***
После самой тёмной ночи, как известно, всегда наступает рассвет. Об этом и старалась думать одна из студенток Академии, подозрительно косящаяся на завтрак в своей тарелке. — В чём дело, Коко? — произнесла Мэллори ещё непроснувшимся голосом. Она потирала глаза, глядя на подругу с лёгкой улыбкой. — Всю ночь не могла уснуть. Думала о кексах… — Призналась Вандербильт на ухо Мэллори. — Только думала? — Приподнимая брови спросила Мэдисон с характерным ей нахальством. Мэллори посмотрела на неё несколько озлобленно. — По ночам следует спать, — подытожила Монтгомери, усаживаясь за стол. — С кем? — Бросил Оддманд, подсаливая глазунью. Из груди Коко вырвался истеричный смешок. Калле не одарил Монтгомери столь же пристальным взглядом, которым она одарила его. — Всем доброе утро, — в столовой появился тот, кто часто привлекал всеобщее внимание. Даже сейчас, все, кроме Оддманда метнулись глазами к юноше, цокающему каблуками туфель по холодному паркету. Его лучезарное лицо заставило Мэллори скукситься. — В чём дело, Кьюпл? Аппетит пропал?— без тени злорадства, даже несколько обеспокоенно поинтересовался Майкл, глядя на сидевшую напротив ведьму. — К сожалению, — произнесла она чуть слышно и поспешила встать из-за стола. Лэнгдон опередил её на секунду, поднимаясь первым, что характеризовало его как джентльмена. Он проводил Кьюпл глазами до выхода, а после того, как за подругой подорвалась Коко, уселся обратно. Ученицы, извиняясь после приветствия, пробежали мимо Верховной, появившейся в столовой. Корделия оглядела проснувшихся учеников. По правую руку от неё стояла Нэн. — Братья в ванной, — оповестила девушка, глядя на директрису, — а Хоуп… — Я здесь, крёстная. — светловолосая девушка, с аккуратной стрижкой, собранной под широким чёрным бархатным ободком вышла из-за спины Фокс-Гуд. Обнаруженная около трёх лет назад троюродная племянница ныне покойного Эвана Гуда, приходящегося Корделии отцом, также оказалась обладательницей магического дара. Хоуп самостоятельно нашла троюродную сестру, пересёкши Атлантический океан. Делия до сих пор помнит потерянное лицо сестры, залитое грозовым дождём. Она без труда приблизилась к зачарованному дому и распахнула его дверь, за которой стояла Фокс-Гуд, словно ожидая аудиенции. С появлением Хоуп в Академии у Корделии появилась почти физически ощутимая надежда на то, что её ковенский престол займёт кровный родственник. По никому неизвестной причине, Хоуп называла Корделию крёстной. — Доброе утро, Хоуп, — ответила Корделия улыбаясь, она подхватила сестру за руку, — э, Хоуп… — тихо вымолвила директриса, — где ты была сегодня утром? — Я практиковалась, — ответила девочка. Фокс-Гуд с недоверием взглянула на неё. — Это правда, директриса, — отозвался Майкл, насаживающий бекон на вилку, — мы с Хоуп, — девушка невольно улыбнулась, — поднялись засветло и провели восход в оттачивании мастерства невидимости. — Невидимости? — Корделия отпустила руку сестры, прибывая в некотором замешательстве. Хоуп лёгким шагом достигла стола и уселась рядом с Майклом, наливая себе чай с помощью телекинеза, — Но мы ещё не приступали к… — Мы опирались на трактаты моего отца, — объяснила Хоуп. — Авелий Андерсон был весьма талантливым колдуном. Почему мы не используем его работы в изучении теории? — Лэнгдон обернулся, глядя на директрису хлопающую глазами. Хоуп слегка откинулась на спинку стула и выглянула из-за Майкла, также глядя на сестру. — Потому что все его работы изложены на латыни. Не все наши ученики успели овладеть языком, — пояснила Фокс-Гуд. Майкл безынтересно вернулся к завтраку, синхронно с Хоуп. — К слову об этом… Зои, — поправляя волосы неровно уложенные под чёрной шляпой, Бенсон появилась в дверном проёме. — К концу месяца у всех будет достаточный уровень, чтобы мы смогли приступить к старинным писаниям, — воодушевлённо сообщила ведьма, — в конце недели у ребят тест, — она оглядела студентов. Фокс-Гуд одобрительно покивала и покинула столовую. Братья пронеслись мимо неё, заставляя директрису застыть с гримасой удивления на лице. Барберы остановились и зашагали спокойно, поприветствовав директрису. — Вы опаздываете, — строго, но при этом мягко произнесла она, оборачиваясь, — опять. — Простите, директриса, — подал голос младший из Барберов. — Вам не нужно моё прощение. Вам нужна дисциплина, — Корделия посмотрела на каждую из присутствовавших преподавателей, — если господа Барберы не поспеют к началу занятий — я запрещаю допускать их до уроков. Каждое опоздание помечайте в журналах. Я проверю. — Мэм, но занятия начнутся через шесть минут, — жалобно подал голос младший из братьев. — Именно, — отрезала Корделия. За её последним словом, ученики, завершавшие свой завтрак, поднялись со своих мест, распределяясь по кабинетам. Мэдисон, проводила Оддманда взглядом, после чего взглянула на Филиппа. Считавший, что всё схвачено, Филипп проскулил имя преподавателя. — Ты слышал Корделию, — вписывая имя Филлипа, произнесла Мэдисон. Она хотела закрыть дверь перед его носом, но юноша схватил её за запястье. — Повтори, – она вырвала руку, – и я превращу твои яйца в два тухлых инжира, — процедила Монтгомери и, наконец, вернулась к уроку, захлопнув перед юношей дверь. Она периодически бегала глазами к особенно отстранённому сегодня Оддманду, с нетерпением ожидая окончания занятия, словно сама была школьницей. Прошла неполная вечность. Последняя песчинка в часах упала на горку собратьев, говоря о завершении академического часа. Монтгомери оглядела студентов, раздавая им свёртки. — К концу дня, вам нужно будет занести ко мне в кабинет сожжённые вами лоскутки ткани, они есть в свёртках. Почувствую запах серы или газа — спалю вам волосы. Магия и ничего кроме магии, щеночки. Класс опустел почти полностью. Оддманд вопросительно посмотрел на Монтгомери, так и не дождавшись своего свёртка. Мэдисон оперлась на край стола, скрещивая руки. Осознав, что может пройти вечность, перед тем, как она соизволит выдать материал для домашней работы, Калле поднялся из-за стола, направляясь к выходу. — Стоять, Кудряшка Сью, — ведьма, движением руки, захлопнула дверь. Кудри юноши слегка отдёрнуло потоком воздуха, — нам есть, что обсудить. — Может я позову Барбера? — Оддманд подошёл к двери и открыл её силой мысли, — мне вчера показалось, что вы нашли… общий язык. Мэдисон, вспылив, вновь хлопнула дверью перед носом студента. Его кудри ещё сильнее отдёрнулись назад. Монтгомери вскинула ладонь, и зачаровала замок. Оддманд приложил сначала ментальное, а затем физическое усилие, но не смог открыть дверь. — Растреплешь хоть кому-нибудь… — бывшая кинозвезда угрожающе выставила указательный палец, следя за шагающим в сторону окна Калле. — И Корделия, — оборвал её студент, — откусит тебе голову, — он уселся на подоконник, — приговаривая о том, насколько аморально твоё поведение, — безэмоционально подытожил юноша и откинулся назад, позволяя себе выпасть. Монтгомери метнулась к отрытому окошку, видя, как телепортировавшийся на землю студент, уходит за угол Академии. Липкое чувство душащей ненависти объяло бледную шею Оддманда колючим шарфом. Уже через минуту он переместился на крышу. Излюбленное убежище. И хоть оно было на виду у всех, не каждый мог добраться до юноши. А те, кто был способен, не очень были в этом заинтересованы. Брюнет достал металлический портсигар из грудного кармана пиджака. Он смотрел вниз, безучастно изучая взглядом Орлеанские просторы, которые можно было разглядеть с высоты здания. Их оказалось не так много. Калле сделал усилие, чтобы зажечь сигарету, но пирокинез, как и прежде, не хотел поддаваться. Недовольно выдохнув, юноша опустил глаза и увидел дым. С сигареты упал первый пепел, запачкав брюки и колдун отреагировал довольной улыбкой. — Не за что, — беззаботный голос слева заставил его покоситься в ту сторону. Оддманд не вздрогнул от неожиданности, лишь потому что до конца не был уверен, что сам справился с пламенем, — позволь спросить, — в той же манере говорила девочка, перекладывая огненно-рыжие волосы с одного плеча на другое, — что такого случилось, что пришёл к столь радикальным мерам? — в её голосе звучали нотки заботливой настороженности. Калле это взбесило. — О чём ты? — выплюнул юноша, предполагая, что ему не отделаться от неё простым игнорированием, которое работало с остальными. — Ты выглядишь так, словно давно планируешь свои похороны… — Оддманд свёл брови к переносице и отвёл глаза, — и вот ты забрался на самую высокую точку дома. В кучерявой голове сложились два и два. Оддманд прыснул, но совсем скоро улыбка спала с его бледного лица. — Ты, чокнутая, решила, что я планирую покончить собой? — едва сдерживая смех произнёс молодой колдун. — Ну, возможно, это решение пришло к тебе спонтанно, и ты ничего не планировал. Мне-то откуда знать? Я мыслей не читаю! «Какое облегчение» — подумал Оддманд. Девушку слегка задело, что юноша усомнился в её рассудке, но она не подала виду. Только сейчас, покачивая головой и стряхивая пепел с сигареты, к парню пришло осознание. — Это же ты, да…? — он провёл воображаемую черту от земли до крыши, поняв, что девушка оказалась здесь так же, как и он. Калле оглядел её с виляющих ног до рыжеволосой головы и сощурился, — Ты эта… — он сделал вид, что вспоминает, — Дуги. Племянница Сноу, — без нотки хоть какой-то эмоции произнёс он. — Меня зовут Таллис, — кивнула девушка, улыбаясь во все тридцать два, — Рада, что меня ждали. — Точно не я, — колдун вскинул брови и щелчком отбросил выкуренную сигарету. Дуги поймала бычок взглядом зелёных глаз и тот вспыхнул, не долетая до земли, развеиваясь в воздухе пепельной пылью. — Не ты, так кто-то другой, — рыжеволосая пожала плечами, улыбаясь. Она поняла, что брюнет хочет остаться один и решила более его не стеснять. Убедившись, что он не собирается совершать суицид, она вымолвила, — была рада знакомству. — Я Оди, — перед тем, как рыжеволосая растворилась в воздухе и появилась на пороге Академи, произнёс Оддманд. Корделия улыбнулась материализовашейся перед ней юной ведьме. — Ну, здравствуй Таллис, — мягко произнесла Фокс-Гуд, не скрывая своей радости, — добро пожаловать в Академию.Добро пожаловать в Академию
20 июля 2020 г. в 02:02
Над привычно солнечной Луизианой воцарился полуночный мрак. Молнии сверкали за зашторенными окнами Академии Мисс Робишо, которая около пяти лет назад утратила часть своего более полного названия. Учебное заведение для одарённых девушек, под покровительством молодой, но мудрой Верховной — Корделии Фокс-Гуд, превратилось в школу-интернат для тех, кому нужна была помощь и поддержкa в проявлении их магического потенциала.
Ровно месяц назад Академия отмечала своеобразную круглую дату — принятие первого особенного молодого человека в стены дома ковена. Юное дарование — Майкл Лэнгдон явился советнице директора Академии во сне.
Нэн видела Майкла во снах около нескольких недель. Колдун просил о помощи и искал покровительства. Узнав об этом, Корделия собрала совет, во время которого решила, что возьмётся за обучение достойных юношей. Школа Готорна для выдающихся юношей и её председатели были, мягко сказать, оскорблены подобным решением совета, но, в связи с отсутствием достаточного авторитета, ничего не могли с этим поделать.
Вскоре Академия начала пополняться другими одарёнными мальчиками, среди которых был и бредущий по тёмным коридорам юноша, с копной кучерявых аспидного цвета волос.
Белые холодные ступни тихо ударялись о тёплую поверхность белых ковров. Юноша проклинал пробудившийся посреди ночи голод, заставивший его подняться с постели. До его спальни оставалось пара коридоров и дверных проёмов, но он застыл, стараясь не дышать. Внимание мальчика привлекла полоска света, бьющая из-под двери, за которой скрывался один из учебных кабинетов. Прислушавшись, брюнет различил чьё-то приглушённое и хриплое дыхание, словно предсмертное. Что-то щёлкнуло в его голове и юноша инстинктивно дёрнув парой пальцев распахнул белую дверь силой мысли. Картина, развернувшаяся перед его карими глазами, вызвала у юноши рвотный рефлекс.
— Твою мать, Оддманд! — рявкнул Филипп Барбер, натягивая на себя брюки.
Раздвинувшая перед ним ноги Мэдисон, дала парню затрещину, чтобы он перестал кричать. Она взглянула на отдаляющегося Оддманда с каким-то сожалением, не свойственным ей, а после раздражённо спрыгнула со стола, опуская юбку платья по бёдрам. Монтгомери как-то судорожно убрала волосы с лица и проводила безумно вырывающегося из комнаты Филипа встревоженным взглядом.
Громко топая по паркету покрытому ковром, Филипп безуспешно пытался нагнать стремительно отдаляющегося от него Оддманда. Барбер совершил последнюю попытку остановить парня, силой мысли вырвав ковёр из-под его ног.
— Калле! — прохрипел Филипп, почти настигнув брюнета. Но стоило Оддманду услышать своё имя, как он скривил раздражённую гримасу и растворился в воздухе.
Филипп повалился на ковёр, заглушив звук захлопнувшейся двери. Барбер плюнул в сторону спальни Калле и поднялся, отряхивая брюки. Мэдисон, скрестив руки на груди, наблюдала за их гонкой. Она посмотрела на парня с раздражением и махнула рукой, телекинетически поправляя ковёр в коридоре, после чего скрылась за дверью своей спальни. Филиппу ничего не оставалось, кроме как вернуться в свою комнату.
Юноша раздражённо повалился на кровать, растрёпывая волосы на голове в каком-то яростном порыве неосторожным движением руки.
— Филипп? — сонно пробормотал его сосед по комнате и, по совместительству, младший брат.
— Спи, Яков, — буркнул Фил, закатывая глаза.