Не хватает

Руслан сидел на диване. Через телефон он вывел на телевизор видео и внимательно смотрел их. Обращал внимание на любую мелочь, оговорку, перематывая какие-то моменты, чтобы посмотреть их снова. Это были совместные видео его и Миши: анкаты, влоги, «Пора валить» и прочее. Грустная улыбка не сходила с лица Усачева, пока тот вглядывался в черты лица Кшиштовского, цеплялся глазами за каждое движение. Он боялся. Он боялся забыть Мишу, забыть его смех, улыбку, его любимую фразу «Я куколд», которую больше никто не сможет произнести так же. Этого всего так не хватает. Как воздуха. Как будто он тонет и не может вдохнуть, устал бороться за жизнь и просто идёт ко дну. Медленно опускается туда, где всегда тихо и спокойно, где ничего не потревожит уши или глаза. Вечный покой, которого Руслан так боится. Всё стало таким непривычным. Сейчас Руслан в отеле, в котором не был до этого. Как же хочется услышать громкое «Обзор на отель» из соседней комнаты или снова увидеть, как Миша смешно держит камеру у лица. Погрузившись в себя, Рус уже не обращал внимания на мелькающие кадры. Но тут в комнату вошёл Кшиштос. Усачев не заметил этого, но до боли знакомый голос выдернул его из собственных мыслей и заставил резко дёрнуться. Страх неожиданности и надежда заполнили сердце Руслана. Он понимал, что его больше нет, но глупая детская надежда теплится в груди, заставляет верить в то, что это всё дурацкий сон, кома, да что угодно. Лишь бы Миша был жив. Проснуться, увидеть весёлого друга и забыть весь пережитый ужас. — Руслан?.. Рус медленно встал и подошёл ближе. Он рассматривал его лицо, одежду, заглядывал в глаза. Добрые, весёлые, живые… В глазах Усачева задрожали слезинки. Миша положил руки на его плечи. — Хэй, ты чего? Я же ведь живой, правда? Голос такой приятный, добрый, такой тёплый, но ледяные иглы всё равно колют прямо в сердце, душу рвёт на части. — Да, Миш, ты живой. Он не выдержал, слёзы одна за другой покатились по щекам. Руслан прижался к Мише, к его плечу, обнял его так крепко. Слёзы впитывались в тонкую рубашку, и мокрое пятнышко становилось всё больше. Он плакал и смеялся, это был смех через боль. И он по-прежнему понимал, что Миши нет, но всё та же детская надежда пыталась убедить его в обратном. Он хотел, чтобы это было правдой. Руслан резко открыл глаза. Он всё так же сидел на диване, перед ним на телевизоре мелькали разные кадры, а на подушке небольшое мокрое пятнышко…