Лисьи уши, вороньи перья

      Явившийся на следующий день Сметвик, не растягивая удовольствие, затребовал чистый ровный стол, который накрыли простыней, затем на стол лег полностью раздетый сидх, сверху его прикрыли второй простыней, и целитель пояснил, что будет делать.       — Я тебя сейчас погружу в сон. Боли не будет, ты просто отключишься. За это время я уберу те повреждения, которые явно мешают: вырастим зубы, уберем трещины в черепе, приведем в порядок нервы, немного стянем шрам. Потом твоя задача — выполнять предписания. Ясно? Ну тогда приступим.       Чары пришлось накладывать максимально усиленные — простые словно соскальзывали с сидха. А причинять боль все же не хотелось.       Первым делом целитель занялся как раз головой, поскольку проблем там было больше всего. Осторожно и бережно колдомедик выправлял вмятые, да так и застывшие кости, убирая трещины и отращивая заново выбитые зубы, излечивая повреждения нервов, заодно уменьшая шрам. Вздохнув, аккуратно привел в нормальный вид пустую глазницу — хоть не так кошмарно. Шрам перестал выглядеть как свежий, побледнел и немного стянулся.       "Мальчик молодой, к чему ему девушек пугать… — подумал Сметвик. — Знаю, Стражницы и не такое видели, но все же…"       Затем прошелся по телу, убирая совсем вопиющие последствия крайне непростой жизни — в частности, подлечил желудок, печень, легкие и селезенку. Убрал трещины в ребрах и в некоторых костях.       " Другое дело. Конечно, потребуется еще время и лечение, но самое плохое я убрал».       Оставив спящего сидха приходить в себя, целитель отдал должное пирогу, которым его угостили, и травяному чаю. Завязался разговор ни о чём.       Через некоторое время проведать пациента пошел Северус и нашел его уже сидящим на столе с ещё мутноватым после произошедшего взглядом, бедра сидха прикрывала простынь, а вот все остальное было видно хорошо.       «Блять. А красивый! — и тут же похолодел от собственных мыслей. — Так, спокойно. Он опасен как гремучая гадюка. Пока мы не адаптируем его… А там посмотрим».       Эльф выглядел куда лучше, чем при первой встрече. Ну, хотя бы перестал изображать из себя инфернала.       — Проснулся? Одевайся, сейчас покормим тебя.       В ответ даже не последовало никакой раздражающей реплики. Сидх, немного замедленно двигаясь, оделся, хотя Северус успел рассмотреть татуировку дерева на правой половине тела, и вопросительно посмотрел на подвисшего зельевара.       — Пойдем. Да, потом, когда немного отдохнешь, мне потребуется твоя кровь — зелья тебе надо варить индивидуально, так они будут действовать лучшим образом.       Согласный кивок в ответ.       Вернувшись, они увидели, как Сметвик, напившись чаю, откланялся, еще раз предупредив о соблюдении предписаний, и исчез в зелёном пламени камина. Иорвет удивлённо раскрыл глаз.       «Очнулся», — с какой-то грустью подумал Снейп. Молчащим и заторможенным сидх нравился ему больше.       — Вы его сожгли? Хоть один разумный поступок.       А им предстояло встроить их гостя в их мир. Не забывали они и про отчеты — десяток раз пройдясь матерно над манерой сидхов писать всякими закорючками, Стражи наконец изложили все на десятках листов пергамента, не без помощи Иорвета, который засунул свой слишком длинный нос в записи и внезапно иногда подсказывал, куда нужно поставить апострофы, отговорившись тем, что язык похож на неведомую Hen Llinge. Письма тщательно упаковали, и Меррида аккуратно уложила два объемистых конверта в специальную зачарованную сумку, переоделась в красивое платье из плотной шерсти цвета морской волны, опоясавшись узорчатым поясом, набросила плащ, прихватила арбалет и запас болтов. Провожать Мерриду Северус пошел, прихватив сидха - оставлять его без присмотра не хотелось, так как Снейп подозревал, что он что-то натворит, а лишний раз запирать…тоже не слишком способствует доверию.       На опушке Запретного леса женщина совершенно разбойничьим образом свистнула, так что Северус поморщился, а сидх по-кошачьи прижал уши к голове. Интересно, он может ими управлять?       Сначала ничего не происходило, а потом раздалось ржание, которое стремительно приближалось. И вдруг из зарослей к ним выбежала кобыла дивной красоты. Отливающая старым золотом рыжеватая грива и шкура, черные чулочки на всех четырех стройных ногах и черный же чепрак на спине. И лошадь была не оседлана. Меррида подошла к лошади, скормила ей яблоко и подмигнула сидху.       — Нравится? Это Вётла. Она особенная — из коней, что вывели Холмовые. Она быстрее ветра и с нее невозможно упасть.       — Потом похвалишься сидовской конягой. Когда ты обратно?       -. Через три недели, я уже говорила. Разговоры — дело долгое. Но к началу учебного года вернусь с ответом.       — Тогда удачи.       — Va fail, beanna.       - И вам того же. Держись!       Меррида без седла легко вскочила на спину лошади, почти распластавшись на сильной конской спине, и свистнула снова. Лошадь резко скакнула вперед, ее словно окутало полупрозрачное радужное свечение, и конь с седоком исчезли, лишь ветер швырнул в лица лесной мусор.       — Ну вот… теперь ждать и надеяться, что ответ будет положительный, чтобы избавиться хоть от одной головной боли… Пойдем, мне еще с тобой разбираться.       Сидх задумчиво кивнул, глядя вслед лошади. Снейп внезапно вспомнил, что ушастый — кавалерист какой-то там роты.       И для них обоих потянулось ожидание, которое Северус старался заполнить полезными вещами: варил зелья, которые спаивал пациенту, следил, чтобы тот питался как следует, нормально спал — и сам был вынужден подстроиться под режим лечащегося сидха.       Попутно Северус просвещал неожиданного гостя об обстановке в мире, как магическом, так и обычном, весьма едко комментируя некоторые события и мнения.       Сидх же даже не был шокирован тем, с каким пренебрежением к жизни люди истребляли себе подобных, просто за другую веру, цвет кожи или что еще…       — Вы, d'hoine, всегда найдёте, кого ненавидеть. И в конце концов вы сами друг друга и перебьёте, а последний выживший гордо назовёт себя победителем, стоя по колено в крови. Жаль, что я вряд ли это увижу.       Тогда Северус задумался над его словами и неожиданно пришёл к выводу, что этот расовый фашист прав. Страж просто не мог найти оправданий тому, что делали люди, кроме названных одноглазым, и это… Пугало. Снейп представил себе этот конец. Кто в итоге это будет? Маггл? Маг? Сквиб? Почему-то Северус был уверен, что первый.       Однажды ночью Северус вышел из своего кабинета, дописав письмо родителям очередного ученика, и застал там сидящего на полу эльфа, смотрящего в мутную озёрную гладь.       — Что ты делаешь здесь?       — Выспался на годы вперёд. В моём мире сейчас умирают Aen Seidhe, мои братья и сёстры, ненавидимые людьми за форму ушей, а я здесь собираюсь учить человеческих выродков сражаться. И ничего не делаю.       — Ты не можешь этого изменить, — Снейп опёрся бедром о спинку дивана.       — Я не должен быть здесь.       И сидх перестал реагировать на его присутствие, погрузившись в свои мысли. Северус ушёл спать, понадеявшись, что ушастый не додумается посреди ночи взять и устроить тут геноцид людей.       Сидх вёл себя почти примерно. День шел за днем, складываясь в недели — понемногу за ночными разговорами и обсуждениями два одиночки по миллиметру сближались.       Оба, конечно, это отрицали.       Определенный перелом произошел, когда через несколько дней после отъезда Мерриды Северуса банально накрыло кошмаром. Стычка с пауками, вооруженный нейтралитет с сидхом, его постоянные и явно матерные выражения на своем наречии — жестокая память решила, что ему не хватает воспоминаний из детства. Которые и вылезли кошмарами.       Он проснулся от собственного сдавленного крика, рывком садясь на кровати, чувствуя, как огнем горят старые шрамы на спине. Сипло дыша и чувствуя, как колотится сердце, Страж призвал палочку и, трансфигурировав флакон, слил в него воспоминания о только что увиденном сне. Воспоминания поблекли, но память не угомонилась.       …Солнечное утро… ему… лет пять… кажется…       Смех матери… голос отца… Ничего не предвещает беды…       Внезапно…       Крики… и какой-то странный звук… Все меняется — он слышит голос отца… «Уходи. Бери сына и уходи… Ты смо-жешь. Я задержу… "       Мамины руки прижимают его к груди — сильно-сильно, так, что больно становится… Поцелуй в лоб… Близко темные глаза и голос: «Будь сильным, сын»       Его куда-то несут, сзади яростные крики и лязг стали… Мама резко останавливается и что-то вешает на шею, что-то шепчет… что-то горячее и мокрое падает ему на лицо. Заталкивает его в какую-то щель…       Щелчки арбалета. Вой, визг… крики… Потом… залитое кровью лицо… Когтистая лапа… шипение…       И… боль… по всей спине…       А потом темнота… И словно из тумана — лицо. Красивое, с ясными глазами…       «Он умирает. Бедный малыш… Держись, юный воин… не умирай…»       Он тогда выжил… Чудом, не иначе…       Потерев лицо и на пять секунд зажмурившись, он помотал головой.       Помогло слабо.       Придется идти за зельем Сна, чтобы этой ночью уснуть, а значит, придется показаться сидху.       «Бля, — мысленно застонал Снейп. — Не хочу, чтобы он меня таким видел. Может, и не надо никуда идти? Утро уже».       Щелчком пальцев Снейп вызвал Темпус и выругался. Три часа ночи.       Зараза.       Но делать было нечего и, накинув халат, Северус дрожащими руками отпер дверь и, покачиваясь, словно пьяный, прихрамывая сильней обычного, пошел в кабинет — ему, похоже, и Обезболивающее надо, шрамы на спине ужасно ломит…       Сидх опять пялился в окно, прокручивая в длинных пальцах соколиное перо, которое обычно носил за ухом.       «Умирают там… а тут будто не умирают, — Снейп понимал, что его раздражение — следствие недавнего кошмара, и промолчал. — Вот же проблема на мою голову. Как же хорошо жилось-то раньше…»       Найдя в кабинете нужное, он махом проглотил Обезболивающее. Стало немного легче — по крайней мере, он смог разогнуть спину. Прихватив Сон без сновидений, пошел обратно.       Иорвета уже не было. И хорошо.