Мой

— Хэй, и что это у нас за новое пополнение? — голос Кинга звучал приглушённо, потому что он старался говорить тихо, прикрывая рот ладонью. Мек фыркнул, повернув голову в сторону подальше от вопроса, и возвёл глаза в небеса, ища мысленно поддержки. Конечно, его давно достало, что ребята не слушают друг друга. Бон ещё неделю назад делился впечатлениями от новенькой банды первокурсников, среди которых нашелся собственно соулмейт задиристого инженера. Прозаично было видеть, как их общий друг, да и по смыслу главарь банды, устраивавший вакханалии с девушками ранее, сейчас зависал на приятном молодом парне по имени Дыан. Мек бы мог выразить сотни слов радости по этому поводу, ведь не только они с Боссом оказались наконец в паре истинной любви, а ещё кто-то из их компании. Но омрачал это все тот факт, что у самого Бона был пунктик по этому поводу. Нечто вроде мысли: "Нагуляться на стороне вперёд на всю жизнь". Мек считал такой подход в корне неверным. Поэтому не слишком впечатлился таким внезапным нахождением второй половинки у Бона, который совершенно не был к этому готов. Вторая половинка оказалась замешана в банде с другими ребятами, которые ни по статусу, ни по профильному направлению не шли с ними рядом. Ну, если только Рам, который был подопечным Ти и Фу и являлся вторым протеже короля. Остальные, к сожалению, были медиками и, что печальнее, совершенно не такие по складу ума и в выборе развлечений, как инженеры. Единственным, кто из их компании не нашел своей пары, был Кинг. Мек и Босс неоднократно вели разговоры, что мечтали увидеть в паре с королем кого-то достойного и такого же совершенного, под стать его характеру. Только вот не они выбирали соулмейтов, а сама судьба. Прокаженный меткой на всю оставшуюся жизнь, каждый человек на этой планете лишался выбора. И в то же время переставал тешить себя иллюзиями и не правдивыми отношениями. Под стать помешанным сейчас каждый искал свою пару. Кинг хоть и жаждал любви, но всё же мечтал её хоть насколько-то сдвинуть подальше. Потому что был окружен и без того райским общением. Все друзья ценили его, семья любила, а младшие по курсу почитали. Идеальная жизнь, почти идеального человека. Но, чтобы отдавать силы только для одного объекта, Кинг, скажем так, был не готов. Хотя идея найти того, кто был бы рядом, минимум прельщала. Особенно если кто-то будет похож на того молчаливого парня напротив. Идеальный вариант. — Кинг, мне иногда кажется, ты игнорируешь слова собственных друзей, — Босс скривился от собственных неправдивых слов. — Бон пригласил свою истинную пару вместе с друзьями, чтобы мы отдохнули после экзаменов, о чём предупредил ещё неделю назад. — Я, наверное, не обратил внимания? — Кинг улыбался, поправляя свои волосы пятерней пальцев. — Ты просто не хочешь слышать Бона, признай, — усмехнулся Мек и довольно потянулся. — Планы были, и Бон каждый день о них жужжал, как оса. Как ты мог проигнорировать? О чем думал то? — Да просто подходит время каникул, вот, — как-то мутно ответил Король, присаживаясь напротив компании. — Тогда ввожу в курс дела. Сейчас мы едем в бар, а дальше думали скататься на пляж, — Босс загибал пальцы, перечисляя. — Или снять домик. Короче, явно туса на пару дней у нас. — Это отлично, — поддержал Кинг, и тут же оборачиваясь ко всем добавил. — Так тут значит у нас праздник будет, а я не подготовился, надо будет заехать домой. — Мы тебя подхватим, через полчаса, успеешь? — Бон сказал это настолько странно, что Кинг передернул плечами. Как же было необычно слышать добрый тон от такого человека. Обычно только наглость и проскакивала, а тут вежливая форма общения, да ещё и мягкая подача. Ужас, что любовь творит с людьми. Король фыркнул и кивнул, удаляясь от веселой компании, которая так яростно добивалась выбора места для отдыха. Кинг, конечно, не самый важный персонаж, но даже сейчас оценил мысли младших, которые заботились обо всех подряд. Было приятно, но в то же время слишком непонятно. Обычно в их мужской компании не было места красивым девушкам, как той, что сидела в кругу парней. Она тоже была с медицинского и сейчас улыбалась солнечно, искренне. Король приободрился просто с увиденного и радостно побежал собирать вещи на ночевку. Может истинная любовь в виде этой темноглазой красотки действительно его? Но не может же так проявляться везение? Король мог только предположить, но всё же настроение взлетело ввысь, а кондо находился слишком близко, чтобы задерживать компанию. Метку жгло. А это главный поводырь в этом мире любви, который являлся истинным. До чего же было приятно ощущать тепло. Кинг бы никогда в жизни никому не признался, что такое почувствовал. Он же свободный парень, готовый скакать и пересекать мир на своих двоих. Он никогда не думал останавливаться. Но если истинная пара чувствуется так же приятно, как и пестрая метка, то он готов поменять пару планов. Слишком ярко. **** Жаркий день сменился не менее теплой ночью. Кинг, как ни старался, но успел ко всему пиршеству именно тогда, когда сестра забрала своих детей, по совместительству его племянников, домой. Бон приехал за ним один и, ни слова не говоря про грандиозное опоздание Короля, увёз на пляжный массив, где ребята сняли достаточно большой коттедж. Мек и Босс были первыми, кого приметили из густого свечения фар автомобиля прибывшие. Эта парочка всегда вызывала чувство потаенной зависти и какого-то слишком неприличного интереса и у Бона, и у Кинга. До того гармонично смотрелись ребята, когда старались скрыться со своей любовью ото всех. Бон, если и коснулся чего-то подобного и мог представить, как хорошо это чувствовалось на самом себе, то король оставался смущён догадками. Разве можно питать такое к человеку, что приносит слишком много счастья и ощущения полноценности? Казалось — бред. Сказки, рассказанные старшими, которые замывались тяготой мира. Кинг считал, что такого быть не может, невозможно и так же невероятно, как и единороги. Но Мек и Босс доказывали обратное. Они бегали друг за другом, сладко целовались и чересчур понимали друг друга. У них был собственный мир, за борта которого отправлялись абсолютно все находящиеся рядом. Просто им было хорошо, а что до остальных — неважно. Кинга это пугало, ведь невозможно настолько самоотверженно любить человека, чтобы не наблюдать за миром вокруг. И теперь, перед светом фар автомобиля, эти два влюбленных целовались на песке возле моря. Страстно и очень откровенно. Бон вышел из машины первым и с радостью прямо у двери коттеджа открыл бутылку пива. Счастье на его лице было сопоставимо только сданным экзаменам. Ключи, мудро скинутые на полку у входной двери, только и успели звякнуть об твердую поверхность. Кинг, не думая долго, последовал его примеру, правда направился на кухню и налил себе чего покрепче. Ему предстояла ночь веселья, так не проводить же её трезвым? Час бежал за другим в круговороте игр. Младшие умели развлекаться, попеременно выдумывая простые задания в карты, а после битвы на руках вовсе утянули всю компанию, включая Мека и Босса, пришедших с пляжа, на игру "правда или вызов". Какая банальщина. Правда Кинг схватился за эту игру, как за последнюю надежду. Метку жгло, а тепло от ощущений распространялось по пьяному расслабленному телу. До того реально касалась его истинная пара, что подобное кружило голову. Сумасшествие алкоголя и азарта, частого сердцебиения и сбитого смехом дыхания. Всё в кучу, что могло коснуться его сердца. Только вот кто его соулмейт, оставалось загадкой. Милая девушка по имени Тин, которая так задорно сеяла свой смех в округе? Или может его младший по коду, который пьяно юлил от всех игр? Или же тот молчаливый товарищ, который имел татуировок столько же, сколько Кинг за всю жизнь вырастил цветов? Слишком уж яркий для его жизни, но то, что заметил король — молчаливый. Его взгляд попадал в самую душу и почему-то заставлял тушеваться от напора тёмных глаз. Это заставляло весь вечер чувствовать себя неуютно, будто не в своей тарелке. Но также окутывало каким-то лестным вниманием, от которого не хотелось сразу отказываться. Круговорот сомнений в природе. Кинг как всегда зацикливался на каких-то мелочах, игнорируя картину, что царила перед ним. — Так, вы меня со своим детсадом достали! — внезапно вскрикнула Тин пьяным тоном. — Сейчас будем делать то, что я скажу! — Это другая игра... — жалобно протянул Ти. — "Я — король" называется. — Мне всё равно, и если бы вы, Пи'Ти, не заговорили, никто бы не понял, — Тин недовольно подняла прядку волос и, заискивающе посмотрев на Пи'Кинга, продолжила. — Ладно, поехали, на кого укажет бутылка, тот и будет выполнять моё желание! — Не-ет! — Босс вскрикнул слишком громко. — Так не договаривались! — Дыан внезапно протрезвел, хотя до этого терся об плечо Бона подобно коту. — Стоп, я все сказала, — весело протянула Тин и закрутила бутылку ловким движением пальцев. — Да какого черта, — вырвалось у Кинга случайно. Наверное, он и в правду перебрал, раз так пьяно мог выражаться. — Так, я тут властительница бутылки! — засмеялась Тин, и злобно потерев ладони произнесла. — Пи'Кинг, твоё задание... приготовься... — Готов, — недовольно буркнул Король, отпивая из своего стакана и отставляя подальше. — Всегда готов. — Вы, — девушка довольно ухмыльнулась, осматривая компанию, — Рам и Кинг должны целоваться десять минут! По-настоящему! — Тин!! — Дыан быстро постарался вставить трезвое слово, но получилось как-то жалобно. — Серьезно, это как-то не нормально, — выдохнул Ти, отрицательно махая головой. — Я тоже не поддерживаю, — промямлил Фу, почесывая лоб. — Я тут говорю, а не вы! — Тин шутливо уставила руки в бока и посмотрела на всю компанию. — Быстро выполнять! Если прерветесь, отсчет пойдет заново! Рам старался притвориться стенкой. Для правдивости в уши были воткнуты наушники в красном переплете, заглушая шум компании. Только голос подруги всё равно дошёл, настолько звучал звонко. Да и Пи перед ним выглядел ... тем самым? Рам на секунду замешкался, хотя в том состоянии, в котором он находился на данный момент, думать было сложно. Наверное, так же, как и для Кинга. Король скинул ладонь, выражая полный спектр эмоций, мол, "ха, это будет просто", переполз до молчаливого парня в белой футболке поближе. Что руководило Тин, один чёрт разберёт. А вот что руководило ими двумя, оставалось неизвестным и смутным. Выпив свои стаканы с алкоголем, в пьяном дурмане они прикоснулись к друг другу губами. Потом руками... потом языками. Кинг кружился головой. Рам терялся в сознании. А Тин довольно цитировала слова: — Вот так воссоединяются сердца, ха! **** Метку сильно жгло. Казалось можно увидеть, как дымилась кожа, но нет. Всё в размере допустимого. Меркло зарево утра в поцелуях на песке. Губы обжигало котлованом раскаленного железа. Глаза смыкались будто останавливая мечту. И только тепло в сердце подсказывало "мой". За гранью алкогольного делирия, выныривать из тех выдуманных грёз, становилось сложнее. Кинг разлеплял глаза в рассвете, понимая, что его сгрызли комары. А после осознавая, что в полной мере насладился возможностью полапать его во сне. Рам исполняющий роль подушки, спокойно спал, положив свою руку слишком собственнически на его пятую точку. Пальцы вжимались, заставляя почувствовать боль там, где её быть по замыслу создателя не должно, и сладкую негу, расползающуюся по телу тонкой волной. Кинг осмотрел полосу пляжа, прищуриваясь от блеклых побегов солнечной дорожки и простонал, будто в небо, от происходящего. Парень, с которым он был всего день знаком, побывал в его теле благодаря алкоголю. Чертовы тусовки Бона. Дьявольские мечты Мека. Тупые возможности Короля. Метка уже не горела. А кожа покрывалась прохладой дневного зарева. И от этого хотелось стонать в голос, потому что тупая боль в голове мешала прозреть. На весь мир, на ситуацию, на тот самый Эверест, на который ночью было приятно забираться. Круговорот "пиздеца" в природе. Кинг вяло простонал, убирая чужую цепкую хватку со своего тела, и попытался встать. Впереди виднелись дали моря, а позади распластанное шикарно-накачанное тело, которое вызывало естество продолжить. Мягко, страстно, головокружительно, тонко... Кинг бы применил здесь пару слов, но такое стоит забыть. Метка успокоилась, как и его бурлящее возбуждение. Не его. Не тот. И глупостью прибоя, звучащего вдалеке, накрывала правда. Ошибки. Тонкая гладь побережья зияла в раскаленном солнце, и трусы натягивались с большим трудом. Только сердце долбило неустанно, охватывая боль и приятность одним ударом. Сбежать поутру по пляжу, не щадя раскаленным песком свои ноги, казалось важным. Прийти и схватить свои вещи, чтобы убежать на первом автобусе в то место, что считалось домом, тоже. И только пульс бился в венах нещадно прогоняя похмельную кровь. Только ощущения рук выжигало подобные метки на теле, на подобии той, что затихла. Не горела не привлекала внимание. А в душе воцарилась бредовая гармония. Не смываемая душем, не касающаяся головы. Образы пронизывали тело. Как ловко его прижимали к песку. Как звезды кружили перед глазами, подобные сумасбродству, что они творили под плавками, слушая битву волн и земли. И как в Кинга врывалось что-то инородное, под алкогольным бредом, казавшееся нужным. Выгибание спины — а разве Король может так? И ловкая обжигающая ладонь, с мягкостью окутывающая в бархат. Кинг не мог обозвать это никаким словом. Он запутался словно в тисках, желая вкус Рама, желая получить от него всё. И боль, и страсть. Но сердце замирало с каждым воспоминанием толчка, окутывая проникновенностью и гущей смысла. Только на утро не горела метка, окатывая своей холодностью словно чаном воды. Вновь и вновь пронизывая низ живота, скручивая возбуждением, повторялся тот вечер в сознании. Кинг цеплялся за него крепко, демонстрируя блеклые от напряги косточки пальцев. И все так же отпускал ладони, понимая — не его. *** — Кинг, ты чего совсем потух? — Босс был явно в понимании крохотной доли происходящего, спрашивая тоном мудрого человека. Только слышалось глупо. Как бы обозначил Кинг — впросак. Потому что вопрос казался сущим беспределом, а память бороздила не совсем зажившие раны. — Все хорошо, — слова скользили с губ, покалывая на кончике языка. — Не верю, — шикнул в его строну Бон, прихватывая край инженерной рубашки. — Что с тобой происходит? — Вам нужно знать? — Кинг осмотрел своих друзей, которые показали своё отношение учтивым кивком, заставляя вдыхать. — Метка горела на вечеринке. Но Нонг не тот, с кем горела. Что-то ещё? — Стоп, — вмешался Мек, — ты думаешь, что горела не от нонг'Рама? — Я говорю сугубо по факту, — получилось произнести недовольно, и только сам Король знал, как тяжело дались слова с такой правдой. — Если не он, то остается Фу и Тин? — Бон перечислял знакомых, которых внезапно добавилось. Так же внезапно Король потёр виски. Оно и понятно. Железной хваткой вцепиться в соулмейта было проще, чем в той ситуации, в которой он оказался. Только немногие оценивали любовь без истины, и слишком многие щупали любовь постфактум. — Наверное Тин, — шикнул Босс, и слышалось в его фразе недовольство. — Да, — преклонено ответил Кинг, чувствуя разочарование выбором судьбы. Дальше как по маслу. Компании слились настолько близко, будто не было начала и не было конца. Вот это всё, что они сейчас видят, было, будет и есть. Некая константа прогресса. Рам в наушниках, вечно молча смотрел за всеми, Тин радостно смеялась, и только Фу сварливо высказывал негодование от сего союза. Какофония интересов сражала наповал. Создавая компании целый мир в виде сучков и ухабов, но также открывая новое, неизведанное. Кинг следил не то за ними, не то за Рамом. Мужская ладонь всё так же явственно чувствовалась на толике метки соулмейта. И так же горела каждый сбор, орошая теплом по венам. Всё так же смеялась Тин, улыбкой заманивая в окружение всех, кто рядом. Кружа голову своей непосредственностью, легкостью. Только вот Кинг не мог смотреть на роскошные волосы девушки, на её тонкий стан и индивидуальный тон. Даже когда чувствовал от её улыбки побеги сердца. **** В квартире Бона было достаточно тускло. Прикроватные лампы светили не так ярко, как задумывалось. Но сейчас это было только на руку. Октябрь путал свои дни, округляясь в американский праздник "мертвых". И Кинг был рад, что сейчас собрались все старой компанией. Демонстрируя метки соулмейта словно на заказ. Фу показал гаечный ключ, замытый волной. Тин же показала часть - корень имбиря, толстого, но землянистого. Кинг одновременно выдохнул и напрягся. Его метка была простой, нарисованной легкой кисточкой пера - пятилистник жасмина. Тонко проходящего чуть выше побегами отростков. — Вот, метка горит, а не у вас, — печально выдохнул пьяный Кинг, смотря обиженно на компанию. — Ну и к чёрту эти россказни! — Ты чего, — Бон влез быстро, стараясь предотвратить смуту, которая могла начаться. — Это всё не так работает. Ты должен ощутить. — Я ощущаю, только не вижу, — огрызнулся Кинг, тыкая свой символ перед всеми. Только Рам заинтересованно посмотрел, стараясь поймать взгляд Пи, но безуспешно. Потому что Кинг снова надрался в неприличного человека и старался вести себя хоть как-то в нормах формальности. То падая на Рама, то прикасаясь к нему. Будто забыл о том, что тот месяц что они были в дали, порознь, просто существовали. Больно резануло сердце от жгучей метки и смутного ума. Не бывает так всё просто. А с Кингом и вовсе всё превращается в отдельный сумбур. Только губы, пытающиеся найти губы Рама, напоминали, что этот парень не готов признать истинную пару. Рам всё так же отвечал на каждый горячий поцелуй, окунаясь в омут яркой любви. Цеплялся за своего человека руками, ногами, желанием. Он хотел быть ещё ближе, оставаться так как можно дольше. Окутанный любовью со всех краев. Просто замурованный в объятьях Кинга. Но снова проскакивал интеллект Короля, выдавая после сладострастного поцелуя фразы: — Мне никогда не найти свою родственную душу. С этим стоит только смириться. Кинг извращенно целовал губы Рама, покусывая и выстанывая от возбуждения. Король пал, вот его скипетр. За что Рам может схватить и забрать себе царство Короля. Неосторожно, безрассудно, пусто. Никому не нужное одухотворение кружило, метало, заявляло. Только Рам, утаскивая пьяного короля за пазухой от толпы, прошептал ему: — Мой. **** Рам целовал каждый пальчик небольшой ладони, переходя губами ниже. Спускаясь на тонкое запястье и покусывая его. Весьма весомо, но до ужаса аккуратно. Дрожь просыпалась вместе с возбуждением, даруя утру оттенок лжи. И каждое прикосновение губ или ловкого языка по скосу локтя щекотало нервы. Потому что слышалось в отголосках поломанного сознания: "Мой." Чувствовалось что стягиваются штаны, а грубая ладонь касается мягкой кожи. Шершавые пальцы проводили выше, с нажимом. А тонкая дрожь пронизывала естество. Губы не просто кусали, а находили вкусное. Вырывая из тела каждый звонкий стон и мелко замаливая каждое прикосновения. Чёрт, для Кинга не понятно, где продолжается ночь и начинается утро. Потому что Рам проходил по основанию языком, поднимаясь выше к самой головке. И целовал мягкими губами так бережно, что вырывалось сухое "м-м-м". Голова шла кругом, руки не отпускали ни на секунду. И метка пылала на Кинге мелким угольком. Даже когда язык касался уздечки, издевательски её массируя. Кинг готов был кричать, но с губ срывались жалкие придыхания. Потому что неверие. Тонкая грань сорванных наушников с Рама и его ответ — он хотел услышать от этого парня, увидеть от этого парня хоть одно подтверждение что он его. И пятилистник жасмина на плече мелькнул в солнце утреннего луча, кружа голову. Рам входил осторожно, заставляя вытягиваться на бежевых простынях и хвататься за борты кровати руками. От ощущения поцелуев по прессу хотелось уползти и поддаться. А от каждого толчка хотелось просить еще. Больше. Резче. Потому что жасмин пятилистный его. И хотелось шипеть сквозь зубы "Мой". **** Рам сидел в наушниках на прибрежной окантовке зоны реки. Слишком расслабленный и довольный. Кинг появился, раздербанивая его мир на мелкие трещины, со словами: — Теперь не уйдёшь. Рам смотрел на горящего по щекам соулмейта и довольно усмехался. Сообразил. Вспомнил. — Мой.