Я в своей пустоте заключён

Я в своей пустоте заключён Словно в клетке каменной И сквозь прутья и цепи этой клетки Над своей головой я вижу солнце Солнце иногда бывает низким, будто бы сейчас коснётся шпилей и верхушек зданий Верхнего Города. Мариан Хоук тянет к нему руку и ей кажется, что кончиками огрубевших пальцев она однажды коснётся этого солнца. Иногда солнце бывает холодным, в особенно пасмурные хмурые дни, и тогда каменный мешок проклятого города под названием Киркволл будто бы сжимается вокруг шеи ледяными пальцами. В такие дни город кажется совершенно пустым — ни единой живой души и не видно даже бродяг на улицах. Всем остальным в такие дни город кажется пустым и безлюдным. Мариан Хоук этот город кажется пустым в с е г д а. Каждый чертов день. С самого их бегства из Лотеринга и на протяжении последних десяти лет. Киркволл кажется Защитнице чужим. Холодным к ней и ко всем, кто в него прибывает. Город цепей накидывает стальные тяжелые ржавые звенья на шеи и просто так под их тяжестью не подняться. Рубцы и пятна синяков на плечах и ключицах, иногда и на всем остальном теле. Мариан Хоук знает наверняка о том, как сложно стать кем-то, когда ты никто. И вот у ее ног — город, который называет ее своей Защитницей. И вот у неё друзья, которые всегда готовы помочь. У Мариан Хоук есть практически все и особенно отвратительные длинные порезы на худых бледных ладонях. Когда монна Хоук получает приглашение на очередной приём — ей приходится доставать темные короткие перчатки. Хватает того, что она маг и совсем не стоит плодить слухи о том, что черпает свои силы далеко не из мирного русла. На приемах шумно и людно. Вино, светские беседы, танцы. Мариан Хоук все равно кажется, что она тут одна. Что рядом с ней лишь фантомы живых людей и протяни она руку и ладонь пройдёт сквозь чью-то грудную клетку. Будто бы как у лириумного эльфа, который без зазрения совести крадет чужие сердца Мариан одиноко среди знати. Среди жителей Верхнего Города. Среди собственных верных друзей. Одиноко в огромном доме с гербом Амеллов над камином. Одиноко везде. Особенно сильно ей одиноко в Тени. Сколько она тут? Неделю? Месяц? Год? Десятилетие? Время в буквальном смысле слова утекает через худые пальцы и от этого становится внутри не по себе. Как-то… совершенно пусто. — Ты никогда не была одна, Защитница, — хрипит ей на ухо Кошмар и Мариан готова поклясться, что ей на плечи ложатся когтистые ледяные пальцы, однако же рядом никого нет, — Но скажи, как давно ты пуста? Как разбитая ваза. Внутри — брешь, как и на неспокойном небе над Тедасом. Пустота и ничего больше внутри. Мариан Хоук вспоминает, как пыталась эту самую пустоту как-то заполнить. Вином, мужчинами, знаниями, чужой кровью на своих руках на поле битвы и своей в подвале собственного дома. И тогда она понять не могла, что чем больше она пытается спасти всех и вся вокруг себя — тем больше от себя теряет. Мариан не помнит, когда в последний раз делала что-то д л я с е б я. Только для других. С силой вырывая из собственной души куски и отдавая людям. Натянуто улыбаясь, вновь бросаясь решать чужие проблемы. Всех и каждого, кто был рядом с ней. Без лишних вопросов. Без попытки взять что-то взамен, восполнить. Без остатка. И в конечном итоге оставив от себя пустой сосуд без той горящей искры в ярких голубых глазах. — Никто никогда не думал о том, что творится у тебя внутри, Защитница. А ты не стремилась кому-то это показать. И что же вышло сейчас? Пустая и забытая. Впрочем, всем героям рано или поздно суждено быть забытыми. Слова эти хлёстко бьют по щекам внезапным осознанием. Мариан Хоук с отвращением понимает — Кошмар прав. Она — лишь пустая оболочка. Без чего-то живого, причём уже давно, внутри. Зачем-то раздарившая себя многим неблагодарным людям и оставшаяся ни с чем. И есть ли ей смысл хвататься за мнимую жизнь там, по другую сторону Тени, если чувство пустоты уже не заполнит ни что? Слез уже давно не осталось. Мариан Хоук душит сухой хрипящий кашель. Кошмара рядом нет, но он где-то недалеко, она это чувствует. Он даёт ей передохнуть, чтобы вновь начать эту экзекуцию. По крупинкам посеять это семя сомнения в ее сознании. Сломить. Выбить землю из-под ног. Мариан Хоук не уверена, доживет ли до завтрашнего дня в Тени. Даже не уверена, когда именно этот день настанет. Но она зачем-то с остервенением цепляется за песчинки жизни. Карабкается наверх, сбивая в кровь пальцы и чувствуя, как острые выступы скал впиваются в ладони. Стиснув зубы стремится выше, к мерцающему на грязном небе Тени разрыву, протягивая руку. Как тогда, к солнцу, в Верхнем Городе. Ей кажется, что все сейчас кончится. Быть может, оно и к лучшему? «Солнце» пульсирует в ритм ее сердца. Становится тепло. Где-то вдалеке слышны такие родные голоса. Наступает чувство умиротворения. Впервые за долгие годы Мариан Хоук наконец-то ощущает себя не пустой. Видимо для этого ей просто стоило коснуться солнца. Над своей головой я вижу солнце Сквозь щели в камнях оно манит к себе И я, подобно Икару, тянусь к нему Чтобы лучи его опалили мне крылья