Терракотовая кукла, или Лабиринты прошлого

Утром Гермиону разбудили тихие девичьи голоса и смешки, доносившиеся из-за плотно задернутого бордового полога. Судя по всему, голоса принадлежали ее соседкам по комнате Лаванде и Парвати. Странно, что они так рано проснулись — за окном едва начинало светать. С этой мыслью Гермиона перевернулась на бок и накрыла голову подушкой в надежде снова уснуть, но сбыться этим планам было не суждено — ровно через две секунды она осознала, что уже давно окончила Хогвартс, а значит ни Парвати, ни Лаванды рядом с ней быть не может. Мгновением позже в сознание ворвался бурный поток воспоминаний: терракотовая статуэтка, голос в голове, предлагающий отправиться в собственное прошлое, молодые родители, «Хогвартс-Экспресс», Малфой, Когтевран… Гермиона резко вскочила в постели и отдернула полог. Парвати с Лавандой мгновенно замолчали и уставились на нее. — Мы тебя разбудили? — спросила Парвати, настороженно разглядывая взбудораженную Гермиону. — Нет-нет, — энергично замотала головой Гермиона, попутно пытаясь понять, в каком дне своего прошлого оказалась на этот раз. Парвати с Лавандой выглядят куда старше одиннадцати лет, значит, это уже не первый курс. Скорее всего, третий или четвертый. И, очевидно, что, как и обещала Таима, события прошедшего дня исчезли в никуда, ведь Гермиона проснулась в спальне Гриффиндора, а не Когтеврана. Что касается времени года, то это, несомненно, зима — за окном метет густой снег, а подарочные коробки у кроватей почти не оставляют простора для домыслов — сегодня Рождество. Знать бы еще наверняка, какого года… И не спросишь ведь так просто. Девочки озадаченно наблюдали за Гермионой, должно быть, им казалось странноватым то, как пристально она оглядывала комнату, коробки с подарками и их самих. Поймав их взгляды, Гермиона выдавила из себя улыбку, постаралась придать лицу обыденное выражение и сделала вид, что больше всего на свете ее сейчас интересуют яркие коробки, сложенные аккуратной горкой у изголовья кровати. Впрочем, некоторый интерес они и правда представляли — они могли помочь выяснить, какой все-таки сейчас год. Но едва в руках Гермионы оказалась первая коробка, перехваченная золотистой лентой, как она вдруг поняла, что уже и так знает ответ. На третьем курсе ее соседки по комнате не оставались на праздники в Хогвартсе, а на пятом ее самой не было здесь в это время. Значит… Значит, остается только один вариант — четвертый курс. Но тогда что же получается — сегодня будет Святочный Бал? Бал, на который она должна пойти вместе с Виктором Крамом? Странно, с чего вдруг ее сюда занесло… Разобрав подарки, Гермиона спустилась в гостиную, так как в спальне стало слишком уж шумно — Лаванда с Парвати без умолку болтали и хихикали, предвкушая предстоящее событие. Особенно много надежд на бал полагала Парвати, которая сопровождала не кого иного, как Чемпиона школы и друга Гермионы — Гарри Поттера. Гостиная была совершенно пустой, и Гермиона, устроившись поудобнее в ближайшем к камину мягком кресле, погрузилась глубоко в свои мысли. Она понемногу начинала осознавать преимущества своего необычного положения — предыдущий день наглядно показал, что можно не опасаться за последствия своих поступков в этом волшебном путешествии по своему прошлому. Но все же ей было немного не по себе, сложно было отпустить себя, позволить себе не думать о завтрашнем дне. Она не привыкла так поступать. Вскоре на лестнице со стороны спален мальчиков послышались голоса — это были Гарри и Рон. Они сразу заметили Гермиону и направились прямиком к ней. Пожелав друг другу счастливого Рождества, все вместе отправились на завтрак. Гермионе пришлось приложить немало усилий, чтобы не пялиться на друзей каждую секунду любопытным взглядом — ей было непривычно видеть их такими юными… Они же, казалось, ничего странного в поведении подруги не замечали, но это и к лучшему. — Так с кем ты идешь на бал, Гермиона? — словно между прочим поинтересовался Рон, когда они заняли места за столом, но Гермиона прекрасно помнила, что этот вопрос не давал ему покоя до того самого момента, пока он не увидел, как она входит в Большой зал вместе с Виктором. Правда и после увиденного покой к нему не вернулся, скорее наоборот… Гермиона посмотрела на Рона и уже хотела, как раньше, недовольно фыркнуть или ответить что-то вроде: «Скоро сам все увидишь», но потом ей в голову пришла другая идея. Возможно, немного дурацкая, но ей почему-то очень захотелось увидеть глаза друзей, когда они это услышат. — С Малфоем, — ответила она с едва заметной самодовольной улыбкой и поискала его глазами за слизеринским столом. Малфоя не было, похоже, еще не соизволил проснуться. Зато среди дурмстрангцев она заметила Виктора, но он сидел к ней спиной, поэтому Гермиону видеть не мог. — Что?! — поперхнулся Рон куриной ножкой, с которой как раз намеревался разобраться, и поднял на нее взгляд. — А, это ты так шутишь… Ну скажи ты правду, тяжело что ли? Рон не отводил от нее хмурого, напряженного взгляда, а Гарри обеспокоенно поглядывал по очереди на каждого из двух друзей. «Что ж… А почему бы и нет?», — подумала Гермиона и высоко вскинув подбородок, ответила: — Ладно. Я иду с Виктором Крамом. Лицо Рона застыло в недоумении, но лишь на мгновение, через секунду он громко рассмеялся. — Что смешного? — с заметным холодком в голосе спросила Гермиона. — Да ничего, — покачал головой Рон, с трудом успокоившись. — Шутки у тебя, конечно… Одна другой лучше. Ну, я понял, ты не хочешь говорить. Не говори. Внимание Рона опять переключилось на куриную ножку, а Гермиона почувствовала, как внутри нарастает ком недовольства. — То есть, я настолько неинтересна, что ты даже не допускаешь мысли, что он мог меня пригласить? — ледяным тоном уточнила она. — Ну почему же? — пожал плечами Рон и, решив на этот раз, что разговор можно прекрасно совместить с едой, откусил солидный кусок курятины. — Очень даже интересна, — добавил он, едва выговаривая слова, так как рот был полон. — Просто он же звезда, он любую девчонку может пригласить. Ну и… сама понимаешь… Гермиона еще больше помрачнела, но Рон, слишком сосредоточенный на еде, этого не заметил. Зато Гарри бросил на подругу очередной встревоженный взгляд, и ей пришлось выдавить из себя подобие улыбки. Нужно взять себя в руки, Гарри в этот непростой период и так слишком часто приходилось оказываться между двух огней, ни к чему добавлять еще одну незапланированную ссору. Однако аппетит был безнадежно утерян, поэтому Гермиона выждала для вида несколько минут, потом поднялась из-за стола и, сказав, что будет ждать друзей в башне Гриффиндора, направилась к выходу из Большого зала. Она успела сделать всего пару шагов, когда на пороге Большого зала показался Малфой. Он тоже, как и Гарри с Роном, выглядел непривычно юным, но менее притягательным от этого не казался… Слева и справа от него, как всегда, шагали верные «телохранители» Крэбб и Гойл, а замыкали слизеринскую процессию Пэнси Паркинсон и Дафна Гринграсс. Ноги Гермионы едва не подкосились от нахлынувшего волнения, взгляд помимо воли прикипел к бледному аристократическому лицу. А Малфой едва скользнул по ней случайным взглядом и будто бы вовсе не заметил. Словно она была пустым местом, словно ее вообще здесь не было. Словно это не он, смущенно залившись краской, бросил ей вчера: «Увидимся завтра, Гермиона Грейнджер». В это мгновение Гермионе в первый раз пришлось пожалеть, что события предыдущего дня не оставили следа ни в чьей памяти, кроме ее собственной. Малфоя, с которым она по-дружески болтала вчера, и Малфоя, который только что вошел в Большой зал, разделяло не три года, а бесконечность. Вздохнув, она заставила себя отвести взгляд от слизеринца и, горделиво расправив плечи, вышла из зала. В гостиной Гриффиндора они просидели до самого обеда. Рассматривали подарки, болтали, потом Гарри с Роном играли в волшебные шахматы, а Гермиона наблюдала за игрой с легкой ностальгией в душе — в настоящем времени они не собирались вот так вот все вместе уже очень давно. О Малфое она старалась пока не думать. О Малфое и о том, что она собирается делать для того, чтобы возвращение в этот день не оказалось напрасным. Хотя, успокаивала она себя, напрасным оно не будет в любом случае, потому как возможность провести день в Хогвартсе, в компании лучших друзей — это не то, о чем стоит сожалеть. Вместо обычного обеда учеников Хогвартса сегодня ожидало роскошное рождественское угощение. Глаза Рона засияли чистым восторгом, когда он переступил порог Большого зала и смог оценить масштабы предстоящего пиршества — что-что, а вкусно поесть Рон всегда любил. — Может после обеда прогуляемся немного на улице? — предложил Гарри, наблюдая как Рон пихает в рот огромный кусок жареного мяса. — Угу, — кивнул Рон, продолжая поглощать еду с таким видом, словно последний раз перед этим его кормили не утром, а неделю назад. Гермиона слабо улыбнулась и отвела глаза в сторону, дабы не смущать Рона своим вниманием. Впрочем, смутить его, наверное, и не получилось бы, но все же Гермиона предпочла пробежаться взглядом по празднично украшенному залу, по улыбающимся лицам учеников. Она и сама счастливо улыбалась, любуясь парящими в воздухе праздничными разноцветными свечами и яркими замысловатыми гирляндами. Улыбалась она и в то мгновение, когда ее взгляд случайно наткнулся на бледное лицо Драко Малфоя. Он, как ни странно, в этот миг тоже смотрел на нее. Взгляд был настолько холодным, что сердце Гермионы тут же словно обхватили ледяные тиски, улыбка сползла с лица, сменившись напряженностью. Презрительно скривившись, Малфой разорвал зрительный контакт, но охвативший Гермиону холод остался с ней. Зябко поежившись, она тоже отвела взгляд от слизеринского стола. Она понятия не имела, ЧТО сейчас может помочь разрушить эту ледяную стену между ними… Это кажется совершенно невозможным. Может, она оказалась в этом дне именно для того, чтобы убедиться, что была права — они несовместимы и никаких шансов у них никогда не было? Сейчас это казалось очень похожим на правду, но в голове снова и снова звучал мальчишеский голос, повторяющий одну и ту же фразу: «Увидимся завтра, Гермиона Грейнджер». «Увиделись… И что дальше?» — спросила она мысленно, рискнув снова найти его взглядом. Будто услышав вопрос, Малфой поднял голову и их глаза встретились опять. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга. Гермиона выдерживала его взгляд с трудом, но все же не отворачивалась — не позволяла себе этого сделать. Она решила, что это будет правильно — поступить не так как было для нее привычным. Чтобы увидеть в Малфое что-то новое нужно и самой вести себя иначе, думала Гермиона. Она продолжала пристально глядеть на него, сверлила, прожигала его взглядом. На мгновение лицо Малфоя, казалось, обрело удивленное, даже озадаченное выражение, но спустя секунду вновь стало непроницаемым, и он отвел взгляд первым. Только теперь Гермиона осознала, как гулко бьется ее сердце, как сильно она напряжена. Казалось, она даже забыла, что должна дышать, пока продолжалось их состязание. Но теперь, переведя дыхание, она вдруг улыбнулась сама себе — в душе зародилось странное и необъяснимое ощущение спокойствия и уверенности в том, что все будет хорошо. Было этому причиной что-то, что она неосознанно прочитала в глазах Драко, или просто так действовала праздничная атмосфера — Гермиона не знала, но настроение у нее вдруг стало просто замечательным. На улице она даже присоединилась к Гарри и братьям Уизли, которые устроили между собой снежные бои. Они немало удивились, но с удовольствием приняли ее в свои ряды. И лишь когда начало темнеть, Гермиона, растрепанная, раскрасневшаяся, но довольная собой направилась в замок — пришло время готовиться к балу.