chess

он чувствует как пустота пылает внутри. она сжигает вены, воспламеняет кости, а сердце полыхает синим огнем. темнота вокруг него лишь побочный эффект, вызванный желанием спасти родных и теперь это желание его губит. Скотт не может оборачиваться. он видит когти в тени пальцев на стене и горящие алым глаза в отражении зеркал. Стайлз бы хотел помочь, он мог бы даже снова связать запястья лучшего друга цепями. якорь Скотта тоже не в лучшей форме. Кейт следует за Эллисон как призрак, она пускает дрожь по телу и путает сознание. Стайлз мог бы помочь, мог бы придумать хитроумный план и спасти её из кокона собственных страхов. и он ищет. он перерывает все друидские книги у Дитона, он вешает в комнате у Эллисон ловец снов и подвозит Скотта до школы, лишь бы он не увидел в глянцевой поверхности шлема взгляд альфы. но потом Лидия забирает его из клиники, ведёт домой и говорит то, что он повторяет себе каждый день: – ты не поможешь им, если не можешь помочь себе. он вертится на кровати, сжимает в руках одеяло, лишь бы уснуть, лишь бы потом проснуться. он боится, что старые корни Неметона, открашенные в кроваво-красный, будут душить его до того момента, пока его бездыханное тело не повиснет на ветках. он отмахивается от Скотта, который ловит его на полпути к земле, когда он, засмотревшись на темные силуэты на здании школы, спотыкается о ступени. он извиняется перед Эллисон, когда разливает краски по полу, увидев на своем холсте горящие глаза. он игнорирует красный цвет на полу, который расползается под ножками его стула. он хлопает отца по плечу, когда тот снова интересуется, как он себя чувствует, после очередной кошмарной ночи. мельком пересчитывает пальцы. он пытается с умным видом уткнуться в книгу, ощущая на себе настороженный взгляд Лидии. он не разбирает ни слова. Айзек ловит его после школы. осматривает оценивающим взглядом с головы до ног, говорит, что он отвратительно пахнет и идёт вместе с ним домой. Стайлз делает вид, будто не замечает, как рука Айзека на его плече пытается нащупать и вытянуть боль. когда они заходят в комнату, Айзек вручает ему его же коробку с шахматами, говорит что то типо «тебе не кажется, что фигуры нужно переименовать?»и везёт его в лофт. Стайлз не комментирует. Айзек хотя бы его не жалеет. он не удивляется, когда Питер присоединяется к ним и тоже корпит над шахматной доской. он удивляется, когда Дерек не выгоняет их и даже вставляет парочку слов в пользу Лидии как Ладьи. Стайлз сжимает фигурку в руке. это последнее, что от него отстанется. он чувствует, как его раздирает на куски, как созвездия, собранные из родинок на коже, перекраиваются в шрамы. он смеётся сквозь боль, когда Дерек неумело опускает шуточку про Айзека и шарфы. он удивлённо хмыкает, когда Питер вручает ему чашку с кофе. может быть он привыкнет. через время он снова рвет голосовые связки о крик, пытаясь проснуться. он приводит Скотта в лофт и громко ругается, когда проигрывает Скотту в карты. Питер смеётся и говорит, что ему бы в сапожники с таким словарным запасом. Стайлз мысленно надевает себе петлю на шею, мешок на голову, да ноги ставит на эшафот. он устало вглядывается в плакаты на стене комнаты Эллисон. он не может составить из разбросанных по всему листу слов ничего. он снова сидит над шахматами. весь лофт спит после очередной киноночи. он думает, что квадраты на доске напоминают тучи в ту грозу, а храп Эйдана – гром. он ничего не говорит Итану, который садится рядом и внимательно вглядывается в надписи на фигурках. он так и не засыпает. он кашляет кровью над раковиной. потом старательно смывает её, но красные пятна под ногтями заставляют его вздрагивать. Денни комментирует, что ему стоит пойти домой. Стайлз хочет спрыгнуть с крыши поместья Хейлов. он лежит на диване, пока стая спорит о выборе фильма и слушает, как переборщивший с кофе Айзек тихо шепчет ему на ухо то ли нежности, то ли ругательство. в любом случае это звучит мило. на мгновение Стайлзу мерещится рычание в голосе беты, но он успешно игнорирует его, переключаясь на обсуждение нового платья Лидии. он искренне радуется спокойным дням, которые нарушаются только нервными ночами и пустотой в груди. он понимает, что скоро это кончится, предчувствуя опасность. ну а пока у него есть кофе, сонный Айзек и шахматы. этого вполне достаточно.