***
После пары месяцев с начала учёбы, Сморкала чувствует, что с ним что-то не так. Он теперь не может спокойно смотреть на свою подружку Астрид, к ней хочется прикоснуться там, прижать к себе, вот это вот всё… Любовное. И это его до жути пугает. Он молчит как партизан всё это время, глуша в себе странные вздохи, когда наблюдает за ней или близко, или издалека. В Астрид всё красиво: голос, манера речи, тело, характер… Вообще, она многим нравится, и это очевидно. Но только сейчас Йоргенсон заметил, что и он невольно попал в ловушку. Астрид больше всего разговаривает с Иккингом, другом Сморкалы. Этот доходяга из параллельного класса стал невольным шпионом у класса Астрид, ибо все думают, что он перевёлся к ним, но на деле — нет. И ведь всем он тоже нравится, хоть в нём и нет каких-то прямо особенных черт, как в Астрид, например. Он просто какой-то странный, но это придаёт ему шарма. Иккинг часами может распинаться про всякие игрульки, и с такой же ловкостью переключиться на химию и рассказывать о всяких опытах, или, если его особенно сильно попросят, может и мельком что-то спеть. В прошлом он ходил в музыкальную школу, которую забросил где-то на середине обучения, будучи двенадцатилетним мальцом, но об этом знают не многие. Он не любит вспоминать те времена. — Иккинг, а ты пойдёшь на Осенний бал? — интересуется какой-то парень из класса Астрид, прожжённый тусовщик Дэвид. — Ну, я подумаю над этим. Там скучно, — пожимает плечами Иккинг, чуть поджав уголок губы, — Я не пью, музыка отстойная, все наступают на ноги… — Ты же в курсе, что там будет Астрид? — парень многозначительно дёргает бровями. — И что?.. — вскидывает бровями Иккинг в недоумении и подозрении. — Ничто. Просто говорю, — улыбается Дэвид, — А то ты обычно около неё крутишься всё время… — Я? Кручусь? Около Астрид? С чего это ты так решил? — Ну-у-у-у, — тянет парень, следом чешет затылок рукой. Он был растерян некой тупостью знакомого. Или парниша прикинулся, чтобы увильнуть от разговора на эту тему. Звенит звонок, и Иккинг практически тут же ретируется в другую сторону. Сморкала уверен, что Иккинг тоже неровно дышит к Астрид, как и он сам. Поэтому в один из дней Йоргенсон решается заговорить с ним на эту тему. — Она хорошая подруга, — улыбается Иккинг на это, — С ней приятно общаться. — Ну, то есть она тебе нравится. — Да. — Мне вот тоже… Иккинг сразу как-то дёрнулся, странно посмотрел на Сморкалу, чуть вытянув шею. — Ты серьёзно? — спрашивает он словно не своим голосом. — Более чем, брат. Я просто… Не знаю, — разводит руками Сморкала, заикаясь при этом, — Я-я просто запутался в себе, я-я не могу нормально разговаривать рядом с ней вообще, а как вижу её так всё, я просто в ауте. — Астрид многим нравится, — чуть щурит левый глаз Иккинг, — И да, я тоже заметил твоё странное поведение. Но это нормально, Астрид всё-таки мо- КРАСОТКА У НАС! — вдруг восклицает Иккинг и истерично смеётся. Йоргенсон на это лишь пожимает плечами, как бы для себя. Сморкала не такой глазастый, как многие. Он не замечает, как Астрид частенько прикасается к Иккингу, трогает за руки или плечи, Сморкала не замечает блеска в её глазах, когда она говорит с Иккингом, не различает изменение акцента речи, как её голос чуть повышается рядом с Хэддоком, да и она чаще улыбается рядом с ним, но и этого Сморкала не видит. Он видит лишь своё призрачное будущее, в котором только он и Астрид… А всё решится на Осеннем балу. Вот на нём-то он всё и расскажет Астрид, и тогда-то он будет с ней вместе, как в своих мечтах. Он не привык думать о худшем, и в этом его плюс и минус. Йоргенсон надеется, что Иккинг ему поможет, они ведь друзья, почти что братья…***
— Как думаешь, в чём Астрид придёт? В платье? — улыбается Сморкала, красуясь перед зеркалом и поправляя красный бантик на белой рубашке. Иккинг сзади него сидит на диване и с кем-то переписывается. — Наверное, не знаю, — лениво отвечает Иккинг, почёсывая коленку через дырку в чёрных джинсах. Хэддок решил пойти как на похороны: весь в чёрном. Одни кеды белые. Хотя по дресс-коду сказали надеть белые рубашки, но Иккинг был бы не Иккингом… — Интересно, какого же цвета?.. Голубого, как её глаза? Или красного, как пламя, в котором полыхает моё сердце, когда я смотрю на неё? — лепечет Сморкала, смотря куда-то на верх, видимо, представляя себе образ блондинки. Иккинг бурит его несколько угрюмым, даже злым взглядом, поджимает губы от недовольства, но потом через силу натягивает улыбку. — Или серого, цвета уныния, когда она тебе откажет?.. — предполагает Хэддок, ещё сильнее натягивая уголки губ, также убирая телефон в карман, на экране которого открыт диалог с Астрид; там мелькают смеющиеся смайлики и сердечки. — Вечно ты со своим пессимизмом, Иккинг, всё у меня получится! Подойду, возьму за руку и уверенно скажу: «Астрид, я тебя люблю», — он не замечает, как Иккинг с каждой секундой всё больше бесится и становится чуть ли не гремлином-убийцей; молчит на заявление друга, — О, надо рубашку сверху чуть расстегнуть, чтобы показать, какой я дерзкий! — О да, но не забудь про бант, — читать: «Только посмей её соблазнять, упырь». — В принципе, он не особо и нужен, там сниму где-нибудь, — отмахивается Сморкала. — Ну, как хочешь, — «Ах ты гад». — Может ты его наденешь? А то ты весь в чёрном, хоть что-то подчеркнёт твой стиль, — улыбается Сморкала. — Нет, спасибо, чёрный лучше всего описывает меня, да и красный цвет не люблю, — «Я так же на твои похороны пойду, если ты не прекратишь!..» — Окей, как скажешь, брат. Ну, погнали?.. Сморкала и Иккинг шли спокойно до школы, но на середине пути Иккинг вдруг залепетал: — Ой, знаешь, я, кажется, дома забыл что-то важное! Иди без меня, встретимся в актовом зале, окей?! — и Хэддок бежит обратно по дороге, скрываясь за поворотами. Сморкала похлопал удивлённо глазами, пожал плечами и пошёл дальше. У Иккинга как всегда не всё здорово… Актовый зал уже был почти полностью заполнен людьми, скоро начнётся какой-то спектакль. Иккинга всё нет, и Сморкала начинает подозревать неладное. Он думает, что его друг побежал встречать Астрид. И оказывается прав. Спустя десять минут после начала спектакля он замечает около входа парочку знакомых лиц. Астрид стояла в красивом красном платье, а рядом с ней Иккинг весь в чёрном, будто смерть, но благо без косы. Они о чём-то тихо говорят. Сморкала хочет подойти к ним, но затем решается не уходить со своего места. Волнение вдруг накатило на бедного Йоргенсона: ноги стали будто ватными, а живот неприятно закрутило, сердце бешено колотится в груди, даже левый глаз вдруг начал дёргаться ни с того ни с сего. Ему кажется, что Иккинг держит Астрид за руку, но в темноте зала может многое показаться, правда?.. Потом начинаются танцы, и Сморкала хочет найти Астрид, но она будто испарилась в толпе. Он обошёл зал раза два по кругу: по часовой стрелке и обратно — нет её. Неужто ушла?.. Так рано? В голове парня ничего не укладывается: как так? Тогда Йоргенсон принимается искать Иккинга, он пишет ему, но он оффлайн, пытается звонить — игнорирует. Будто сквозь землю провалился. Прошло уже полчаса, Сморкала просто стоит в толпе танцующих: авось увидит Иккинга или Астрид. Но лучше Астрид. Он ведь из-за неё сюда пришёл. Напялил эту дурацкую белую рубашку, красный бантик, отыскал в шкафу классические штаны, да и одеколон дорогой отцовский на себя брызнул; и всё за зря? Играет какая-то бодрая, слегка грустная композиция*. Толпа вокруг Сморкалы двигается, но не активно. Его взгляд неожиданно для него самого падает на сцену. А там сидит Иккинг. Он уткнулся в экран телефона, белый свет освещает его задумчивое лицо, губы, сложенные в трубочку. И вдруг Астрид подходит к нему откуда-то справа, в руках она держит стаканчик с оранжевым напитком. Сморкала всё стоит и молчит, не смеет сдвинуться с места; он будто приварился к полу, широко раскрыл глаза. — Вот, последний стакан взяла, — улыбается Астрид. — Ой, спасибо, Ась, у меня как раз сушняк, — Иккинг спешит убрать телефон и взять в руки напиток, чуть отхлебнул сока, — Мультифрукт? Ну и гадость… — Прости, других не было, — тут же говорит девушка, присаживается рядышком с Иккингом, причём очень близко, почти впритык, — С кем-то переписывался? — Да нет… Сморкала названивал, да и писал. Меня искал, — Иккинг ставит стакан с соком рядом с собой. — А что он тебя искал? — недоумевает Астрид. — Да хрен его знает… Хотя, — тянет Иккинг задумчиво, — Я знаю. Но тебе это определённо не понравится. — С чего ты так решил? — Потому что он собирается признаться тебе в чувствах, Асенька, — выразительно говорит Иккинг. Астрид тут же смотрит на Иккинга удивлёнными глазами, часто хлопает веками. — Сморкала?! Чего?! Ты шутишь! — Нисколько, — мотает головой с улыбкой Иккинг, — Он реально запал на тебя. Лепетал каждый день про тебя. И он впервые в жизни ради тебя побрызгался одеколоном! — О боже мой, — девушка кладёт ладошки себе на глаза и низко опускает голову, потом резко поднимает её, — За что-о-о-о-о? — тянет она явно от безысходности. — Ты у нас красотка, что поделать, — Иккинг приобнимает Астрид за плечо, ещё чуть прижимает к себе. — Иккинг, плесни мне кислоты на лицо, пожалуйста, — бормочет Астрид еле внятно, но Иккинг несмотря на громкую музыку услышал её. — Не говори так, Ася, я тебя умоляю, — Хэддок чуть наклоняется к её лицу, дабы она слышала его, как и он её, — Нравиться другим — нормально. Даже когда у тебя есть парень, и об этом никто почти не знает. Астрид на это слабо ухмыляется, чуть мотает головой. — Ненавижу нашу школу. Да и то, что мама у меня учительница, — говорит она. — Я всё понимаю, правда, Ась. Но здесь-то никого нет. Из учителей, имею в виду… Да и тут темно, никто не видит нас, — отвечает девушке Иккинг, он мило улыбается. Астрид о чём-то призадумалась, и потом слабо закивала ему. Толпа вокруг Сморкалы начинает активно прыгать, орать слова песни, а он всё стоит и смотрит за действием, разворачивающимся перед ним. Астрид уже сидит на коленках Иккинга бочком, а он активно целует её в губы, придерживает одной ладонью за талию, другую положил на её прекрасную ножку. Блондинка тоже касается Иккинга: положила ладошки на его лицо, отвечает ему и улыбается при этом. Сморкала неожиданно пересекается взглядом с Иккингом, глаза Хэддока блестят как-то странно, он продолжает выцеловывать сидящую на нём подружку; дело, кажется, доходит даже до французского поцелуя. Йоргенсон чувствует беспричинный страх в этот момент, ведь его друг… Ему враг, оказывается?.. И вдруг ладонь Иккинга с ножки Астрид поднимается… Сморкала в печальном ужасе наклоняет голову и чувствует, что сердце крошится на части. Вокруг него по-прежнему все веселятся, только вот ему совсем не весело. Поднятый вверх средний палец Иккинга стал для Сморкалы концом всех его мечтаний стать с Астрид чем-то большим. И Йоргенсон спустя минуту молниеносно разворачивается, уходит под визг толпы: «… Бесится морская гладь, встретим осень в тупике»…