***
— Для меня честью, если ты разобьешь мне сердце, Гермиона… — Том, я граната… Однажды я взорвусь и уничтожу всех вокруг себя. Я чувствую, что это моя обязанность — сократить число пострадавших. Граната… Вот потому-то у меня нет хомячка. И этих слов достаточно, чтобы понять насколько сильно я вляпался, окончательно и бесповоротно влюбившись в тебя. В твои карие глаза, темно-каштановые волосы, что непослушными прядями лежат на спине, в твои временами холодные руки от недостаточной оксигенации. И даже твою привычку хрустеть пальцами, звук которого еще недавно раздражал меня. Я даже полюбил смотреть на звезды через телескоп… на кладбище. И если бы раньше тебя я обходил стороной, то сейчас ни за что в жизни. Потому что ты, Гермиона Джин Грейнджер, изменила меня. Вросла в мое сердце, словно цветок, глубоко пускающий корни. И именно за это я благодарен тебе. За мимолетные улыбки, за смех без причины, за самые настоящие сумасшедшие выходки. Ведь до встречи с тобой я был послушным сыном, капитаном школьной команды, гордостью школы. Кем угодно, только не самим собой. — Кстати о хомячках, — но ты никогда не узнаешь, о чем я успел подумать за несколько минут, неотрывно глядя на тебя, а затем доставая из-за спины клетку, — помнится, ты хотела с пятнышком на глазу, — ты широко распахиваешь глаза от удивления. Ибо именно об этом ты мечтала ещё с начальной школы. — Но… как? — спрашиваешь ты, рассматривая животное, словно нечто поистине прекрасное. — Зачем? — Виноваты звезды, — я пожимаю плечами, продолжая удивляться тому, как же все-таки мне крупно повезло, что встретил тебя. — Виноваты звёзды… ты серьезно, да? — ты смеёшься. Смеёшься искренне. За это я тебя и люблю. — Да, я серьёзно, — отвечаю и продолжаю следить за твоей реакцией.Ты рада. Я горд собой. Горд так, как никогда прежде не гордился.***
— Ты стал каким-то другим… — Каким? — Ну, другим, — говорит Белла и выкуривает ещё одну сигарету. — Прекрати! — говорю я и выхватываю из ее рук эту гадость. Сестра ошарашенно смотрит на меня. — Всё это только портит здоровье. — Ну, — пожимает плечами она, — это тебе Гермиона подсказала? — Это написано на упаковке, — отвечаю ей и тыкаю пальцем на надпись «Курение убивает». Беллатриса хмыкает, — Я и не ставила целью жить вечно! — А мало значит — твоя мечта? — Слушай, Томми, если ты такой злой, то не надо со мной разговаривать вообще, — сестренка почти срывается на крик, — я не виновата, что ты слишком поздно осознал, что для тебя важно. Ты просто трус! — Трус? — Да, твоя любимая в тебе нуждается, а вместо этого ты здесь…! — Она не хочет со мной разговаривать. — Потому что знает, рано или поздно она умрёт и… ты слишком ранимый, чтобы наблюдать за этим. Ранимый? Разве? — Ранимый и слабый, — повторяет Белла и продолжает курить, не желая мне уступать, — никогда бы не подумала, что скажу так, но… если и правда любишь Грейнджер, тогда иди и… будь с ней рядом. Другого шанса может и не быть…!***
Слова сестры произвели на меня настолько сильное впечатление, что я всё-таки решаю навестить Гермиону. Заметив меня, она хочет позвать медицинскую сестру, но я не даю ей этого сделать. — Больше я тебя не брошу, не теперь… — Уходи! — Нет! — Но… — Никаких «но», я с самого начала знал, на что иду. И я был так глуп, полагая, что ты меня разлюбила, — твои глаза наполнились слезами. — Я граната, Том… — Ты моя судьба, Гермиона…***
Твои роскошные волосы выпали, щеки стали впалыми, а цвет кожи стал совсем бледным, нездоровым. Но для ты всё также прекрасна. Я полюбил тебя за душу. И до самого последнего момента буду бороться… с злодейкой судьбой. С Богом. С миром. С обществом. Рак не заберёт тебя. Не у меня. — Ты любишь меня? — твой вопрос кажется таким наивным. — Разве может быть иначе. — Значит, виноваты звёзды? — Именно они… — отвечаю я, не сомневаясь ни минуты, что мы сможем победить недуг. Вместе.