***
Тэхен с тапочкой в руках идет к двери, чтобы прибить одного нагловатого человека. С утра кто-то явно решил сыграть на его нервах, словно те струны гитары. Однако они уже натянуты до предела. Кто-то стучится в дверь и убегает. Уже в шестой раз за день подходит к двери омега, но уже с тапочкой в руках, готовый атаковать. Серьезно, ему и так времени не хватает. А ведь омега готовит ужин. У них с Гуком сегодня гости. Очистить квартиру, сервировать стол, приготовить мясо… Но мясо еще не готово, потому что кому-то надоело жить. Этот стук уже бесит и омега, взяв в руки свой тапочку, идет и резко открывает дверь, чем пугает стоявших за ней.Пятью секундами ранее
— Тэхен сказал, что приготовит сегодня специальное блюдо, так что, — Гук любезно показывает на вход парням, — прошу.Сейчас
Омега выходит с тапочкой в руках и замахивается прямо на Гука, чем заставляет всех шокировано раскрыть рты. — Вот это да! — восклицает Джин. — Я перехотел идти замуж, — держится за сердце Мин, кривя лицо. — Кажется, мы не вовремя, — неловко кашляет Джун. — Может, уже пойдем, а то стоим и перед ними болтаем… — сконфуженно произносит Чимин, но все же не двигается с места. — Они даже не замечают нас. Посмотрите, как у Гука чуть ли не пар из ушей, а Тэхен вот-вот заплачет, — гулко сглатывает Хосок, поджимая губы. — Пошли, — говорит Джун, начиная отходить. — Может, все-таки посмотрим на экшен? — хихикает Хосок. — А может, тебе наряд вне очереди? — издевательски тянет Ким. — А что такого я сделал-то? Всего-то сказал «пошли спать». — Правильно, Хосок, пошли уже. Пока Тэхён заламывает брови, кусает губы, понимая, что произошло. Омега роняет тапочку и пытается что-то сделать, но получается каламбур: то руку тянет к лицу, то опускает, то пытается рот раскрыть, то снова закрывает и кусает нижнюю губу. Гук гневно смотрит на него, но молчит. Непонятно зол или обижен. Альфа сжимает губы в тонкую полоску, глубоко дыша. — Гук, я... — Я в душ, — обрывает того Чон, направляясь в ванную комнату.***
Гук выходит в одном полотенце, а другое висит на его шее. Он подходит к зеркалу и наносит крем после бритья, краем глазом замечая свернувшегося на кровати Тэхена, что повернулся к нему спиной. Альфа хмыкает на такой выпад. — Ты чего прячешься? — Не прячусь, я просто… просто, — вздыхает Тэхен, — Прости меня. Я нечаянно. Я не хотел. — Хе-ей, все в порядке, ну подумаешь, меня завтра засмеют. Переживу, — хмыкает альфа. — Почему ты такой?... — Какой? ''Хороший, понимающий, теплый'' хочет сказать омега, но не может – боится. А вдруг он даст надежду этим? И что потом? — Вот такой, — лежа спиной к альфе, показывает рукой на его внешний вид, — Не умеешь носить одежду. — А что? Смотри сколько угодно, ты же мой муж, — подходя слишком близко, проговаривает Гук. — Одевался бы в ванной, — краснеет омега, но все равно поворачивается к альфе и смотрит в его глаза. — Стесняешься? А вот буду тут одеваться, начну с боксёров. Вот смотри, — тот опускает полотенце. Ким тут же отворачивается, рефлекторно закрывая руками глаза. А Гук начинает смеяться, ведь под полотенцем пижамные шорты. Тэхен же поворачивается, видя слишком близко стоящего Гука. — Фух, ты одет. — А ты хотел, чтобы я был голый? Я могу это устроить, детка. — Перестань, Гук… — Ну что такое, а? Я же сказал, что ты мне нравишься и сводишь с ума. Ты такой сексуальный сейчас… — играется тот, закусывая нижнюю губу. — Гук! — возмущается Ким. — Все-все, — Чонгук поднимает руки в знак капитуляции, и когда видит, что омега повелся, быстро чмокает в щеку и выбегает из комнаты. — Тэ, а я сегодня говорил тебе?... — высовывает голову из-за двери альфа. — Гук... — вздыхает Тэ. — Я тебя люблю.***
— Что, бля? Дай спросить еще раз, — держась за сердце, говорит Хосок, — то есть я тебя правильно понял, что я целую Хёнина по каждому щелчку твоих пальцев весь день?!... — Мин самодовольно кивает, — ноги поломаю нахуй, — рычит Хосок. — Боже, — угорает Гук, — ну ты даешь, Мин! Ты же знаешь, что Хо терпеть не может Хёнина, — смеется младший. — Так будет целовать до тех пор, пока между ними не будет братской любви, — ухмыляясь, говорит Юнги. — Ха-ха, смешно, бля, — парирует Хосок. — Мин, не смей, — бросается на друга, но тот успевает щелкнуть пальцами, — Ноги поломаю! — кричит Хосок, — да пошли вы! — Идешь ты, сладенький, — машет ручкой Мин. — Давай, давай Хомео, иди к своей Хёнильетте*, — Гук отбивает пять Мину. Раздраженно бурча, тот идет в класс учебки, где Хёнин, Минсок, Джинхен вместе с сержантом Ёнхва повторяют устав, ведь на ночной проверке Джун с них кожи сдерёт, если опять кто-нибудь снова накосячит. Парни резко встают со своих мест, увидев капитана, но тот лишь молнией проносится между ними, резко и грубо целует Хёнина в щёку и, процедив что-то в лицо солдату, молнией уходит, перед этим громко хлопнув дверью. Солдаты стоят в немом шоке. — Эт- это… что? Что это было?... — заикается Минсок. — Дурень, — зовет сержант, — у тебя что, день рождения? — тот отрицательно качает головой, — А чего это капитан целует тебя? — Я-то откуда знаю? — ведет плечом тот, — сидел себе, значит, как и вы, никого не трогал, а тут этот ''ногиломатель'' ворвался. Откуда же мне знать, что у него на уме? — цокает Хёнин, на что остальные лишь смеются с него, продолжая трудиться над заучиванием устава.Через час
— Ну и когда вода будет? — мыслит вслух Хёнин, выходя из сухого фонтана, ведь на дворе уже ноябрь, там вообще воды не должно быть. Там и человека не должно быть, но ведь это Хёнин. — Хёнин, стой! — бежит за ним Хосок, отчего солдат резко тормозит. Капитан снова целует того в щеку, замахиваясь. — Йааа, — возмущается тот. — Йа, бля, сейчас как тресну по башке, — шикая, уходит Хосок, а Хёнин так и стоит на месте, смотря тому вслед.Через два часа
Хёнин выходит из столовой, а за ним идет Хосок, озираясь, и как только понимает, что никого поблизости нет, тут же прижимает к стене и снова целует в щеку. — Да ну хватит меня целовать, капитан, — бурчит тот. — Думаешь мне в кайф тебя целовать, дурень? — Так не целуйте. — Так надо. — Я уже это понял, но целуйте кого-нибудь еще, но не меня. — Нельзя. И вообще, заткнись. Вон, давай шуруй отсюда. — Он точно из этих, — думает про себя Хёнин, идя прямо в санчасть. — Можно? — стучится в дверь и как только слышит команду ''войдите'' – входит. Чуть помедлив у порога, начинает, — Доктор Пак, у меня к вам дело. Так как я знаю, что вы гений медицины, нет, даже цитадель медицины, нет, то есть… — Хёнин, покороче, ладно? — Доктор Пак, случилось нечто ужасное, непоправимое. Тот от кого не ожидали, оказался именно таким. Не ожидали, а оказалось зря, — он укоризненно качает головой. — Хёнин, переходи сразу к делу. — Доктор Пак, — начинает тот, — Капитан Чон, тот, что Хосок, а не Чонгук, он, кажется, из этих, — Чимин, что до этого разглядывал медкарту солдата, поднимает голову, — главное из самых агрессивных этих, мхм, а еще… В этот момент дверь кабинета открывается и в дверях останавливается сам Хосок, тот начинает приближаться к Хёнину, а тот, крича, бежит вглубь кабинета и встает за Чимином. — Пак, мне Хёнин нужен. — Нет, не пойду. — Ты пойдешь со мной, — цедит Хосок. — Нет, не пойду. Хосок все же приближается, а его «жертва» еще сильнее истерит, прячась за Чимином. — Не подходите ко мне! — кричит тот, а Чимин вообще не вникает, что тут происходит. И почему, собственно, в его кабинете. Но как только видит, как Хосок грубо удерживает челюсть Хёнина и целует его в щеку, у него распахиваются глаза. — Капитан Чон, прекрати! — Извини, Доктор Пак, не мог ждать. Должен был. Вот прямо сейчас и никак не иначе, — тараторит и выходит из кабинета, злобно дыша. — Видели?! — Хёнин тычет пальцем на уходящего Хосока, — А он среди всех лишь меня и целует! Ну, я и так знаю, что передо мной трудно устоять, я красавчик, — говорит тот, озираясь на дверь, а вдруг тот вернется, — но ведь это же не значит, что он должен меня целовать каждую минуту, — возмущенно произносит тот. — Хёнин, выйди и позови Капитана Мина. — Да нет же, не Мин, а Чон. Капитан Мин нормальный, только Капитан Чон из этих. — Я понял, но позови именно Капитана Мина. — Нет, Доктор Пак, лишь Капитан Чон ко мне неровно дышит, Мин нормальный. — Хёнин, — строго и серьезно произносит Чимин, отчего парень шугается. — Я сейчас, — и выбегает из кабинета. — На желание, говоришь, спорили, да, Мин? — закатывает глаза Чим, — Ну-ну.***
Чонгук сидит в каптерке вместе с тремя солдатами, а именно с сержантом Ли, с Джихо и с Хёнином, то есть с ответственным и дневальными дня. Он набирает номер Тэхена, ожидая гудки. — Парни, — тихо говорит Чонгук, он хочет предупредить, чтобы не шумели, все-таки он звонит Тэхену, однако его прерывают. — Я тебя понял, — уверено восклицает Хёнин. — Я сказал лишь ''парни'', как ты меня понял? — Ты думаешь, это он тебя предал? — Кто? — Ты лжешь. — Ты что несешь, идиот? — сердится Чонгук. — Ну, знаешь, что он тоже так говорил, — все продолжает Хёнин. — Кто? — Гук не понимает, что вообще сейчас творится. — Не-не-не. Мы не можем иметь одну и ту же точку зрения насчёт этого вопроса. — Это само собой, но о каком вопросе идет речь? — Дело в том, что ты беременный. — Кто? Я? — скорчив в непонимании лицо, встает с места Гук. — Да! Ты шесть раз изменял мне. Я видел твои голые фотки. — Что? Ты видел что?! Мои что? — давится слюной Гук. — Ну да, конечно, ты можешь говорить, что это твой брат на фотках, но экспертиза показала, что на фотках – ты. — Да я сейчас тебя прибью! — хватает того за грудки. — А-а! — Гуки? — эхом раздается голос Тэхена из телефона. — Гуки? Капитан Чонгук, так вот с кем вы мне изменяли шесть раз! — Что?! — резко поднимает голос на октаву капитан. — Ч-что?... — Тэхён заикается, услышав, вероятно, то, что не должен был. — Тэхен, это не то, о чем ты подумал! — Гук, о чем вы тут говорите? — О его голых фотках, — говорит Хёнин. — О ч-чем?... — Боже, Тэхён, я тебе все объясню, — замахиваясь на Хёнина, выходит из каптерки капитан. — Ладно… — слышится тихий голос омеги. — И все-таки на тех фотках был ты – изменщик Хосе Игнасио**. — Ты дебил? — спрашивает Джихо, — Ты его с мужем рассорил, идиотина. — И чего они бесятся? Я же актерское мастерство изучаю. Репетирую, что тут такого-то? — ведет плечом Хёнин. — Хёнин, ты придурок, — закатывает глаза Ли. — Нам сегодня снова бегать по плацу, — гортанно стонет Джихо, роняя голову себе на раскрытые ладони. — Почему это? — искренне не понимает Хёнин, — За что это Чоны нас гоняют? — спрашивает у парней, а те лишь многострадальчески качают головами. — Хёнин, тебе конец, бегом ко мне! — слышится рык капитана, — Вторая рота, все на выход! На плац! — во весь голос кричит Гук, напряженно хмурясь. — Бешеный он какой-то, — кривит лицо Хёнин, — что я сделал-то? Ли и Джихо лишь устало вздыхают.***