Крылатая Свобода

Полное описание истории: Став при рождении жертвой неудачного эксперимента, она даже не догадывалась, что будет хранить все эти годы такой невероятный дар. Казалось бы, ощутить себя птицей было мечтой каждого человека. Но она вообще не ожидала, что исполнение этой мечты случится именно с ней. Обреченная скрываться от злых людей, которые так и хотят завладеть этой способностью, она будет служить на благо всему человечеству в Разведовательном Отряде, даже не зная, что смогла влюбить в себя сильнейшего бойца человечества. А Леви даже и подумать не мог, что известные всему народу Крылья Свободы внезапно сойдут со всех знамён и эмблем и окажутся прямо под его носом в виде одной очень интересной девчонки, которая обязательно оставит след в его памяти и сердце. * * * * * Порой правила созданы совсем не для того, чтобы их нарушать, а для того, чтобы сохранить нам жизнь... * * * * * — Как так вообще могло произойти?! — сокрушался седой мужчина, со злости ударив руками по столу, от чего его очки, которые сползли ему на нос, чуть не упали. — Мы не рассчитали пропорции в сыворотке, — мрачно и с долей мучительного отчаяния произнес его коллега, просматривая лист бумаги у себя в руках. Его прямоугольные очки сверкнули в свете лампы. Он был гораздо моложе седовласого обладателя очков, чем выделялся среди толпы взрослых и очень умных людей. — Из-за этого все подопытные умерли от заражения крови и остановки сердца. — В итоге мы потеряли целых четырнадцать подопытных! — еще яростнее взмахнул руками тот, кто до этого ударил по столу. — Это уже слишком! Где мы будем брать еще людей для экспериментов?! Никто же после этого не захочет к нам идти добровольцем. — Тогда придется красть людей для экспериментов, — вдруг раздался хриплый голос. Он был словно урчание собаки — гортанный и грубый — и настолько громко прозвучал в помещении, где и так было не так уж и тихо, что все находящиеся там люди разом перестали говорить. Все ученые разом повернули головы в сторону сидящего на стуле темного силуэта. Человек, который был в том самом темном углу, куда не доставал свет от нескольких обильно снабженных свечами подсвечников, до этого молча слушал. Его широкоплечая подтянутая фигура, обтянутая поверх черной одеждой, сливалась с тёмным фоном каменных кирпичей, и из общего черного пятна выделялась лишь золотистая блестящая полоска на шляпе, которая сверкала и буквально резала глаза своим поблескиванием в свете свечей. Вдруг в темноте этого дальнего угла засверкало две радужки — этот человек поднял голову. Глаза — ох, эти глаза — внушали настоящий страх и трепет. Они были словно нечеловеческие, словно принадлежали какому-то неизвестному существу. Они были... почти белые. Настолько бледные радужки, которые когда-то были голубые, а сейчас уже утратили свой цвет, только возле черных блестящих зрачков имели более ярко выраженный голубоватый оттенок — но и тот был настолько бледен, что с первого взгляда и не заметить. Эти глаза были жуткие - едва заметный голубой цвет почти сливался с белками глаз, и отличить их можно было только благодаря темной окантовке радужки и едва заметным тёмным разводам возле зрачков. Как будто природа пожалела краски на глаза этого человека. — Я слышал, что уцелел четырнадцатый ребенок. Это правда, Джозеф? — Человек приподнял свою шляпу, чтобы без проблем посмотреть на того мужчину. Тот, кто держал в руках стопку документов, несколько секунд всматривался в почти белые глаза своего босса, после чего опустил взгляд на бумаги. Пробежавшись по уже давно знакомому тексту глазами, он нахмурился и сложил все листы в аккуратную стопочку. Надел на прямой нос свои очки, про которые совсем забыл. — Нет, умерли все младенцы, — произнес он. — Да, ребенок под номером четырнадцать прожил чуть дольше, чем все остальные, но потом работница лаборатории нам донесла, что и он тоже умер. Эксперимент не удался, Голубь. Сидящий на стуле вздохнул, медленным движением почесав идеально выбритый подбородок. Его белые глаза закрыли черные края шляпы с золотой блестящей полоской. — Что ж, — вновь совершенно спокойно проговорил он, сцепив пальцы в замок возле носа. — Раз так случилось, значит, пока не судьба. Нужно набрать еще людей, и на этот раз не детей. Как мы уже поняли, детям нужно вводить только уже проверенную сыворотку. — Хорошо, — кивнул подопечный, положив на стол стопку бумаг. — Набираем новых подопытных... Думая, что действуют на благо человечества, эти люди уничтожили множество жизней. Никто не в праве лишать человека жизни, но в этом мире никто не слушается правил, думая, что они созданы только для того, чтобы их нарушать... * * * * * За стеной Сина живут только обеспеченные люди. Местная аристократия, озабоченная жизненными проблемами своих собственных мирков, которые представляют собой их огрожденные от остального грязного общества огромные дома, даже не подозревает, что под этой великой стеной, гранича с Подземным Городом, находится лаборатория. Лучшие умы всех стен — ученые, чьи знания гораздо больше, чем у обычных людей — работают в этой лаборатории, создавая новый вид человека. Этому далеко не идеальному миру необходимы идеальные люди. Такие существа, которые превосходят обычного человека почти во всем. Созданием сыворотки, которая обеспечивает полную идеализацию человека эти ученые и занимаются. Назвав этот проект «проект ИД», они разрабатывают новый вид человека, который будет служить королю и будет его главной силой и защитой. Идеальные Люди — люди, которые почти совершенны. В бою им нет равных, они могут за секунду уничтожить титана. По крайней мере, так задумывают ученые. День и ночь они трудятся в этой лаборатории, создавая все новую и новую сыворотку, которую вкалывают подопытным. Пока что до завершения проекта ИД им очень далеко — они никак не могут правильно подобрать состав, этим самым убив более ста человек. Некоторые умирают почти сразу от остановки сердца, внезапного удушья или припадка, но другие доживают свои последние минуты в жутких муках. Одни покрываются язвами, другие — медленно задыхаются из-за внутреннего кровоизлияния в легкие. И недавно к этим ста погибшим при экспериментах людям прибавились еще четырнадцать умерших от остановки сердца младенцев. Совсем маленькие карапузы были обречены на смерть, когда ученые вкололи им новую сыворотку, которая, как бы это ужасно не звучало, обладала слишком сильными эффектами для детского организма. Кровь внутри просто закипала, малыши кричали от боли, но уже их было не спасти... Вот таким образом целых четырнадцать младенцев пропали так же мгновенно, как и появились. Но никто не знает, что детей погибло только тринадцать. Четырнадцатый, вернее четырнадцатая смогла выжить. Чудом, но смогла. Работница в лаборатории, которая была обречена быть бездетной из-за бесплодия, увидела эту малышку на кушетке среди одинаковых каталок с уже мертвыми младенцами. Ребенок кричал, а за его правым ухом красовалась выжженная разогретым металлом эмблема «ИД-14». Это вечный знак того, что этот ребенок — плод эксперимента, подопытный кролик. Внутри сразу же проснулся материнский инстинкт. Работница не могла оставить этого ребенка ученым! Они бы проводили над ней еще больше экспериментов, и тогда бы эта малышка точно умерла. Взяв ребенка, работница выехала за пределы стены Сина, отправляясь в деревеньку Горнзон, которая находится возле стены Роза. У нее есть знакомые, которые приютят девочку. — Боже, Эмма, ты вся промокла! — ахнула молодая девушка, когда работница оказалась на пороге ее дома. Этим вечером шел дождь, и поэтому ей пришлось надеть плащ до пола, чтобы не заболеть. — Здравствуй, Эвелин. — Эмма зашла в дом, где ее встретил муж ее подруги. — И тебе привет, Роберт. — Привет, — кивнул мужчина, поправив воротник своей рабочей рубашки. — Тебя сюда каким ветром занесло со стены Сина? Ничего не говоря, Эмма отдернула край плаща, и молодая пара замерла от неожиданности. В руках работницы был маленький ребенок, закутанный в одеяло. Малыш до этого момента спал, но как только открыл глаза, оказавшись вновь в непривычной обстановке, тут же громко зарыдал. У Эвелин болезненно сжалось сердце, когда она увидела это бедное чудо. — Я подумала, вы сможете приютить ее, — прошептала Эмма, отдавая ребенка в руки подруги. Эвелин сразу же прижала малыша к груди, начиная плавно укачивать. — Ее? — спросил Роберт, обняв жену одной рукой. — Это девочка? — Да, — кивнула Эмма, с горечью смотря на малышку, которая успокоилась и сжала в кулачке каштановый локон девушки. Она бы хотела ребенка... Но просто не может себе это позволить. — Пожалуйста, назовите ее Врени. Это... Это все, что я могу. — Конечно, — улыбнулась Эвелин, смотря на спящую малышку. Ее лицо все еще было мокрое от слез. — Врени Гретхен. Хорошо звучит... Вот так началась история Врени Гретхен. Оказавшись жертвой неудачного эксперимента «14», она обрела имя и хорошую семью. Чудом спасшийся ребенок зажил нормальной детской жизнью, даже не подозревая, что будет хранить в себе страшную тайну Лаборатории. * * * * * — Я уже совсем большая и умею хорошо на пол прыгать с табуретки и садиться на горшок! — в который раз напела песенку Врени, пританцовывая возле раковины и намыливая очередную тарелку. В который раз мать читает ей лекцию о том, что она уже давно не ребенок, и хватит уже грызть ногти, а она, как истинный ребенок, категорически не хочет слушать это занудство. — Боже, Врени, тебе уже четырнадцать лет, — вздохнула Эвелин, вытерев руки о свой фартук. — Пора взрослеть, милая. — Не хочу! — отозвалась девчонка, убрав за ухо прядь длинных огненно-рыжих волос. — Когда ты взрослая, искать приключения на задницу становится не так весело, как в детстве! На это заявление женщина только закатила глаза, начиная расчесывать свои густые каштановые волосы. Семья Эвелин всегда славилась густыми шевелюрами, и сама она — тоже не исключение. Врени гордилась своими родителями. Она с восхищением смотрела на мать: она была очень красивой женщиной. Тонкая талия, привлекательная фигура и огромные прекрасные зеленые глаза. Эти омуты были настолько завораживающими, что можно было в них смотреть вечно. В них как будто смешались все зеленые оттенки. А отец — мужественный, широкоплечий шатен с щетиной на подбородке и интересными желто-изумрудными глазами. — Ма, куда делся папа? — Врени повернулась к матери, и ее сапфировые глаза ярко засверкали. — Он меня должен был научить играть новую песню на гитаре! — Он сейчас на рынке в Тросте, — ответила Эвелин, а рыжая, положив тарелку на полку, подбежала к ней и быстро поцеловала в щеку. — Я гулять! — С этими словами девчонка вылетела из дома, попутно натягивая на себя черную кофточку. Ее дом находился на самой окраине города, что позволяло ей наслаждаться спокойствием и тишиной по дороге в центр. Рыжая, засунув руки в карманы штанов и пиная попавшийся на дороге камушек, насвистывала себе под нос песенку, оглядываясь по сторонам. Хоть ей и четырнадцать лет, ей это не мешает смотреть на жизнь, как ребенку. А что может измениться? Ты смотришь на деревья, как на огромных великанов; как только на горизонте появляется милое животное, ты сразу же бежишь его обнимать; ты до сих пор не понимаешь серьезных взрослых разговоров по теме бюджета; ты до сих пор страстно ищешь приключения, потому что детское подсознание твердит тебе, что нельзя просто так сидеть на месте. В каждом взрослом сидит тот самый любопытный ребенок, просто одни его старательно прячут, а другим по барабану на это. Девчонка не относится ни к одной, ни к другой группе, потому что она яростно хочет сохранить в себе это ребячество. Ведь это самое лучшее время в жизни! Рыжая прищурилась, смотря на кучку пацанов. Их было три человека, и один из них — самый большой, на вид даже старше самой девчонки — прижимал к стенке мальчишку. Рыжая вытащила руки из карманов и выплюнула травинку, которую до этого отправила в рот. Она накинула на голову черный капюшон и спрыгнула с парапета, начиная двигаться вниз по лестнице, где и собралась толпа малолетних негодяев. — Эй! — окликнула девчонка самого старшего пацана, при этом громко по-мужски свистнув. Ее так научил отец, когда ей было десять лет, и теперь она гордится этим умением. Пацан оторвался от бедного сжавшегося в комок мальчишки и раздраженно перевел взгляд на приближающуюся аккуратную маленькую фигурку. Его зеленые глаза сразу же вспыхнули каким-то огоньком, а на лице появилась широкая довольная улыбка. — Кто это решил почувствовать себя героем? — противным голосом спросил он, а его два дружка дружно засмеялись. — Это ты, малец? Рыжая усмехнулась. Издали она похожа на мальчишку из-за еще несформировавшейся фигуры, а так как ее лицо скрывал черный капюшон, можно было реально подумать, что это мальчишка. — А я вижу, вы не поняли еще в прошлый раз, что младших нехорошо обижать, — усмехнулась девчонка, продолжая приближаться к этой толпе. Парни разом замолкли, а улыбки с их лиц тут же пропали. Сразу понятно, что они насторожились. — Ты кто такой? — резко спросил самый старший из них, прищурившись и с подозрением осмотрев приближающуюся к ним фигуру. — А у тебя память как у золотой рыбки, Никки. — Тонкие губы рыжей изогнулись в опасной улыбке. Девчонка демонстративно хрустнула пальцами и шеей, после чего подняла голову. Парни тут же отступили на шаг назад, увидев яркие сапфировые глаза. — Врени! — вдруг заголосил один из парней, опешевши смотря на девчонку, пока та очень эффектно сорвала с головы капюшон, высвобождая свои длинные волосы, которые тут же превратились в яркое огненное пламя, как только их растрепал ветер. — Опять ты тут?! — зашипел самый старший зеленоглазый блондин, сжав кулаки и отступив от мальчишки, которого недавно прижимал к стене, на пару шагов. — Я снова тут! — громко и вызывающе захохотала рыжая, но вдруг замолчала, серьёзно посмотрев на парней. — Вам прошлого опыта не хватило? Сейчас вновь отгребете звездюлей и снова нажалуетесь своим мамкам? Знаете... Я не против. С этими словами она сорвалась с места, тут же напрыгнув на зеленоглазого блондина. Мастерски сделав ему подсечку, она крутанула его в воздухе, тут же уложив на лопатки. Гордо подняв свой курносый носик, она смотрела на него сверху вниз. — Живо отсюда вон! Как ни странно, парни послушались и быстренько смылись. А все потому, что Врени Гретхен — гроза всех мальчишек во всем Горнзоне. Имея обостренное чувство справедливости и недурственные навыки ближнего боя, которым обучил ее отец, она втаптывала местных малолетних бандитов мордой в грязь. Рыжая повернулась к стоящему возле стены пареньку. Он был ее ровесник по возрасту; милое ребяческое лицо с веснушками на щеках; вздернутый нос и большие неестественно желтые глаза, которые немного закрывала растрепанная песочного цвета челка. Но эти черты лица были Врени не знакомы, хотя она знает каждого ребенка в этом городе. — Ты приезжий? — спросила первым делом девчонка, подходя к пареньку ближе. — Д-да, — кивнул он, сглотнув. — Как ты его так? — Никки? — уточнила рыжая, а мальчишка кивнул. — Отец научил. — К-круто! После этого Гретхен скрылась из виду, напоследок тряхнув рыжими волосами. Она не спрашивала имени этого мальчишки, не спрашивала цель его приезда в Горнзон. А зачем? Раз он приезжий, то скоро уедет, и зачем забивать себе мозги этой ненужной информацией? Гуляя по городу, Врени и подумать не могла, что по ее возвращении произойдет самое страшное, что только может произойти. Еще приближаясь к дому, рыжая почувствовала гнетущую атмосферу. А вот когда сквозь закрытую дверь она услышала плач матери, она насторожилась. Что случилось?.. — Ма?.. — Врени выглянула из-за дверного косяка, заглядывая в комнату. Эвелин сидела на табуретке, уткнувшись лицом в свои ладони, и горько плакала. Девчонка никогда не видела мать плачущей и поэтому ее сердце тут же сжалось, когда она увидела ее слезы. — Мама? Эвелин подняла свой потухший, полный боли взгляд на дочку. От ее жалкого вида рыжей захотелось волком выть, лишь бы мама перестала рыдать. — Врени, милая, — срывающимся голосом прошептала мать, стараясь на время заглушить свои всхлипы. Врени сразу же напряглась еще больше, боясь услышать то, что случилось. — Отца убили в Тросте... Именно с этого момента жизнь Врени Гретхен пошла под откос. Потеря приемного отца повлияла на всю ее еще детскую жизнь. * * * * * Тонкие холодные пальцы перебирали белые лепестки цветов, которые лежали на материнской могиле. Эвелин Гретхен закончила свой жизненный путь спустя пять месяцев после гибели мужа, Роберта Гретхен. От них не осталось ничего. Только два рядом стоящих каменных надгробия на местном кладбище возле родного Горнзона. Все детские мечты разбились, превратившись в осколки, на которые больно натыкалась Врени, вспоминая разрушенную семью. Она всего лишь хотела жить нормальной спокойной жизнью... Этого хотел каждый ребенок... Но почему-то по воле случая этого не должно было случиться с рыжей приемной девчонкой, которая все четырнадцать лет мечтала жить детством. В конце концов это детство разрушилось. Врени Гретхен повзрослела, будучи ребенком... Возвращаясь с кладбища, Врени с неприязнью смотрит на здание, которое было ей домом. Было... До потери родителей. Сейчас в этот дом переехала замужняя сестра Эвелин, которая была очень похожа на свою старшую сестру внешне, но до безобразия отличалась душой. Кэтрин Лени была женщина своевольная, которая никогда не позволяла, чтобы ею кто-то командовал. Именно поэтому ей со своим мужем, Ридрехтом Лени, жилось неспокойно. Врени до сих пор не может привыкнуть к их частым ссорам, в течение которых по дому летает и разбивается посуда, а она пополняет запас колких и отвратительных выражений. — Глупая девчонка! Перемывай всю комнату, ты просто ужасно прибираешься! — раздраженно прошипела Кэтрин, захлопнув за собой дверь. Этот противный, громкий хлопок еще несколько раз отозвался эхом в ушах рыжей. Совсем недавно в доме на кухне опять состоялась пьянка с давними друзьями Ридрехта и Кэтрин, и женщина, которая до безобразия раздражала саму Гретхен, но была сестрой ее матери, была не в самом лучшем виде — с похмелья она выглядела, мягко сказать, плохо: прекрасные каштановые волосы стояли дыбом и напоминали солому, лицо бледное, на котором отчетливо выделяются синие круги под болотного цвета глазами. А еще тошнотворный запах перегара... — Ведьма, — с отвращением буркнула Врени, сидя на полу и отдраивая тряпкой полы. Она до сих пор не может понять, почему эта самая Кэтрин никак не отреагировала на известие о смерти собственной сестры. По ней не видно, что она горюет... Подумать только: вот эта женщина — противная и самовлюбленная крыса с хитринкой в глазах и острыми чертами лица — была сестрой той прекрасной Эвелин, которая всегда светилась добротой, и на чьем лице всегда сияла улыбка. Снова услышав ругань в соседней комнате, Гретхен закатила глаза, стараясь не расплакаться от безысходности. Она не может так жить... Лучше сдохнуть, чем жить с этими змеями в одном доме! Однажды поздним вечером Врени взяла ножницы и решилась на это. Она обстригла свои длинные густые волосы, которые теперь закрывали только уши. Она бы подстриглась гораздо короче, но тогда была бы видна выжженная печать за правым ухом, а девчонка не хочет, чтобы о ней кто-нибудь знал. Она не знает, откуда эта печать, что она значит, и, как она поняла, этого не знали даже родители. Осознание того, что она совсем не знает саму себя, просто выворачивало Врени наизнанку: как можно не знать о себе совершенно ничего? Кэтрин с Ридрехтом устроили очередную пьянку, и, пользуясь этим, Врени сбежала. Она сбежала из города, не желая оставаться в этом месте. Она оставила все: вещи, могилу родителей и почти все воспоминания о прошлой жизни. Пора забыть детство и жить дальше. * * * * * Что должен делать ребенок, чтобы выжить в совершенно незнакомом городе, где нет совершенно никаких друзей или родственников? Должен наплевать на все принципы и выживать. То же самое делала и Врени, обосновавшись в незнакомом ей до этого городе под названием Венецеросс. Недавно ей стукнуло пятнадцать лет, а девчонка даже не знает, доживет ли она до своего второго десятка. Воспользовавшись хорошей погодой, Гретхен вышла на окраину города и села возле забытой старой телеги, смотря в даль. Она оставила Горнзон где-то за тридцать миль позади и теперь точно туда не вернется. Ни за что. За всеми этими мыслями рыжая не услышала шорох сверху. — Поберегись! — громкий вскрик вытащил девчонку из раздумий, а она даже пискнуть не успела, как была завалена каким-то железным хламом, который посыпался из телеги. От испуга Врени скинула ржавую кастрюлю с головы и уставилась на стоящего перед ней пацана. Его песочные волосы трепал легкий ветерок, а большие желтые глаза вспыхнули ярким огоньком. Он возвышался над ней, смотря сверху вниз, но потом присел на корточки, прожигая своим пытливым взглядом ее лицо. — Ты что тут делаешь? — спросил он, а Гретхен почувствовала, как у нее сдают нервы. — Не твоего ума дело! — фыркнула она, дернув своим курносым носиком и почувствовав что-то теплое на своем лице. Это «что-то» катилось по ее носу и щеке, вызывая мурашки, но увидев серьезный взгляд блондина, Врени освободила руку из железной кучи и провела пальцами по носу. На коже остался яркий алый цвет, что означало только одно — у нее порез на переносице. — Из-за тебя я порезалась! — возмутилась рыжая, недовольно взглянув на пацана и все еще держа руку возле переносицы. — Откуда ты вообще взялся?! Блондин секунд пятнадцать всматривался в ее лицо, после чего вдруг ошарашил ее: — Я помню тебя! Врени разом забыла все свои возмущения, которые вертелись на языке, и впала в ступор. Она изогнула бровь, шмыгнув носом. — Че? — не поняла она, слегка наклонив голову на бок. — Я тебя помню! — повторил пацан, а потом провел рукой по коротким рыжим волосам девчонки. — Ты подстриглась? Гретхен непонимающе моргнула, еще сильнее изогнув бровь. Да, черты лица этого перца показались ей знакомыми, но это мог быть просто прохожий. — А я тебя не помню! — заявила рыжая, а потом зажала между пальцами кончики волос, после чего тихо добавила: — Подстриглась. — Я тот самый мальчишка, которого ты спасла в прошлом году в Горнзоне, — сказал блондин и ухмыльнулся, глядя на ее удивленное лицо. Эти горящие, подобно голубому пламени, глаза девчушки трудно забыть. Врени уставилась на него, словно баран на новые ворота, копаясь в памяти. Это тот самый жалкий хилый парень, которого прижимал к стенке Ник?.. Девчонка несколько раз моргнула, не понимая, как этот пацан так смог измениться за такое короткое время. А может, ей это просто показалось? «А глаза, как будто капельки солнца, — подумала Гретхен, смотря в яркие желтые глаза мальчишки, что сидел напротив. — Почему я этого не заметила сразу?» Эти глаза забыть почти невозможно — настолько они красивые. Как свежий пчелиный мед... Или как сверкающее блестящее золото. — Я что-то не верю, — недоверчиво прищурилась Врени, поморщившись, потому что ее пальцы были в крови, которая маленькими капельками текла с переносицы. Ее нос смешно поморщился, что вызвало добрую усмешку со стороны белобрысого паренька. — Что ты смеешься? Я тут, значит, в крови, а ты что? Услышав это, блондин громко и заливисто расхохотался, слегка задрав вверх голову, обнажая белые ровные зубы. А вот у рыжей даже рот от удивления открылся. Она не могла понять, что такого смешного она сказала, чем вызвала такой ржач в свою сторону. Она ему что, клоун? Парень, все еще продолжая уже тише хихикать, вновь посмотрел на заваленную металлическим хламом девчонку, которая лишь непонимающе хлопала пушистыми темно-рыжими ресницами. Она была настолько смешная, что хотелось хохотать просто до слез. Блондин совсем не удивился враждебной реакции со стороны этой рыжей бестии, прекрасно понимая, что иначе она не могла. — Хватит ржать! — вышла из себя наконец Врени, возмущенно поджав губы. Ее глаза сверкнули ярким голубым огоньком, который, наверное, был способен сжечь своим пламенем этого странного мальчишку. Девчонка до сих пор понять не могла, почему он смеется, но — что удивительно — это задело ее детское самолюбие. Она не позволит совершенно незнакомому пареньку смеяться над ней! — Ты такая смешная, — выдавил из себя блондин, прикрыв рот правой ладонью, на которой рыжая увидела длинный темный шрам, который тянулся от большого пальца до самого запястья. — Злющая белка с кровью из носа. Гретхен еле сдержалась, чтобы не разукрасить этому наглому щенку лицо, но потом взглянула в его искрящиеся желтые глаза, в которых резвились озорные чертята. В этих золотистых омутах она не увидела презрения или насмешки — лишь детское веселье. И это ее немного отрезвило. — У меня кровь не из носа, — обиженно буркнула Врени, отведя взгляд в сторону, чтобы парень не увидел в ее глазах обиду. — И, между прочим, это я из-за тебя поранилась! — Я сказал «поберегись», — заявил блондин, а потом улыбка с его лица тут же исчезла. — Как звать? Сначала рыжая даже смысла вопроса не поняла, тупо уставившись своему новому знакомому в лицо. А нужно ли ему называть свое имя?.. Паренек заметил ее непонимающий взгляд, поэтому решил пояснить: — Зовут тебя как? — он поднял брови. Да он что, за дуру ее держит?! Врени сжала руку в кулак, глубоко вздохнув и пытаясь успокоиться. — Да поняла я, про что ты спрашиваешь, — прошипела она, а потом выдала: — Мое имя Бит. Что было враньем. Блондин прищурился, расплывшись в самодовольной улыбке. И Врени это не понравилось. — Мне ты можешь сказать правду, Врени, — произнес он, выделяя голосом ее имя, а рыжая тут же слегка смутилась. Черт, она его попыталась обмануть, но попытка не увенчалась успехом. Обидно. — Откуда мое имя знаешь? — прищурилась девчонка, пытаясь всем своим видом показать, что она смущаться не умеет. — Слышал разговор тех пацанов в прошлом году, — выдал блондин, а потом протянул Врени руку. — Меня зовут Дирк Иво. Для тебя просто Дирк. Гретхен с подозрением осмотрела протянутую пареньком руку, словно он ей ее протянул не для того, чтобы поздороваться, а для того, чтобы убить. Хотя, может произойти всякое... — А меня зовут Врени Гретхен, — отозвалась наконец рыжая, решив, что этот блондин ей ничего не сделает. Она вложила в его теплую ладонь свою холодную руку, а потом язвительно добавила: — Для тебя просто Врени Гретхен. Желтоглазый лишь устало фыркнул, а потом вдруг за руку вытянул девчонку из кучи металла. От такого резкого действия у Врени закружилась голова, и она потеряла равновесие, но паренек ее поддержал, не давая упасть. Он вперился взглядом в ее лицо, словно сканируя каждую черту внешности девчонки, что рыжей до жути не понравилось. Она терпеть не может, когда ее так разглядывают. — Прости за царапину, — вдруг проговорил этот... Дирк, протягивая руку и в одно мгновение стирая с переносицы Гретхен капельку вновь выступившей крови. — Хотя, это даже не я оставил. Врени моментально дернулась, отскакивая от протянутой руки, словно она ей могла причинить боль, а потом недобро оскалилась, нахмурив тонкие брови. — Не носил бы свой металлолом в неположенном месте — этого бы вообще не случилось! — выплюнула она, продолжая чувствовать тупую, едва заметную, гулкую боль в районе переносицы. — Ладно-ладно, — приподнял руки Дирк, показывая ладони, как бы намекая, что он ей ничего не сделает. — Я понял. Извини. — Он опять протянул руку в сторону рыжей, которая на этот раз еще более подозрительно прищурилась. — Друзья? Слегка поморщив вздернутый носик, девчонка все же, немного поразмыслив, пожала ему ладонь. — Пока не знаю, — только и буркнула она, даже не зная, что этот миловидный блондин напротив нее станет самым важным человеком в ее жизни. Юные дети всегда жаждут свободы. Но у некоторых эта жажда становится целью в жизни. И добиться этой цели можно, вступив в Разведкорпус. Продолжение следует... Песня к книге: Thousand Foot Krutch — Courtesy Call Дата выхода книги на Wattpad: 15.10.2018. Дата выхода книги на Фикбуке: 18.07.2020.