Лисьи уши, вороньи перья

      Через несколько дней после Самайна — для себя Северус называл Хэллоуин именно так - приехал вызванный письмом Мерриды Зденек. Здзислав Подгребельский.       Как раз нашлось применение снятому на десять лет в полную аренду домику в Хогсмиде — уютному, двухэтажному, окруженному одичавшим садом, а главное, скрытому огромным количеством защитных чар. Идеальное место, чтобы назначать тайные встречи.       Зденек был здоровым мужиком, к которому подходило определение «шкаф двухстворчатый с антресолями», при этом двигался он на удивление тихо и плавно для своей комплекции, ходил, как дурак, с двумя двуручными мечами за спиной, владел умением недовольно сверкать своими звериными глазами. Был он шумным, не дурак выпить, потравить байки,и при этом опасным, как медведь-шатун, медальон в виде оскаленной головы которого он носил на цепочке, не снимая.       Поляк прибыл по приглашению Мерриды и приволок с собой какие-то жутко древнючие книги.       На сидха он отреагировал любопытно: сначала замер, словно не веря в то, что видит перед собой, а потом гаркнул:       — Kurwa! Najbardziej naturalny, uszaty sukinsyn! Skąd się tu wziąłeś? Czyż nie jesteś sławny w chodzeniu? (Курва! Самый натуральный ушастый сукин сын! Откуда ты тут взялся? А, лихо ты ходячее?)       — Vatt'ghern?       Лицо изначально недовольного Иорвета просветлело, и ушастый даже позволил себе улыбнуться уголком губ. На удивление Северуса и Мерриды, эльф мало того что понял поляка, так еще и ответил с непередаваемым апломбом на похожем языке. Завязался диалог, прерываемый лишь гоготом поляка, который хлопал эльфа то по плечу, то по спине. Эльфа от этакого проявления дружелюбия ощутимо мотало. На некоторые вопросы ушастого поганца поляк мрачнел, но отвечал, подчас очень скупо. Немного ему приподняло настроение сообщение, что в лесу есть рассадник пауков, поляк потер руки — каждая как лопата — и пошел готовиться к развлечению.       Когда Северус вернулся со своим снаряжением, Зденек, насвистывая что-то под нос, полировал оба клинка, тщательно обихаживая их и готовя к бою с акромантулами. Иорвет рядом с ним натягивал тетиву на луке.       — Вы как, курва ваша мать, такой гадюшник тут развели? Ну, ладно фестралы с единорогами, ценный продукт и реликт в целом безвредный… но акромантулы?! Нахера?       — Не мы такие — жизнь такая, — философски выдал Снейп, вспоминая Хагрида.       — По уму выжигать их надо.       - Адеско Файр я удержу…       — Ну вот в ближайший свободный день и сходим. Вчетвером. Два стрелка и два мечника — идеально для зачистки.       Убедившись, что пока в замке все спокойно, нашли время для прогулки в Запретный лес.       В лесу было сумрачно даже среди дня. Почему-то здесь даже днём стояла почти полная тишина, давящая на сознание. Хотя Иорвету вообще, кажется, без разницы было - ушастый шарахался по лесу с таким уверенным видом, будто он здесь всю жизнь прожил.       Они понемногу углублялись в лес, идя к тому месту, где выкинуло сидха. На земле все еще оставались останки акромантулов, которыми кто-то успел полакомиться, и виднелась хорошая такая борозда на земле. Увидев её, сидх хмыкнул чему-то своему.       Меррида сдвинула арбалет в сторону и провела рукой над бороздой, нахмурилась, потом поднялась и ее руки замелькали в воздухе, подвешивая в воздухе вереницу разноцветных символов. Потом шотландка ненадолго зависла, глядя слегка остекленелым взглядом в пространство. В это время самопишущее перо черкало на листе пергамента закорючки языка более древнего, чем даже сидовские диалекты. Потряся головой, Меррида очнулась, посмотрела на заполненный рунами пергамент и пояснила:       — Я, конечно, не мастер, но заклятье одностороннее. То есть, по крайней мере здесь обратно ты попасть не сможешь. Надо отнести магам Благих, они точнее скажут.       — Я тоже знаю несколько слов на языке Aen Elle, — зло хмыкнул Иорвет.       — Elle? — не понял Зденек.       Сидх немного помолчал, видимо, подбирая слова.       — Некоторых из этих эльфов вы знаете как Deard Ruadhri.       — Красные всадники, — понятливо кивнул поляк. — Но разве это не мифы?       — Поверь, когда тебя будет изнутри замораживать от Белого Хлада из посоха их чародея, ты не будешь думать, что они легенды.       — Расскажешь?       — Потом. Caem.       Они двинулись дальше — на деревьях и кустах становилось все больше паутины, в зарослях мелькали восьминогие тени. Иорвет достал лук и наложил стрелу, бдительно следя за округой. При этом его уши потешно шевелились в разные стороны и Снейп усилием воли заставил себя не улыбнуться.       — Приготовиться! — скомандовал Медведь.       А потом начался бой — и с применением магии.       Пауков разрывало на куски, жгло и отшвыривало, клинки рубили их в кашу, но меньше их не становилось, к тому же твари становились все больше. Видимо, они шли по направлению к логову. Матерился на своём языке Иорвет, поддакивал ему на нём же Зденек, позади слышались совсем уж непечатные выражения от Мерриды… В какой-то момент стрелы у сидха кончились, и он тоже пошёл в ближний бой. Засмотревшись, Снейп понял, что оказался прав, думая, что с монстрами эльфу драться труднее, чем Стражу. Но здесь был Зденек — впереди слышались хлопки телекинеза, вспыхивал огонь и сверкала сталь. Вот уж кто тут лучший охотник на чудовищ.       Но все же они продвигались.       И наконец они спустились в овраг, напряжённо вглядываясь в пещеру, завешенную паутиной как шторой. Паучье логово и исполинский паучище в нём. Скрипучий, нечеловеческий — вообще странный — голос раздался от старого акромантула. Говорить ему явно оказалось трудно, слова давались ему с натугом и хрипом.       - Кто…вы?..       - А что такое ты?       - Мое имя… Арагог… я живу здесь давно… когда-то совсем маленьким… меня принес сюда Хагрид… он мой друг…       - Хагрид, блять, — выдохнул Снейп, даже не удивившись. — Послушай меня, паучок. Приструни свое потомство или здесь полыхнет, да так, что гореть будет долго и со смаком.       Скрипучие звуки в ответ — видимо, смех.       — Человечек…       — Ну, это спорный вопрос, — фыркнул Северус, подавив желание сказать в стиле Иорвета что-то вроде «не dh'oine, а anad'enel». — Я повторяю — или ты уменьшишь количество своих деточек, или я устрою здесь огненный ад. Я не шучу.       Северус поднял руку, вокруг которой заплясали языки белого огня. Не Адское пламя, но тоже очень опасная штука.       Огромный паук размышлял, перебирая лапами. Шуршали лапками его многочисленные потомки. Продолжал материться Иорвет. Душевно.       Наконец паук поднял лапы.       — Хорошо… Я отпущу вас… и сокращу охотничьи угодья и мое потомство… Я хочу жить…       Ага, договорились. Ну и нарубленных и настрелянных пауков пауки же и употребили. Жрать все хотят. Неудивительно.       Обратно отступали компактной группой, держа оружие на виду. Всё же пообещать можно много чего…       Снейп и раньше догадывался, что акромантулов здесь вывел Хагрид — ну некому больше, остальные имеют здравый смысл — и, получив подтверждение, не удивился. Лишь отметил, что надо будет устроить леснику выволочку за потенциально опасных существ в непосредственной близости к Хогвартсу. За такими мыслями понемногу вышли к опушке леса. Зденек осмотрел их всех, умаруханных в паучьей крови и слизи, и фыркнул:       — В замок нам таким хорошим ходу нет… Да и ты, Север, вашего чаровника наиглавнейшего сторонишься…       — По делу сторонюсь, — буркнул тот.       — Тогда метнемся порталом в тот домик, где меня поселили — и отмоетесь, и одежу вам домовники принесут. И посидим потом… книжки посмотрим.       Северус согласился. Остальные тоже.       Аппарировав попарно, сначала пустили в купальню даму — Меррида вызвала домовичку, чтобы та доставила ей чистое платье и ленту для волос. Ну, а мужчины особо не стеснялись — домовики притащили еще две бадьи, так что отмывались одновременно.       После мытья Северус немного смущался, неловко чувствуя себя в чистом — темно-зеленая рубаха, с едва заметной вышивкой серебром, классические брюки черного цвета, ботинки. Он редко так одевался, но сейчас такая одежда казалась ему уместной, хоть он и не привык к ней.       Зденек обрядился в вышиванку и тоже в брюки, которые заправил в сапоги.       Сидх и тут выпендрился — на сей раз рубашка была изумрудной, а платок алым. Он стал поразительно похож на себя в первый же день, но без перевязи гербов и ещё ста лишних слоёв одежды и брони.       Поляк, присмотревшись и что-то сопоставив в голове, поперхнулся и широко раскрыл глаза.       — Погодь, эльф, ты что, тот самый Иорвет? — напряжённо спросил поляк.       — Нет, просто так себе морду раскроил и имя взял, — отозвался ушастый паршивец. — Прости, татуировка углём нарисованная, а гербы дома оставил. Что, без них на ужасного dh'oinеубийцу не похож?       — Успокойся, атаман, — поднял руки Зденек. — Просто не узнал, вживую-то не видел ни разу.       Устроившись на полу в гостиной с чаем, с выпечкой, и с книгами — на столе не хватало места разложить всё, что притащил с собой поляк — книгами и занялись же. Зденек ткнул в самую древнюю, по его словам, книгу. Большая, с ладонь толщиной, с жёлтыми от времени страницами и деревянной обложкой, на которой раньше была видна какая-то краска.        Это есть хроника Старой крепости — реплика, конечно, но зато полная — от основания. Самые первые записи написаны крайне архаичным языком, представляющим собой нечто среднее между чешским, польским и русским, дальше уже идут привычные нам слова. А вот это — по факту личный дневник одного из тех, кто стоял у истоков нашего ордена.       Чтение оказалось… занимательным.       Часть переводил сидх, едко комментируя, порой пытаясь оскорбиться — когда Зденек сказал, что до шестнадцатого века в ряды ведьмаков Старой крепости категорически не принимали никого с эльфийской кровью. Но в целом суть была ясна — неведомым образом в разное время сюда просачивались гости из того мира, оседали на магической половине, жили, создавали семьи. Незнакомое с магией, не видевшее таинственного Сопряжения Сфер, о котором говорил поляк, общество позволяло им это.       Северус потеребил себя за край уха — он сам дитя смешанной пары.       И такие «гости» были документально фиксированы века так с девятого — неофициально, судя по всему, они были и раньше…       Притащил Зденек и жутковатого вида том в черно-красном переплете с черепом на обложке — «Описание способов колдовства злокозненного, душу и разум погубляющего». Врага надо знать в лицо, да.       Просидели до сумерек и решили, что заночуют тут же. Всё равно завтра воскресенье. ***       Поскольку патрулирование по ночам никто не отменял, приходилось и это делать. С начала года, спасибо Иорвету, нарушителей стало намного меньше, но они не пропали совсем.       Пару раз натыкался на странное — лужи воды, почему-то соленой, и какую-то траву, в которой опознал полынь и омелу.       «Та-а-ак, — протянул про себя Снейп. — Кто у нас такой неумный завелся? Против каких перевёртышей они воюют?»       А потом дошло. Иорвет — остроухая падла, похож на Неблагого. Неблагие боятся солёной воды и немного полыни. Похоже, кто-то хотел опытным путём узнать, что нанесёт остроухому больший вред. Надо предупредить Иорвета.       Он не успел. Отложил на пару дней до более удобного случая, а в итоге нашел эльфа прислонившегося к стене и усиленно моргающего. С сидха капала вода и рядом валялись ветки рябины, даже с ягодами.       Послышался топот убегающих. Он их спугнул. Но сейчас не до того. Зельевар быстро приблизился и перехватил тянущиеся потереть глаз руки, стараясь побороть мелкую дрожь в своих.       — Стой. Агуаменти… Агуаменти. Тихо, не трогай… Вот, прижми платок, без перчатки, рукой, — Северус сам прижал к лицу сидха промоченную водой ткань, одновременно с этим левитацией стаскивая с его левой руки перчатку. — Потом капли сделаю…       Из рассказа получалось, что кто-то долбанул оглушающим, правда, на сидха подействовало слабее, потом плеснули в лицо водой и несколько раз заехали по лицу ветками. А когда начали думать, что с ним дальше делать, услышали Снейпа и убежали. Опознать ушастый никого не мог: голоса у всех были одинаковыми, как от чар, а видеть он, понятное дело, никого не видел.       Когда Снейп сделал капли и принёс их к кабинету Иорвета, он застал интересную картину: Гвендолин кидала кусочки мела в деревянные доски. Иорвет на слух пускал в них по стреле, почти не промахиваясь. Оба его глаза были завязаны алой банданой.       — Не смотря, иногда видишь больше, — сказала она Иорвету. Сидх криво усмехнулся.       — Luned… Хуже потери зрения только сломанные пальцы и руки. Как прикажешь стрелять?       — Я буду кидаться в них мелом, — уверенно ответила девочка. Раздался сухой короткий смех эльфа.       С глазом обошлось — помогло все вместе, и что промыли, и капли тоже. Но на пару дней уроки пришлось прекратить.       Спустя некоторое время сидх зазвал зельевара к себе, и предъявил кое-что. «Кое-чем» оказалась приколотая стрелой бумажка. Стрела была тисовая, перья — совиные, серенькие, а на бумажке в «словах неизрекаемых» красочно расписывалось, что сделают с сидхом, если он кое-что не сделает сам.       — Кажется, в Хоге завелись самоубийцы. Да-да, я понимаю, что ни при чем. Но у меня тоже несколько вопросов — кто у нас такой… неумный. И как он сюда попал?       Сидх закатил глаза и ткнул пальцем в сторону окна, показывая, что думает об умственных способностях Снейпа.       А, ну да.       Северус выглянул из окна.       — Ну, надо быть легким и с хорошим чувством равновесия, чтобы тут пройти. Стрелу я заберу. Или сам проведешь расследование — кто тут crazy amadán? Хотя я уже могу точно подозреваемых назвать, но не пойман - не вор. Видел прически местных четверокурсниц с красными косами? Это у них Fola bréid — знак обещанной мести. ***       Мелкий поганец Уизли подбил Драко на дуэль во время отбоя, оскорбив его родителей. Разговор подслушала умница Грейнджер. За ней потянулась Гвендолен, а слышавший все это Лонгботтом рискнул потерять баллы, но сообщил преподавателям, что дело неладно.       К треклятому коридору и комнате Северус несся так, словно от этого зависело все, хотя в принципе так оно и было. Следом раздавались смягченные из-за лесных сапог шаги сидха. Северус знал, что Непреложный обет на руке эльфа сейчас горел огнём.       Из-за полуприкрытой двери коридора третьего этажа — запретного, вообще-то — доносилось пение на родном ирландском. — Дуба листва была жива До бегства Энея из Трои. Ясеня ствол в небеса ушёл, Когда Брут еще Лондон не строил. Терновник из Трои в Лондон попал, И с этим каждый согласен. Прежних дней рассказ сохранили для нас Дуб, Терновник и Ясень. Могучий тис ветвями повис — Лучше всех его ствол для лука. Из ольхи башмаки выходят легки, И круглые чаши — из бука. Но подмётки протрёшь, но вино разольёшь, Пусть твой лук был в бою не напрасен. И вернёшься опять сюда воспевать Дуб, Терновник и Ясень. Вяз, коварный злодей, не любит людей, Он ветров и бурь поджидает, Чтобы ради утех сучья сбросить на тех, Кто тени его доверяет. Но путник любой, искушённый судьбой, Знает, где сон безопасен, И, прервав дальний путь, ляжет он отдохнуть Под Терновник, Дуб или Ясень.       Судя по начавшему дрожать и хрипнуть голосу королевны, песенки поются давно.       — Они у меня котлы до конца года драить будут!!!       Открыв дверь, он проглотил ругательство, а вот сидх не сдержался и покрыл спящую трёхголовую псину явно непечатными выражениями на своём языке.       — Так….Из меня певец хреновый, — начал соображать Северус. На ум пришла только Авада в цербера, но порча казённого имущества вычитывалась из и так небольшой зарплаты.       Тогда сидх вытащил из-за пояса уже не раз выручавшую всех флейту, и в тишине потекла успокаивающая мелодия. Захотелось спать. Вот и цербер опустил головы на лапы, прикрывая глаза.       Зельевар шипением подозвал к себе детей, одним лишь взглядом обещая много чего хорошего.       Гвендолен виновато посмотрела на Иорвета, окинувшего её выразительным осуждающим взглядом, и присела в реверансе. — Простите нас. Я не могла оставлять свой друга…       Акцент стал меньше, не сильно, но хоть так.       — Вот вам урок — не вестись на подначки, — сдерживаясь, чтобы не начать кричать, прошипел Снейп. — От чистки котлов никто не умер, так что вас это и ждет ближайшие две недели. Ясно? — Да      …       Три склоненные головы.       — Идемте.       Дружно отступив из комнаты, причем сидх не прекращал играть, заперли ее как следует. Снейп поставил самые мощные чары из тех, что знал, и установил сверху следилку, чтобы узнать первым, если сюда кто-то сунется.       — Вы все сегодня ночуете… — он подумал и хотел отправить их в Слизерин, но до их гостиных нужно было преодолеть ползамка. Что есть ближе гостиных факультета?       — У меня, — недовольно ответил Иорвет. — Ты сейчас полгода только соображать будешь, Снейп.       — А вещи? учебники? — нерешительно спросила Гермиона.       — Домовики принесут. Все, идемте, мне будет спокойнее, если я буду знать, где вы.       Дети возражать не стали и под конвоем взрослых пошли на новое место отдыха. Там с помощью заклятья размножения Снейп из одной сидовой кровати сделал целую спальню детсада и оставил учеников спать.       Проснувшаяся раньше всех Гермиона следующим утром увидела, как на раскладном диване в гостиной спят, прижавшись спинами друг к другу, профессоры. Она зевнула, пожала плечами и ушла спать дальше. ~~~ Дневник Гермионы. «2.11.91. Дорогой дневник. Никогда бы не подумала, что беспалочковые методы самозащиты такие действенные. Но профессор Аркат это доказал нам, и я собираюсь просить его об индивидуальных занятиях. Кто знает, что пригодится. И надо кое-что уточнить… 10.11.91. Хм. То ли Профессор Толкиен писал про что-то другое, но про Средиземье и орков профессор Аркат не слышал. Что-то здесь не сходится — некоторые его фразы… И он смотрел на меня так, что я почувствовала себя дурочкой. Мне кажется, что ему не очень нравится преподавать. Тогда зачем он здесь? 11.11.91. Теперь я хожу с косой. И заправляю ее под мантию. Профессор Аркат посмотрел одобрительно. Я перерыла всю библиотеку про магические расы — не нашла, кто же он такой! Там нет ничего про Аэн Сидхе. И да! Эта новенькая с Райвенкло ходит СОВЕРШЕННО беззвучно! Нельзя же так пугать!!! 15.11.91. Про короля Артура он тоже не знает. Странно… Холмовые? Разве это не сказка?..» ~~~ Дневник неизвестного. «Соленая водичка не по вкусу, ушастое чмо?! И ты еще смеешь чему-то учить НАС — Чаек Битвы?! Да кто он такой?! Калека и урод!!! Но вот полынь и омела не подействовали, как и рябина… Но мы придумаем что-то ещё. Ловко придумали с посланием ушастой гадине. Сейчас надо только придумать, как его допросить. Мы заметили, что заклятья на него действуют хуже. Ну и ладно, конец всё равно будет один. А Авада одинаково действует и на муравья, и на дракона».