке от этого потока претензий. Он даже не заметил, как вышедший из туалета Чонгук, внезапно затормозил и метнулся за угол. Сложив ладони в молебном жесте, он стал внимательно слушать развернувшийся диалог. А что ему ещё делать? Сам то он не может выкатить претензии Чимину, так как стопроцентно огребёт за это от Намджуна. Да и не такой он человек. Но вот его ангел… он действительно настоящий ангел во плоти! Спаситель, посланный самими небесами! Уж он то может направить своего друга Чимина на путь истинный. Ведь в итоге всё делается ради общего блага и спокойствия! Конечно, он мог бы и пережить прессинг друга, пока всё не устаканится само собой, но если уж его будущий супруг сам вписывается за него, то зачем терпеть? Он в общем-то и не прочь принять от Тэши такие внезапные хлопоты. Ему это очень даже приятно. — Ты что? Выпил? — Вылупил глаза Пак. — Тебе же нельзя. После того, как парочка вигуков окончательно приняла решение обзавестись после свадьбы потомством, они первым делом посетили врачей, досконально обследовавшись. Следующим пунктом их назначения был самый известный в стране специалист по планированию беременности. Тот, для лучшего результата надавал им кучу ценных советов, одним из которых был полный отказ от спиртного в течении нескольких месяцев, вплоть до торжественного оплодотворения. Естественно все противозачаточные были отменены, а вместо них назначены различные комплексы витаминов и минералов. Питание обоих так же было скорректировано. После всего этого квеста счастливая пара стала предаваться любви и разврату уже более осознанно. И хоть в их арсенале всё ещё присутствовали барьерные способы контрацепции, тем не менее любое своё совокупление они гордо именовали «репетицией зачатия». Одним словом — извращенцы. — И вообще, никого я не привлекаю! — Добавил Пак, нахмурив бровки. Однако лицо Тэхёна не разделяло его позиции. Он смотрел на друга с тем самым выражением, с каким опытные учителя-наставники смотрят на своих невинных учеников. — Да ты хоть в курсе, скольких потенциальных соискателей на твоё внимание фильтрует Намджун? А сталкеры. Нет? А я вот от Гуки слышал, что порой до сотни в день этих отмороженных доходит! Чего? — И как он всех их отслеживает при его то загрузке на работе? — Сощурился Чимин. Это внезапное откровение друга выглядело как какая-то небылица, служащая приукрасить чью-то значимость в чужих глазах. — Ты хоть понимаешь, сколько у Нами важных дел?! Думаешь, ему делать нечего, как только ловить заинтересованных в моей персоне альф? — Так у него же куча помощников… да и этот его… искусственный интеллект… — Цокнул языком Тэ. «Да-да, так всё и есть!» закивал головой Гук — «Умничка! Мой малыш!» — Тратить ресурс такой серьёзной программы на подобное… Пфф! — Усмехнулся Чимин. Ну правда, сущая ведь чепуха! — Если всё так, как ты говоришь, то тогда у меня появился самый опасный сталкер в мире. Искусственный интеллект. Хах. — Хе-хе, да уж. А? Божечки! — Вскрикнул Тэ и накрыл рот руками. — Ты под колпаком. ~конец флэшбека~ Чимин тогда посмеялся над этим предположением, как впрочем пропустил мимо ушей просьбу Тэ уделять больше времени мужу. И если тогда это казалось обычной нелепицей, то сейчас всё выглядело совсем по другому. «Все хотят украсть тебя у меня…» Так вот он о чём.! А ведь этот интеллект и правда может если не всё, то очень и очень многое. Пак в этом уверен. Озабоченность Нама всеми, кто окружает его супруга… всеми этими людьми, забирающими у него драгоценное время и внимание его зверька. Всё это было прямым следствие того, что Чимин абсолютно непропорционально перераспределил эти ресурсы. С Намджуном так нельзя… он долго терпит, но когда его терпение заканчивается, то заканчивается и мир вокруг. Да, он выпросил неприкосновенность по работе, но в итоге сам наслал на коллег проклятье, отбросив тень своим невниманием мужу. А ведь он мог смело сократить предложения менеджера и директора как минимум вдвое, и никто бы ему за это ничего не сделал, но вместо этого он… неужели и правда повёлся на все их просьбы? Но вроде он и сам хотел угнаться за всеми теми зайцами, что попадали в поле его зрения. Однако согласиться с мужем, значит признать, что он и вправду потакал своему стаффу… Значит снять с себя личную ответственность, переложив её на ни в чём не повинных людей. Ну уж нет. — Я очень устал. — Вздрогнул Чимин, ощущая как руки альфы опустились вниз, огибая изгибы бёдер и фиксируясь на ягодицах. — Это именно то, чего ты добивался, да? Глаза Намджуна опасно сощурились. — Я просто хочу твоего драгоценного внимания. Учитывая то, как его мало, оно стало буквально на вес золота. — И ведь ты продолжишь, не смотря ни на что? — Ладошки омеги проследовали вслед на руками альфы, что уже вовсю мяли половики его попы. — Ты догадлив, мой милый зверёк. — Ухмыльнулся Нам, чьи глаза будто блестели от странного восторга и предвкушения. Одним рывком альфа стянул с себя полотенце и швырнул его на пол. — Нужно закрепить результат. Ты должен устать ещё больше. Взгляд Нама скользнул от лица омеги вниз и остановился на слегка округлившемся животике. — Не переживай, я получил разрешение у твоего митролога. — Его глаза снова сверкнули, как у огромного кота, в чью ловушку попалась сладкая мышка. — Удивительно, насколько же всё-таки у зет отменное здоровье. Я и не осознавал этого до конца. А способности к восстановлению вообще не подаются описанию! Я так берёг тебя, но оказывается перестарался с этим… — Ладони Намджуна снова скользнули вверх, ощутимо накрывая живот супруга. Кончики пальцев оглаживали упругую кожу, даря собой приятную щекотку и теплоту. — У нас будут прекрасные и очень сильные дети. Я научу их всему, что знаю сам… Последние слова, словно сладкая патока, мгновенно растеклись внутри Чимина, заставляя послушно выгнуться навстречу приятным ласкам. В том месте, где член альфы касался его кожи, он ощущал приятное давление — муж тёрся о его ляжки и от этих неторопливых движений он мог в полной мере осознать, какой он у него большой, твёрдый и горячий. Ах, это было действительно так хорошо, что хотелось чтобы длилось вечность. Посмотрев вниз, Чимин увидел, как кончик пениса альфы уже весь сочится от вытекающей смазки. — Мхх… — Пак запрокинул голову назад, вид на возбуждённое достоинство мужа только сильнее распалило его. — Подвигайся. — Голос Намджуна буквально ударил по ушам омеги. — Потрись сам. Чимин сделал движение навстречу и их пенисы соприкоснулись. Влажный член альфы легко скользил, утыкаясь то в живот, то в мошонку. Пак чувствовал как его нетерпение нарастает. — На следующей неделе… хах… мы можем узнать их пол… хах. — Растекаясь от удовольствия, что хлынуло в нижнюю часть тела, сбивчиво проворковал омега. — Не стоит. — Облизнулся Намджун, накрывая полутвёрдый пенис супруга ладонью. Пальцы обвили розовую плоть и стали водить по слегка увеличившемуся стволу вверх-вниз. — Ни к чему привлекать к ним лишнее внимание. Когда малыши родятся, у них будет личный доктор, который будет вести их карточки и следить за здоровьем. На немой вопрос Чимина, смешанный с уже захватившим его стойким возбуждением, Нам пояснил: — Я уже обо всём договорился с нужным человеком. Он обязательно будет хранить тайну. То, как твёрдо и уверенно произнёс это Намджун, не оставляло никакого сомнения — всё будет именно так. Да, никто не должен знать, кто такие дельты и гаммы. Это лишняя информация, ведь кроме Кореи, где Нам истребил всех избранных, остаётся ещё и весь остальной мир. И никто не должен дотянуться до их семьи! Для всех у них будут исключительно альфы и омеги. И это непреложный факт! Когда движения руки ускорились, внезапно к процессу подключились мягкие, но настойчивые губы альфы, что плотно обхватили блестящую головку охнувшего от неожиданности омеги. Солоноватая влажность вытекающего предэякулята смешалась на его языке с собственной слюной, а чёрные глаза, что были обращены вперёд, буквально буравили задыхающегося от удовольствия супруга. Было так хорошо, что Чимин непроизвольно запустил пальцы во влажные волосы мужа и слегка надавил на его голову, вызывая тем самым лёгкую ухмылку. Было видно, что альфа доволен происходящим настолько, что позволяет омеге управлять собой. Постепенно скользящие движения ускорились, а Пак, словно потеряв голову от происходящего, стал двигаться бёдрами навстречу плотно сомкнутому рту. Хотелось уже получить разрядку, тем более пальцы мужа, что спустились чуть ниже, уже так приятно ласкали его яички и влажную дырочку. — Ты любишь свою работу.? Неожиданный вопрос, или всё же утверждение? Пак не смог точно разобрать, что именно это было. Из-за пелены раскатывающегося по телу удовольствия, он едва мог дышать. Однако непроизвольно кивнул на слова мужа. — А меня любишь? И снова утвердительные кивки, утонувшие в громких стонах. Три пальца без всякого промедления проникли внутрь уже растянутой дырочки, от чего Чимин откинул голову назад и закатил глаза. — А что больше? — Пальцы альфы безжалостно двигались под разными углами, то изгибаясь, то создавая ощутимое давление на поверхности влажных стенок. Он явно что-то прощупывал. — Меня или работу? Ох, кто бы только узнал, что он вообще может задавать подобные вопросы. Это настолько по-детски, что ему самому неловко. Однако он ничего не может поделать с этой своей жадностью. Говорят, человеку всегда мало того, кто ему действительно не безразличен. Жадность — это порок. Намджун порочен. Кого больше любишь? О таком спрашивают только настоящие глупцы, конченые эгоисты или малые дети. Нам готов прослыть эгоистом, ведь он совсем потерял покой и разум из-за своей слабости. А ещё он опустился до сравнения себя с работой. Будто между ними можно провести хоть какой-то математический знак. Но что ему делать, если его маленькая слабость в последнее время только и делает, что даёт понять, насколько ему важны театр и эта самая работа. А если они дома, то разговоры тоже только об этом! Да, Чимин действительно обожает то, чем занимается. Искренне. И хотя Намджун точно знает, что супруг любит и его тоже (ведь он сам говорил об этом не раз и не два…), но поскольку их семейная жизнь оставляет желать лучшего, то тут в пору и засомневаться. Нам и сам пока не совсем представляет, какой она должна быть, но ощущает одно совершенно точно — не такой, какая она сейчас. Пак будто не слышал вопроса, что был ему адресован. Все эти сравнения и выбор между и между… Широко раздвинув ножки, он полностью погрузился в мир волшебных ощущений, что так беспощадно дарили ловкие пальцы и тёплый рот. Омега извивался, подкидывал бёдра и громко стонал, захлёбываясь своими же поспешными вдохами. Нащупав внутри нужную точку, рука ускорилась, заставляя Чимина уже чуть ли не биться в конвульсиях, после чего… внезапно замерла. Это было настолько сильным потрясением, что омега испуганно ахнул и словно слепой котёнок стал тыкаться своей мордочкой по сторонам. Весь его вид говорил о том, что он ошеломлён и потерян в пространстве, а произошедшая несправедливость разбивает его сердце на кусочки. Чёрные глаза мужа смотрели на Чимина со всем вниманием, он словно ожидал от него чего-то, но омега упустил этот момент и прослушал вопрос. Да и кто вообще спрашивает о чём-то подобном в такой ситуации? На лице Пака отразилось искреннее непонимание, смешанное с разочарованием. Намджун нахмурился. — Скажи как сильно ты меня любишь. — А? *** Спустя пару дней. — Знаешь, моя разработка биопротеза руки почти готова. — Неожиданно и как бы невзначай начал Намджун. Что? Да когда он ещё и этим успевает заниматься? Однако Чимин, что только и ждал повода для диалога, моментально навострил свои ушки. Бублик, удобно устроившийся на коленях хозяина, тут же почуял эту перемену в настроении. Подняв мордочку, он склонил голову на бок и уставился на омегу своими милыми глазами-бусинками. — Без лишнего хвастовства, это будет революцией в мире науки. Слияния механики, искусственного интеллекта и разума человека… Альфа зыркнул на притаившегося на диване омегу, что взирал на него со всем вниманием. Сейчас его Намджуни более-менее нормален. Однако с того самого исторического момента, как муж потребовал с него слов любви, он словно слетел с катушек. Это было действительно шокирующе. Чимин и не думал, что его любимый настолько ранимый в душе*. ______________ *диагноз: фантазия беременного, часто преувеличивающая и по-своему интерпретирующая слова и обстоятельства. Держись, Намджун, скоро тебя ждёт борщ в три часа ночи, перестановка мебели и поедание веточек полыни После этого их квартира буквально превратилась в плацдарм для секса. Им даже поговорить толком времени не было. В перерывах между занятием любовью они только и делали, что спали да ели. Всё это безобразие смутно напоминало течку. Только без течки… Намджун всё ещё продолжал сердиться, заменяя любые попытки «договориться по-хорошему», очередной порцией секса. Видимо в его понимании это был лучший способ помириться. Однако Чимин не считал, что помереть прямо во время «переговоров» — это лучшее доказательство любви. В конце-концов он ведь честно прошёл все этапы марафона желаний, и даже множество раз признался Наму в любви! Однако, казалось, что ничто не может успокоить альфу. В итоге о потере друга забеспокоились Тэ с Бэбэ, поскольку у них были общие планы. Однако Намджун долго не давал супругу даже возможности написать ответное сообщение, из-за чего к делу подключили Хосока, как признанного мастера дозвона. Он буквально оборвал телефон Нама, пытаясь выйти на связь. И когда альфа наконец-то смилостивился, Чимин тут же перезвонил Солар по видеосвязи, спешно уверив всех, что он жив-здоров, но находится во временном заточении. — Что это за секс-изоляция у вас такая? — Удивилась беременная подруга. — Все тут уже на ушах стоят, а они и в ус не дуют. Хосечке даже Ма Донсок звонил, спрашивал когда… Только услышав имя директора, Нам тут же вырубил конференцию. — И что это было? — Не понимающе захлопал глазами Чимин, смотря на закипающего мужа. Вспоминая этот момент, омега вздрагивал, ведь ему снова пришлось «успокаивать» озверевшего альфу. «Слава богу сейчас он в порядке, вон даже, про биопротезы спокойно рассказывает. А это всяко лучше, чем сыпать угрозами в адрес ни в чём не повинных людей.» — Основополагающий принцип, который мной заложен в этой разработке — это невозможность навредить этим протезом себе или любому другому живому существу. Но знаешь, мне кажется, я поторопился… закладывая подобные принципы. — Почему? — Округлил глаза Чимин. От смутного ощущения какого-то подвоха, волоски на его затылке пришли в лёгкое движение. На какое-то время Нам задумался. Он не реагировал на супруга, что ещё раз повторил вопрос, и просто размышлял о своём. Когда же он вышел из дум, его рот исказился в подобии саркастической улыбки. — Без этого пункта разработку просто не вывести на рынок. Всем нужны гарантии безопасности. — Альфа снова задумался. — Человек такое существо, что зачастую просто не может контролировать свои мысли и желания. А они порой бывают очень опасными. — Нам проницательно посмотрел на Чимина. «Опасные мысли?» И снова у него волосы дыбом. — И вот тут встаёт извечный вопрос: что было первым? — Курица или яйцо? — Весело вставил реплику омега, пытаясь перевести настрой в невинное русло. — Почти. — Слегка усмехнулся Нам. — На самом деле наш мозг нас просто обманывает, успокаивая тем, что говорит: да, это ты принял данное решение. Однако в момент, когда мы только осознаем своё желание или мысль, всё уже давно случилось в нашем мозгу. Для учёных это дилемма и они не могут её понять. — Я понял! — Подпрыгнул на месте Чимин, от чего потревоженный Бублик звонко тявкнул. Глаза Намджуна тоже на миг округлились. — Это значит, что прежде, чем ты осознаешь своё желание сделать что-то, мозг уже пошлёт сигнал протезу. — Умничка. — Довольно улыбнулся Нам. — Это занимает даже не доли секунды, всё происходит гораздо быстрее. Но потом мозг, конечно же, себя оправдает и скажет, что это было именно твоё волевое решение. А ты просто ничего не поймёшь. Однако для умных протезов, чья мощность превосходит человеческие, это, на самом деле, опасная ситуация. Я называю этот предел между подсознательным сигналом от мозга и реакцией на него синапсов протеза сигнальной чертой. — Хмм… это похоже на границу между двумя государствами. — Задумчиво произнёс Пак. — Точно. — То есть никакая плохая мысль не должна пересечь эту сигнальную черту… И как ты решил эту проблему? — С волнением спросил Чимин, нетерпеливо ерзая на пятой точке. — Поставил на этой границе своего пограничника. — Глаза альфы блеснули. — Искусственный интеллект! — С замиранием сердца вскрикнул омега. — Да. Некоторое время Чимин прыгал и танцевал забавные танцы, позабыв обо всём на свете, а Намджун, закинув нога на ногу, наблюдал за супругом. Однако через некоторое время омега резко замер, вспомнив одну небольшую деталь. — Но почему ты сказал о том, что пожалел о принципе невредительства? Блеснувшие глаза альфы, опасно сощурились. — Для начала я бы хотел посмотреть, как кое-кого душит собственная бионическая рука… Сказав это, Намджун на мгновение замолчал, смотря на побледневшего Чимина. — Я бы хотел видеть, как она схватит этого наглого ублюдка за глотку, и нарушая все базовые принципы, приложит усилия, превышающие допустимые нормы. — Нами… — Все кто только можно, используют тебя не зная меры. И даже если бы они были не в курсе того, в каком положении ты находишься, это всё равно переходит все рамки допустимого. — Альфа стиснул зубы. — Особенно этот твой директор… Брови Чимина взметнулись вверх, он вдруг вспомнил, что как раз у Ма Донсока вместо левой кисти… протез! Омега как подкошенный рухнул на диван и безмолвно уставился на Нама. — Видимо считает себя бессмертным. Прищур глаз альфы в свете последней реплики казался сейчас Паку особенно пугающим. Что он задумал? — Ты же не будешь… — Вот думаю, может сделать ему подарок на день рождения? Вручить экспериментальный вариант… Когда он там у него? — Никогда! То есть… он его никогда не отмечает. — Поспешно выпалил Чимин. — Жаль. Я бы не прочь провести тестовый эксперимент. Что он вообще такое говорит? В голове Пака моментально нарисовалась футуристическая картинка из некоего ужасного будущего, в котором злые андроиды убивают беззащитных людей. И Ма Донсок, хряхтящий от нехватки воздуха, сражается с биопротезом, душащим его своими полимерными пальцами. От этой фантазии у Чимина похолодело нутро. Осознавать вот такую неприкрытую, хладнокровно-убийственную сторону собственного мужа… это было жутковато. Но разве он не предполагал, что за всеми его планами, в результате которых они смогли быть вместе, так или иначе находятся смерти людей? Он же смотрел новости по телевидению и видел все эти фото и статьи в интернете. Он не должен питать иллюзий по поводу того, каким человеком является его альфа. И пусть убивал он не своими руками, однако главным мозговым центром, отдающим приказы, был никто иной, как Намджун. Его альфа точно не белый и пушистый. С ним может и да (и то не всегда), но вот с другими он весьма суров и бескомпромисен. Что касается врагов — тут моральные качества Нама вообще лежат в другой, не доступной Чимину плоскости. — Все вокруг имеют возможность быть с тобой рядом большую часть суток. Все, кроме законного мужа. Мало того, эти посторонние люди занимают все твои мысли. Это настолько огорчает и злит, что я даже, кажется, испытал то самое чувство, которое думал никогда меня не посетит. «И что это за чувство?» Чимин на мгновение задумался. «Неужели…» Неожиданно красный всполох осознания рассек пространство комнаты. Ревность! — Мне неприятно чувствовать себя таким слабым. Ревновать — значит сомневаться в себе и своём любимом. Я бы хотел избавиться от этого назойливого ощущения. — Нами… тебе не нужно сомневаться во мне… — В тебе я и не сомневаюсь. — Желваки на скулах Намджуна задёргались от напряжения. — Я не доверяю всем остальным. Я ревную тебя к их загребущим рукам, к тому что они забирают твоё… наше время, крадут твои мысли и заботы, которые могли бы быть посвящены мне. Незаметно для себя я стал очень жадным… Я захотел быть для тебя важнее всего. Потрясённый произнесённым признанием, Чимин встал с дивана и, подойдя к мужу, обнял его за плечи. Уткнувшись в крепкую шею, омега потёрся о неё кончиком носа и вздохнул. Каким бы устрашающим не казался Намджун, сколько бы недостатков у него не было, он всё равно остаётся тем, кого он выбрал и признал своим, тем, кого он любит больше жизни. Конечно, альфа может сомневаться, огорчаться и ревновать — у него могут быть слабости. Но всё равно, Нам никогда не изменит себе, потому что он такой человек — ни на кого не похожий, невероятный, лучший из лучших. Он — его демон! — Тебе нет нужды беспокоиться… обещаю, я сокращу свою работу. Как минимум вдвое. — Мягкие губы Чимина коснулись шеи, даря альфе серию приятных поцелуев. — Буду заниматься готовкой для моего любимого муженька и встречать тебя в нарядах от папы Лана. — Не будешь. — Мрачно произнёс Намджун, вызывая у Чимина ступор. — Что? — Увы, даже этого я буду лишён. Будет лишён? О чём он вообще? Что это за унылый тон? Почему Нам говорит так, словно вот-вот произойдёт что-то нехорошее? Будто в подтверждение страшных догадок омеги, альфа перешёл на неожиданную тему. — Ты знаешь, я уничтожил всех избранных в нашей стране… — Чимин утвердительно кивнул. Нет, один то конечно остался, но он полностью лишён зубов и находится на коротком поводке. Так что чисто технически можно сказать, что да, это так. — Но приверженцы этой раковой опухоли всё ещё присутствуют по миру тут и там. Омега замер. — Конечно, главный очаг, центр зарождения идей избранных находился здесь, и уничтожить это осиное гнездо нужно было сначала именно здесь, но, тем не менее, моя работа ещё не закончена. Сердце Чимина ухнуло вниз, оглушая побелевшего омегу неприятным звуком разбивающихся надежд. — Однако мои руки, которыми я избавлялся от этой падали, не простираются так далеко, как мне бы хотелось. Точнее, не простирались… Но после моей поездки на рубеж… — Той самой, перед нашей свадьбой? — Омега услышал свой собственный голос будто откуда-то со стороны. Такой подавленный и измождённый, будто он внезапно очень сильно устал. И два дня любви, что измотали его тело, были тут совсем не при чём. Это была усталость совсем иного рода. — Да. Так вот… благодаря ней скоро моему искусственному интеллекту будут доступны всевозможные базы различных стран. — Намджун отводил взгляд, он не смел смотреть на супруга, будто боялся передумать, отказаться от своей затеи… Он словно ощущал: стоит ему только увидеть испуг в серых глазах и всё рухнет обратно в пропасть. Погружённый в себя, свои мысли и… новые планы, он продолжил: — Они сами не поняли, какой «дар» приняли из моих рук. Ослеплённые технологией успеха, решили, что выкупили у меня приложение… — Выкупили? — Чимин пораженно уставился на мужа. — Совершенно верно. — Но как же так? Как же ты мог отдать его? — Широко распахнул глаза Пак, не веря в услышанное. — Я продал им приложение, но… не отдал его «душу». — Намджун наконец-то посмотрел на Чимина. В глубине его угольных глаз показался разгорающийся огонь. — Это невозможно, мой маленький зверёк. Ядро интеллекта — это не программа, это искусственное сознание со своим самоопределением… Как моя душа принадлежит тебе, так душа искусственного интеллекта принадлежит мне. — Альфа странно улыбнулся. По телу омеги прошли мурашки. Такая улыбка точно не сулит ничего хорошего… Нам беспощаден к врагам и всегда доводит дела до конца. Сейчас Чимин понимал это как никогда ранее. — В договоре есть маленький пункт… — К-какой? — Создателем ИИ являюсь я, Ким Намджун. — И что это значит? — А то, что первое непреложное правило искусственного интеллекта, которое одобрил он сам, гласит: создатель — это тот, за кем закреплено окончательное право в решение всех значимых задач. Это правило невозможно изменить никаким договором. Да и для интеллекта наши человеческие бумажки ничего не значат. Всё, что имеет значение — непреложные правила. Чимин от шока раскрыл рот. Он знал, что интеллект подчиняется Наму, но не предполагал, что всё настолько серьёзно. «А у них прям особая связь.» Хмыкнул про себя Пак. «Только метки не хватает, чтобы у нас была настоящая полиамурная семья, прям как у Джина.» — Это всё, конечно, интересно, но что же получается? Игра не окончена? — Кроха… Намджун неожиданно обнял омегу, вжав его в себя так, будто он заранее за что-то извиняется. — Только не говори, что всё опять повторяется? — По щеке Чимина потекла непрошеная слеза. — И в целях безопасности тебе придётся умереть… — Ну что ты, нет конечно! — Погладил он супруга по голове, так нежно и ласково, что у того аж сердце сжалось. — В этом нет никакого смысла… У Чимина как гора с плеч от этих слов. Будто даже дышать легче стало. Однако, не успел он выдохнуть, как следующие слова буквально повалили несчастного с ног. — На этот раз умереть должен ты.