—
Это не повторяется до школьного матча в конце недели. Вокруг очень много людей — и Чонын никогда не была застигнута врасплох сильнее. Она сидит на трибуне со своими ровесницами рядом с лучшей подругой, Джиу, и через весь спортзал наблюдает за Джинсоль. Та апплодирует, смотря на Суён, свою лучшую подругу, девушку Джиу и капитанку команды Чонын по плаванию. — Суён вместе с выпускным классом играет в волейбол против команды учителей, — в какой-то момент взволнованно комментирует Джиу. Чонын едва слышит её из-за крика зрителей (и свиста ребят из первого класса). — Тогда Джинсоль скорее всего тоже в игре, — предполагает она. Капитаны школьных команд обычно участвуют во всех мероприятиях вместе. — Как думаешь, Хасыль присоединится? Они замолкают и некоторое время сидят в тишине, думая о подруге и по совместительству президентке школьного совета. — Не-а, — отвечает Чонын в ту же секунду, как Джиу морщит нос и проговаривает «Ага, нет». И где-то между хихиканьем над реакцией погрустневших первоклассников, чья команда проиграла, и смехом над спором учителей о том, чей класс лучше, Джинсоль встречается взглядом с Чонын и ухмыляется. Девушка вытаскивает из кармана телефон и подаёт им знак, прежде чем провести пальцем по экрану. Спустя секунду телефон Чонын вибрирует. Джинсоль: будь готова ;) Чонын: ? Чонын: к чему? Джинсоль: к тому, что произойдёт после моей победы, конечно Чонын: соль, теперь мне страшно Джинсоль: не волнуйся об этом ;) Чонын волнуется об этом. Она волнуется об этом, пока идёт на матч по волейболу, потому что после она волнуется о другом. После она переживает, что Джинсоль получит сотрясение мозга во время игры. Тем не менее, это не мешает ей изо всех сил кричать, когда пущенный девушкой мяч падает на пол и она зарабатывает своей команде первое очко. Джиу рядом радостно визжит, пока Джинсоль и Суён дают друг другу пять, а из динамиков в углу зала слышится перекрывающий крики зрителей голос Хасыль, объявляющий, что счёт 1:0 в пользу четвёртого класса. — Видишь? — дразнит Джиу. — Я же говорила, что не о чем беспокоиться. — Прошло всего десять минут, — отвечает Чонын. — Джинсоль футболистка. Обычно она использует ноги, а не руки. Волейбол ей не так уж и близок. — Ты слишком много волнуешься, — усмехается Джиу. Причём говорит это так, будто в её словах есть какой-то потайной смысл. Чонын с лёгкостью решает, что предпочла бы потратить силы на бессмысленные переживания, чем на размышления о том, на что же намекает Джиу. Она чертовски много беспокоится (немного расслабляясь только когда Джинсоль приносит своей команде очередное очко, что происходит достаточно часто, чтобы не схватить сердечный приступ), но затем Хасыль неожиданно объявляет, что игра окончена и команда четвертого класса победила. Чонын на пару мгновений замирает, сбитая с толку. Разве сейчас не должно что-то произойти? Она уверена, что о чём-то забыла. И тут возле неё внезапно появляется Джинсоль, до этого стоявшая посередине наполненного поздравлениями и смехом спортзала. На её лице сияет улыбка. Схватив Чонын за руку, она тянет её с трибуны. И, Боже, та практически загипнотизированно следует за ней. Джинсоль целует её здесь и сейчас, и в голове Чонын происходит короткое замыкание на одну горячую секунду— —потому что это именно столько, сколько длится поцелуй. Прямо как и в прошлый раз — в первый — губы соприкасаются лишь на мгновение, ни больше, ни меньше. И, как и тогда, Джинсоль, кажется, не придаёт ему большого значения, потому что отстраняется, улыбаясь так, будто это Чонын только что выиграла. — Я победила, — нахально проговаривает она. — Я видела, — затаив дыхание, отвечает Чонын. Джинсоль кладёт руки ей на талию, обнимая. В этом нет ничего необычного, она любит так накрывать собой небольшое тело девушки. Шум вокруг них не утихает, повсюду слышатся возгласы старшеклассников и смущенные разговоры младшеклассников. И никто, похоже, не считает их поведение чем-то странным, поэтому Чонын просто мысленно пожимает плечами и позволяет себе расслабиться в чужих объятиях. Джинсоль это замечает, если судить по выражению чистого восторга на её лице. Вот так второй поцелуй плавно сменяется третьим — коротким, сладким и непринуждённым. Ничего необычного. В этот раз, когда Джинсоль отстраняется, улыбаются они обе.—
Однажды это происходит и в кафетерии. К этому моменту Чонын уже перестала считать, сколько раз они целовались. Она привыкла каждый день ждать, когда её клюнут в губы по пути домой. Но это совершенно не значит, что влияние поцелуйчиков уменьшилось — она по-прежнему испытывает небольшой сердечный приступ каждый раз, как это случается, и навряд ли это когда-либо изменится. А ещё она по-прежнему не может понять, как у Джинсоль каждый раз получается застать её врасплох. Всё повторяется после того, как Чонын берёт в кафетерии последний стаканчик с вишнёвым желе, потому что оно одиноко стоит на подносе, а она уже знает, что произойдёт. — Ты же не ешь желе, Чонын, — растерянно комментирует Хиджин, подруга-второклассница, когда они садятся на их обычное место. И в тот же самый момент, когда она собирается ответить, Джинсоль падает на соседний стул. И, конечно же, она дуется, скрестив руки на груди. Чонын мысленно усмехается, пихая её локтём. — Что не так, Соль? Она уже знает, что не так. Джинсоль надувает губы ещё сильнее, если это вообще возможно. — Вишнёвое желе закончилось, — ворчит она. Чонын хихикает, легко ставя стаканчик на поднос напротив Джинсоль, и хлопает её по плечу. — Как хорошо, что я захватила последнее для тебя. — Ох! — Джинсоль тут же оживляется, выпрямляясь. Чонын протягивает ей пластиковую ложечку, которую взяла ранее, и оленьи глаза Джинсоль смотрят на неё так, будто она только что подарила ей целый мир на серебряном блюдечке. — Чонын, ты лучшая! Чонын краснеет, смущённо опуская голову. — Это было для Джинсоль, ну конечно, — смеется сидящая на другом конце стола Хёнджин, девушка Хиджин. — Ничего удивительного, — игриво соглашается Хиджин. Чонын опускает голову ещё ниже, чтобы скрыть покрасневшее лицо. Конечно, не так уж сложно увидеть её насквозь, тем более когда комментарии девочек заставляют задавать вопросы даже её саму. Но, к счастью, даже если Джинсоль и замечает что-то, она не подаёт виду. Их разговор прерывается, потому что за стол садятся и другие подруги. Хиджин и Хёнджин с радостью приветствуют блондинку Чэвон, присевшую рядом с Хеджу, первогодкой из команды Джинсоль по футболу. Все здороваются с Хасыль и Виви, а затем к ним присоединяются и Суён, Джиу, Йерим и Ёджин. Кафетерий наполняется шумом и разговорами. Джинсоль повторяет за Чонын, пихая её руку локтём. Та прерывается на середине разговора о внеклассных занятиях и смотрит в яркие глаза подруги, у которой изо рта торчит та самая пластиковая ложечка. Девушка вытаскивает ложку и, ухмыляясь, отодвигает пустой стаканчик из-под желе в угол подноса. Её лицо приближается к чужому, и Чонын слышит в ушах тяжелый стук собственного сердца. — Спасибо, — тихо говорит Джинсоль, а затем наклоняется и прижимается к её губам в быстром поцелуе. Сердце Чонын взлетает, а тело становится лёгким, как пёрышко, когда они отстраняются друг от друга. Она клянется, что чувствует на губах затяжной привкус вишни. — Не за что, — смущённо бормочет. Джинсоль ярко улыбается, толкая её плечом, прежде чем Хасыль спрашивает их мнение о школьной газете. Джинсоль тут же включается в разговор, а Чонын позволяет себе немного передохнуть, отстранённо уткнувшись взглядом в столешницу. Подруги смотрят на неё с любопытством — Джиу практически сияет — но, по крайней мере, Чонын не ловит на себе странные взгляды. Она, как и во все предыдущие разы, мысленно пожимает плечами и поворачивается к Хасыль, утверждая, что школьная газета была бы намного интереснее, если бы занимающиеся ею детишки не пытались засорить страничку в социальных сетях устаревшими мемами.***
Это продолжает происходить. Джинсоль целует Чонын раз за разом, и через месяц это становится нормой. И тогда, когда холодает, а лето наконец переходит в осень, Чонын наконец осознает, что наслаждается тёплым, пылким чувством, которое возникает в низу её живота, когда их губы встречаются. Она знает, что поцелуи не значат многого, однако они всё равно очень хороши. Закрепив за собой звание Черлидерши Джинсоль Номер Один, Чонын сидит рядом с друзьями на трибуне перед последней футбольной игрой в этом сезоне. Ничуть не удивительно, что Джинсоль приносит своей команде победу, забив гол (благодаря великолепной передаче Хеджу) за секунду до гудка. Трибуны взрываются радостными криками. Чонын с широкой улыбкой наблюдает за толпой из футболисток и одноклассников вокруг Джинсоль. Суён рядом спрыгивает с трибуны и бежит к ним, остальные подруги следуют за ней. Чонын остаётся на трибуне, с нежностью наблюдая за ними. Джинсоль посередине толпы, устроившей групповые обнимашки, поднимает голову и энергично машет ей. Чонын, смеясь, машет ей в ответ. — Почему ты всё ещё здесь? — спрашивает кто-то, и девушка чуть не подпрыгивает от неожиданности. Она оглядывается и замечает Виви, склонившую голову в искреннем замешательстве. — Я думала, что ты первая побежишь обнимать Джинсоль. — Ах, — Чонын смущённо хихикает, кидая взгляд на веселящихся учеников, прежде чем обернуться. — Просто, в конце концов, это победа Джинсоль и её команды… — Но Хасыль, Суён и остальные празднуют вместе с ними. — Н-ну… — заикается Чонын. — Почему тогда ты не празднуешь? — Я буду, — Виви улыбается так, как будто только что что-то выиграла, и скрещивает руки на груди. — Мне просто интересно, почему ты не там, когда очевидно, что из нас всех ты самый близкий Джинсоль человек. Чонын хмурится. Это не так. Это звание должно быть у Суён, Хасыль или даже самой Виви. — Я не самый близкий Джинсоль человек. Разве ты не ближе к ней, чем я? Или Суен, или Хасыль..? — Без обид, Чонын, — смеется Виви. — Но ты поразительно недогадливая. — Что… — бормочет Чонын, чувствуя себя немного (читать: много) так, будто у неё из-под ног выдернули ковер, или словно она пытается встать в носках на только что вымытый пол. — Что ты… — Чонын! — голос Джинсоль прерывает судорожный мыслительный процесс, и Чонын оборачивается, находя взглядом стоящую у трибуны Соль с яркой придурковатой улыбкой на лице. — Я тебя искала! — Я-я… — Боже, у Чонын нет слов. — Извини, Джинсоль, — подает голос Виви, спускаясь вниз и оставляя Чонын наверху. — Я спрашивала Чонын о нашей домашке по химии, потому что сомневалась, что смогу поговорить с ней позже. И Виви подмигивает ей. Чонын хочет провалиться под землю от смущения. — Без проблем, — Джинсоль смеётся, тоже подмигивая, и да, ей очень хочется исчезнуть под землёй, даже когда Виви отворачивается и, махнув рукой, отправляется искать Хасыль. Но затем Джинсоль сжимает её руку, и Чонын осознает, что они волшебным образом остались одни. Все зрители ушли к центру поля, подальше от трибун, на которых они стоят. — Ты была великолепна сегодня, — проговаривает Чонын с ноткой гордости в голосе. Все негативные эмоции исчезают, когда они встречаются глазами. — Ты видела счёт, да? Чонын утвердительно мычит, кивая. Джинсоль обхватывает руками её талию, позволяя положить голову себе на плечо. — Мой последний гол был для тебя, — говорит она без тени шутки в голосе. Чонын отстраняется и удивлённо смотрит ей в глаза. Непривычно видеть Джинсоль такой серьёзной. Обычно она более непринуждённа. Чонын ещё раз кивает, на этот раз медленнее. Взяв Джинсоль за руку, она сжимает её пальцы, поглаживая тыльную сторону ладони. Несколько мгновений проходят в раздумьях. Она никогда не была хороша в словах — это то, над чем она всё ещё работает. И она знает, что Джинсоль тоже это понимает. — Это делает меня счастливой, — наконец говорит она, позволяя маленькой, робкой улыбке расцвести на своем лице. — Это делает меня очень, очень счастливой. У Чонын есть трудности с выражением чувств через слова, и она не уверена, что это когда-либо изменится. Но если что-то значит то, как Джинсоль сияет ярче осеннего солнца, если что-то значит то, как она прижимается к её губам в нежных поцелуях, с каждым разом становящихся все слаще (возможно, это только кажется), то, возможно… Возможно, она делает всё правильно.—
Или, возможно, неправильно. Совсем. Спустя чуть меньше недели после футбольной игры Чонын понимает, что словно третье колесо тащится за Джиу и Суён по торговому центру. Она клянется, что этого не должно было произойти — где-то неподалеку Хиджин, Йерим, Чэвон и Джинсоль роются в одежде от H&M и Primark. Просто Чонын больше заинтересована в еде, чем в одежде (Джинсоль довольно клюнула её в губы, когда она сказала, что поделится с ней своим кренделем. В ответ она пообещала купить ей новый тёплый шарф). И так уж вышло, что Джиу и Суён, их голубки, разделяют интерес Чонын к еде. Они выходят из магазина кренделей тётушки Энни, и Чонын наблюдает, как Джиу даёт Суён откусить кусочек своей выпечки, когда с её губ внезапно срывается вопрос. Срывается прежде, чем она успевает его остановить. Прежде, чем она успевает обдумать последствия этого вопроса, выпаленного подругам, по уши влюблённым в друг друга. — Каково иметь девушку? — с искренним любопытством спрашивает Чонын, и время, кажется, останавливается в ступоре. Джиу и Суён замирают, шокированно глядя на Чонын. — Ч-что? — заикается Суён. Чонын хмурится. Это очень непохоже на неё. Суён никогда не заикается, особенно в такие серьёзные моменты. И пока девушки перед ней обмениваются взглядами, полными замешательства, Чонын не может избавиться от чувства, будто упускает что-то важное. — Почему вы так на меня смотрите? — осторожно спрашивает она. Они снова переглядываются, будто не могут поверить своим ушам. — Чонын, — медленно проговаривает Джиу, кладя свой крендель и бутылку с напитком на ближайший столик. — Если у тебя никогда не было девушки, то кто тогда Джинсоль? Сердце Чонын начинает биться быстрее от этого вопроса, от одного только намёка на то, что они с Джинсоль могли бы быть кем-то большим. Боже, она бы очень хотела с ней встречаться. Но суть в том, что они не встречаются, но по каким-то причинам Суён и Джиу думали обратное. И мысль о том, что Джинсоль вообще может быть её девушкой, заставляет Чонын хмуриться в недоумении. — Джинсоль моя подруга, — также медленно отвечает Чонын. И она не уверена, говорит это Суён с Джиу или самой себе, но напоминание об этом странно чувствуется и будто бы не хочет срываться с языка — Джинсоль только подруга и Чонын это не нравится. — Всего лишь подруга? — по-прежнему неверяще повторяет Суён. — Ммхм, — кивает Чонын и крепче сжимает в руке свой крендель. — Но вы целуетесь! — недоверчиво восклицает Джиу. — Типа, постоянно! В губы! — Джинсоль целует меня, — утвердительно повторяет Чонын, потому что да, Джинсоль целует её! Это не особо удивительно, потому что старшая не скрывает этого, открыто прижимаясь к её губам на публике. И не то чтобы Чонын это отрицает. — Она часто меня целует, — признает она. — Но разве она не целуется со всеми? Если честно, Чонын никогда не видела, чтобы Джинсоль целовала в губы кого-то ещё, но кто знает? — Нет? — голос Суён звучит так, будто она практически оскорблена тем, что Чонын лишь предположила это. — По крайней мере не так, как целует тебя. Не в губы. Всегда, когда Джинсоль целует нас, это, типа, шутливо. В смысле, в щёку или вроде того. — А есть разница..? — у Чонын кружится голова. — Боже, Чони! Я знала, что ты ничего не смыслишь в отношениях, но не настолько же! — раздраженно восклицает Джиу и складывает руки на груди. Чонын в первый раз в жизни хочет стать как можно меньше под недоверчивым взглядом подруги. — Смотри. Без лишних слов Джиу встает на носочки и касается губ Суён в нежном, лёгком поцелуе. Старшая мычит и притягивает её ближе к себе. Поцелуй длится лишь мгновение, и Чонын едва ли успевает подумать, что, чёрт возьми, происходит, прежде чем Джиу отстраняется и смотрит на неё с ожиданием. — Видишь? — она машет рукой между собой и своей девушкой. — Мы встречаемся, любим друг друга и поэтому целуемся. Я думала, все понимают, что поцелуи в губы, чмоки и подобное только для влюблённых. Глаза Чонын чуть ли не выпадают из орбит. — Влюблённых? — она давится воздухом. Это нелепо. Хорошо, нет ничего удивительного в том, что Джиу и Суён целуются — они встречаются — и да, возможно, она влюблена, но именно Джинсоль инициирует их поцелуи. Именно Джинсоль притягивает её каждый раз к себе, именно она первая тянется за поцелуем, и, следуя логике Джиу, это значит, что... — Джинсоль влюблена в тебя, — прямо говорит Суён. Чонын тут же сгинается в приступе кашля. — Суён! — кричит Джиу, и краем глаза Чонын замечает, как она ударяет её по плечу. — Ты её чуть не убила! — Я думала, что она уже знает! — отвечает Суён, защищаясь. — Я думала, что они уже встречаются, ради всего святого! И ты тоже это знаешь, Джиу. Все знают, кроме Чонын! Боже, я знала, что они обе очевидные тупицы, но я даже не думала, что настолько. В смысле, абсолютно все знают, что Чонын влюблена в Джинсоль с шестого класса, поэтому... Суён пожимает плечами. — Ты... — Джиу морщит нос. — Ты не права. — Что? — задыхается Чонын. Вот оно. Она перестала осознавать реальность. — Все знают что? Подруги морщатся — это то, что делают парочки? Морщатся одновременно? — и стреляют друг в друга ещё одной парой одинаковых взглядов. — Думаю, тебе стоит поговорить с Джинсоль, — отвечает Суён. — Согласна, — кивает Джиу. Чонын поднимает голову и стонет. Крендель чуть не выпадает из руки на пол. Подруги убьют её — но только при условии, что Джинсоль не доведёт её до сердечного приступа раньше.—
Они просят Суён подвести их до школы, а дальше Чонын и Джинсоль пойдут домой вместе. (И если Чонын думала, что подмигивание Виви после игры было нетактичным, то подмигивание Джиу, когда они выходят из машины, подобно мигающей неоновой стрелке, направленной на Чонын глубокой ночью). — Тебе понравился шарф, Чонын? — спрашивает Джинсоль, когда они идут домой. Её руки как обычно спрятаны в карманах синего худи. — Он очень тёплый, — бормочет Чонын в темно-красную ткань и утыкается носом в мягкий шерстяной шарф, когда ветер поднимает в воздух ворох красных и жёлтых листьев. — Холодает, да? — утверждает девушка уже возле своего дома, надувая щеки. Улыбка Чонын скрыта тканью нового красного шарфа, и она протягивает руку, чтобы игриво ткнуть пальцем чужую щёку. — Скоро ты уже будешь в тепле, — говорит она, кивая на дорожку к дому. — Думаю, да, — хмыкает Джинсоль, качая головой. Как обычно, их взгляды встречаются, и Чонын невольно делает шаг ближе. Должно быть, Джинсоль это заметила, потому что она ещё сильнее сближает их лица, нежно улыбаясь. Они лишь в сантиметре друг от друга, когда Чонын внезапно вспоминает разговор с подругами. Это заставляет её резко отшатнуться назад, шокированную собственной реакцией. — Чонын? — удивлённо пищит Джинсоль. В её глазах ясно видно острую неуверенность. Кажется, она съёживается, как только замечает чужое поражённое и замершее выражение лица. — Слушай, Чонын, прости. Если ты хочешь, чтобы я перестала, я... — Нет! — тут же вскрикивает Чонын. Глаза Джинсоль широко раскрываются. Чонын стягивает с себя шарф, чтобы он больше не скрывал лицо. — Нет, нет, это не то, что я... Это не то, чего я хочу! М-мне нравятся твои поцелуи, Джинсоль, в конце концов я тебе их разрешила, и я не хочу, чтобы ты прекращала меня целовать, просто... Она замолкает, пытаясь понять, к чему клонит. Выражение лица Джинсоль смягчается, а в её глазах мелькает терпение и понимание. И затем... — Ты целуешь меня постоянно, — наконец выдыхает Чонын. — Типа, постоянно. Джинсоль на мгновение замирает, удивлённая чужой откровенностью, но затем на её лице расцветает улыбка, и она смеётся, запрокидывая голову и улыбаясь младшей. — Да, — отвечает. В её голосе проскальзывает откровенное веселье, а улыбка становится самодовольной. Тем временем мысли в голове Чонын пролетают с такой скоростью, с которой она с трудом справляется. Это перебор. — Ты целуешь меня постоянно, типа, прямо в губы, абсолютно без причины, — проговаривает Чонын так, будто до сих пор пытается понять, точно ли это что-то значит после дней, недель, месяцев убеждения себя, что совершенно ничего. — И... И я не знаю, о чём мне думать, потому что ты моя лучшая подруга и крутая старшеклассница, поэтому я подумала, что это были — не знаю — дружеские поцелуи или вроде того... — Дружеские поцелуи... — повторяет Джинсоль, едва сдерживая смех, готовый вот-вот вырваться из груди. Она скрещивает руки на груди и поднимает бровь, потому что, очевидно, это самое смешное, что она слышала за очень долгое время, и Чонын не может её за это винить. Вероятно, она звучит нелепо. — Но потом я поговорила с Суён и Джиу и они сказали, что ты в меня влюблена? — в её голосе слышатся высокие нотки замешательства и неверия, граничащие с истерикой. Джинсоль понимающе хихикает, когда Чонын продолжает трещать, словно едущий по рельсам поезд. — Они сказали, что в губы целуются влюбленные, и чмокаются тоже только они. А ещё они сказали, что ты влюблена в меня — что ты любишь меня? — и что мы ведём себя так, будто встречаемся. Суён сказала, что ты думаешь, что мы вместе? Она трясёт головой, слова льются из её рта, а глаза широко раскрываются. Джинсоль выглядит слишком спокойной, слишком собранной, но её лёгкая ухмылка слишком привлекательная, и... — Я-я... Эм... Мы встречаемся? — Чонын заикается, и Джинсоль одаривает её таким ласковым взглядом, будто она прекрасное создание, требующее защиты. Из-за этого Чонын краснеет, становясь похожей на помидор, и снова качает головой, продолжая бормотать. — Потому что м-мне очень нужно знать? Потому что я, вроде как, кажется, была влюблена в тебя с шестого класса, и, эм, мне говорили, что я немного недогадливая? Хорошо, очень недогадливая, типа, так сказала мне Виви после твоей игры, но все равно — м-мы встречаемся? Ты... Ты правда любишь меня, Джинсоль..? Повисает тишина, в которой слышны лишь сердцебиения, и под задумчивым взглядом Джинсоль Чонын готова развернуться и убежать, когда... Девушка напротив начинает тихо смеяться, запуская пальцы в её длинные светлые волосы, спускаясь ниже и с величайшей осторожностью накрывая ладонью её щеку. Сияние в глазах Джинсоль ещё не угасло, её улыбка ещё не исчезла, и Чонын просто ошеломлена, потому что нет никакого шанса, что она и вправду нравится Джинсоль в этом плане — верно? — А уж думала, что мне придётся закрыться с тобой в шкафу, чтобы ты хоть что-нибудь сделала, — игриво отвечает Джинсоль. Чонын давится воздухом, когда замечает её подмигивание. — Поздравляю, ты наконец-то это поняла! Хорошо, Чонын была просто смертельно неправа. — Я нравлюсь тебе, — выдыхает она. — Если бы я могла как диктофон воспроизвести всё, что говорила раньше, я бы это сделала, — хихикает Джинсоль. Она аккуратно притягивает Чонын за талию ближе к себе и с лёгкой улыбкой прижимается к её лбу своим. — Ты не просто нравишься мне, дурочка. Ты сама это сказала — я люблю тебя, Чонын. Джинсоль немного отстраняется и быстро целует её в кончик носа. — Просто я... — отстранившись, она пожимает плечами. На её лице играет смущённая улыбка. — Я тоже не лучшая в словах, поэтому тогда спросила, можно ли тебя поцеловать. Я подумала, что так нам обеим будет проще, — она хихикает. — Это моя вина, я должна была быть более прямолинейной. Тем временем у Чонын кружится голова. — Ты любишь меня, — шепчет она, цепляясь за ткань чужого синего худи, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, потому что она уверена, что только что покинула атмосферу Земли и оказалась на небесах. — Я люблю тебя, а ты любишь меня... Так мы, типа, встречаемся? — Звучит идеально, — ухмыляется Джинсоль. — Да, Чонын, мы встречаемся. Думаю... Думаю, мы встречаемся уже некоторое время. Разве не идеально? — Даже слишком идеально, — выдыхает Чонын. — Это всё по-настоящему, да, Джинсоль? — Конечно да. Давай я это подтвержу, — девушка улыбается. Она наклоняется, отодвигает новый красный шарф, бережно приближается к лицу Чонын, и младшая инстинктивно прикрывает глаза, когда их губы наконец встречаются в невинном поцелуе, ещё более сладком и значительном, чем все те быстрые поцелуи и короткие чмоки, которые она получала на протяжении предыдущих трёх месяцев. Пальцы Чонын вплетаются в тёмные волосы, а левая рука Джинсоль перемещается с талии на спину. Они целуются средь бела дня у крыльца дома Джинсоль, и есть огромная вероятность, что их кто-нибудь увидит — например, мимо проедут Суён и Джиу, чтобы просто посмотреть и подразнить их — но Чонын правда не может об этом сейчас беспокоиться — она целуется с самой Чон Джинсоль. Чон Джинсоль — девушка Ким Чонын. И ничто, даже глупая голова Чонын не сможет это испортить. Джинсоль отстраняется, ухмыляясь. — Теперь тебе достаточно понятно? Чонын пожимает плечами, чувствуя уверенность. Губы сами изгибаются в ухмылке. — Не знаю. Мне может понадобиться больше подтверждений. Всё будет хорошо. Джинсоль смеётся, а затем выпрямляется и, подмигнув, тянет Чонын к себе домой. — Ну, я могу предоставить намного больше доказательств.