Лисьи уши, вороньи перья

Очнулся Северус в отдельной преподавательской комнате в Больничном крыле. Рядом валялась шуба, вокруг которой скакали дети. Поттер и Драко наворачивали круги вокруг шубы почти бесшумно, стараясь, видимо, не разбудить Северуса. Гвендолин лежала на шубе сверху, зарыв руки в густую коротковатую шерсть. Шуба издавала негромкие звуки, похожие одновременно на рык адской гончей и мурчание кота, приводя девочку в восторг. Луна лежала почти полностью в шубе, держа обеими руками большую кошачью лапу. Вот Лавгуд нажала на мягкую подушечку и с восторгом пронаблюдала, как из лапы выдвинулись острые загнутые когти… Да, шуба при ближайшем рассмотрении оказалась Риорданом в облике кота. Кот лежал на боку и правдоподобно притворялся мёртвым. Когда Северус был маленьким, кошка соседей использовала похожую тактику, чтобы отвязаться от детей. От маггловских мелких помогало. А этих извергов не брало ничего. Видимо, услышав, что Северус проснулся, кот поднял голову, шевельнул ушами и раскрыл жёлтые глаза, лениво прищурившись. Он рыкнул, и Гвен легко соскользнула со спины, но Драко с Гарри проигнорировали его, продолжая пытаться залезть на место Гвендолин. Риордан тяжело вздохнул, осторожно, чтобы не пришибить Луну, поднялся и отряхнулся. Мальчики с хохотом упали на пол.  — Охуеть, — тихо сказал Снейп, понимая, что в состоянии заглянуть коту в глаза. Даже на четырёх лапах это чудовище в холке было метра три или больше. Риордан рычаще рассмеялся, развернулся и бесшумно вышел из комнаты, напоследок выдав ему подзатыльник хвостом. И тут припёрся Сметвик. Как оказалось, Люциус отправил Патронуса сразу, как они выбрались, и Сметвик прибыл, как только выкроил минутку среди завалов по работе. Так получилось, что это совпало с пробуждением Северуса. Первым делом Гиппократ осмотрел и буквально засыпал градом диагностирующих Гарри, долго качал головой и цокал, жалуясь, что они не берегут ребёнка. Потом проверил перешедшего в человеческий вид Риордана. Смерил странным взглядом. Проверил снова.  — Я, пожалуй, не буду спрашивать, почему трещины в рёбрах срастаются буквально на глазах, — решил он. Риордан прищурился и кивнул. — Северус, иди сюда. Снейп понял, что ему сейчас будут выносить мозги. — Как ты умудрился руку потерять, Ворон, — мгновенно заметил пропажу Сметвик. — Иорвет, ну ты-то как допустил? Так, покой, и лучше подальше от этого гостеприимного местечка… На неделю. Северус, не надо на меня так смотреть, я взглядом плохо испепеляюсь. Я вот вообще думаю, а не приставить ли к вам, резвые мои, в качестве нянек господ Арката и Шиадаля? Думается, они сумеют удержать вас от опрометчивой и несвоевременной резвости на время выздоровления.  — Не получится, — ответил Риордан. — В любой смертоубийственный пиздец он полетит быстрее собственной дури. И вышеназванные господа улыбнулись зверскими улыбками. Иорвет истерически усмехнулся и закатил глаз. — Так, — целитель перевёл взгляд на Иорвета. — А вас, господин Аркат, попрошу пройти со мной. — Эй! — Северус, я его верну! Ухватив прифигевшего слегка сидха под локоток, Сметвик уволок его за дверь. Что он там говорил, но вернулся ушастый помрачневший. Впрочем, и Северус помрачнел, когда Сметвик разъяснил ему про то, что придется пить модифицированный Костерост и регенеративное — а при одновременном приёме нельзя ни снотворное, ни болеутоляющее… *** Всю «прелесть» невозможности толком спать из-за боли Северус вкусил едва ли не в первую ночь, зелья действовали, будто назло стреляя вспышками боли каждый раз, когда Северус пытался поспать. К середине ночи он плюнул на всё и пошёл шататься по Хогу, смутно вообще осознавая себя от боли. Ему повезло — его выловил находящийся на ночном обходе Риордан, приволок к себе, где они со Зденеком, резонно заметив, что насчёт алкоголя Сметвик ничего не говорил, его благополучно споили. Где-то к середине попойки припёрся Иорвет, уже пьяный Снейп решил выпендриться, заметив, что Риордан и Зденек не особо пьяные. Сейчас ему за себя было максимально стыдно, но тогда он просто хотел… Покрасоваться перед Иорветом, наверно? Он не помнил, что в итоге намешал, помнил только, что получившаяся хрень после готовности сдетонировала и разнесла полстола. И Риордан, и Зденек пить сначала вроде бы отказывались… Дальше в воспоминаниях была блаженная пустота — видимо, его унесло с одного запаха. Снейп поднялся на локтях. Спасибо антипохмельному, которое он выпил, голова уже почти не трещала. Ещё бы водички и вообще замечательно будет… Очнулся он у себя, кстати, в покоях декана. Целительных пьянок больше не устраивали: как рассказала смеющаяся МакГонагалл, Иорвет, с домовиком отправивший Северуса до деканских комнат, пошёл разбираться, чуть ли не выбил с ноги дверь и благим матом на Старшей Речи наорал на Зденека и Риордана, пользуясь тем, что они ещё не отошли. А так как с их ускоренным метаболизмом зелья, включая антипохмельное, на них не действовали… Те впечатлились, прониклись и пообещали зельевара больше не спаивать. А зря, рука заживала болезненно. Причём ладно бы с постоянной ноющей болью, но нет — она поливала иногда, как море, в зависимости то ли от фазы луны, то ли от солнца… У него не получалось приспособиться к одному уровню ощущений, отрешиться, даже окклюментный щит плохо помогал. В итоге он почти перестал спать, свалил первые пары по зельям на какого-то семикурсника, которому ну очень надо было рекомендацию в ассоциацию зельеваров. Пришедший проверить его сидх посмотрел на серого от боли и недосыпа зельевара, выругался и остался — только что с ложечки не кормил. А так сидел рядом, и даже вроде играл на флейте, и что-то напевал негромко, неумело, но спокойно — так что Северус забылся наконец нормальным сном. Так понемногу дотянули до экзаменов, на которые зельевар пришел с пустым рукавом мантии, привыкая к постоянно меняющемуся — тело отрастало — центру тяжести. Экзамен прошел... а весьма неплохо прошел. Видимо, решив порадовать и так травмированного наставника, блистали все (и даже те, на кого никогда бы не подумали). Даже Уизел сварил нечто на «Удовлетворительно», а сиял, словно заполучил «Превосходно». Как раз на «Выше ожидаемого» справились Поттер, Лавгуд, Грейнджер — и о, чудо! — Лонгботтом. Гвен, в силу ряда ограничений, не все зелья могла готовить, но тоже получила «Выше ожидаемого». Когда Северус озвучил результат, стоящий неподалеку сидх светился от гордости так, словно ему оценку ставили. Собственно, да, за Лонгботтома ушастые чуть ли не драться готовы были, признавая, что тот поразительно хорош с мечом и луком. Кстати, об ушастых. Эти двое не могли устроить обычную работу с тестами и практической частью. Точнее, обошлись без тестов. Ещё точнее — в качестве зачёта закинули детей в Запретный лес. Две команды, Иорвета и Риордана, должны были найти выход из леса, попутно собрав заботливо спрятанные эльфами вещи вроде мелких побрякушек в качестве бонусов и помешав добраться соперникам. Северуса Иорвет с собой не таскал: дети легко находили его в лесу, а демаскировать себя в его планы не входило. Снейп же до сих пор поражался искусству эльфов пропасть буквально в трёх соснах. Самое плохое — близнецы искусство перенимали. От этого было страшновато. По итогам экзамена ушастых оказалось, что у Риордана дети — хитрые крысёныши, а у Иорвета — бешеные белки. Сколько раз они пересматривали особо забавные моменты (например, как близнецы Уизли как-то пробрались в лагерь детей Иорвета, вызвав испанский стыд у обоих эльфов, и подложили в костёр петарды. Гремело до оглушения, а Иорвет потом обвинил Риордана в нарушениях правил. Кот в ответ заметил, что правил, вообще-то, не было). Так что Хогвартс в этом году учащиеся покидали с грузом знаний, несмотря на Локхарта. Что с ним стало - история умалчивает, лишь его портреты обмолвились, что он нашёл способ получить мировое признание, но оказались поразительно неразговорчивы на эту тему. Впрочем, Северус примерно представлял, что могло случиться — Локхарт попал под действие тёмного артефакта, и у него произошёл сдвиг по фазе на популярности и собственной значимости. Не с пустыми руками уезжал и сам Северус: они потом втихаря посетили Тайную комнату — вход так и был разгромлен, потому они торопились, пока кто-нибудь не нашёл и не начал туда экскурсии водить — и он в сумки с расширением нагреб и чешуи, и клыков с ядом, попутно от души отпинав мёртвого василиска. Мог бы — уволок всего гада, но увы, он не поместился. Иорвет и так смотрел на него как на ненормального. Мда… Кажется он и правда немного тронулся умом… Но это же нормально для хорошего мастера и фаната своего дела. А Иорвет ходил за ним чуть ли не хвостом. Это грело душу, не ходьба, но сам факт проявления внимания. У него не очень получалось, он через силу каждый раз справлялся о его здоровье, видно, не привык (или отвык уже) заботиться… Но он пытался. И это ведь главное, да? *** Предстоял еще один разговор. Гарри еще в Больничном крыле заикнулся про какого-то домовика, ставшего причиной его бед, и Северус сказал Малфою. Сиятельный даже не ушёл из Хога, сразу после сеанса у Сметвика решив разобраться с Добби, был обгавкан припёршимися Уизлями (куда ж без них-то), причем досталось и Малфою-младшему, на что старший сокрушенно уронил: «Ваш отпрыск, дражайшая Мюриэль, крайне дурно воспитан, не иначе, как к босякам собирается. Простите, но в приличном обществе так себя не ведут» — и, пока Молли ловила ртом воздух, багровея на глазах, проплыл в подземелья. Визг «Моллипусечки» слышали все. В покоях декана Люциус кивнул пришедшим за компанию Мерриде и Помоне, обнял сына, поздоровался со Странной Компанией, явившейся ради интереса, и вопросительно воззрился на возлежащего на диване Северуса. — Скажи мне, у вас есть домовик по имени Добби? — Добби? — Люциус даже не задумался. — Ты уж прости, но такого домовика у нас нет. Могу предоставить всех, кто служит Малфой-мэнору, но вот такого у нас нет точно. Как он выглядит? Северус дал описание со слов Гарри, мальчик тоже подтвердил. Люциус нахмурился. — Странно это. Для начала, в старых родах домовики все поголовно ходят одетые. Просто, но одетые. И на одежде у них у всех герб дома или рода. Даже Кричер у Блэков носил одежду. -Сэр... милорд… простите… но разве для того чтобы освободить домовика, им не дарят одежду? И разве это не рабство? — голос подала Гермиона. — Нет. Домовики — дети Магии, — начал он неохотное пояснение. К людям и магглокровкам он относился с неким предубеждением, спасибо аристократическому воспитанию. — Они не могут без нее. Род делится магией — домовики служат. Кроме того, порой их верность так высока, что они жертвуют собой, чтобы защитить представителей семьи, которой служат. Если вдруг на мэнор кто-то нападет — не дай Магия, — Люциус сделал охранительный жест, — то тогда домовики будут даже ценой своей жизни защищать представителей рода. — Но Добби… — Во-первых, это не наш домовик, — холодно повторил Люциус. — Во-вторых, как всякое разумное и живое существо, они тоже умеют лгать или недоговаривать. Тут задумались все. — Тогда если это не твой домовик — да и с какой бы стати тебе вредить Гарри — чьим он может быть? — Выбор не слишком большой, друг мой. И самый неприятный вывод напрашивается сам собой… «Да уж. Либо наш сладкоречивый дедок, либо смотрящие ему в рот и жрущие с его рук Уизли». — Понятно. Я ещё кое о чем хотел попросить… На пару недель можете мальчика к себе взять? Люциус от его просьбы сперва замер, а потом расхохотался. — Сев, ты не одинок в своих желаниях! Я возьму Гарри к себе, когда тебе нужно? — С конца июля и до первого сентября. -Хорошо, — кивнул Малфой и быстро вернул лицу спокойное выражение, улыбаясь одними глазами. - А с чего развеселился, если не секрет? — Леди Лонгботтом, Нотты, Леди Забини, ну и вассалы наши, все попросили приглядеть за детишками. — Значит, скучно не будет им.  — Это уж точно, — Люциус посмотрел на разулыбавшихся детей. — Лишь бы мэнор не рухнул… На том и расстались.