But I love you anyway

Гриффит лежал поперек кровати, закрыв глаза. Со стороны могло показаться, что он дремлет, но на самом деле он бодрствовал. Его одолевали тревожные мысли, Гатс уже давно должен был вернуться. Он услышал тяжелые шаги в коридоре, а потом в дверь постучали. Гриффит безошибочно мог определить кто это. — Гатс, заходи. Гатс неуверенно потоптался у двери, видя, что Гриффит лежит на кровати, а не сидит за столом как обычно. Его куртка была мокрой, а в волосах застряли капли дождя. Несмотря на начавшийся дождь, он решил сразу после выполнения задания прийти к Гриффиту. — Проблем не возникло? — спросил Гриффит, открыв глаза. — Нет, как ты и говорил охраны почти не было. — Устал? — Гриффит протянул руку и положил её на колено Гатсу. — Нет, я полон сил, — он взглянул на Гриффита, потом понял, что смотрит на него слишком долго и отвёл взгляд. Гриффит поднялся, и сев на кровати, протянул руку и положил её на плечо Гатса: — Спасибо, — сказал он. Он благодарил его каждый раз, хотя был не обязан, Гатс бы всё сделал и так. Гатс просто повёл плечом. — Поцелуешь меня? — спросил Гриффит, облизнув губы. — Нет, — категорично ответил Гатс, хотя продолжал сидеть на месте. — Почему нет? Это из-за того, что ты работаешь на меня? — Да. Гатс ответил коротко и сдержано, и если бы Гриффит его не знал, то мог бы подумать, что Гатс ему намеренно грубит и отношения его не интересуют, но Гриффит хорошо знал его, связь, которая была между ними, была во истину удивительной, и позволяла понимать друг друга без слов. Гатс всегда всем отказывал, если речь не шла о битве, потому что у него был свой путь и своё видение ситуации, и Гриффит в каком-то роде тоже не был исключением, но не смотря на это он многое позволял Гриффиту, поэтому его слова Гриффит не воспринимал как жесткий ультиматум. Он придвинулся к Гатсу, взял его за подбородок и коснулся губами его губ. Гатс с шумом втянул воздух и притянул его к себе, обхватив за плечи. Повязка на его правой руке кровоточила и на рубашке Гриффита остались кровавые следы. Гатс не сразу это заметил, а руку убрал только потому что посчитал, что сильно сдавил плечо Гриффита. По сравнению с ним Гриффит казался таким хрупким. Гриффит поднёс его руку к своему лицу: — Ты же знаешь, крови я не боюсь, меня беспокоит лишь боль, которую ты испытываешь, — он коснулся губами его повязки, и держа его руку своими тонкими пальцами, замер, ожидая, что Гатс её уберет. — Это царапина, — прохрипел Гатс, от увиденного его голос осип. Гриффит всегда действовал на него подобным образом. — Я знаю, но мне всё равно больно видеть это, — он положил руку Гатса себе на талию, а сам обнял его и прислонился щекой к его плечу. Куртка на Гатсе все еще не высохла, и редкие дождевые капли капали с неё прямо на кровать. Гриффит прикрыл глаза, теперь, когда Гатс вернулся, он может расслабиться и немного вздремнуть. Сколько миссий для него Гатс не выполнял, в скольких бойнях они не участвовали, но Гриффит всегда беспокоился за него, за безрассудного двухметрового парня, любившего резать все и вся своим двуручным мечом. Гатс осторожно снял куртку и лег спиной на кровать, стараясь особо не тревожить Гриффита, который за всё время не шелохнулся. Он ощутил, что Гриффит запустил руку в его волосы, пропуская между пальцев влажные пряди, а Гатс уже было подумал, что тот спит. Он дотянулся до покрывала и накрыл его и себя заодно. Он был не прочь вздремнуть, хотя минут пятнадцать назад был готов свернуть горы, но это до того как в его планы вмешался Гриффит, быть с ним сейчас это довольно неплохое окончание рабочего дня, если не сказать, что лучшее.