Терракотовая кукла, или Лабиринты прошлого

Первым, что почувствовала Гермиона придя в себя, была тупая, ноющая головная боль. Гриффиндорка почти беззвучно застонала и, приложив немалое усилие, разлепила веки. Она лежала в своей постели, в гриффиндорской спальне для девочек. Где-то неподалеку послышался негромкий шорох, потом звук шагов. — Все в порядке, Гермиона? Голос был знакомый. Гермиона напрягла память и, несмотря на отвратительное самочувствие, сразу вспомнила, кому он принадлежит.  — Да, Парвати, спасибо, — шепотом ответила Гермиона. За тяжелым бордовым пологом было тихо — похоже, Парвати чего-то ждала. — Можно к тебе заглянуть? — спросила наконец однокурсница. — Да, наверное… — неуверенно разрешила Гермиона, пока что она не могла понять в какой день вернулась, но, судя по всему, он был для нее не самым приятным. В душе теплилась надежда, что Парвати поможет во всем разобраться. А, может, у нее даже есть какой-то обезболивающий настой… Края полога разъехались в стороны и впустили в уголок Гермионы поток яркого света. За окном весело светило солнце, обещая чудесный день. Но взгляд Гермионы лишь рассеяно скользнул по клочку виднеющегося за окном безоблачного неба, а затем прикипел к Парвати: левый висок девушки был заклеен пластырем, на правой скуле проступал большой кровоподтек, руки были сплошь покрыты царапинами и синяками. В общем, Парвати выглядела так, словно подралась с уличной бандой… Или участвовала в боях без правил… Или… И тут Гермиона поняла, где она оказалась. Она видела Парвати в таком виде один-единственный раз — после битвы за Хогвартс. Под ложечкой неприятно засосало — вот уж куда-куда, а в этот отрезок своей жизни ей возвращаться вовсе не хотелось. Осталось лишь радоваться, что день самой битвы с Волан-де-Мортом позади. И все же утешение было не слишком хорошим, у Гермионы холодела душа от мысли, что где-то там, внизу, снова лежат, дожидаясь похорон, тела ее погибших в битве друзей. — Держи, выпей. — Парвати взяла со столика бокал с бледно-зеленой жидкостью и протянула ей. — Станет лучше. — Что это? — спросила Гермиона, но тут же вспомнила самостоятельно и, взяв бокал, залпом опустошила его. В голове мгновенно прояснилось, боль отступила. Это было обезболивающее и ранозаживляющее средство, которое прописала ей после битвы мадам Помфри. Ей, и многим другим. Почти каждому, пережившему ту страшную ночь. Поблагодарив Парвати, Гермиона слезла с кровати и подошла к окну. Территория вокруг замка была усеяна обломками, камнями, обычно ярко-зеленая трава потемнела от пыли. Гермиона поежилась и закрыла глаза. Ей не хотелось быть здесь. Да, эти дни были необычайно важными и значимыми, но слишком тяжелыми. В голове Гермионы вертелся лишь один вопрос: какой именно сегодня день? После битвы она оставалась здесь на протяжении трех дней, вплоть до похорон погибших героев Войны. Она молила небо только об одном — чтобы день похорон был не сегодня. Слишком кощунственно было бы даже думать в такой день о Малфое. — Напомни, пожалуйста, какой сегодня день? — тихо спросила, не оборачиваясь, Гермиона. Ей нужно было знать наверняка. — Воскресенье, третье мая… — ответила Парвати, а потом обеспокоенно добавила: — Может тебе еще раз обратиться к мадам Помфри? Это, наверное, не очень хорошо, что ты забываешь… — Нет, все хорошо, спасибо, Парвати, — заверила Гермиона. С ее души свалился камень: третье мая — не день похорон. Слишком многие из желающих проводить героев в последний путь были еще в больнице, как, например, ее вторая соседка по комнате — Лаванда Браун. Во время завтрака в Большом зале стояла непривычная, но вполне понятная тишина. Гермиона сидела между Роном и Джинни и снова, как и когда-то давно, не находила слов, чтобы утешить их. Гарри, сидевший по другую сторону от Рона, тоже выглядел измученным. Гермиона, глядя на них, мысленно повторяла одни и те же слова: «У них все будет в порядке. Все будет в порядке». И ведь в самом деле будет, она точно знала. За это знание Гермиона и держалась, именно помогало ей не впустить в душу парящее в воздухе чувство безысходной тоски. Малфоя и его родителей в Большом зале Гермиона не видела. Неужели покинули Хогвартс? Нет, Драко должен быть здесь. Иначе, зачем здесь она? Впрочем, Гермиона все равно не представляла, что может дать ей этот день. Она уже выяснила, что будь она чистокровной или хотя бы полукровкой, у них с Малфоем был бы шанс. Но она не была. А Драко ясно дал понять, что ни за что не пойдет против воли отца… И вдруг в памяти всплыло воспоминание о странном сновидении, которое Гермиона видела минувшей ночью. Она уснула на плече Малфоя и ей приснилось, что она превратилась в луч света и неслась с неимоверной скоростью сквозь пространство. Или может это было время, а не пространство? Может, волшебство Таимы уносило ее из того дня, чтобы она проснулась в этом? Впрочем, важно было вовсе не то, куда она летела, а кое-что другое: когда Гермиона подумала о Малфое, когда захотела, чтобы он оказался рядом, она словно снова вернулась в тот класс, словно снова лежала на его плече и слышала его голос. И тогда он сказал, что не хочет ничего забывать, что вечер, проведенный с ней, был лучшим в его жизни. Было это на самом деле или приснилось? Гермиона не могла рассчитывать, что кто-то даст ей ответ на этот вопрос, даже сам Малфой не сумеет. Он ведь ничего не помнит. Сердце тоскливо сжалось: что, если он действительно не хотел забывать, но ему пришлось? Она обманула его, дала надежду, которой не суждено сбыться, как бы они оба не желали. И вдруг Гермиона совершенно ясно поняла, что должна непременно увидеть его сегодня. Она не знала, что собирается говорить ему и чего ждет от него, но об этом можно подумать потом, сначала нужно его найти. И, кажется, она знала, как это сделать… В замке Малфоев действительно не было. Гермионе не составило труда выяснить это, а также то, где они находятся теперь: сразу после завтрака она направилась прямиком в кабинет профессора Макгонагалл и там получила исчерпывающие ответы на все интересующие ее вопросы. Да, конечно, профессор несколько удивилась внезапному появлению своей лучшей ученицы и ее неожиданному интересу к мистеру Малфою младшему, но присущий декану Гриффиндора такт не позволил этому удивлению вылиться в открытое любопытство. Утро уже близилось к полудню, когда Гермиона уверенным шагом вышла из замка и направилась в сторону пыльной, извилистой дороги, ведущей к Хогсмиду. Именно там, по словам профессора Макгонагалл, она сможет найти Драко. Он и его мать еще вчера вечером решили покинуть Хогвартс, но домой возвращаться представители Министерства им настойчиво не советовали: дом, столько месяцев служивший пристанищем Волан-де-Морту и его приспешникам, мог все еще таить в себе опасность для Малфоев, которые, по сути, предали своего темного хозяина… Во всяком случае, так могли посчитать многие из выживших и бежавших Пожирателей. В итоге было решено временно поселить Драко и Нарциссу в охраняемой гостинице в Хогсмиде, а что касается Люциуса… Люциус был арестован и отправлен в Министерство для допроса. Гермиона не могла сказать, что эта новость ее огорчила, скорее она была рада, что ей не придется столкнуться с Малфоем-старшим. Хотя встреча с матерью Драко тоже не обещала быть особо приятной. Когда дорога осталась наконец позади, решительности, которая привела Гермиону сюда, немного поубавилось. Она остановилась у входа в обветшалую гостиницу и робко поглядела на почти неподвижные хмурые фигуры двоих мракоборцев, охраняющих здание. — Здравствуйте. — Гермиона старалась говорить уверенным голосом — уверенность вызывает доверие. — Мне нужно увидеть Драко Малфоя. Профессор Макгонагалл сказала, я могу найти его здесь. Имя профессора, как и ожидала Гермиона, произвело необходимое впечатление. Ей задали еще несколько вопросов касательно ее персоны и цели визита, а потом пропустили в вестибюль и велели подождать пару минут. Пара минут растянулась не меньше, чем минут на пятнадцать, на протяжении которых Гермионе не оставалось ничего другого, как рассматривать местами потрескавшийся потолок вестибюля: время правления Пожирателей Смерти явно не пошло на пользу магической деревеньке, некогда такой ухоженной и уютной… — Поднимайтесь, вас согласны принять. Комната двести семь, — сообщил бодро сбежавший вниз по крутой лестнице молодой мракоборец и вновь вернулся на свой пост. Неуверенно улыбнувшись администратору, хмуро поглядывающему на нее, Гермиона быстро взбежала по ступенькам на второй этаж. Она была удивлена. Если бы она знала, что к Малфоям будет так непросто попасть, что им будут сообщать о визитерах и спрашивать, желают ли они этих визитеров видеть — она даже не рассчитывала бы, что сможет переступить порог их номера. Если не Драко, то Нарцисса наверняка должна была бы отказаться принять недостойную в ее понимании гостью. Может, война все-таки изменила их? Или же они думают, что Гермиону прислала по какому-то делу профессор Макгонагалл? Сейчас она все узнает, осталось сделать несколько шагов. Гермиона постучала в дверь и замерла в ожидании, стараясь подавить внезапно охватившую тело нервную дрожь. Ей хотелось произвести на Драко вовсе не такое впечатление — не испуганной, трясущейся девчонки, а… Мысль Гермионы прервалась — дверь открылась, и открыл ее не Драко, а высокая светловолосая женщина с надменным холодным взглядом. Отчего-то Гермиона даже не подумала о том, что ее может встретить не Драко, а Нарцисса, хотя это было вполне предсказуемо. Гермиона заглянула вглубь комнаты через плечо женщины в надежде увидеть Драко, но не увидела. Зато заметила плотно закрытую дверь. — Что вам нужно? — холодно спросила Нарцисса, перехватив взгляд гостьи. — Добрый день, миссис Малфой. Простите за беспокойство, но мне нужно поговорить с вашим сыном. Гермиона изо всех сил старалась, чтобы ее слова звучали вежливо и уважительно, хоть сама Нарцисса Малфой не слишком старалась быть любезной. Но сейчас это не имело значения, сейчас Гермионе просто было нужно, чтобы миссис Малфой пропустила ее к Драко. — Драко отдыхает, — ответила Нарцисса после секундной паузы, потраченной на то, чтобы смерить Гермиону презрительным, недовольным взглядом. — Вы можете сказать мне все, что нужно, я ему передам. Вас профессор Макгонагалл прислала, так ведь? Гермиона едва сдержала горькую усмешку: конечно, разве может миссис Малфой представить себе, что у девушки вроде Гермионы может быть собственная причина навестить ее сына? А есть ли на самом деле у нее причина? Что она скажет ему? Может, действительно лучше сказать, что ее прислала профессор Макгонагалл? Может, и лучше, но Гермионе больше не хотелось никакого обмана… — Так что, скажете, мисс… Грейнджер, кажется, да? — напомнила о себе миссис Малфой. Они все еще стояли в дверном проеме, и Гермиона, нужно сказать, чувствовала себя тут не слишком уютно. — Извините… — покачала она головой, выдерживая сверлящий взгляд голубых глаз собеседницы. — Я должна поговорить с ним лично. Мгновение Нарцисса, казалось, размышляла, что делать с назойливой гостьей — пригласить войти или захлопнуть перед ее носом дверь. В конце концов пришла к выводу, что первый вариант предпочтительнее и, посторонившись, произнесла все тем же нелюбезным тоном: — Входите.