Latte

— Запомните, вы — интерны. Ничтожество. Самый низ медициской "пищевой цепи". Бо́льшая часть из вас отсеется, уйдет в какую-нибудь дерматологию, а истинные хирурги останутся, — Подытожила свой рассказ ординатор лет тридцати, — ах, да, ваша первая смена длиной в 24 часа началась, удачи, — она улыбнулась и ушла куда-то в глубь больницы. — И так, что нам делать? — спросил один из интернов. — Очевидно, не злить её. Похоже, она еще та коза. — А мне кажется, она ничего, — Возразила Доминик, — просто строгая.       В ответ её одногруппники просто пожали плечами. — Как бы то ни было, я думаю нам надо идти в приёмку, там нас точно чем-нибудь займут, — предположила Доминик, и задумалась о том, как туда попасть. — Да... Наверное? — Вы как хотите, а я пойду туда, всяко уж лучше, чем стоять тут.       Провост-Чалкли удалилась в ту же сторону, куда пошла доктор Баррелл, их ординатор.       Сиэттл Грейс Хоспитал — довольно известное место в штате Вашингтон, и все студенты-медики хотели бы попасть в эту программу, но удается не многим. — Господи, хоть кто-то пришел, — тяжко вздохнула доктор Скрофано, встречая Доминик в приёмном отделении, — можешь отвезти ту милую старушку на МРТ? — Да, конечно. А это куда? — На третьем этаже. Найдешь. — Да, но... — Коляску в руки и вперед, тут через пять минут скорая приедет, нужна койка, — доктор указала на часы на запястье, — тик-так, давай реще. — Да, конечно. Доминик, увидя свободную коляску рядом с собой, схватила её и подъехала к пациенту: — Добрый день, я доктор Провост-Чалкли, и я... — Да я тут сдохнуть пятьдесят раз успею пока вы соберетесь что-то со мной сделать, — старушка громко заворчала. — Мэм, прошу успокойтесь и сядьте в коляску, я вас довезу на магнитно-резона... — Давно пора!       Наконец усадив пациентку в кресло, Доминик осознала, почему ей сплавили именно эту женщину. Да потому что она интерн, а интернов не жалко.       Нажав на кнопку три в лифте Провост-Чалкли, смотрела ровно в потолок, молясь, чтобы пациентка снова не начала ворчать и жаловаться на неё.       По приезду на нужный этаж двери лифта раскрылись, и перед интерном появилась новая задача — ехать прямо, или повернуть влево. На стенах не было никаких указателей и поэтому просто доверившись собственной интуиции, Доминик поехала прямо, совершив ошибку. Доехав до конца коридора, она осознала, что ей следовало повернуть, и теперь ей придется ехать через весь этаж обратно. — Ты меня просто покатать собралась? — на высоких тонах начала разбирательства женщина. — Я просто свернула не туда, сейчас мы доберемся до туда, — уверяет Доминик, — надеюсь, — добавила она мысленно. — На что? — произнес голос в голове, из-за чего Доминик дрогнула. Сначала она подумала, что это пациентка снова что-то недовольно бормочет, и поэтому проигнорировала, — Ну и чего ты молчишь? — голос вновь услышался, и теперь она была уверена, что это не пациент, не кто-либо ещё. Этот голос существует лишь в её голове. — Чудесно, — подумала она, — не прошло и двух часов, а я уже крышей поехала. Просто блестяще! — Да нет же, — отвечает ей голос, знаешь такую штуку, типа как люди, связанные душой? — Ну, возможно. — Я узнала способ как выяснить кто он, мой соулмейт. А то мне уже под тридцать, а я все ещё одна. — Но мне только двадцать три. Возможно ты ошиблась, — Доминик начала спорить с голосом в голове. — Я не могла ошибиться. Это ты. — Ты так в этом уверена? — Абсолютно. — Ну, допустим. — Доктор Как-тебя-там, ты только что проехала кабинет, где на табличке написано "МРТ", — диалог прервала всё та же пациентка. — Извини, рельная жизнь ждет. До связи? — Доминик попрощалась с голосом. — До связи.       Доминик развернулась и, наконец, отвезла пациентку на томографию: — Лежите неподвижно, — сказала Доминик, задвигая платформу, на которой лежала пациентка, а сама удалилась в комнату к технику. — Первый день здесь, доктор... Провост-Чалкли? — техник прочитал имя на бейдже. — Да. К сожалению. — Все когда-то начинали, — он пожал плечами, — Скрофано и Баррелл, например, пусть и кажутся грозными, начинали так же. Пока сама дорастешь до ординатора — поймешь.       Высказывание техника немного успокоило Доминик. — Черт, ты только глянь на эту аневризму...— он показывает пальцем на выпяченную стенку сосуда, отлично заметную на снимке, — Вызови доктора Скрофано, она должна это увидеть.       Доминик набрала сообщение врачу на пейджер и вернулась обратно к пациентке, дабы помочь ей покинуть томограф.       Нейрохирург явилась довольно быстро, и бросив краткое "показывай" взглянула на монитор. — Надо купировать. Срочно. Это часовая бомба, может прорвать в любой момент, — она подошла к пациентке, — Миссис Уолтер, нам удалось определить причину ваших головных болей. Но она достаточно серьзна, и требует оперативного вмешательства. В вашем мозге образовалась аневризма, — выпячивание стенки сосуда, котурую может прорвать. Вам необходима операция, и чем скорее, тем лучше. — Так и быть, давайте. — Хорошо, — Скрофано обратилась к Доминик, — можно я буду называть тебя по имени? А то фамилия уж больо длинная. — Да, конечно, я привыкла. — Тогда, Доминик, — Нейрохирург закатила глаза, — черт, тебе нужно придумать кличку, а то и имя у тебя не из кратких. — Повезло же. — Да. Так вот, иди и закажи операционную, а я пойду сама подготовлюсь пока. — Конечно.       Заказав операционную, и передав пациента медсестрам Доминик попыталась выйти на контакт с тем самым голосом: — Быть интерном — отстой. — Согласна. Но оно того стоит. Будучи ординатором вот уже третий год я могу видеть сердца людей. Более того — я могу их останавливать и запускать вновь, — завороженно говорит голос. — Ты кардиохирург? — Да, а вот в какой больнице, я тебе сказать не смогу. Да и вообще я многое тебе о себе рассказать не могу. К сожалению. — Жаль. — Очень.

***

      Кое-как протянув первые двенадцать часов, перевозя пациентов туда-сюда, и переодически ставя капельницы, Доминик думала о том, как хорошо было бы подремать хотя бы десять минут. Работа, конечно, как у медсестёр, но выматывает так же как и у хирургов.       Дежурка, еле найденая Доминик, оказалась пуста, и она решила её занять и хоть немного отдохнуть. — Слушай, ты должна побывать на кардио операции, ибо это грандиозно. Каждый раз как первый ощущается. — Я пытаюсь поспать! — нервно произнесла Доминик. — Ой, прости. Не буду мешать, — тихо ответил голос и замолчал.       Внезапно пейджер запищал, на что Доминик закрыла лицо подушкой, но вот уже через минуту она была готова принимать пациентов.       Проклиная все на свете, Доминик отправилась в приёмное отделение. — Что случилось? — спросила она вбегая в приемную. — Автобус ехал на большой скорости, водитель потерял управление и транспортное средство благополучно перевернулось. Сообщается о нескольких жертвах и пациентах в тяжёлом состоянии. Советую приготовиться, — произнесла доктор Баррелл. — Эх, а я так хотела вздремнуть, — потянулась Доминик. — А я хотела пойти домой и покормить кота. Но увы и ах, — Баррелл сложила руки на груди, — соберись, сейчас к нам приедет десяток людей в разном состоянии. — Да, мэм.       Тем временем с улицы были слышны сирены первой скорой: — Провост-Чалкли, — Баррелл остановилась на секунду, — Господи, ну и фамилия... Короче, мы с тобой идём за пациентом. Как только они подбежали к машине и раскрыли её двери, перед ними появился человек прошитый поручнем насквозь: — Неизвестный, около сорока лет, был найден уже без сознания, состояние тяжёлое, за время поездки пульс пропадал один раз, — чётко, будто заученно произнес парамедик. — Спасибо, дальше мы разберемся, — ответила Баррелл, в первую травму давай его. — Чёрт, это жутко, — вслух произнесла Доминик. — Это ещё не самое худшее, что можно увидеть. Помню был случай, когда двух людей, мужчину и женщину, прошло трубой, сантиметров десять в диаметре. Не было возможности спасти всех, ибо пока бы мы доставали трубу из одного, другой бы истекал кровью. Пришлось выбирать. Проведя некоторые исследования, мы выяснили, что у девушки пробита аорта, и что бы мы не сделали — она бы умерла. Поэтому спасли мужика. Вот так. А это, — она указала взглядом на человека на каталке, — это, можно сказать, повседневность. — Какой ужас. — Да вообще. Так, ладно, мы не за этим тут собрались, нужен рентген и КТ, там уже будем отталкиваться как спасать, — она набрала на мобильном телефоне какой-то номер, — томограф свободен? Освобождайте, у нас срочный. И рентгенологу сообщите, чтобы тоже аппарат свой освободил, мы скоро подъедем, — ну что, Дом, отвезешь? — Да, конечно.       "Она только что назвала меня «Дом»? Весьма неожиданно..." — пронеслось в голове у Доминик.       Спустя два тестирования, было принято решение доставать открыто, вкрыв грудную клетку, ибо, как оказалось, было пробито лёгкое, но другие органы, к счастью, не пострадали. — Ну что, Дом, будешь ассистировать. —Я? Да? — Тут есть ещё люди, которых я называю "Дом"? — Спасибо! — Иди уже.        Идя по коридору в пред-операционную Доминик решила попробовать вновь выйти на связь с соулмейтом в голове. — Полагаю, сейчас я впервые увижу живое сердце. — Идёшь на кардио операцию по моему совету? — Вообще нашей целью будет лёгкое, но сердце же тоже неподалеку. — Тоже верно. Ну ладно, мне пора, не скучай.

***

—Дом, окажи честь. Вот до сюда отрежь поручень, а я подержу его. — Пилу, пожалуйста, — Доминик протянула ладонь медсестре, и она вложила ей инструмент. После нажатия на кнопку лезвие закрутилось, и она прислонила его к порочню. Спустя тридцать секунд, лишняя часть поручня уже была отделена. — Прекрасно. Десятый нож, пожалуйста, — произнесла Баррелл.       Одним движением скальпеля были рассечены множество тканей, и стало видно ребра. — Ранорасширитель... Ещё один.        Руки хирурга, порхая над пациентом заворожили Доминик, и она твердо решила, что хочет также. — Так, на счёт три ты вытаскиваешь, а я накладываю швы. Готова? — Да. — Хорошо. Раз, два, три!

***

— Последние пять минут смены самые волнующие, да? — Баррелл подошла к Доминик, смотрящую на часы как на своё спасение. — Да. В основном из-за того что я смогу поехать домой. — Понимаю. Можешь идти. — Спасибо!        Переодевшись из халата в "человеческую" одежду, Доминик наконец покинула больницу, и вдохнула свежий воздух, так прекрасно непахнущий антисептиком и лимоном.        Усевшись в метро и прикрыв глаза Доминик вновь попыталась поговорить с соулмейтом, но почему-то собеседница не отвечала. — Может, спит? — подумала она.       От станции до дома Доминик идти нужно было не долго, и как же она была счастлива увидеть своё пусть и маленькое, но всё же жилище. Не снимая одежду она просто завалилась на диван и уснула.       Следующая смена, пусть и была в два раза короче предыдущей, ощущалась также тяжело.       По приходу в больницу с Доминик заговорил голос: — Может быть уже ответишь мне? — На что? Ты ничего не спрашивала. — Я тут тебе такие речи толкаю, а ты игнорируешь! — Я ничего не слышала. — Как так? — Ну вот так... А что если эта штука работает в ограниченном радиусе? Я была в метро. Ну, в Сиэттлском, пыталась с тобой поговорить, но ты не отвечала. — Сиэттл? Я здесь же. — Хоть что-то знаем. Значит ты работаешь в больнице? — Да. Я кардиохирург. — Понятно. Узнать бы в какой ты больнице... Ой! — она врезалась в Кэтрин. — Извините, — Виновато протянула Доминик. — Да ничего. Я сама задумалась, не заметила. А, кстати, Доминик. Возьми вон там стопку карт, да позаполняй их, а то ходишь тут без дела. — Да, мэм.       Доминик вновь вернулась к беседе с голосом в голове. — О чем мы там говорили? Я врезалась во врача и отвлеклась. — Забавно, а в меня только что врезался интерн. — Совпадение? — Похоже на то, — посмеялся соулмейт. — Так, ну раз уж ты уже хирург, то могла ли я о тебе слышать? — Возможно. Если ты конечно не из Мёрси Уэст, там никто никем не интересуется. — Не, я не от туда, — посмеялась Доминик. — Что ты делаешь сейчас? — Заполняю карты. Скучное занятие. — А я только что спихнула свои на интерна. Опять совпадение? — А может мы просто ближе, чем кажется? — Может быть. Черт, это сложно. — Хм, погоди. — Ты чего? — Я написала кое-что своему интерну. Просто так, проверить. — Ну ладно, — Пейджер Доминик пикнул, — О-ой, опять поручения, я должна идти. — Услышимся.       «"Принеси мне латте". Тут ко всем интернам относятся как к уборщикам, или только ко мне?!»       Спустившись вниз и выйдя на улицу, она увидела что-то типа палатки, где торгуют кофе и выпечкой. — Один латте, пожалуйста. — Один доллар пятьдесят центов. — Да, вот, — она протянула деньги, и спустя пару минут услышала заветное: — Ваш кофе, хорошего дня! — Вам тоже!       Пейджер вновь запищал: "Дом, я в приёмке и все ещё жду свой кофе." — Да она издевается! — Мысленно выскликнула Доминик. — Кто? Твой ординатор? — Все тот же голос в голове. — Да! Отправила меня за кофе, ещё и подгоняет. — А если я скажу, что это я тебя гоняю за кофе? — Чего? — Иди в приёмку.       Сломя голову Доминик понеслась в приёмное отделение. — Доктор Баррелл? — А вот и ты. И мой латте. — Вы ко всем интернам относитесь как к мусору? — А я предупреждала, что вы — интерны — самая низина всея медицины. Ладно, Дом, пойдем отойдем, надо поговорить. — Что? — Идём в травму, третья свободна, — Кэтрин схватила Доминик за запястье и потащила за собой.        Закрыв за собой дверь, Доминик снова начала распрашивать Кэтрин обо всем: — Я пришла в эту программу, чтобы стать хирургом, а не официантом! — Ты ещё не поняла? Вернее, не узнала?       Доминик покачала головой. — Я тот голос, который с тобой говорил эти пару дней. Я твой соулмейт. — В-вы? — запинаясь переспросила Доминик. — Я. А ты мой. Надеюсь, ты не разочарована. — Нет... Я, честно, немного шокирована, и... — Ну, раз мы выяснили, что мы должны состариться вместе, то как насчёт сходить сегодня вечером куда-нибудь? — Да, наверное.       Кэтрин улыбнулась и наклонилась к Доминик и мягко поцеловала в щеку, из-за чего та окончательно потеряла связь с миром. — Я не такая уж и грубая в жизни, какой кажусь, — Баррелл выхватила стакан с латте из одревесневших пальцев Доминик, — и я все ещё хочу свой кофе.