На этом можно закончить

      Когда-то ты устанешь от скуки и однообразия. Твой мир будет казаться тебе таким тёмным и мрачным, деревья вечно мёртвыми, а земля чёрствой, что захочется сравняться с ними.       Когда-то в твоём дневнике появится имя, при записи которого ты будешь рыдать и хотеть взять грех на душу. Ты будешь ненавидеть его, себя и весь мир. Это имя и человек станут настолько чужими, что ты и не заметишь, как быстро симпатия превратилась в желание убить. И обратно.       Когда-то ты устанешь умолять и смиришься с тем, что происходит. Как ты каждый день встаёшь с кровати и идёшь сходить с ума, ложишься только для того, чтобы поскорее встретить завтра, и где-то глубоко внутри надеяться, что оно будет счастливым и долгим.       Но когда-то и произойдёт тот момент, когда всё изменится. Когда ты скажешь и поймёшь, что раньше было лучше. Небо будет казаться таким же серым и скучным, но там будет прорываться лучек светлого белого солнца. Ветер пробьёт штыком в грудь, и ты вспомнишь, что такое жизнь.       Но будет уже слишком поздно.       Ты уже между идеалами твоей жизни. Под тобой скрипит кровать, и с каждым разом всё громче и глубже. Над тобой замерло лицо возлюбленного, который отвечает тебе взаимностью. Но для каждого любовь — понятие относительное.       И любовь ли это? — Маринетт, вставай, опять опаздаешь в школу! — этот голос так знаком. Ещё в утробе ты слышала, как он тебя любит и восхваляет. Как тебя все ждут. И теперь только он является надеждой на то, что ты выберешься и будешь спасён. — Да, мам… Уже бегу, — мысли бьются об стены головы, желая выбраться оттуда, а язык уже собственной привычкой выполняет работу.       Ты открываешь телефон и смотришь на календарь. Уже месяц этого ада. И нет, я не про школу, моя дорогая. Это — злобная петля, из которой нужно выбраться.       Ты приходишь в школу. В твоих васильковых глазах отражаются все краски этого мира. Жаль, что ты поняла это только после того, как очи сменили цвет на серый, а в лучших друзьях остались только Алья и паранойя.       Первый урок, второй… Куча вопросов о том, как ты провела выходные, слышала ли ты о новом нападении Бражника. Его взгляды… Он называет твоё имя в школе, а у него дома ты в ответ кричишь его. Такое красивое и чистое снаружи, но гадкое внутри — Адриан.       Куча моментов, о которых нельзя рассказать никому. Фразы и новые ощущения, которые сводят с ума, но убивают. Морально, но иногда и физически. — Носи джинсы подлиннее. Они совсем не прикрывают твои красивые синяки. Но это только наша красота, хорошо, детка? Никто не должен этого видеть. Ты знаешь, что будет хуже именно тебе, — получаешь на ухо каждый день.       На шее ты начала носить шарф, как элемент новой моды, но на самом деле под ним скрывается бесконечность космоса гематом и красные нити, которые вас связывают, — твои ссадины.       Но ровно три раза в неделю ты должна получать всё новые. Комната, где на пол капают слёзы, смешанные с кровью. Комната, где ты просыпаешься, теряя сознание на несколько часов. Комната, где тебя убивают.       Тебе так нравится его улыбка. Она ярко светит в школе, стараясь сделать так, чтобы её любили все. Но после того, как ты садишься в его машину, обратно пути нет. Она спадёт с его лица и вернётся только тогда, когда увидит кучу воды, крови и омерзительных вещей, но для него это будто смысл жизни. — Нет, Адриан! Пожалуйста, не надо этого делать! — ты снова забиваешься в угол в надежде того, что тебя пощадят. — Нет! Пожалуйста! — Никаких «нет»! Ты должна слушать только меня! Уже столько раз повторяли, Маринетт. Похоже, это не особо закрепилось в твоей памяти, стоит повторить… — он возьмёт тебя за шиворот, кинет на кровать и прижмёт ногой к ней.       А потом звякнет ремень. Сначала не слишком больно, он разминается, оставляя синяки на спине. Наверное, их уже слоя три, не думаешь? Потом удары становится сильнее, и… Он прекращает бить. — Будешь дёргаться? — он смотрит в твои глаза, наполненные страхом. — Н-нет… — тихо ответишь. — Молодец, — он оставит мягкий поцелуй в лоб, отчего ты растворишься.       Но ремень уже не просто висит в его руках. Ты начинаешь ощущать, как он стягивает твою шею всё больше… И больше… — Я люблю тебя, Маринетт, — скажет он, затягивая узел.       Это определённо скоро будет мёртвой петлёй… Но ты делаешь вид, что тебе нравится.       Если тебя привлекает идея сдохнуть — дерзай.       Маринетт Дюпен-Чен и её страшные отношения с Адрианом Агрестом.