Дела семейные

Эпилог Оссеон 45ПБЯ « Бен! Держи Эйда!» – Рей уже вытаскивала Хэйлин из воды, где та плескалась на мелководье, и кивнула Дэрису в сторону дома. Тот, выпустив синюю лягушку из рук, тут же помчался вперед. Бен обернулся. Эйдан карабкался по склону утеса с упрямством код,ека. Там, на вершине было гнездо волнокрылов. Совсем недавно у них появились птенцы, а Эйдан их опекал. Обычно он опекал их в присутствии их родителей, оказываясь в гнезде на спине Сонна, самца. Поразительные способности Эйдана в общении с живыми существами проявились еще в раннем детстве. С волнокрылами Эйд подружился в первый же год своего пребывания на Оссене, когда был построен дом. Эйдан дал имена самцу и самке. Сонн и Милу. Рей и Бен сами, а потом уже с детьми, прилетали сюда раз в году, на неделю, в последние семь дней Огненного ветра. Бен поднял старшего сына в воздух и попытался притянуть к себе. Тот сопротивлялся отчаянно: - Там птенцы! А Сонна нет, она одна не справится! Как ты не понимаешь? Па-па-а-а! Бен поставил сына на землю, но тот, тут же, бросился обратно, к утесу. Бен поднял голову. С севера приближались две темные тени. Банши? Далеко залетели. Банши уже издали пронзительный крик. Милу поднялась из гнезда, готовясь защищать своих детей. Бен переводит взгляд на сына, едва заметно улыбаясь, и поднимает руку, отбрасывая хищников от гнезда. Эйд смотрит на отца. Атака банши. Эйдан выбрасывает свою руку, отталкивая хищников. Еще атака, теперь снова Бен отшвыривает банши назад. Милу, набрав скорость, несется на ближайшего соперника. Она крупнее банши, но их двое! И тут ярким пятном стремительно атакует Сонн. Битва в воздухе не продолжительна. Посрамленные банши отправляются в обратный путь. Эйдан подходит к отцу, прижимается к нему, обхватывая его колени: - Прости, папа. - Ты защищал птенцов, Эйд. Мне не в чем упрекать тебя. Рей, облегченно выдыхая, останавливается рядом ними, глядя на сына: - Ты мог бы просто сказать! Почему ты сразу бросаешься сам? Все сам! - А если бы вас не было рядом? – Эйдан смотрит снизу вверх, переводя взгляд с Бена на Рей. Отец потрепал сына по голове, взъерошив черные волосы: - Все же, прежде чем лезть на скалы, подумай, что можно сделать еще. У тебя же получилось? Хэйли с Дэрисом гонялись друг за другом и хохотали. А там, высоко в небе переливались радужные сполохи. Оссен 65 ПБЯ Рини, поставив на стол ришкейт, позвала детей. Собираясь все вместе каждый год здесь, на Оссене, со всех концов Галактики, праздновали сразу два события. Год основания Галактической Федерации и годовщину свадьбы родителей, а теперь уже и бабушки с дедушкой. Традиционное лакомство кореллианцев всегда пекла Рини. Они с Эйданом редко посещали ее родную планету, слишком много дел в их секторе, в регионе Экспансии. А Салим, жена Дэриса, готовила суп из ньорка. Замороженных моллюсков она привозила собой с Набу. Бен и Рей улыбались, вспоминая остывший суп и пирожки на столе, в огромной столовой замка неизвестного художника. Правда здесь, на Оссене, пирожки, которые так любил отец, Хэйлин всегда подавала только горячими. Брегор, ее муж уже возвращался, окруженный своими детьми и племянниками. Он водил их к озеру, а срезанные ветви хеджарбо ждали своего часа. Брегор учил детей плести разные забавные вещи из гибких прутьев. Рей и Бен смотрели на своих детей и внуков. Он сжимал ее ладонь в своей. Сквозь маску времени и долготу лет они оставались друг для друга молодыми. Когда тела были налиты силой, морщинки еще не тронули кожу, а седина - волос. Их любовь горела ровным пламенем Света Силы, пронизывающей все живое во Вселенной. И этому огню уже не дано было угаснуть. Рей наклонялась к Бену и шептала: «Мне этого мало». А он ей отвечал: «Мне тоже». Целая неделя, когда они собирались все вместе, под разноцветным небом Оссена. Набу 95 ПБЯ Она держала его за руку, смотря в глаза. « Не плачь, Рей». «Не буду». Она наклонилась к нему, коснувшись губами лба, закрыв глаза. Сила, кружила вокруг них, проносясь светящимися потоками, даруя воспоминания. Такие яркие и свежие, что казалось, это было вчера, нет, сегодня, вот только что, а не шестьдесят лет назад. « Ты ничего не получишь!» « Увидим». « Ты – Монстр!» « Согласен!» «Ты не одинока». «Ты тоже не одинок». « Ты живешь прошлым!» « Нет, Бен, остановись!» « Ты никто, но не для меня». « Что между нами? Скажи!» « Ты моя половина, Рей». « Нет?» « Да!». « Я семья?» « Мы семья». « Ты и я?» « Пока, да…» - Ты сделал то, что и хотел, мой Бен, мы соединили свои силы, а в Галактике новый порядок, без джедаев и ситхов. Без сторон. - Мы прожили с тобой такую долгую жизнь. Теперь можно уходить. Ты обещала не плакать, мусорщица!- В его глазах свет миллионов лун, освещающий темноту ночи. - Тебе кажется, что это долго, Монстр? – И лучи миллионов солнц дарят ему свое тепло. Она пытается улыбнуться и проводит пальцами по едва заметной ниточке шрама на родной щеке, а потом наклоняется к нему, касаясь его губ своими, в последний раз: - Мне этого мало, Бен. - Мне тоже, - шепчет он, уже исчезая из ее объятий. Рей не плакала. Она смотрела на его рубашку, чуть сжав ее полу в руке, а потом поднялась и пошла к винтовой лестнице, ведущей наверх. Там, у закрытой двери, висела последняя картина неизвестного художника, которую тот дописал в минуту своей смерти. Рей в тысячный раз рассматривала изображение. В последний раз. Она знала. И он знал, уходя. Им нельзя порознь, потому что они половины. Когда-то Сила соединила эти половины, чтобы они стали одним целым. Там, на старом холсте она видела себя и Бена, тех, какими они были, теперь уже так давно. А рядом их взрослые дети, Эйдан, Дэрис, Хэйлин. И дети детей, и дальше, к горизонту. Их ученики и ученики учеников. Их много теперь, дозорных, в Галактике. И лучи световых мечей, как символ мира. А над всем этим - небо. Наполовину светлое, наполовину темное. И весы, находящиеся в равновесии. Он так это видел, тот странный, одинокий художник. Их жизнь, их будущее. Рей коснулась Бена на картине, и улыбнулась. Она спустилась вниз. В маленькой каменной нише стоял старый ларец из дерева врошир. Тот самый. Из замка Маз. Только теперь там лежал другой меч. Его меч. Они завещали хранить его свои детям и внукам, чтобы помнили, к чему приводит родительское равнодушие. Монстрами не рождаются, ими становятся. Ошибки родителей дорого обходятся всем, хоть, порой и кажется, что это только дела семейные. Рей погладила черную рукоять. И положила рядом свой сайбер. Обернулась, взглянув на кровать, словно кто-то звал ее, из прошлого, или из будущего? И легла, прижав к себе его рубашку. Он – ее дыхание. А как же она сможет дышать, если его нет? Они связаны душами, телами, сердцами. Они – одно целое. А потом, погружаясь в светящиеся потоки Силы, соединявшей их, уже видела его. Он ждал. Обернулся к ней, а, она с удивлением заметила, что Бен такой же, каким был тогда… много, много лет назад. Дотронулась до своего лица. Кожа совсем гладкая… - Мы вернулись в прошлое? - Нет. Но я вижу ту, которая протянула мне руку над огнем, через пространство и время. - А я вижу того, кто протянул руку мне, в хижине, на одной далекой планете. Он накрывает ее ладонь своей: - Идем, моя Рей. - Что там, Бен? – Она посмотрела туда, где за сияющей завесой виднелись контуры холмов, покрытых изумрудной травой. И чьи-то тени. Они приближались, обретая знакомые очертания. - Что-то мне подсказывает, что там нас тоже ждут… дела семейные, - сказала Рей. - Увидим. – Ответил Бен, улыбнувшись. И они пошли вперед, снова вместе, теперь уж навсегда. А та дверь, ведущая в неизвестность, открылась сама собой, и в ее проеме сияли все звезды Далекой Галактики, на черном бархате космоса. В нас вовек, не исчезнет наш звездный час. Самолет, где летим мы с тобой вдвоем. Мы летим! Мы летим! И мы летим, пристегнувшись одним ремнем, Вне времен, дремлешь ты на плече моем, И как огонь, чуть просвечивает, твоя ладонь… Твоя ладонь. Не исчезай…