***
Омега бежит что есть силы, роняя на своем пути корзины, чемоданы людей. Сердце колотится, а бок колет. Голоса бегущих за ним людей все ближе и ближе. Коленки трясутся и дыхание перехватывает. Ему бы отдышаться, да времени и возможности нет. Омега спотыкается о чемодан и чуть ли не летит лицом, благо держится, но боковым зрением замечает человека, что почти рукой тянется к нему. Одному богу известно, сколько сил у него появилось в тот момент, но он совершает последний рывок и врывается в вагон. Он не смотрит на номера кабинок, да и не так важен номер, лишь бы спастись. Быстро закрыв за собой дверь, омега врезается в грудь альфы. То, что перед ним альфа, он понимает по запаху. Нет, не аромат моря, чем пах этот альфа, а по запаху военной формы. Той самой специфической. Так пахнет лишь натовка. Вроде сильный и терпкий, но такой приятный, такой запах оседает в легких. Омега жмурится, глаз не открывает, лишь восстанавливает дыхание, мельком втягивая в себя этот терпкий и такой успокаивающий аромат, сильнее и сильнее сжимая бока альфы. Удары о дверь и очередная ругань возвращают испуганного омегу в реальность, из-за чего тот начинает слёзно умолять. — П-прошу, умоляю, спасите меня, — навзрыд плачет омега, не открывая глаз, лишь вжимается в альфу сильнее. Тот, поняв, что незнакомый омега и так напуган, начинает поглаживать его спину, хоть и сомневается в своих действиях. Он совершает эти движения слишком робко и осторожно, будто боится сломать. Когда ручка от кабинки дёргается, альфа в силу своих инстинктов и профессиональных умений меняет себя и омегу местами, закрывая того собой. Трое мужчин заходят в кабинку, слыша запах омеги. Тот, чувствуя их, сжимает бока альфы сильнее, шепча куда-то в спину о спасении. Альфе бы сказать, что он тут не причем и уйти, ведь у него нет времени на испуганного омегу и его проблемы. Он просто сидел в кабине, ожидая отъезда поезда. Он то и дело смотрел на наручные часы. Этот альфа — военный, то есть пунктуальность для него святое. Глубоко вздыхая, тот вспоминает матерей всех тех, кто ответственен за то, что сейчас он не едет, а стоит на месте. Мужчина, кстати, должен быть в части уже в шесть и доложить о приезде замкомандиру. К слову, о командирах. Майор Ким Намджун еще не звонил, так что молодой капитан уверен, он сам ещё не дошел до части. Если говорить о командирах и коллегах, то молодой офицер сразу может отметить их пятерых: Джун, он же майор Ким, очень умен и искусный стратег. Капитан Чон Хосок — шутник от бога, но карты запоминает наизусть буквально за считанные секунды, память на лица у него, кстати, такая же. Капитан Мин Юнги, позывной — Шуга. Нет, не от английского "шугар", а от русского "шугать". Шугает всех своим эксцентричным характером. Устав для него превыше всего, но так думает он сам, а на самом деле лишь говорит ''парни тут главное принцип, понимаете? Не то чтобы нужно наизусть знать все, вы лишь говорите умные словечки и главное с самым умным видом''. Старший лейтенант Ким Сокджин, он же Джин, и супруг Майора Ким. Он — связист. Очень славный, да и омега он очень красивый. У него очень сильная интуиция и слух. Как говорится, издержки профессии. И наконец, старший лейтенант Пак Чимин, пирожок Чимка, Чимини или же Мини. Вы, главное, при нем так не говорите. Нет, он вам ничего не сделает, но Мин со своими ''умными словами'' вас покромсает. Ну, питает он нежные чувства к Паку, ну что поделать? Молодой альфа может жизнью поклясться, что с ними он готов хоть до Пхеньяна дойти. Он им доверяет жизнью. А ведь на границе перед лицом смерти и страха доверие — самая ценная вещь. Как офицеры, они знают, что спина другого служит ему же щитом. Жить и любить, дышать и спать на границе можно лишь тогда, когда есть доверие между служащими. — И сколько ещё мне ждать? — разминая шею, ворчит молодой офицер. Альфа так долго сидел, что ноги затекли. Кому-то, вроде него, чуждо сидеть без дела так долго. Он привык всегда быть в движении. Как только он встал на ноги, поправляя форму и выпрямляя свою спину, его тут же обняли. Ладно, все было совсем не так. Капитан толком и не успел понять, даже имея молниеносную реакцию, он не понял, как дверь открылась, точнее ее открыли и всеми конечностями врезались в него. Омега, что стоит и обнимает его, ниже, чем он сам, у него каштановые и шелковистые волосы. Тот пахнет очень нежно, что приятно гармонирует с его морским, точнее водяным ароматом. Этот омега пахнет лилией, той самой, белой и непорочной. Альфа не видит лица, зато чувствует биение сердца своим собственным, и от этого как-то даже тепло. Быстро отогнав от себя эту мысль, он хочет оттолкнуть омегу, но тут же слышит его мольбу и приглушенные звуки за дверью. Голос у омеги, на изумление альфы, глубокий и бархатистый, от этого голоса пробегаются мурашки по коже. Молодой офицер непонимающе вслушивается в слова, осознавая только то, что омега в опасности. Но нужно ли ему все это? Это же чужой человек. Точно! Но ему нужна помощь. Да! Но он ведь ему никто. Тоже верно. Но он же присягу давал помогать нуждающимися. Неоспоримый аргумент. И он протягивает руки, успокаивающе гладит спину омеги и замечает, что позвонки у того выпирающие, однако, несмотря на это, их приятно гладить. Тот под ласками альфы немного успокаивается, но стоит голосам приблизиться, как начинает плакать, беспокоясь и вжимаясь в Чонгука сильнее. Офицер видит это и меняется с ним местами, закрывая своей спиной. В голове каша. Почему он должен вот так вот обнимать чужого человека, да и еще омегу? Но он лишь кулаки сжимает, ведь он ничего плохого не делает. Как офицер, как альфа и просто как человек он помогает беззащитному омеге, и если бы на месте того был бы альфа, бета, да хоть гамма он бы поступил так же, потому что он офицер, он защитник и он бы не простил себе, случись с этим человеком что-то плохое. И именно поэтому он сейчас бьёт морду какому-то верзиле. Какой он уже по счёту альфа точно не помнит, может, третий, а может, и первый. — Сука, держись, Тэхен! Мы тебя из-под земли достанем! Ты все равно придёшь, тебе некуда деться! Сука, ты приползешь к нему под ноги, — сплёвывает кровь один из мужчин. — Я... я не хочу… я б-буду жить на улиц-це, но к вам никогда не приду. Вы насильно х-хотите меня замуж выд-дать, — захлебывается собственными слезами омега, жалостливо смотря на всех присутствующих. А альфа тонет. Эти слезы ему покоя не дадут, а эти глаза и подавно. В них столько печали и грусти, но они блестят, словно огни большого города. — Сука, подойди, или же будет хуже, — тянется руками к омеге. — Если еще раз назовешь его сукой, я лишу тебя возможности стать отцом, — крепко держа за руку Тэхена и заводя за спину, рычит альфа. — А ты вообще кто? Альфа смотрит в полоборота на омегу и усмехается, ведь и правда, кто он? — Я? Я капитан пограничных войск — Чон Чонгук. Молодые господа, вы сейчас покидаете эту кабину или же вы сами понимаете, даже если вас трое, я вас в живых не оставлю. Извините, но слишком близко уж я видел смерть. Если вы — отчаянные, то я — богом забытый, так что пошли бы вы отсюда, — мужчины злобно смотрят на него и нехотя выбираются из кабинки вагона, грозя Тэхену ''найдем мы тебя, тварь, не убежишь''. Тэхен сползает по стенке вниз, обнимая колени и размещая голову на них, а потом рыдает во весь голос. Чонгук его не тревожит, не говорит с ним, не успокаивает. Дает время. Пусть поплачет, успокоится, а там видно будет. Через час омега успокаивается. Его лицо и глаза опухли, нос красный, а губы искусаны до крови. Он шмыгает и влажными глазами смотрит на незнакомого альфу, что помог ему, когда его собственный отец хотел от него избавится, выдавая замуж за какого-то папика. А ведь ему всего-то девятнадцать, он на втором курсе, жизни не видел, даже поцелуя первого не было. Да что там поцелуя, у него даже друзей не было. Никто его не любил и дружить с ним не хотел, видите ли, денег у него не было да и странный он какой-то. Чонгук из-под челки за ним наблюдает, подмечая что даже в таком виде омега красивый. У него все в меру: и худоба, и строение тела, контур глаз и губ, нос и даже та родинка тоже в меру. Он весь такой милый. Милый ребенок. Однако его глаза, точнее форма и их цвет, завораживают и приковывают к себе. — П-простите меня и спас-сибо вам. Чонгук понимающе улыбается, подходя к омеге и протягивая свою руку, тот тянет руку в ответ. Когда омега пересел к нему поближе, альфа спрашивает все напрямую. Он человек военный — краткость и ясность для него важны. — Рассказывай. И омега рассказал о том, как жил, точнее выживал с отцом, так как папы не было. Тот ушел, найдя хорошего мужчину, а ребенок был не нужен. Ничего нового, старая песня — слова другие. Отец играл в карты и доигрался, поставив на кон его самого, а тот просто сбежал, когда уже должен был насильно выходить замуж. Чонгук слушал с неподдельным интересом, лишь изредка хмыкая и кивая больше самому себе, чем Тэхену. — Извините ещё раз. Не знаю, куда едет поезд, но на следующей же станции я сойду, — гортанно вздыхает омега — Куда же ты пойдешь? — смотрит укоризненно на омегу, а тот лишь голову опускает, — Правильно, никуда. Я тебя спас, и чувствую ответственность за тебя. Пойдешь пока со мной. Там виднее будет. — С вами? — удивленно таращится омега. — Да. Обижать не буду. Человек я военный, да и все мое окружение — военные. Дисциплина у нас на высоком уровне, не бойся. Поживёшь у меня пока что. Не знаю, возможно ли это, но я поговорю с майором. Мы подумаем, что можно будет сделать. Я не наврежу, — омега улыбается широко и невинно. От такой улыбки сердце греется, а где-то внутри все волком воет, что этого ребёнка так жизнь потрепала. Гуку самому страшно становится от того, что могло бы быть, не спаси он его.***
До служебной части они едут еще два часа. Тэхен засыпает быстро. Оно и понятно — все глаза выплакал, столько бегал. Ему за день пришлось перенести то, чего людям даже за года не приходится. Чонгук нежно тормошит плечо омеги и тот сонно приоткрывает глаза. "Завораживает" проносится в голове у альфы. Они выходят, и омега ёжится от холода, обнимая себя руками и пытаясь найти хоть какое-то тепло. И ясно почему: он в легкой кофте, а на дворе уже сентябрь, тем более, что в этой местности с конца августа уже холодно. Чонгук это видит. Старается виду не подавать, но как только омега подносит свои длинные и нежные пальцы ко рту, чтобы согреть, он сдается, обнимая его за плечи, ведь у самого нет ничего, что бы дать омеге. У него с собой лишь средства для гигиены. Но ему определённо не стоило этого делать, не сейчас и даже никогда. Ведь когда он его обнимает, тот пугается, быстро находя взглядом глаза альфы. Тот лишь кивает, вызывая неуверенную улыбку у омеги. Они идут некоторое время, как перед ними являются огромные железные ворота. Омега не помнит, как они вошли, ведь он чуть не поскользнулся на мокром кафеле, и альфа еле сумел его поймать. Чонгук пристально смотрит в глаза напротив. Нет. Любуется, но он тут же одергивает себя, отводя взгляд. Омега же, опомнившись, повторяет за ним. Чонгук прокашливается, отходя на два шага, говорит, что сейчас придет, просит подождать и уходит. А Тэхен стоит и оглядывается, шугаясь прохожих, держа в руках сумку Чонгука, к которой прикреплен бейдж с надписью ''Ч.Ч КПВ'' (капитан пограничных войск). Задумавшись, он не заметил, как на его плечо легла чья-то ладонь, и он настолько сильно пугается, что выпускает из рук сумку, обнимая свои плечи и жмурясь. — Ты чего, малыш? Я тебя испугал? Ой, прости, — нежно говорит незнакомец, убирая руку с чужого плеча. Открыв глаза, Тэ видит перед собой безумно красивого омегу: он широк в плечах, у него розовые пухлые губы, бездонно черные глаза, милая улыбка и он сам весь милый. Тэхен нежно улыбается, говоря, что он сам виноват, стоял на проходе и мешал им. Омега перед ним представляется Сокджином и подаёт руку. — Приятно, Сокджин-щи, я — Тэхен,- кланяется омега, а старший лишь махает ручкой. — Оставь эти формальности. А ты чего тут стоишь один? — Я... я не один, со мной... ну, — мнется омега, не зная, что сказать. Ведь он знает лишь имя человека и род его деятельности. — Понял, понял, — играет бровями омега, — с мужем тут, да? Ну и кто же он? — щелкает перед глазами Тэхена, — Ну? Кто же твой муж, а? — хихикает тот, и Тэхен невольно залипает, — Ой, чья сумка? Твоя? — спрашивает Джин. — А? Нет, нет, не моя. — О, дай-ка гляну, — смотрит за спину Тэхена Джин, — Ч.Ч... — не успевает договорить, как Тэхён оборачивается и спокойно выдыхает, видя Чонгука позади. — Чонгук? — Джин? — И Майор Ким, — подает голос сзади высокий мужчина с довольно грубыми чертами лица, сразу видно, человек суровый. Но стоит ему улыбнутся, как появляются очаровательные ямочки, отчего атмосфера смягчается, а другие улыбаются в ответ. — Чонгука, младшенький ты наш, — с визгом бросается на альфу омега. — Задушишь ребёнка, — говорит альфа, на что Джин, бурча, отходит, чмокая напоследок в щеку Чонгука. За этим наблюдает Тэхен. Ему, наверное, обидно. Его так не любили, поэтому он голову расстроено опускает, однако Чонгук это замечает и, отстраняясь от Джина, подходит к омеге. — Что не так, Тэхен? — Я… — Чонгуки-и, — слышится визг. К ним бежит омега и двое альф, что идут за ним медленными, но уверенными шагами. Омега крепко обнимает альфу. Тэхен отводит взгляд, уж больно колет, где-то внутри. Он стоит в сторонке. Все так, все правильно. Он никто. Всегда так было и будет. Он лишний везде. Он смотрит на них, на то как все рады Гуку, и думает, что ему так рады не были, даже когда он родился. Он держится чтобы не заплакать, он держится до того момента, пока Джин его не обнимает. — Да не ревнуй, это Чимин, еще не женатик, но капитан Мин над этим работает. — Добро пожаловать в семью, — немного громче проговаривает майор Ким, чем заставляет всех кроме Джина посмотреть на него, — Гук сделал хороший выбор, — Намджун хлопает Чонгука по плечу. — Как его зовут? — Тэхен, — и смотрит на того, будто прося назвать фамилию, и, получив тихое ''Ким'', продолжает, — Это Ким Тэхен, и Гук привел его сюда. Сказал же перед отъездом Хосоку и Юнги, мол, приеду с мужем и утру вам нос, вот и сделал. Ты красавец, мой родной. — Тэхен-и, теперь я тебя не отпущу. Гук обещал нам жениха, и вот он ты! — воодушевлённо хлопает в ладоши второй омега, он же Чимин, как успел заметить Тэхен. — Нет, все не так, — мямлит Тэ. — Ну хватит, милашка, не стесняйся, — добродушно говорит Хосок. — Поосторожнее со словами, — не понимая причину своего раздражения, настроение Гука резко меняется. — Йа, Гук-а, не ревнуй я же по-братски. — "По-братски", отойди от него, — кажется, альфа начинает понимать, что с ним не так. Он чувствует ответственность за этого омегу, ведь именно он Тэхена спас от тех неприятных мужчин. Ему, наверное, неприятны такие касания, возможно, он боится их всех. Внутренний волк хочет оберегать этого хрупкого ребёнка. Сам себя успокаивает альфа. — Не, ну видели? Как Чимина обнимать он "по-братски", ты так-то тоже к нему не подходи, — ворчит капитан Мин. — Йа, кто дал тебе право говорить за меня? — бьет по плечу Мина Пак, в то время как Хосок уже на полу валяется от смеха. — Ну что, капитанчик, съел? — не унимается Хосок, и получает ботинком по ребру от Мина, корчась теперь уже от боли. — Йа, говнюк, больно же. — А ты думал, я для нежности ударил? — Идиоты, — закатывает глаза Чимин. — Ну же, детка, не надо так, ты же любишь папочку. — Фууу. — Отставили шуточки,— хлопает в ладоши Джун, — все хорошо, все рады и так далее по списку, но мы все должны будем к замкомдиву зайти, потом получить из оружейника наши прибамбасы. Ах да, чуть не забыл, Гук отметь Тэхена у Бан Рью как мужа, чтобы смогли его с нами взять. И да, не забудь сменить и комнату, у тебя там на одного, возьми теперь для двоих. Ну, кажется, все, — парни расходятся, а Тэхен еще в немом шоке. — Извините, — теребя край своей футболки подходит к Гуку, — я же не ваш супруг, но вы не опровергли, почему вы не сказали, что я…. — Это военная часть, тут, по сути, гражданским бывать запрещено. Ещё тогда в вагоне я точно не знал, как буду помогать тебе здесь, но когда они подумали, что ты мой муж, то я вспомнил, что лишь так гражданский может поехать туда на границу со мной. Учитывая твою ситуацию, это будет лучшим для тебя. Клянусь, не буду обижать. Ну что, поехали? А омега лишь кивает, благодарно смотря в спину альфе, что словно стена заграждает собой, и заставляет чувствовать безопасность. Тэхен лишь наблюдает за альфой тихонько и улыбается. Наверное, этот спаситель был сослан с небес взамен за его страдания. — Спасибо вам, — шепчет одними губами омега.***